И что вообще случилось?
Пока память лениво копошилась в залежах, осуществляя поиск нужных файлов, рука действовала в автономном режиме. Думать ей было нечем, костный мозг думать не умеет, поэтому рука абсолютно спокойно сняла с глаза "опухоль" и автоматически предъявила ему же для опознания.
Несколько секунд глаз тупо таращился на белое нечто неопределенной формы и щурился, пытаясь распознать неопознаваемое, потом мозг наконец догадался подключить к делу второй глаз, "неповрежденный", а потом я тихо захихикал. Хихиканье постепенно переросло в смех, что уже отдавало истерикой. Я это понимал, но остановиться не мог: в этой пустоте даже такой пустяк показался чем-то до невозможности прикольным. Прямо до хрипоты.
Опухоль оказалась тестом. Заготовкой для булки.
Как она попала на мое лицо? Перелетела из пекарни? Хорошо, что не из самой печки...
- Придурок, - буркнули рядом. - Впрочем, я так и думал.
Я заткнулся. От звуков этого голоса пустота схлопнулась мгновенно. Вернулись боль. И злость на себя, что в очередной раз так глупо подставился. И память... И страх - за себя, за Славу, за всех своих. Даже за Штушу.
Я торопливо осмотрелся. Что произошло? Я вырубился, и?
В "прихожей" точно что-то взорвалось. Что-то кислотное, потому что стены странно "оплыли", как воск на свечке. Дверь сплавилась в монолит со стеной. Или смерзлась, потому что все покрывал густой слой белого инея. Даже лестничные проемы заледенели.
Что за...
А Славка? Славка где?
Сосед был живой. Все такой же белый, он лежал на полу и не двигался. Одежда, волосы - все в инее. На одну жуткую минуту мне показалось, что... Но он дышал. Задрожавшей рукой я потрогал щеку. Теплая...
- Я же говорю - придурок, - повторил голос.
Ну скотина! Я почти взлетел с места. Пусть в глазах потемнело, пусть голова отозвалась болью и комнату закружило. Зато
этот
оказался рядышком.
- Что ты сказал?
Вельхо валялся буквально в шаге от меня. "Булки" щедро осыпали его белыми бомбочками, и сейчас он машинально выпутывал тесто из волос. Тесто сопротивлялось.
- Что думал, - с вызовом буркнул он. - Расшвырялся магией, дикарь драконий. Весь резерв бухнул, да? Лучше бы на оборот потратил... Глядишь, выбрались бы...
Что?
Подождите... не понимаю...
Резерв? Оборот? Выбра... Ну ты и сволочь, вельхо...
- Ты же сказал - в харчевне не обернешься!
Терхо фыркнул.
- Так то в харчевне. Тут-то уже не зал... Тут рабочее помещение, заглушку ставить незачем. Могли бы попробовать пробиться. И нечего на меня так смотреть. Я обязан не помогать драконам, а по мере сил "способствовать снижению уровня их опасности, отлову или ликвидации".
Так вот как он выглядит, когда говорит правду...
На будущее бы запомнить, да похоже, ни к чему уже.
- Ну ты и сволочь, - проговорил я.
- А сейчас все, - почти радостно хмыкнула "сволочь". - Резерв ты угрохал, и превратиться у тебя не выйдет. Если б из дракона в человека, вышло бы, там наоборот, резерв пополняется за счет трансформации массы в энергию. А так... не получится.
Я стиснул зубы. Макс, ты идиот.
Обзывать себя было без толку. И остальные чувства пока лучше на полочку. Тем более, драконоловы, кажется, приходят в себя - вон уже и дверь кто-то попробовал на прочность. Правда, не очень уверенно. Но это был сигнал, что время на исходе. Так, обернуться я не могу...
- А у Славки оборот выйдет?
- И у него не выйдет, - с неменьшим удовольствием ответил пакостный маг. - С его-то повреждениями... И не смотри на меня так!
- Да пошел ты. Смотреть на тебя еще.
Некогда мне на тебя смотреть.
Я встал на колени. Осторожно потянул славкины руки, складывая их у себя на шее. Нет, еще чуть-чуть... Прости, Слав. На руках я тебя не унесу. Только на горбу, как мешок с картошкой. Не обижайся, главное выбраться.
И раз! Комната заплясала перед глазами, едва я попытался выпрямиться. Тихо... тихо... вдохнуть поглубже, не спешить... вот так...
