Привлекла внимание Себастьяна и новая улица Танцующих домов - смелые и сложные каркасные конструкции зданий искривлялись причудливо и разнообразно, создавая иллюзию постоянного движения. От долгого пребывания здесь и в самом деле мог случиться обморок.
Конечно, не ударили в грязь лицом и знаменитые мостовые Ледума, неизменно поражавшие воображение вновь прибывших. Казалось, работами по их укладке руководил перманентно пьяный мастер, создавший головокружительные в своей сложности узоры. Искаженные черные и белые квадраты плитки сплетались в замысловато выстроенные кривые линии, пересекающие друг друга и вновь расходящиеся. Впрочем, квадратами их можно было назвать весьма условно: у большей части стороны имели разную длину, а углы почти всегда отличались от девяноста градусов в ту или иную сторону. Иными словами, помимо собственно квадратов, здесь имелись всевозможные разновидности трапеций, ромбов и параллелограммов. Вариации были столь разнообразны, что едва ли удалось встретить две одинаковые плитки. В результате, прогуливаясь по улицам, невозможно было на глаз достоверно определять расстояния: мостовые визуально коверкали пространство, скрадывая или расширяя его, и создавали множество зрительных эффектов, вроде поворотов, спусков или подъемов, которых на самом деле не было. Поэтому действительно хорошо ориентироваться в городе удавалось только коренным жителям, гости же рисковали часами блуждать по его лабиринтам.
Наконец, после долгой прогулки, ювелир оказался на месте. Убедившись, что за ним никто не следит, постучал в дверь коротким условным стуком. Открыли почти сразу, может, с полуминутной заминкой. Себастьян молча вошел, с удовлетворением отмечая приятную прохладу “Белой ночи” после влажной духоты улицы. Несмотря на яркий весенний день, внутри царил полумрак. Заведение было закрыто до наступления вечера - по этой причине ставни оказались плотно прикрыты, окна занавешены тяжелыми шторами. Это была просторная таверна с неплохими поварами, но основную статью дохода здешнего хозяина составляли проводимые в “Белой ночи” разнообразные азартные игры. Это был самый крупный и самый знаменитый притон любителей азартных игр в Ледуме.
- Опаздываешь, Серафим.
За единственным разобранным столом, накрытым белоснежной накрахмаленной скатертью, сидела миниатюрная женщина. Её вполне можно было принять за юношу - подтянутая стройная фигурка, мужской костюм невыразительного цвета, короткий жесткий ершик волос. Странно даже, обычно голова была обрита наголо, и окружающим с некой гордостью демонстрируется изящная форма черепа. На лице - ни малейших следов косметики. Само лицо едва ли можно назвать красивым, скорее харизматичным. Однако, эти обстоятельства нисколько не мешали ей, когда требуется, надевать нужный парик, наносить шикарный макияж и сводить с ума мужчин. Впрочем, и не только их.
- И я рад тебя видеть, Маршал, - сдержанно улыбнулся ювелир, присаживаясь на свободный стул. - Давно не виделись.
Одиноко стоящая на столе бутыль охлажденной грапповки была пуста почти наполовину, в хрустальной пепельнице скорбно дымились останки двух папирос. Хм… “пуста почти наполовину”. Нет, он вовсе не пессимист, как можно подумать. Однако это говорит о том, что Маршал определенно не скучала, ожидая его. Значит, она ждет уже достаточно долго. Любопытно. А он, оказывается, важная птица.
Ну и ну.
- За встречу? - Маршал вопросительно подняла рюмку, причудливая форма чаши которой напоминала песочные часы. Ножка была такой тонкой, что, казалось, не по-женски сильные пальцы вот-вот раздавят её.
- Прости, я на работе. Ты знаешь мои правила.
Себастьян не любил виноградную водку, да и вообще крепкий алкоголь. Чтобы выжить, зачастую нужно было сохранять кристальную ясность и чистоту ума. Да и вкус у грапповки был чересчур резкий, чего уж скрывать.
Маршал опрокинула содержимое рюмки, вновь не по-женски жестко, залпом, как и не каждый мужчина-то сумел бы, - и выжидающе посмотрела на ювелира. Глаза её остались холодными и совершенно трезвыми, как всегда. Впечатляюще. И как ей удается этот фокус?
- Предполагаю, об этом ты и пришел потолковать, Серафим. Приступай.
