Песла всматривалась в равнину мрака до слез в глазах. Сначала появились звезды над головой. Они зажглись внезапно, заставив девушку растеряно заморгать. И снова — стук.
Вдали родилось слабое зарево. У Песлы от волнения едва не выпрыгнуло сердце, когда на его фоне показалась мощная фигура. По мере приближения фигура росла, увеличиваясь в размерах буквально на глазах. И вот уже перед Песлой стоял великан с посохом в правой руке и обнаженным мечом в левой. На нем был длинный плащ, что носили учителя. Из-под надвинутого на лицо капюшона на девушку смотрели лишенные зрачков и радужной оболочки глаза, заполненные яростным белым пламенем.
— Вот и пришел твой час, — прогремело вокруг.
Песла преклонила колено, как наставлял Учитель, но глаз от Великого Духа не отрывала.
— Встань, — великан шагнул вперед, одновременно уменьшившись до обычных человеческих размеров. — Давай поговорим.
От предложения Всеотца у Песлы перехватило дух.
— Поговорим на равных, — прозвучало в тишине. — Что же ты молчишь?
Мысли Песлы застыли, словно замороженные.
— Твой путь в клане окончен, но здесь он только начинается. Я посылаю тебя спасти тех, кто слаб, кто недалек и разъедаем сомнениями вкупе с неверием, — Всеотец не терял времени даром. — Отправляйся туда, через бездны пространства, за далекие звездные реки, туда, где среди каменных городов льется кровь тех моих чад, что не могут защитить себя сами. Обрати веру в оружие.
У Песлы онемели руки, но странное дело — прояснилась голова.
— Помни — когда окажешься в мире, что нуждается в твоей защите, пуще всего береги Веру! Ибо без Веры в Меняты даже меньше, чем ничто. Ты поняла? — голос Всеотца загремел, проносясь над бесчисленными звездами. — Ответь мне!
— Я поняла тебя, Великий Дух, — Песла и сама не поняла, как слова сорвались с ее губ, мысли с лихорадочной быстротой метались в голове.
Что-то во всем этом было не так. На нее со всех сторон давила Мощь. Неестественная Мощь невообразимой Силы. Но, как и в мелких жилах Звездного Дома, эта Сила была мертва. Она стекала сквозь протянутые пальцы Песлы холодными каплями. Точно также стекали и слова Всеотца. Всё вокруг казалось чужим и холодным.
— Разрешаю спрашивать, — смилостивился Всеотец, меч из его левой руки исчез, растаяв тонкой дымкой.
— Всеотец, — о чем спросить? — Что мне делать? Как я смогу помочь остальным, если моя магия не действует?
— Верой, и только Верой ты обратишь моих врагов в бегство, — был ответ. — Магия вернется, если ты будешь верить. Магия — это не только формулы заклятий и комбинации трав. Магия — это ты. А теперь — иди, тебя ждет долгая дорога. Прощай!
Всеотец уходил медленно и торжественно в распахнувшиеся небеса, в льющееся оттуда золотое сияние, сквозь проход в бесчисленных сферах, куда-то за грань мира, к дальнему пределу, к самой Границе… Это было красиво, но Песле было все равно. Она чувствовала себя опустошенной и разбитой. Что-то пошло не так. Не этого она ждала от встречи с Великим Духом. А чего? Она и сама не знала. За высокопарными словами Всеотца она ощутила лишь пустоты, безжизненную машинерию, и лишь последние фразы показались наделенными глубоким смыслом, словно их произнес кто-то другой.
Весь Звездный Дом и всё происходящее на нем виделось Песле чем-то неправильным. Ни этому учили их в клане, ни этого она ожидала, всходя по ступеням на Летучий Корабль. Ни этого она ожидала, борясь с ведунскими тварями, убаюкивая на коленях малышей, пропалывая грядки толстяков, устраивая засаду на кособрюха, заглядываясь на черноволосого Гивора. Ни этого. Совсем не этого.
— Слова Всеотца транслировались на весь Звездный Дом, — видимо Мелан Грин была создана, чтобы подкрадываться в самый неподходящий момент.
— Да? — голос Песлы был слабее писка мыши.
— О, это было хорошо. Идем, я помогу тебе собраться, — Грин вела себя, как маленькая девочка, что в ее почтенном возрасте выглядело, по крайней мере, смешно.
