В О-Клэр Бешеный поселился в мотеле, стоявшем не очень близко от дороги, и расплатился кредитной карточкой «Виза». В квитанции время не указывалось. Если полиция когда-нибудь до него доберется, то заспанный портье наверняка не вспомнит его, не говоря уже о том, в какое время он приехал. А у него будет иметься квитанция в доказательство того, что в ночь нападения на Макгаун он был в О-Клэр.
В своем номере он разделся, еще раз вымылся в душе и заново перевязал покусанную ногу. В три часа ночи он покончил с этими процедурами, лег в постель, выключил свет и натянул одеяло до самого подбородка.
Вот теперь можно подумать. Он лежал без сна в темноте и в уме воскрешал каждый свой шаг от машины до дома Макгаун. Он шел по темной стороне улицы. Потом послышался шум машины. Где он тогда находился? Он ведь еще не свернул в аллею. Потом послышался шум второй машины.
Он понял, что они держали дом Макгаун под наблюдением. Они устроили на него засаду, и она должна была сработать. Дэвенпорт? Наверняка он. Ему подсунули женщину для нападения, и, наверное, она им помогала.
Бешеный понимал, что в один прекрасный день его могут поймать. На этот счет у него не было иллюзий. Он полагал, что если его поймают, то это произойдет в результате совпадения неконтролируемых и непредсказуемых обстоятельств. В ночных кошмарах ему представлялись борьба с женщиной, как это произошло с Карлой Руиц, вмешательство другого мужчины или, может быть, даже целой толпы, способной линчевать его. В этих видениях толпа преследовала его в каком-то универмаге, где туда-сюда летали вешалки с женской одеждой, покупатели орали, стеклянные витрины разлетались вдребезги. Это было нелепо, но казалось вполне реальным, эти бесконечные ряды с одеждой, через которые он убегал, и толпа, которая отставала от него всего на несколько шагов и уже обходила с флангов.
Но он представить себе не мог, что им будут манипулировать, его обманут, обведут вокруг пальца. Он не мог вообразить, что он проиграет игру из-за того, что плохо играет.
По сути, почти так и произошло.
В глубине души он до сих пор не мог поверить в то, что его не взяли. Что они не знали, кто он такой.
Бешеный еще раз в уме прикинул, все ли улики в своей квартире уничтожил. И пришел к выводу, что он хорошо потрудился. Но, может быть, где-нибудь остались следы грязи, которые расскажут о многом? Могло такое случиться, что кто-то видел номер его машины?
Видеопленка. Черт побери! Он забыл видеопленки с записями выпусков новостей. Но подожди-ка, он никогда точно не знал, когда в выпуске будут идти сообщения о нем, и поэтому аккуратно записывал весь выпуск целиком. В некоторых из них вообще не было ни единого слова об убийце… хотя за последние несколько недель таких выпусков было мало. Так что к видеозаписям не придерешься. В них не было такой ярко выраженной направленности, как в газетных вырезках.
Он ощутил сильное сожаление о том, что ему пришлось уничтожить газетные статьи. Может быть, каким-нибудь образом ему бы удалось сохранить их, может быть, стоило принести их в машину, а завтра в О-Клэр он смог бы арендовать сейф в банке. Ну, теперь уже слишком поздно. И, вероятно, это глупо. Когда ему надоест убивать женщин или когда он будет уезжать из этих мест – может быть, уже сейчас подошло такое время, – то тогда он сможет раздобыть копии в библиотеке.
События дня мелькали у него в голове, сменяя одно другое. Бешеный повыше натянул одеяло, ногу жгло как огнем. Он ждал, когда же наступит рассвет.
24
Прежде чем ехать домой, Лукас вернулся к дому Макгаун. У дома Верителей стояло несколько машин местного отделения полиции, три машины городского управления и фургон технической службы. Еще две полицейские машины стояли на улице возле дома Макгаун. Машина восьмого канала телевидения с антенной микроволновой связи на крыше въехала к ней во двор, и с полдюжины черных проводов змеились от машины к дому и исчезали внутри.
Лейтенант патрульной службы увидел, что подходит Лукас, и вылез из машины.
– Лукас! Я думал, ты поехал домой, – сказал лейтенант.