Маршал не была информатором. Не была она и магом, да и к ювелирике имела такое же отношение, как грузчик к высшей математике. Однако профессия её требовала порой даже большей осведомленности в текущей ситуации и расстановке сил, чем все они вместе взятые.
Маршал была наёмным убийцей.
- Понимаю, это не совсем твой профиль, Маршал, - любезно, почти высокопарно начал Себастьян. - Однако, зная безграничную широту твоих связей, возможно, тебе известно что-либо об операциях, связанных с заказом черного турмалина?
Если он и ожидал ответа, то только не такого.
Маршал громко расхохоталась, запрокинув голову и обнажив аккуратные белые зубы. Не очень-то вежливо, черт побери, но этим пороком собеседница его никогда не страдала.
- Да, - низко протянула она, отсмеявшись, - эта информация нынче дорого стоит. Неужто и ты успел ввязаться в дрянную историю с покушением на лорда? Люди Кристофера уже опросили всех, кто мог знать хоть что-либо, даже у меня, представь себе, рискнули побывать. Но не переживай, что тебя опередили: ничего им раскопать не удалось… остались с носом, в общем. Однако ты теряешь хватку, Серафим.
- Я взялся за заказ вчера вечером, - не задумываясь, тут же возразил ювелир. Женщина ласково улыбнулась ему и, наполнив, тут же опрокинула еще одну рюмку.
Черт. Себастьян прикусил язык. Ну сам же, уязвленный неприкрытыми сомнениями в его профессионализме, начал выдавать ей информацию! Маршал по-прежнему оставалась неплохим знатоком психологии и умелым провокатором.
Как хорошо, что какие-то вещи неизменны и стабильны в этом переменчивом мире.
- Если хочешь знать мое мнение, Серафим, держись от этого дела подальше, - покачав головой, мрачно посоветовала убийца. Она больше не курила и только вертела папиросу в руках, сминая хрусткую оберточную бумагу. - Будь добр, прими такой дружеский совет. Это тебе не камешки у магов исподтишка красть: здесь наверняка замешана большая политика. Кто знает, кому ты перейдешь дорогу.
Себастьян криво усмехнулся. Слышать такие слова от Маршала было, по меньшей мере, неожиданно. Сколько раз она сама переходила дорогу сильным мира сего? Чего только стоит скандальная история с леди Катрин, супругой лорда Альфреда, сделавшая убийцу знаменитой на всю Бреонию! Гордая и неприступная красавица, мечта мужчин была соблазнена Маршалом и состояла с ней в тайной любовной связи. Но всё тайное однажды становится явным, как ни пытайся его скрывать. Лорд Альфред узнал об измене супруги и был разъярен как этим обстоятельством, так и тем, что соперник, которому его предпочли - женщина, чьи руки вдобавок по локоть в крови. История получила широкий резонанс в обществе, и Маршалу пришлось бежать из Олеандра, подальше от гнева опозоренного лорда Альфреда.
И все же Маршал оказалась не тех людей, которые будут прятаться всю жизнь, дрожа за свою шкуру и спасаясь от преследований. Решительная и страстная по натуре, убийца не намерена была отступать. Разлука и недоступность объекта её желаний только распалили чувства, и однажды Маршал тайно вернулась в город и пробралась прямиком во дворец. Такую дерзость мало кто мог предвидеть. Действия женщины были неожиданными, молниеносными и, по всей вероятности, тщательно спланированными. До сей поры ходит много слухов о том, что произошло в ту роковую ночь, однако события развивались стремительно. Лорд Альфред пал от руки убийцы, и в эти же часы при невыясненных обстоятельствах трагически погиб единственный сын и наследник правителя. К власти в Олеандре пришел молодой маг Люсьен, - по странному стечению обстоятельств, недавний выходец из Ледума, не имеющий никаких родственных связей с лордом Альфредом.
Что ж, и такое случается.
Многое говорили про переворот в Олеандре, про громкое убийство лорда, про одержимость леди Катрин, сохранившую близость с убийцей мужа и сына… правда, мало кто из сплетников знал, что скандально известный Маршал - женщина. Впрочем, об этом спорили иногда. Злые языки шептали даже про причастность лорда Эдварда, якобы оплатившего заказ на убийство, про содействие, которое правитель Ледума оказал Люсьену, насильственным путем захватившему власть… про много чего еще. Как бы то ни было, политика Олеандра с тех пор стала много гибче и уступчивее, и голос его всегда звучал в унисон глубокому голосу Ледума.