Феликс медленно возвращал рычаги на пульте в исходное положение. Компьютер следил, чтобы не было перегрузок, и изредка попискивал, подавая сигналы.
— Думаешь, получилось? — спросил Алекс.
— Уверен, всё прошло прекрасно, — ответил Феликс, выразительно поглядывая на копошащегося спиной к ним Мортимера.
Тот что-то пробурчал себе под нос, махнул рукой и, повесив голову, вышел из рубки управления.
— Так что там на самом деле? — Алекс едва дождался, пока створки двери сошлись вместе.
— Не думаю, что все предпринятое нами представление произвело на нее впечатление.
— Что? А как же Г-излучение? Даже мы с тобой, прошедшие специальную подготовку, не выдержали и десятой части того, что приняла на себя эта девчонка, бес последствий, — Алекс едва не задохнулся от возмущения. — Как она могла выстоять?
— Не знаю, — Феликс задумчиво потер бровь. — У меня сложилось впечатление, что она его просто… отклонила, может даже неосознанно.
— Сообщить Алонсо? — спросил Тойвни, поднимая трубку видеофона.
— Не стоит. Это только предположения, а цифры от Геллы поступят, когда девчонка будет в сотнях парсеках отсюда. И вполне возможно, что эти цифры ничего не покажут, — Феликс выразительно посмотрел на Алекса. — Так что, лучше помолчим. Да и жалко мне ее, Мортимер от нее ничего не оставит.
Летучий Корабль нес Песлу сквозь черное пространство, усеянное крошечными огоньками звезд. Девушка едва успела попрощаться с занудой Мелан, как двое мужчин в стальных костюмах с непонятными обрубками в руках дольно грубо приказали следовать за ними.
Полет длился чудовищно долго. Песла еще раз попыталась хоть что-то сотворить, моля Всеотца, но снова потерпела неудачу. Ничего не оставалось, как томится от скуки. Еду Песла добывала нажатием кнопки. День и ночь определить было нельзя, но спала девушка три раза.
Однако любому пути рано или поздно приходит конец. Корабль легко качнуло. Песла моментально оказалась на ногах. В голове, не смотря ни на что, само собой сложилось боевое заклятье, хотя врага ждать вроде было не откуда.
Дверь бесшумно растворилась, исчезнув без следа. За ней стоял пасмурный день. Тусклые лучи невидимого солнца косо падали в проем. Легкий ветерок ворвался, принеся с собой незнакомые запахи. Единственное, что Песла угадала — запах гари.
Из марева тумана, колыхавшегося у земли, вынырнули несколько фигур. Все седовласые, в комбинезонах с нашитыми на рукавах золотыми треугольниками — вершиной вниз. На них мелкими буквами было написано — «Вера». Новоприбывшие были похожи на Учителей, но в них, как и в обителях Звездного Дома, жил потаенный страх.
— Я Исайя Гинзбург, — вперед вышел один, с глубоко посаженными глазами. — Приветствую тебя на Земле. На Матери-Земле, на первоначальном мире. Идем.
Песла неуверенно шагнула, все время ожидая подвоха. Но ничего. Со всех сторон на нее смотрели спокойные морщинистые лица.
В себя Песла пришла только в кабинете Исайи Гинзбурга. Этот старик, развалившись в кресле, с любопытством следил за ней, видимо изучая реакцию.
— Ну, что скажешь?
— О чем? — говорить было трудно, в горле после полета першило, и Песла невольно закашлялась.
— Вот, выпей, — Исайя протянул налитый наполовину стакан с прозрачной жидкостью.
Песла осторожно отпила. Вода, кристально чистая, холодная до ломоты в зубах. Просто наслаждение. В клане приходилось порой пить даже мутноватую болотную жижу, но иногда попадались такие родники, что их сторожили пуще глаза.
— А ты молодец, — неожиданно похвалил Гинзбург. — Такая выдержка не каждому присуща. Несколько раз за столь короткий срок поменять сред обитания и ничего. Лично я после такого валялся бы в полумертвом состоянии. Расскажи, что ты думаешь… хм… о миссии, возложенной на тебя Всеотцом.
— Не знаю, — честно призналась Песла. — Я ничего не знаю о вашем мире. И магия тут не работает.
