–?Да, конечно. Снимет. Еще как. Я пойду…
Сергей подошел к выходу, потом повернулся:
–?Я в этом деле по просьбе Кати. С ее стороны. Вроде свою миссию выполнил. Одного хочется: дать бы тебе по морде, как ты сам любишь делать, чтобы мозги на место встали. Да ты сильнее. И мозги у тебя стальные. Ничего, найдем Кате другого.
Сергей вернулся в кабинет Славы, где все уже стояло на столе, и напился, по его собственному выражению, до поросячьего визга.
* * *Ирина быстро шла по коридору санатория к номеру Алексея. И вдруг увидела у окна высокую мужскую фигуру. Она сначала подумала, что ошиблась. Он не говорил ей по телефону, что ходит сам. Мужчина повернулся, сделал шаг ей навстречу.
–?Ира, наконец-то. Я места себе не нахожу.
Он говорил почти так же, как до болезни, только чуть медленнее, и голос стал немного глуше после операции на артерии.
–?Ну, и побежал бы по улице мне навстречу, – рассмеялась она. – Торчит он тут, в коридоре. Вещи собрал?
–?Да вроде.
Обратно она вела машину очень осторожно, сама не зная почему. Алексей улыбнулся:
–?Ты меня везешь, как хрустального.
–?Ты думаешь, почему?
–?Навозилась со мной. Боишься, что опять развалюсь, и тебе все сызнова начинать. Не ожидал я, что ты такая упрямая.
–?И как ты думаешь, почему?
–?Знать бы… Я все помню, Ира, знаешь…
–?Да. Шляпников сказал. Все центры уцелели.
–?Я все помню с самого начала…
–?Не надо!.. Хотя… говори. Ты помнишь, как я привезла тебя в твою квартиру? Как хотела оставить?
–?Да.
–?Что ты об этом думаешь?
–?Ничего. Так было. А потом столько ночей – я в аду, а ты рядом… И временами мне было хорошо в том аду.
–?Забывать давай, что ли. Шляпников сказал, что тебе можно все потихоньку. Можем поехать куда-то на лыжах покататься. Правда, это придется согласовать с твоей кафедрой.
–?С чем? С кем? Ты хочешь сказать…
–?Мерзавцы они, хочу я сказать. Ну, разумеется, я очень долго туда не звонила. Потом позвонила, рассказала, мол, заболел ты в другом городе, не мог дать знать. Спрашиваю, как твои дела теперь… Мне говорит этот тип – зав. кафедрой. Мы, мол, его ждали, сколько могли, а потом уволили по причине отсутствия, другого на его место взяли.
–?Ну, понятно.
–?Мне это было не понятно. Они ничего не узнавали, не искали, ты – человек одинокий… был. В общем, это длинная истории. Съездим туда на днях. Тебе все оплатят по больничным, ты там работаешь. Отпуск оформим.
–?Больничные откуда?
–?От верблюда. Да у нас можно купить даже справки о непорочном зачатии.
–?Серьезно? Я не знал. Получается, я не безработный. И даже не совсем бедный.
–?Ну, не беднее, чем любой другой малахольный профессор.
Они приехали к ней домой, Ирина стала разогревать обед, наливать для Алексея горячую ванну…
–?Ира, – заглянул он ей в глаза. – Я не знаю: ты со мной, потому что так получилось или…
–?Или я тебя чуть не угробила. Или хотела бросить одного умирать. Или потом притащила на своем горбу, чтобы выхаживать… Или… не хочу тебя отпускать. Если честно, у меня не просто никого нет, но вроде и не было. Я плохо сказала. Дело не в пустом месте рядом со мной. Не чужой ты мне человек. А проще – родной… Не-не-не, не вздумай, ты что, хлюпать решил?.. Мне бы самой выплакать все, что запеклось. Как-нибудь потом. Выберу время, включу музыку и повою…
Алексей опустился перед ней на колени, прикрыл глаза и подумал, что теперь он точно дома.
* * *Катя вбежала в комнату свиданий, влетела в объятия Олега, затрепетала, замерла, выпала из действительности. Контролер помахал перед ними руками, пытаясь восстановить порядок и рассадить их по разные стороны стола, но через минуту понял, что его никто не заметит, пожал плечами и вышел.