– Как раз еду туда. А здесь как?
– Все взято под контроль. В канаве нашли несколько следов, похоже, что он туда свалился. Возможно, ушибся или покалечился.
– Кровь есть?
– Нет. Но мы сообщили во все госпитали, передали им листовки с описанием и добавили еще кое-что по поводу глины. Они начеку.
– Хорошо. Вы нашли кого-нибудь, кто видел его после того, как он вылез из канавы? Дальше к северу?
– Пока никого. Мы хотим обойти все дома на шесть или семь кварталов в том направлении…
– Сосредоточьтесь на тех улицах, которые ведут к скоростной автостраде. Даю руку на отсечение, что именно там он и ставил свою машину.
Лейтенант кивнул головой.
– Мы уже это сделали. Начали, когда было еще темно, поднимали людей с кроватей. Ничего.
– А что там со следами? Есть четкие?
– Да. Они довольно четкие. На нем были…
– "Найк" на воздушной прослойке, – перебил его Лукас.
– Нет, – покачал головой лейтенант, наморщив лоб. – На нем были «Рибок». Когда мы звонили, чтобы вызвать экспертов, мы сразу сказали, что у нас здесь есть несколько отпечатков, так эксперт привез с собой справочник. Они сделали слепки, чтобы изучить их в лаборатории, но в этом случае сомнений нет. Это совершенно новые кроссовки фирмы «Рибок». На подошве никаких следов изношенности.
Лукас почесал в затылке.
– "Рибок"?
* * *Энни Макгаун вся сияла. Семь часов утра, а она выглядит так, как будто уже давно встала.
– Лукас! – позвала она, когда увидела его за дверью. – Заходи.
– Что, вечером ожидается большое шоу?
– В полдень, после обеда и вечером, вот так-то! А сейчас я буду выступать в программе «Доброе утро». – Она посмотрела на часы. – Через пятнадцать минут.
Из гостиной вышел продюсер, увидел Лукаса и тут же торопливо бросился к нему.
– Лейтенант, вы не будете против, если мы возьмем у вас небольшое интервью?
– По какому вопросу?
– О вашем плане. Как все было задумано, что пошло не так.
Лукас пожал плечами.
– Мы опростоволосились. Вы это хотите выпустить в эфир?
– Если вы именно это хотите сказать, можно сделать и так.
– А вы будете показывать ту пленку, где заснята драка?
У продюсера сузились глаза.
– Это потрясающий фрагмент, – заявил он.
– Я не дам вам интервью, если вы это покажете, – проговорил Лукас. – Не выпускайте драку в эфир, и я буду с вами беседовать.
– Я не могу вам ничего обещать, – сказал продюсер. – Но я могу поговорить насчет этого с директором отдела новостей.
– Хорошо, – утомленно произнес Дэвенпорт. – Я дам вам интервью на пару минут. Но я должен заранее знать вопросы, и чтобы не было никаких подвохов.
– Отлично.
– И вы постараетесь, чтобы в эфире не было этой пленки с дракой.
– Да, конечно.
* * *Съемки заняли почти целый час с перерывом для выступления Энни Макгаун. Когда он приехал домой, то вытащил шнур телефона из розетки и, даже не раздевшись, упал на кровать лицом вниз. Он проснулся от какого-то дробного звука, сел и посмотрел на часы. Было без малого час дня.
Звук прекратился, и он спустил ноги на пол, потер шею и встал. Резкий звук донесся из окна спальни, он нахмурился и открыл жалюзи. На полянке перед домом стояла Дженнифер Кери.
– Открой дверь! – крикнула она.
Лукас кивнул, опустил жалюзи и пошел открывать дверь.
– Я все поняла, – сердито сказала она. – Не знаю, почему я раньше этого не видела, но как только мы услышали о нападении, я все поняла.
Она не стала снимать пальто, и вместо того чтобы, как всегда, пройти в кухню, остановилась в коридоре.
– Что ты поняла? – сонно спросил Лукас.
– Ты подставил Макгаун! Специально. Ты нарочно подкидывал ей эти выдуманные предположения, чтобы разозлить Бешеного и натравить его на Макгаун.
– Господи, Дженнифер.
– Ведь я права?
