- Да неужели? - неожиданно хмыкнул Себастьян. - А знаешь почему?
- Конечно, - скривившись, гостья презрительно передернула плечиками. - Извечный мужской шовинизм и притеснение слабого пола.
Ювелир в голос расхохотался, не в состоянии воспринимать всерьез эту радикально настроенную юную фею. Даже её бескомпромиссность была слишком мила, чтобы сердиться.
- Безусловно, без этого никуда. Но главная причина в том, что ни одна женщина не способна освоить наше ремесло, - терпеливо пояснил он, - освоить в той степени, чтобы соперничать с мужчинами.
- Это ложь, - запальчиво крикнула София, всплеснув руками почти картинно. Помимо воли ювелир залюбовался движением, в котором было что-то птичье. Изящные линии запястий, контуры худеньких белых пальцев, похожих на лебединые крылья, - во всем этом была какая-то очаровательная беззащитность. - Ложь! Женщина может быть ювелиром. И вам это известно - лучше, чем кому бы то ни было.
Она особо выделила последнюю фразу, поедая Себастьяна глазами, однако, тот ничего не ответил.
Взгляд ювелира потемнел, и улыбка медленно гасла на губах.
Кажется, разговор затягивался.
- Даже если бы это было возможно, - почти кричала молодая женщина, упрямо вздернув подбородок, - я не вступила бы в гильдию, сэр. Я презираю этих карманных ювелиров, едящих хлеб с руки своих хозяев. Я хочу быть свободным художником, не зависеть от прихотей судьбы и сильных мира сего. Я молода, честна душой и знаю, что такое отвага. Прошу вас, будем работать в паре, как многие ювелиры! Клянусь вам, вы не пожалеете, что положились на меня.
- Какие радужные перспективы, - мрачно заметил Себастьян и помолчал еще немного, пристально рассматривая чрезмерно воодушевленную собеседницу. Её несуразные, сумбурные речи отчего-то обеспокоили его вместо того, чтобы развеселить. - Иди домой, девочка. Читай романы: приключенческие, авантюрные, любовные… да какие угодно, коль они так будоражат твоё живое воображение. Реальность далека от восторженных фантазий. Всё по порядку. Я одиночка. Я не работаю в паре, потому что не хочу ни ответственности, ни зависимости. Это первое. Профессия ювелира это не бесконечная вольность. Мы также подчиняемся законам и кодексам, пусть неписаным. Мы служим системе этого мира, и только потому она все еще терпит нас. Это второе. Ты молода, - но недостаточно, чтобы стать учеником. К поступлению в гильдию, например, начинают готовить с первых лет жизни. Ты уже упустила лет восемнадцать. Это третье…
- Но вы стали ювелиром уже в зрелом возрасте, - возразила София, подняв руки в протестующем жесте, - и обучились самостоятельно.
- Я исключение, - отрезал Себастьян, нахмурившись. Вот ведь взбалмошная девица! - И не перебивай меня. Профессия ювелира - это то, чего не пожелать никому. Не от хорошей жизни пришел я в неё. Это грязь и кровь, которые не смыть. Ни одна женщина не может быть полноценным ювелиром. Мне это известно, ты права, гораздо лучше, чем многим. Это четвертое. Я убедил тебя, София?
Впервые назвал он её по имени. Молодая женщина отрицательно мотнула головой, не отрывая от него настороженно-любопытного взгляда зверька, впервые наткнувшегося на охотника. Что ж, этого следовало ожидать, но попытаться стоило. Он озвучил ей все те скучные, бессовестно правильные истины, которые должны были вразумлять сумасбродную юность. Все те скучные и правильные истины, которые юность традиционно отвергала.
- Тогда последний аргумент, - вздохнул Себастьян.
Создатель, ну почему ты дал ей такие откровенные глаза?
Движение, невидимое и неслышимое, как легкое дуновение ветра. София и глазом не успела моргнуть, как ювелир оказался рядом - близко, невозможно близко, приобняв её словно для вальса. Ладони их соприкоснулись, кружевной рукав пополз вниз к локтю, кисти прижались так сильно, что ощущались пульсации тонких голубоватых жилок. Глаза гостьи на миг затуманились, а потом наполнились ужасом и пониманием. Не проронив ни звука, девушка сильно дернулась назад, пытаясь вырваться. Себастьян не старался удержать её, и потому София, оступившись, с коротким жалобным вскриком упала на пол.