–?Олег. – Катя подняла лицо, но он закрыл ей рот поцелуем.
–?Нет, ничего не говори. У нас мало времени. Я должен сказать тебе… Ну, что сказать… Что такой, как ты, не бывает на свете. Мне так повезло, меня так пристукнуло, оглушило, ослепило… Я узнал такое блаженство, прошел через такие муки, тоскуя по тебе… Мне ничего не страшно теперь. Мне бог подарил подарок, и как бы все ни пошло, он со мной… Вот и все. Безумно люблю, безумно хочу, не могу от тебя оторваться… Ты сейчас быстро выйдешь, хорошо? Помоги мне, пожалуйста… Подожди еще секунду, – он прижал ее к себе последний раз и прошептал: –?Помнишь, ты мне рассказывала в больнице историю про «Последний лист» О’Генри. Я потом купил его книжку. Сто раз прочел этот рассказ… Ты – мой последний лист. Это точно. Иди.
Она подчинилась, побрела куда-то. Потом почувствовала, что ее держат за руку.
–?Сережа, – безразлично сказала она.
–?Катя, ты только сильно не раскисай. Еще ничего не случилось. Ну, кроме того, что случилось. Он задумал полную ерунду, но у него может не получиться. В общем, так примерно.
–?Но может и получиться?
–?Катя, сейчас ромашки не растут, чтоб погадать. Но рано или поздно… Ой, только не смотри на меня умирающими глазами. У меня тоже есть нервы. Если все пойдет не так, ну, тогда и будем думать… Катя, перестань меня гипнотизировать. Я, между прочим, Олегу обещал, что мы найдем тебе другого. Лучшего.
–?Одно хорошо во всем этом ужасе, – вздохнула Катя. – Что ты в любой ситуации умеешь быть дураком.
Глава 11
Ирина припарковалась у здания суда, вышла, нервно закурила. Она была очень бледной. Когда перед ней встала задыхающаяся от волнения Катя в легкой расстегнутой дубленке, с наспех стянутыми сзади волосами, она не удивилась, не обрадовалась, не огорчилась. Просто смотрела на нее своими цепкими глазами, которые в разных ситуациях бывали то зеленоватыми, то голубоватыми, сейчас они были непроницаемо серыми.
–?Ира, – умоляюще произнесла Катя.
–?Ну.
–?Ты же знаешь все, ты человек беспристрастный, тебе поверят, что бы он там ни говорил. Ты скажешь, что он не виноват?
–?Слушай, меня вызывают по вполне определенному вопросу. Я должна охарактеризовать его как начальника, коллегу. И все. Вот такой аспект. Я никогда не интересовалась его отношениями с женой. Видела ее два раза мельком. Бумаги к ним завозила. Страшное зрелище. Но это не мой вопрос.
–?Ты можешь сказать свое мнение. Именно потому, что вы просто коллеги.
Ирина усмехнулась.
–?Какие мы честные, правдивые девочки. Я просто коллега. А ты даже не морочила ему голову, пока он возился там один с этой несчастной Милой….
–?Ну, скажи правду. А почему нет? Ты в него влюблена до смерти, это, я думаю, любой подтвердит. Я, как ты выразилась, голову ему морочила, потому что тоже люблю. А он в это время спасал безнадежную жену. Он ее с ложечки кормил, на руках носил, колыбельные пел…
–?Я этого не видела, – нахмурилась Ирина. – Но не исключаю. Говорить о том, чего не видела, не буду. И потом: разве это меняет результат?
–?Да. Даже мать может принять такое решение, чтобы ее ребенок не страдал. Потому что только она способна понять степень его страдания и прочувствовать это в сто раз сильнее.
–?Это твои литературные изыски. В суде не пройдет. Тем более в суде, где есть только обвинитель. Я вдруг подумала… – она очень внимательно посмотрела на Катю. – Мы ведь с тобой обе не знаем, что чувствует мать. Такое совпадение. Так что твое сравнение неуместно. Я пойду.
Ирина погасила сигарету и какое-то время смотрела в узкую спину покорно уходящей Кати.
–?Катя. Я… В общем, не наврежу. Не беспокойся.