Он махнул рукой и пошел в гостиную.
– Ну так вот, она тебе отплатила, – сказала Дженнифер.
Лукас повернулся.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, это твое безобразное признание. Ну, ты знаешь, там, где ты говоришь, что все это твоя вина. А потом они пустили пленку с дракой. Где ты лупишь этого несчастного мальчишку.
– Они не должны были это показывать, – упавшим голосом произнес Лукас. – Мы же договорились.
– Что?
– Я дал им интервью, а продюсер обещал поговорить с директором отдела новостей о том, чтобы не выпускать эту пленку в эфир.
Дженнифер покачала головой.
– Боже мой, Лукас, иногда ты бываешь таким наивным. Уж кто-кто, а ты, кажется, все должен знать о репортерах. Ну как же они могли не выпустить подобную запись? Там же такие события! Такая перестрелка, два человека убиты, и лейтенант полиции лупит своего собрата полицейского, из-за которого все это произошло. Да эта пленка будет сегодня гвоздем вечернего выпуска новостей.
– А, черт!
Он рухнул на диван и запустил пальцы в волосы.
Дженнифер немного смягчилась и погладила его по голове.
– Поэтому я и пришла сюда, чтобы постараться использовать тебя еще один раз. Я имею в виду именно использовать.
– Что?
– Мы хотим взять совместное интервью у тебя и Карлы Руиц. Ты расскажешь о том, что знаешь об убийце, а Руиц будет говорить о нападении. Интервью возьмет Элли Карлсон. А я буду продюсером.
– Почему именно сейчас?
– Правду? Потому что у нас нет ничего серьезного для сегодняшнего выпуска, Макгаун и восьмой канал дадут нам такого пинка, что нам еще долго будет больно. Они это сделают в любом случае, но с помощью этого совместного интервью мы сможем удержать значительную часть аудитории, по крайней мере на один выпуск новостей. Особенно если мы правильно его подадим.
– Ну что за день, одни неприятности!
– Ты это заслужил.
– Мне надо поговорить с шефом.
* * *Даниэль был мрачен и погружен в себя. Он жестом указал Лукасу на стул, а сам повернулся на своем стуле так, чтобы можно было смотреть на улицу.
– Я видел запись твоего интервью восьмому каналу. Ты берешь всю вину на себя. Красивый жест.
– Я думал, что это может помочь.
– Я дал Кохрану двухнедельный оплачиваемый административный отпуск, сказал ему, чтобы держался подальше от репортеров, пусть займется своим лицом. Ты его сильно отделал.
– Я постараюсь найти его, поговорить, – сказал Лукас.
– Не знаю, – покачал головой Даниэль. – Может быть, будет лучше, если ты уйдешь в тень на некоторое время.
Лукас неуютно поежился.
– Понимаю, что сейчас не лучшее время говорить об этом, но Дженнифер Кери хочет получить совместное интервью у меня и Карлы Руиц. Она на этом настаивает. На этой неделе подводят итоги телевизионного рейтинга. Но она считает, что если они сделают эту ленту и покажут ее в эфире, то это поможет им бороться с восьмым каналом. По крайней мере, там будет что-то позитивное.
– Давай, Лукас, если хочешь, – отозвался шеф.
Казалось, что ему все равно, он продолжал смотреть на улицу.
– У ребят, которые работают там, на месте, есть что-нибудь, что могло бы нам помочь?
– Они мне ничего не сообщали.
Они посидели минуту в тишине, потом Даниэль вздохнул и повернулся на стуле.
– Отдел по расследованию убийств его не поймает, если только это не произойдет случайно, – проговорил он. – Этот удар, едва не попавший в цель, может напугать его на неделю или две, но он вернется. Или, возможно, он уедет из города и вернется к своему занятию где-нибудь еще. Знаешь что? Я не хочу, чтобы так получилось. Я хочу, чтобы его прижали к ногтю здесь. И именно тебе придется этим заняться. То, что произошло у Макгаун, просто ужасно, согласен, но я все-таки думаю, что это не самое страшное. Я продолжаю думать, что Дэвенпорт все-таки вычислил его. И если он сделал это один раз, может быть, он сможет сделать это еще раз. Может быть… Я не знаю.