Так и есть. Искаженная. Дурная кровь. Себастьян ощутил приятное удовлетворение от подтверждения догадки. София даже не спешила спрятать то, что обличало её - ювелир внимательно разглядывал на глазах наливающийся багровым тонкий ожог, опоясывающий белоснежное девичье запястье.
- Это то, что называют профнепригодностью, - с легкой усмешкой пояснил ювелир.
Взгляд Софии поблек. Себастьян молча закатал рукав, демонстрируя небольшой изящный браслет, надетый на сегодняшнюю встречу с Кристофером. Первоклассная бирюза. Низкие овальные кабошоны, оправленные в желтое золото, богатая палитра оттенков - от небесно-голубого до насыщенного синего. Себастьян любил бирюзу - по цвету подобная благородному сапфиру, но более бледная, словно вода возле морского берега. Это был признанный талисман воинской победы, камень крепости духа и тела. Однако, спрос на неё был невелик. Минерал требовал тщательного ухода, был неустойчив и быстро окислялся, приобретая от ношения яблочно-зеленый оттенок. Средний срок жизни его не превышал пятнадцати лет, а срок активности и того меньше. Кроме того, бирюза считалась камнем высокой морали, а потому признавала владельцем только человека порядочного, к людям с нечистой совестью активно притягивая беды.
- Как может быть ювелиром человек, страдающий непереносимостью минералов? Ты даже в руки их взять не сможешь. Кроме того, ты вне закона, Искаженная.
Немного лицемерно, из его-то уст. Можно подумать, у самого нелегального ювелира другой статус. Но вопрос слишком серьезен, чтобы нежничать.
- Сдадите меня Инквизиции, сэр? - тихо спросила София, отвернувшись. Голос её потускнел и внезапно охрип.
- Я не работаю с ними, - чуть мягче произнес Себастьян, скользящим шагом отступая к окну. Мутноватое стекло было занавешено, но какое-то мельтешение за ним ясно давало понять, что на улице ветрено и сыро. - Пять золотых за голову - совсем не моя цена. Я повторюсь: ступай домой, девочка.
- У меня нет дома.
Ну нет, он не даст себя разжалобить.
- Иди туда, откуда пришла. Слыхал, у таких, как ты есть подпольная организация, помогающая вам выживать. “Новый мир”, кажется. Идиллическое название. Чрезмерный оптимизм, учитывая все обстоятельства…
- У таких, как я? - София вскочила на ноги, янтарно-карие глаза её вновь сверкнули, зло и с вызовом, лицо исказила оскорбленная гримаса. - Каких - прокаженных? Мутантов? Уродов?
- Я привык называть это генетическим сбоем, - развел руками ювелир. - Но как ни называй, а такие, как ты - изгои. Общество не принимает вас. Ты родилась не в том месте и не в то время. Ты не сможешь приспособиться, прижиться. Ты не такая, как остальные, а мир не любит чужаков. Большинство всегда будет видеть в вас корень зла и преследовать, пока не уничтожит, всех до единого.
Хотел бы он, чтобы смешная девочка никогда не узнала всей горечи этой истины. Но, увы, он не в силах её уберечь. Никто не в силах.
- И это говорит мне выходец диких лесов Виросы, сильф-полукровка? - едко улыбнулась гостья, отчаянно не желая сдаваться. Чего-чего, а настырности ей было не занимать. Полезное качество, главное, не переборщить с ним. Но это, похоже, лучшая из черт её характера. - Сами-то вы неплохо сумели встроиться в здешнюю порочную систему.
- Я - исключение.
Себастьян ничем не выдал удивления, вообще воздержавшись от какой-либо реакции на язвительные слова. Что, его биография уже вошла в учебники? Интересно, какая дисциплина - неужто история, раздел “Биографии великих личностей”? Вот она, слава. Ясно, конечно, что любую информацию можно купить, но к чему было лезть в дебри? Однако, до чего упорная особа.
- Я слышу это уже второй раз за вечер, сэр, - решительно напирала девица. - Не многовато ли исключений? Не такой уж вы уникум! Мы, Искаженные, тоже сильно отличаемся от простых людей. И не только обостренной чувствительностью.