А за жизни людей, имевших несчастье сделаться мишенью Маршала, отныне не дали бы и ломаного гроша.
Однако, счастливой истории любви не получилось. Леди Катрин досталась Маршалу как награда, новый лорд даже позволил ей остаться в замке. Но мучительная идиллия высоких отношений длилась недолго. Как это часто бывает, роковая страсть сделалась ненасытна и превратилась в болезненную зависимость. Накал чувств стал невыносим, он сжигал сердца, отравлял кровь ревностью. Леди Катрин чахла и сходила с ума от любви, а Маршал постепенно начала уставать от её истерик и пристрастилась к алкоголю. В конце концов, обе были истощены и морально, и физически, и трагическая развязка не заставила себя ждать. В ходе очередного тягостного выяснения отношений взбешенная Маршал убила леди Катрин и исчезла из города в неизвестном направлении. Легла на дно, и многие решили, что навсегда.
Однако, спустя некоторое время убийца, ставшая легендой, как ни в чем не бывало появилась в Ледуме и, кажется, чувствовала себя здесь очень даже вольготно.
- Ты имеешь в виду лорда Октавиана Севира? - прямо спросил Себастьян, глядя убийце в глаза. Однако прочесть в них что-либо было не легче, чем неграмотному одолеть строки утонченной символической поэзии. - Я сам только что из Аманиты и прекрасно осведомлен, что там творится.
- Кто знает, кто знает… - уклончиво пробормотала Маршал, улыбаясь, как кошка в предвкушении мыши. - Но вот загвоздка: никто из ювелиров или магов не приезжал из Аманиты последние две, а то и три недели. Никто… кроме тебя, Серафим. Может, ты ведешь двойную игру?
Как откровенно. Похоже, женщина тоже решила говорить прямо, оставив блуждания вокруг да около. У Себастьяна невольно пересохло горло. Ну почему раз за разом он чувствует себя в обществе Маршала, как зеленый мальчишка? Умеет она всё-таки так себя поставить… Конечно, есть в этом некоторая заслуга непререкаемого, овеянного легендами и домыслами авторитета лучшей убийцы Ледума, да что там - всей Бреонии. Почему-то он давил и сковывал, заставляя быть осторожным в словах. И всё же Себастьян относился к Маршалу с симпатией. Снисходительное спокойствие - вот и всё, что было нужно, чтобы сносить её властолюбивый и жесткий характер. Несмотря на все недостатки, убийца всегда внушала ювелиру доверие. Она была безжалостным, излишне прямолинейным и резким, но глубоко честным человеком.
Однако Маршал не упомянула о Стефане, который также появился в городе совсем недавно. Конечно, трудно принимать его всерьез, но всё же… Сложно поверить, что приезд неудачливого ювелира остался секретом для убийцы. Значит, она промолчала намеренно. Но почему? Абсолютно уверена в невиновности Стефана? Или Маршал просто использовала эту возможность, чтобы нажать на него и отследить реакцию? Или…
Себастьян уже начинал жалеть, что отказался от грапповки. Нет, ну сам-то он, конечно, знал, что не замешан в этом деле: хоть что-то радовало. Но поверил ли ему Кристофер? Или притворился, что поверил? Может, таким способом они просто пытаются заставить его потерять бдительность и вывести на заказчика? Может, вся эта история с поиском камня всего лишь игра, и они уверены, что шерл у него? Не очень-то гладкий расклад.
- Ты шутишь? - неуверенно предположил он.
- Зато ты, я погляжу, серьезен дальше некуда. Так зачем ты покинул Аманиту, Серафим? - словно между прочим поинтересовалась Маршал, не отрывая от собеседника цепкого хищного взгляда. - И прибыл в Ледум?
Стало тихо. Как-то противоестественно, ненормально тихо. Такой поворот событий настораживал и, если честно, немного напрягал. Впрочем, самое время было что-то ответить, а то молчание и так затянулось, выставляя его не в самом лучшем свете.
- Перестань, Маршал, - натянуто рассмеялся Себастьян, хотя ситуация отнюдь не выглядела забавной. - Ты же знаешь, я не сижу подолгу на месте. После смерти отца лорд Октавиан начал наводить в столице свои порядки. Обстановка там нынче крайне непредсказуема. Я предпочел уехать до лучших времен.