– У меня в голове нет ни единой мысли, – слабо попытался сопротивляться Лукас.
– Ты сейчас в смятении, – сказал Даниэль. – Но это пройдет. Твоя голова снова заработает.
– Ты ошибаешься насчет того, как нам удастся его взять, – заметил Лукас. – Это произойдет не потому, что я смогу его вычислить. Когда мы его поймаем, это произойдет лишь по счастливой случайности.
– Терпеть не могу полагаться на случай, надеюсь, что мы придумаем что-нибудь более надежное.
– В этом мире нет ничего надежного, – проговорил Лукас. – Бешеный сыграл великолепную партию. Руиц могла бы рассказать нам гораздо больше. Она ведь до него дотрагивалась. Если бы она стянула с него маску… После нападения на Браун мы должны были сделать лучшее описание. И я все думаю, если бы Спаркс не находился на другой стороне улицы, тогда он разглядел бы его лицо. И если бы только Льюис записала его имя на своем календаре. Или вообще хоть что-нибудь написала о нем. Мы должны были его прихлопнуть у Макгаун. Когда он сбежал, мы должны были засечь его машину, если у него действительно «сандерберд». Ему удивительно везет. Но в мире игр есть одна закономерность. Везение изменчиво. Удача не вечна. Она переходит к другому. Всегда. И когда мы его поймаем, это произойдет лишь по счастливой случайности.
– Да услышит нас Господь, пора удаче переходить на нашу сторону, – сказал Даниэль.
* * *Дженнифер уже поговорила с Карлой по поводу интервью, и, когда Лукас по телефону сообщил ей о своем согласии, она сказала, что Карла уже готова. Они будут их снимать в три часа, быстренько все подгонят, сокращенный вариант в шесть часов. Полный вариант пойдет в десятичасовом выпуске новостей, который по решению студии будет продлен, чтобы уместилось интервью.
– Надень, пожалуйста, костюм, – попросила она, – и голубую рубашку. И еще побрейся.
Интервью продолжалось целый час, Лукас был холоден и рассеян, Карла излучала тепло и настойчивость. Надо только отрезать лишнее, и все будет отлично. Дженнифер наблюдала, как ведущая беседует с ними, и где-то на середине съемки поняла, что Лукас и Карла спят друг с другом. Или спали раньше.
По окончании интервью она ушла вместе с Лукасом, пробравшись между операторами и техниками, которые переносили оборудование обратно в машину. Когда они оказались одни в лифте, она сказала:
– Раньше я подозревала, что, возможно, ты спишь с Макгаун. Но теперь я вижу, что ошибалась. Ты спишь с Карлой Руиц.
– Да ладно тебе, Дженнифер, давай только сейчас не будем об этом, – проговорил Лукас, глядя в пол лифта.
– Я почти не сержусь, – грустно произнесла она. – Я всегда знала, что это когда-нибудь случится. Я только надеялась, что это произойдет не так скоро.
– Я думаю, что с этим уже покончено.
– Что, так просто, спасибо за внимание и все?
Дэвенпорт отрицательно покачал головой.
– Несколько дней назад она со мной разговаривала об этом. Я ей нравлюсь, но она даст мне отставку, если это помешает ее работе.
– Да что ты говоришь! Разве с тобой такое когда-нибудь бывало? – иронично заметила Дженнифер.
Вопрос прозвучал легко, даже с сарказмом, но по ее щеке покатилась слеза. Лукас протянул руку и вытер ее ладонью.
– Только не надо. Не надо плакать.
– Почему? Ты не выносишь вида настоящих чувств?
Он уставился в пол у себя под ногами, потом скосил глаза на нее.
– Иногда люди знают друг друга не настолько хорошо, как им кажется. Ты говоришь мне неприятные вещи, и я должен все это принимать как мужчина. А ты знаешь, как я себя чувствую? Мне хочется поехать домой, сунуть в рот пистолет сорок пятого калибра и вышибить себе мозги. Меня переиграл сумасшедший. Может быть, я когда-нибудь и приду в себя, а может быть, и нет. Но я никогда не забуду этого. Никогда в жизни.
Дверь лифта раскрылась, он вышел и пошел прочь, ни разу не оглянувшись.
* * *