Правая лестница была ближе. По ней и поползем.
- Эй, ты куда? - сказал мне в спину вельхо. - В смысле... а меня?
- Тебя носить я точно не собираюсь.
- Не носить... убить!
Я молча посмотрел на его растерянное лицо. И кто из нас после этого придурок?
- Иди к черту...
Я даже бить его сейчас не стал. Разве он поймет? Он просто
не хочет
понимать - и все. Это просто: отрицать то, что не хочется видеть и знать, то, что нарушает твою картину мира. Даже если оно перед глазами, но признавать его неудобно. Всегда найдутся причины не замечать. Не думать, врать, пакостить. Если так легче.
Я ведь тоже не хотел...
Площадь. Вельхо.
- Ненавижу! Нет, ты не отворачивайся, ты слушай: почему так несправедливо? Почему эти высокомерные твари решали, кто достоин, кому именно увеличить насыщенность сферы? Почему мне не захотели? Какое они имели право? Нет, ты меня выслушаешь! Выслушаешь! Не понравился я им, не такой, злой, мол, очень, нельзя таким давать много... скотина драконья!
- И как он? - Пилле отвел глаза от беснующегося старика. И этот человек вчера казался ему добрым наставником...
- Сфера выгорела. Совсем. Не понимаю, почему именно у него, у нас-то...
- Ты со мной говори! - трясущийся от ярости Бира Майке больно сжимал руку коллеги. - Слышишь? Мы потом, когда встретились, когда все решили, когда помощь получили... ох мы им и показали, что такое "злой"! И кто злой! Ох мы их и погоняли, гадов крылатых... И место принимающего решения должно было стать моим, моим, понятно!
А меня выпнули.
Те, с кем бились рядом... вышвырнули меня в команду, будто на потеху. Твари, как и сами драконы! Я их всех, всех... но драконов в первую очередь!
- Да заткни ты его! - не выдержал Пилле Рубин.
Пало поморщился и тронул один из знаков. Старик, цеплявшийся за его руку, дернулся и затих.
- Странно... - пробормотал северянин.
Пилле нахмурился.
- Что?
- Как-то слишком резко сработало. В один миг.
- Резко? Ты на площадь глянь! Выйди и глянь, ради интереса!
- А что там?
- Сам посмотри. У меня слов нет. И версий тоже.
Площадь... взбесилась. Северяне обычно малоразговорчивы, весьма сдержанны и не терпят ругательств, и Пало не был исключением во всех отношениях. Но сейчас, при виде происходящего, с его губ само собой сорвалось крепкое словцо.
Растаявший снег где-то растекался грязной лужей, а где-то царапался сосульками типа сталагмит - остриями вверх. У левого края вообще шел дождь, норовя попасть по шапке некой носатой девице. Девица пыталась удрать, но дождь невозмутимо настигал беглянку и тех, кто имел несчастье оказаться рядом. В соседний дом точно по водосточной трубе уже пятый раз била небольшая розовая молния...
Но что погода!
С людьми вообще творилось дракон знает что!
Стайка девчонок ловила разбегающиеся игрушки, вереща с каждой минутой все громче и громче... Ответное верещанье доносилось с нависшего над небольшим навесом балкончика: стоявшая там женщина в ужасе смотрела на свою мурху, доросшую уже до размеров теленка и явно не понимавшую, чем так недовольна хозяйка.
Неподалеку визгливо надрывалась дев... жен... особа самого селянского вида, требуя, чтоб муж немедленно перестал валять дурака и немедленно шел сюда, к жене, спасать и помогать. Но едва муж пытался подойти, как жена тут же пропадала из вида и возникала где-то шагах в тридцати. Замороченный супруг некоторое время топтался на месте, потом пускался в новое путешествие, а голос его ненаглядной с каждым разом звучал все громче и громче. Еще немного, и муж сможет отдохнуть, потому что в раздраконенной толпе обязательно найдется кто-нибудь, кто не выдержит и угомонит бабу самым простым и абсолютно немагическим способом.
- Чиррр! - сердито грянуло над ухом. Маг едва удержался от соблазна протереть глаза. Мимо пропорхал немыслимый в городских условиях зверек - меур. Хотя чего сегодня удивляться... будет не слишком удивительно, даже если ему кто-то из людей понравится! Ну вот, уже понравился! Меур тревожно зачирикал, присел на плечо ребенку в темной шубке. Кажется, девочки. Девочка, что странно, даже не обратила на волшебное существо внимания.