— Отчего же, у тех, кто верует по-настоящему, работает всё, — многозначительно заверил Исайя. — А насчет нашего мира, всё легко исправить. Освобождаю тебя от пут.
В голове Песлы словно что-то щелкнуло. Некая запертая дверь распахнула створки, и водоворот странных образов и знаний заполнил разум. Девушка покачнулась, как от удара, и упала бы, если бы Гинзбург самолично не пришел ей на помощь.
— Вот так. Осторожней, — говорил он, помогая ей усесться в кресло.
— Что это было? — хриплым голосом прошептала Песла, глядя в окно осмысленным взглядом, теперь там всё казалось знакомым.
— Я пробудил твою память, — пожал плечами Исайя. — Во всех вас любимых чадах Всеотца спит память о Начальном мире. Я только развязал путы, сдерживающие ее.
— Но почему этого не сделал Учитель?
— Твой вопрос вполне логичен. Это могло помешать вам в том мире, где вы жили. Не каждое знание идет во благо, — слова Гинзбурга казались правдой, и Песла решила пока что им поверить.
— Что дальше?
— Ты быстро освоилась, — Исайя улыбнулся. — Готовься к войне.
В наставники Песле дали седого старичка с глубокими морщинами на лбу. Ей пришлось облачиться в стандартный комбинезон, напичканный машинерией. Олег, так звали наставника, объяснил, как пользоваться встроенным оружием, радио, пеленгатором и прочей ерундой. Песла старательно запоминала, при этом, пытаясь понять, что она здесь делает.
Исайя Гинзбург вкратце поведал ей, с кем придется схлестнуться, где они засели и даже частично, как они атакуют, но вот в чем суть Войны, так и не сказал. Кто такие эти Умники, с которыми шла война? Молодое поколение и только? Нет. А вот в чем именно отличие Исайя объяснять не стал, а может и не мог.
Теперь Песла тряслась в брюхе тяжелого ударного танка вместе с тремя угрюмыми седовласцами, среди которых был и Олег. Они спешили на передовую. Где-то там Умники готовили прорыв. Откуда это стало известно, им не доложили. Просто в этом направлении в срочном порядке перебрасывали массу техники и людей.
Песла молчала и сосредоточено рассматривала окружающий их пейзаж на мониторах внешних камер. Отвратительное место. Каменный лес высотных зданий с глубокими разрезами улиц. Кое-где лежали брюхом кверху дымящиеся танки. Как можно бороться за это? Здесь невозможно жить. Песла покачала головой.
— Что? Боишься? — спросил один из старичков, заметив ее жест. — Правильно делаешь. Фронт — это тебе не шутки. Там сейчас такая мясорубка начнется.
Что-то натужно прогудело у них над головой.
— Если мы туда доберемся, — добавил он же и поглубже втянул голову в плечи.
Фронт оказался перекрестком двух широких лент навесных дорог — 42-й, что пролегала с северо-востока на юго-запад и 71-й, которая тянулась с юга на север. Умники контролировали всё, что лежало по западную сторону обеих улиц.
Высадив пассажиров, танк отъехал на некоторое расстояние и навострил свои уши-локаторы. Тройка седовласцев, согнувшись пополам, короткими перебежками метнулась к угловому зданию. Песла поспешила за ними.
В первой комнате с забаррикадированными щитами металлопласта проемами окон они встретили целый взвод закованных в полный бронекомплект десантников во главе с капитаном Робертом Парком.
— Подкрепление? Это хорошо, — сказал он, хмуро оглядывая прибывших. — Разбирайте места. Их полно. Техники не хватает. Роботы не справляются. Их смели подчистую.
— Нас ждет та же участь, — проворчал Олег.
— Разговорчики! — рявкнул капитан.
— Молчу-молчу, — согласился Олег.
Песла презрительно покачала головой и наметанным взглядом отметила наиболее выгодное место. Старики залегли за щитами металлопласта и насторожено таращились через узкие бойницы в пустые глазницы окон здания напротив.
Песла, как не пыталась, ничего толком рассмотреть не могла, не помогала даже пресловутая машинерия комбинезона, услужливо подавая на внутреннее стекло шлема увеличенное изображение. Глаза говорили ей, что здание пусто, во всяком случае три этажа, поддававшиеся тщательному просмотру, однако чувства, развитые многочисленными стычками с ведунами, твердили ей, что оттуда за ней кто-то следит. Кто-то сильный и опасный.