…Сергей примчался с опозданием. Ему пришлось объясняться, чтобы его пустили в зал заседаний, Слава смотрел на него с первого ряда с выражением: «убил бы». Олег говорил суду о том, что произошло.
–?…Моя жена Людмила уже не могла говорить. Я один принял это решение – прервать ее жизнь, точнее, убить ее. Это было восемнадцатого ноября, вечером. Я дал ей обычное снотворное, потом сделал инъекцию, в двадцать раз превышающую норму. Она остановила дыхание.
–?Вы готовились к этому поступку? – спросил судья.
–?Конечно.
–?Подробнее нельзя?
–?Очень трудно подробнее. Мне бы не хотелось.
–?Может быть, вы обсуждали возможность такого исхода ее болезни с кем-то из близких?
–?Конечно, нет.
–?С ней вы это обсуждали? Иногда страдающие больные просят помощи родных…
–?Да нет. Моя жена уже ничего никому не может рассказать. Хотела она умереть или, наоборот, молила меня о пощаде, проверить это невозможно. Извините, ваша честь, не могу ответить на ваш вопрос. Он вообще некорректен.
–?Однако, Калинин. Продолжайте. У вас были мотивы избавиться от жены? Корыстный? Или вас просто утомил уход за больным человеком? Возможно, была особая причина?
–?Корыстного не было. Утомил ли меня уход… Ну, как ответить на такой вопрос. Это было тяжело, главным образом, морально. Насчет особой причины… Я вижу в зале людей, которые с удовольствием о ней расскажут. Я полюбил другую женщину. Молодую и красивую. Думаю, вы пойдете по этому пути.
–?А вот думать о наших путях вас никто не просил. На самом деле: как было? Вы считали, что смерть вашей жены приблизит возможность соединиться с любимой женщиной?
–?Не знаю, как ответить на этот вопрос честно. Конечно, так примитивно я не думал. Но в подсознании… Короче, признаю себя виновным в полном объеме.
Олег сел. Слава посмотрел на Сергея. Тот пожал плечами и прошептал: «П-ц! Подсознание! То, чего не хватало прокурору! Ты знаешь этого Диму бзикнутого? Он мне папки носил в генпрокуратуре. У него сейчас оргазм от этого подсознания. Видишь, речь в блокноте правит».
* * *–?Олега Витальевича я знаю больше года. С тех пор, как моя дочь Анна начала встречаться с его сыном Стасом. Жену его я видела несколько раз. Ну, что тут скажешь – она тяжелый инвалид. – Вера говорила охотно, с удовольствием. Ради такого случая она сходила в парикмахерскую, покрасилась, завилась и сделал маникюр.
–?Что можете сказать о сути отношений между супругами Калининами? – спросил прокурор. – Было заметно, что полноценного, скажем так, мужчину тяготит необходимость ухаживать за калекой?
–?Ой, ну как вам сказать. Ничего такого он мне не говорил… Но я женщина, я видела. Конечно, тяго… ну, как вы сказали. Ну, это не большая радость, разумеется.
–?Приведите конкретные примеры, если можно.
–?Ну, какие примеры. Прихожу я, к примеру, за дочерью… Я не хотела ей позволять оставаться там на ночь, потому что они нерасписанные. Прихожу. Он мне открывает, в комнату провел, а сам бежит к жене. Лекарства давать, уколы делать, горшки выносить, извиняюсь за подробность…
–?Ваша мысль понятна, – вмешался судья. – Вы описываете свои впечатления от ухода за больным человеком, но у вас нет примеров того, что Калинина этот уход именно тяготил. Что он не жалел и не любил свою жену. Таких примеров нет?
–?Ну, какие примеры. Говорю ж, я там редко бывала. Может, дочь моя Аня что-нибудь вспомнит… А насчет «любил» – я просто не знаю, что и сказать. Ну, я вас умоляю. А то ему некого было любить.
Сергей шепнул на ухо Славе: «Вот черт. Забыл. Хотел Олегу на этот случай гранату принести».
–?У Олега Калинина была женщина?
–?Ну а как же! Такая вся – в кино, что ли, снимается. Он ее как увидит…
–?Что происходило с ним, когда он ее видел? Он ее видел в вашем присутствии? Пожалуйста, только факты.
–?Допустим, он ее не видел в моем присутствии. Но мне же дочка рассказывала.