- Бабушка Ира, бабушка Ира, смотри, там...
Седая дама в модном платке из белой, плетеной кружевами шерсти быстро покачала головой.
- Тихо, Яночка.
- Но...
- Не сейчас, пожалуйста, - старая женщина постаралась улыбнуться, хотя губы у нее подрагивали. - Ты ручку не забыла? Давай сюда. напишем им записку, Штуша отнесет. Только спокойно, хорошо?
Кажется, бабушка с внучкой кого-то потеряли. Неудивительно в этом кошмаре. Надо будет им потом помочь, если не найдут. Хоть кто-то ведет себя нормально. Остальные - готовая иллюстрация к утверждению "Магия, как и деньги, помогает увидеть в человеке скрытое".
Правее, у закрытого на зиму фонтана, толпа людей с просветленными лицами пыталась коснуться божьих ленточек. Видимо, случившееся пробудило в душах горожан глубокие религиозные чувства. Говорят, после происшествий молятся особенно горячо и искренне...
Маг невольно вслушался: в голосах горожан и правда звучали подлинная страсть и неподдельная искренность:
- Мое!
- Не трожь!
- Всем хватит!
- Во, во, смотрите, мостовая тоже!
- А ну, дайте сюда лом!
- Ой, на руку наступили!
- Скажи спасибо, что не ломом.
- Серебро, клянусь всеми богами серебро! Будет на что погулять! Ох, и напью... э-э... помолюсь я на этих праздниках!
Особо "просветленные" не говорили ничего, а не тратя слов, трудолюбиво выламывали все, что не успели доломать другие "верующие".
Хозяин палатки при грабеже присутствовал, преступные действия "уверовавших" видел и даже пытался их пресечь. Но поскольку сам он в этот момент находился в воздухе на высоте примерно в три человеческих роста и покинуть свое место по каким-то причинам не мог, его способность влиять на события была весьма ограниченной. Так что обворовываемый только призывал на помощь в защите собственности и судорожно махал в воздухе руками. Боялся упасть или надеялся долететь до крыши, которая находилась от него примерно в маломерке?
- Грабяяяяят! Люди! Боги! - жертва в очередной раз воззвала к совести преступных элементов, но помощи не получила. Наоборот, все окрестные горожане, не занятые в этот момент своими проблемами в виде всяких странностей, обернулись. И, узрев даровую наживу, бросились на помощь грабителям - исключительно с доброй целью избавить их от излишней ноши в свою пользу. Явленные чуткость и добросердечие распространились даже на левый сапог хозяина, хотя он стал серебряным лишь отчасти. Боги тоже вмешались в ситуацию весьма своебразно - от активных движений у жертвы ограбления развязался кошелек, и на головы алчущих наживы просыпались целики и резанки...
Суматохи в рядах "верующих" прибавилось. Один из них, то ли из вежливости, то ли просто по рассеянности, даже поднял голову и сказал "Спасибо". Скорей всего, благодарность относилась к небесам, но для возмущенного хозяина разграбляемой собственности это "спасибо" стало последней каплей. Взвыв от злости, он настолько энергично взмахнул руками, что долетел таки до нижней крыши. И, не теряя времени, пустил в ход оказавшуюся под руками черепицу...
- А-а-а!!! - надрывалась в ответ какая-то бабка, точно так же зависшая в воздухе, только немного повыше. - Спасайте!!!
- Ты посмотри, а? - материализовавшийся рядом Гэрвин восхищенно смотрел на летающую пару. - Интересно, если их поженить, дети летающие будут?
Возможно, вдобавок к левитации у бабки были задействованы сверхострый слух или вообще чтение мыслей... а главное она, скорей всего, питала непреодолимое отвращение к семейной жизни. Полное, беспредельное и безнадежное. Потому что в следующий миг временно незамужняя почтенная горожанка, в ужасе глянув на Гэрвина, сорвалась с места и с диким воплем растаяла где-то вдали, растворившись в затопившем часть города тумане.
- Ну вот... - огорчился Гэрвин.
- Прекрати, - осадил младшего Пилле Рубин.
Пало зловеще молчал. С его точки зрения в происходящем не было ни тени смешного. По его личной классификации эти события тянули на Крушение - состоявшееся столетие назад разрушение шестого материка...