Ну, это же не прозвучало, как оправдания, не так ли? Когда говоришь правду, всегда выглядишь глупейшим образом. Сегодняшний явно не клеящийся разговор как раз из этой серии.
- Говорят, лорд Октавиан жаждет навести свои порядки не только в Аманите, но и во всей Бреонии, - понизила голос Маршал, между делом наливая очередную рюмочку. - Если так, грядут большие перемены - и большие волнения. Неизвестно еще, чем всё это кончится. Полагаю, лучшим выбором сейчас будет остаться в стороне и попытаться переждать бурю. Остерегись ненароком помешать планам правителей, Серафим. Для маленьких людей, простых смертных, вроде нас с тобой, может быть чревато совать нос в их высокие дела. Маховики, запущенные сильными мира сего, сотрут в порошок всё, что попадет в их лопасти.
Политическую ситуацию в мире и впрямь сложно было назвать стабильной. Обособленные друг от друга города-государства Бреонии имели весьма слабые связи, чему в немалой степени способствовали обширные Пустоши и Леса Виросы, а также самовластные притязания местных лордов. Однако официально Бреония по-прежнему считалась единым государством, и титул столицы, громкий, и оттого только более номинальный, принадлежал древней, гордящейся своей историей Аманите. В былые времена этот крупный и укрепленный город располагал наиболее сильными магами и занимал, к тому же, весьма выгодное геополитическое расположение. Однако впоследствии, из-за непродуманной и непоследовательной политики лордов, Аманита стала утрачивать своё влияние. Активную конкуренцию столице составил молодой, но быстро растущий и развивающийся Ледум. Между городами началось противостояние, пик которого как раз пришелся на правление отца лорда Октавиана и едва не привел ко всеобщей междуусобной войне. Однако в последний момент сторонам удалось удержаться от масштабного кровопролития, во многом благодаря значительному сокращению притязаний и политических аппетитов Аманиты.
Но теперь на престол взошел новый лорд, и он был молод и амбициозен.
Но не мог же Октавиан, едва успев стать правителем, затеять такую серьезную и рискованную операцию, зная, что неудача почти неминуемо приведет к войне? Если Ледум и Аманита начнут открыто бороться за господствующее положение, случится настоящая катастрофа. Силы городов, если учитывать наиболее вероятные альянсы, примерно равны. Малой кровью тут не обойтись - рассчитывать на скорую безоговорочную победу просто глупо, ни у одной из сторон для этого недостает ресурсов. Конфликт, если он всё же окажется развязан, будет длительным, изматывающим и бессмысленным, ведь победителю достанется государство в руинах. В которое наверняка, воспользовавшись слабостью людей, пожелают вторгнуться оборотни и прочая нечисть.
- Спасибо за предупреждение, Маршал, - Себастьян с достоинством поднялся из-за стола, - но я не лезу в политику. Я только ювелир, меня волнуют минералы, и ничего больше. Разве что гонорары за их поиск.
Убийца одобрительно качнула головой, отставив в сторону пустую рюмку. Наполнять её уже было нечем.
- Поддерживаю. Но давно хотела спросить, Серафим, - для чего тебе столько золота? Разгульную жизнь ты не ведешь, женщин не содержишь, в карты не играешь… Короче, ты почти святой, чтоб тебе провалиться. Неужели жертвуешь всё своей Церкви?
- А если и так? - Себастьян улыбнулся - вежливо, но твердо. - Не волнуйся, Маршал, я всего лишь одержим мерзким грехом стяжательства. Спасибо, что согласилась встретиться. Знаю, как баснословно дорого твоё время, поэтому не смею более злоупотреблять дружбой. Да и мне уже пора. До встречи.
Маршал тоже встала, но уходить не торопилась. Вероятно, собиралась исчезнуть через черный ход, когда он удалится. Себастьян коротко кивнул и, не выпуская убийцу из вида, направился к выходу. Лучше лишний раз перестраховаться, даже если опасения не подтвердятся, чем поймать неожиданную и оттого особенно обидную пулю в затылок.
- Всегда нравилась твоя смелость, Серафим, - задумчиво призналась Маршал, почти автоматическим движением доставая очередную папиросу. - Немногие надеются на встречу со мной. Может потому, что я и смерть приходим одновременно.