- Да, - устало признал ювелир, - но вот беда: вашим выдающимся талантам не найти практического применения, тем более в моей профессии. И я не собираюсь взваливать на свои плечи обузу в виде беспомощной и бесполезной девчонки, за укрывательство которой буду иметь, вдобавок, проблемы с Инквизицией. Это окончательное решение.
- И что же мне делать? - Кажется, она спрашивала совершенно серьезно. - Дайте мне хороший совет, сэр. С высоты вашего жизненного опыта.
- Дам, - охотно откликнулся Себастьян, чувствуя облегчение от приближающейся развязки, пусть даже трагической. - И даже денег за него не возьму. Прежде всего, перестань посещать сомнительные заведения и места, вроде этого. Сущее чудо, что к тебе до сих пор никто не прицепился. Надень парочку украшений с камнями, пусть искусственными, - их отсутствие выглядит очень подозрительно. И найди собратьев по несчастью. Это поможет протянуть некоторое время. Но конец всё равно будет печальным, так что не вздумай надеяться и строить особых иллюзий.
- Моя мать мертва очень давно, а потому отец воспитывал меня один, - опустив глаза, внешне спокойно сообщила София. - Несколько дней назад он также был убит. Убит по приказу родного брата Альбера, вот уже много лет возглавляющего “Новый мир”.
Себастьян покачал головой. Ну надо же. Вместо того, чтобы сплотиться, несчастные отщепенцы еще и истребляют друг друга в борьбе за власть. Ясно теперь, что в “Новый мир” девице лучше не соваться. Забавно - она умудрилась стать изгоем даже среди изгоев. Как и он сам когда-то.
Но к черту сентиментальные параллели.
- Выходит, твои дела совсем плохи, - ювелир только руками развел. - Смирись и ожидай худшего. Впрочем…
Мужчина на минуту задумался, разглядывая девушку взглядом несколько иным, чем прежде.
- Ты молода и недурна собой. Не хочешь обратиться в клуб развлечений для элиты? Я слышал, некоторым магам нравится иметь дело с Искаженными. Своего рода… хм… экзотика.
София вспыхнула, покраснев до корней волос. Неправдоподобно персиковые щеки заалели, будто два цветка.
- Я порядочная молодая женщина, сэр! - О, гордо вскинутая голова сделала бы честь правительнице города. - А вы предлагаете мне стать проституткой?
На лице её отразилось столь искреннее возмущение, что ювелир только вздохнул. Такая эмоциональная, такая… пылкая. По-детски наивная робость тронула бы сердце даже прожженного циника.
Как хорошо, что он не циник.
Но наивность недолговечна. Эта детская болезнь, которой, как корью, каждый переболел на заре жизни, лечится непростительно быстро.
- Не верю, - сухо отрезал Себастьян. - Порядочным молодым женщинам нечего делать ночью в обществе висельников. Разве не жажда больших и легких денег привела тебя ко мне? Я указываю путь, который и безопаснее, и проще.
София не сказала ни слова. Метнув на мужчину гневный взгляд, решительной походкой она направилась к выходу. Ювелир был этому только рад. И так потеряно слишком много времени, а полученный заказ не терпел промедления.
На пороге девушка внезапно остановилась. Силуэт блестел в темном проеме, словно вырезанный из праздничной фольги.
- Вы пахнете кровью, Серафим, - не оборачиваясь, отчетливо произнесла она. Несмотря на пугающий смысл, слова звенели странной монотонностью. Голос, слегка измененный, плыл в воздухе, как если бы говорящая только что проснулась. Или, наоборот, спала?.. - Много, слишком много крови: кровоточат и сны, и явь. Готовьтесь. Моя кровь тоже будет на ваших руках.
Глава 2
Оставшись в одиночестве, Себастьян с наслаждением вытянулся на кровати, прямо в сапогах закинув ноги на резную деревянную спинку. Наконец-то он мог отдохнуть. А самое главное - поразмыслить немного в тишине над полученным заказом.
В дверь осторожно постучали - девочка-служанка принесла поднос с долгожданным ужином. Снова пришлось подниматься, однако повод был приятным: ощутимо напоминавшее о себе чувство голода буквально вытолкнуло его из легкодоступных, но оттого не менее манящих объятий продажных гостиничных одеял и простыней. Ювелир порицал чревоугодие, а потому пища его была простой и скромной. Сковорода с благоухающим карпом, запеченным с сыром и луком, буханка круглого ячменного хлеба, чашка травяного супа - что еще нужно для счастья? Ну разве что совсем крохотное излишество в лице бутыли согревающего душу горячего вина со специями… Но и она имелась.