— Затаились, гады, — проворчал Олег. — Готовят какую-нибудь пакость.
Песла уже отметила для себя, что все жители, этого так называемого Начального мира, отличались изрядно ворчливым и нудным характером.
— Послушай, а из-за чего весь сыр-бор? — спросила она.
— Ты о чем? — неохотно откликнулся Олег, поставив плазменную винтовку между согнутых коленей.
— Почему вы воюете с Умниками, а они с вами? Что вы не поделили?
— Потому что они враги, — пожал плечами в ответ Олег, однако затем задумался и добавил: — Мы настолько разные, что просто не можем существовать вместе.
— Как же так? Ведь это ваши дети, внуки и правнуки, — удивилась Песла.
— Это ничего не значит, — покачал головой Олег, его глаза заволокла пелена давней боли. — Однажды, я проснулся и обнаружил своего внука, подкрадывающегося к моей кровати с окровавленным ножом в руке. Тогда и понял, что жизнь изменилась и уже никогда не станет прежней.
Потрясенная Песла переваривала услышанное.
— Мы тогда все чуть не рехнулись, — сухо усмехнулся Олег, одним глазом посматривая в узкую щель между щитами, а другим наблюдая за подопечной.
— Но как такое могло случиться? Что заставило их напасть? Может это какой-то наговор веду… — девушка осеклась, вспомнив, что никаких ведунов здесь нет.
— Не знаю, — честно признался Олег. — Спроси об этом лучше у господина Исайи Гинзбурга. Он человек всеведущий. Может и ответит.
— Обязательно спрошу, — пообещала сама себе Песла и добавила: — Если вернусь.
В комнату, крадучись, вошел капитан Парк. Олег вопрошающе посмотрел на него.
— Готовьтесь, на севере уже началось, — битый пластик зашуршал уже дальше.
Песла едва успела поднять СПВ-2У наизготовку, как вдали что-то тяжело ухнуло. Ударная волна накрыла их через секунду. Здание вздрогнуло, где-то осыпались последние остатки стеклопластика.
— Ничего прор…
Голос Олега потонул в мощном гуле. Удар страшной силы потряс здание. Как поняла Песла, основная его часть пришлась в нижние этажи.
— Гады…
Песла выстрелила, не глядя, пару раз. Рядом что-то взорвалось, кто-то хрипло закричал, потянуло гарью.
— Бежим! — крикнул Олег. — Нас запеленговали.
Песла дернулась, но проклятый странный взгляд, который она почувствовала десять минут назад, буквально приковал ее к месту.
Отчаянно взвыли датчики комбинезона, предупреждая об опасности. Олег махнул рукой и бросился в дверной проем, где его тут же накрыла широкая волна бушующего огня.
Девушка закричала. Так нельзя. Всеотец не для того меня сюда направил. Невидимые тенета с треском лопнули, не выдержав напора воли к жизни.
Песла вскинула руки перед собой и зажмурилась, больше она уже ничего не успевала сделать. Страшный жар прокатился по всем нервным окончаниям на коже, опалил волосы и брови.
Песла нерешительно открыла глаза. Она была в той же комнате, и что еще отраднее — была жива. Всё помещение выгорело до титановых оснований. Шлак и ничего больше. Девушка осторожно подвигала пальцами вытянутой руки. Они охотно откликнулись.
Она выжила и даже почти не пострадала. Это было невероятно. Даже у себя в клане Песла не смогла бы устоять против такой Мощи.
— Ты хорошо справилась, — раздался тонкий голосок.
Песла оглянулась вокруг. Никого.
— Правда, здорово, — голос, казалось, лился отовсюду. — Если бы сама не видела, ни за что не поверила.
Песла поискала глазами СПВ-2У, но от винтовки осталась лишь бесформенное пятно на черном полу.
— Ты что-то ищешь? Если свое оружие, то оно, право, все равно тебе не помогло бы. Здесь машинерия не работает. Кстати тебе надо приодеться.
Только сейчас Песла обнаружила, что она полностью обнажена. Комбинезон и броня куда-то делись, возможно, испарились от жара. Сначала она попыталась стыдливо прикрыться, а затем, гордо вскинув голову, спросила:
— Кто ты? Где ты? И что значит «машинерия здесь не работает»? Где это — здесь?