Приступив к трапезе, вкратце намечал Себастьян ближайшие цели. Итак, правителя Ледума справедливо интересует, кто похитил у него один из прославленных “Глаз Дракона”. Выяснить это, в принципе, возможно… Но неужто дерзнувший посягнуть на жизнь лорда Эдварда самолично проник в святая святых дворца и выкрал нужный камень?! В этом случае сей ловкий заговорщик являлся специалистом высокого класса сразу в нескольких сложных областях, вероятность чего ничтожно мала. А это значит, имели место слаженные действия двух или более лиц, причем непосредственный исполнитель вряд ли знал имя мага-заказчика, да и вообще как-то был посвящен в нюансы планируемого преступления. Покушение на лорда - дело, мягко говоря, опасное и почти всегда оно оканчивается для смельчака скверно. Скорее всего, с ювелиром работал посредник, а может быть, и не один. Однако же, оперативно совершенное покушение - в самый день похищения камня! - наводило на мысль, что вся эта цепочка не была излишне длинной и громоздкой. Тем более, что организатор наверняка был предельно осторожен и знал: чем больше в цепи звеньев, тем больше шансов у неё быть разорванной, рассекреченной или даже обнаруженной совершенно случайно. Кроме того, по завершении операции, удачном или неудачном, эти самые звенья принято незамедлительно ликвидировать. Во избежание, так сказать…
Карп был восхитителен - здешний повар зря просиживал штаны в этой дыре. Себастьян вытер пальцы тонким льняным полотенцем и плеснул в кружку остатки вина. Настроение понемногу улучшалось.
И всё-таки он был почти совершенно уверен: никто из местных ювелиров не решился бы на такое. Никто, даже из тех немногих выживших отщепенцев, кто не состоит в гильдии. Слишком рискованно. Практически невозможно. Резиденция лорда охраняется прекрасно, почти не имеет “узких мест” в защите, а фамильные ювелиры правителя опытны и хорошо мотивированы на службу. Не говоря уж о прекрасно вышколенных охотниках.
Вывод напрашивался сам собой. Сделать это мог только приезжий. Солдат удачи, перекати-поле, рыцарь пыльной дороги… такой, как он сам. Себастьян нахмурился. Немудрено, что подозрения мгновенно пали на него, тем более, что приезд его в Ледум так удачно, - а вернее сказать, так неудачно - совпал с указанными событиями. Да уж, круг подозреваемых сузился до смешного: убежденных бродяг нынче совсем немного…
Выходит, чужой ювелир прибыл в Ледум уже с этой конкретной целью. Почти наверняка его приезд был подготовлен со всей тщательностью и остался незамеченным. Внутренний голос иронично подсказывал: вряд ли удастся что-то выяснить у информаторов, только деньги зря потратишь. И всё-таки нужно попытаться.
Конечно, разумнее всего предположить, что замешан кто-либо из домочадцев, имевших доступ в хранилище, - да хоть бы оба сына лорда. Допустим, младшего можно отбросить (своей смертью он вполне убедительно доказал непричастность), а вот старший, официальный наследник престола… У этого имеется и веский мотив, и широкие возможности. И вряд ли такое положение дел укрылось от взгляда заинтересованных лиц: наверняка за инфанта уже взялась особая служба. Лично Себастьяну такой ответ казался слишком простым, словно из учебной задачки по криминалистике. Но, в конце концов, платят ему не за домыслы, не за то, чтобы он морочил себе голову фантазиями. Дело ювелира - найти пропавший минерал.
Себастьян задумчиво взвесил на ладони футляр со вторым “Глазом Дракона”. Камень переливался с царственной небрежностью, впитав века магии. Он был очень стар и опытен. Как дорогое вино, почти все минералы с возрастом становились только лучше: мощнее и отзывчивее, гибче реагировали на манипуляции магов. Тот же, что лежал сейчас перед ним, был настоящей легендой. Себастьяну не очень-то хотелось работать с таким камнем, учитывая оказанное посредством шерла колоссальное негативное воздействие… Если быть точным, максимально возможное негативное воздействие - смерть. Даже при условии соблюдения всех известных правил безопасности, исключить неприятные последствия полностью было невозможно. Во всяком случае, таких гарантий никто бы не дал.