–?Полагаю, вы можете сесть. То, что видела ваша дочь, она сама нам расскажет.
–?Анна Сергеевна Самошкина, – томно произнесла Аня за трибуной. – 1990 года рождения. Не замужем.
–?Анна Сергеевна, – обратился к ней судья. – Большая просьба: общие наблюдения относительно деталей ухода за больным человеком нам не сообщать. Это сделала ваша мать. Лично у вас есть что сказать по существу рассматриваемой ситуации?
–?Какой ситуации?
–?Хотел ли Олег Калинин избавиться от жены, поскольку она ему стала мешать? Скажем, по причине появления другой женщины.
–?Ну а как же.
–?Как понимать ваше заявление?
–?Вот вы моей маме не дали сказать. А я видела. Своими глазами. Она приходит к ним, эта Катя, при живой – пока еще живой – жене. А он обмирает. Он вообще не сильно вежливый. А тут… просто стелется. Не знает, куда посадить, дотронуться, между прочим, постоянно старается. Ну, сю-сю, му-сю…
–?Внятнее, если можно.
–?А внятнее, – торжествующе произнесла Аня, – я вот что скажу. Вышла я нечаянно в прихожую, а он ей сначала сапоги надевает, молнии застегивает, потом зацеловывать начал… Вот просто всю. Мне даже стыдно стало…
У входа в зал раздался шум, возбужденный разговор, потом из-за руки охранника, придерживающего дверь, показалась взъерошенная голова Стаса. «Сука! – отчаянно прокричал он. – Ну, просто сука драная! И еще просила, чтоб я на ней женился! Да я лучше сдохну!»
–?Наведите порядок, – ровно сказал судья. – Объявляется перерыв до завтра.
Глава 12
Посиневшая от холода Катя схватила за руку выходившего Сергея, тот бросил на ходу: «Некогда. Совсем. Времени мало. Перерыв до завтра».
–?Но что там? Скажи хоть два слова.
–?Да хреново.
Катя в панике бросилась к выходившей Ирине.
–?До меня очередь не дошла, – сухо сказала та. – Там были эти гастролерши…
–?Аня и Вера?
–?Они… Извини, мне нужно домой.
Катя застыла посреди двора, вдруг рядом с ней оказался Стас. Красный, взъерошенный, дрожащий.
–?Не, ну ваще, – сказал он. – Бошки им, что ли, поотрывать…
–?Я уже поняла, что произошло, – погасшим голосом сказала Катя. – Давай пройдем туда. Мы увидим Олега. Его оттуда выведут.
Олег вышел в сопровождении конвоя, опустив голову. Катя и Стас стояли молча, почему-то ни один из них не решался его позвать. Он сам вдруг резко повернулся в их сторону, сказал: «Катя… Проводи ее домой, сынок. Не переживай». Его увезли.
–?Ты хочешь ко мне? – спросила Катя.
–?А куда мне деваться? – потерянно ответил Стас.
Они приехали к ней домой, сели в гостиной, не раздеваясь.
–?И че теперь делать? – вдруг сказал Стас. – Все, что ли?
–?Что значит – все? Есть Олег, у него есть мы, еще ничего не решено.
–?Прикончат его на зоне бандюганы, – серьезно сказал Стас. – Войну он им устроил. Следак сказал, когда вчера приходил у нас искать чего-то.
–?Кто приходил?
–?Сергей.
–?Он сказал, что Олега прикончат?
–?Да нет. Я это говорю. Он сказал, что войну он какому-то Эдику объявил. Потому нас отправлял за границу.
–?Да. Еще и это. Подожди. Я позвоню.
Она взяла телефон.
–?Сережа, я вспомнила вот что. Из тех, кто с Милой тогда был в больнице, Марина осталась жива. Если надо, она приедет, я ее привезу. Мила ее любила. Марина понимала, что она хочет сказать. Ну, и вообще. Она все знает.
–?Хорошо, пишу телефон.
–?И еще. Профессор Вятский. Не знаю, как он все это может расценить, но он тоже знает очень много.
–?Спасибо, Катя. Я как раз беседую с профессором Вятским. Будем завтра ходатайствовать о том, чтоб его выслушали.
–?Да? Спасибо. Олег ведь запретил только нам со Стасом…
Она положила телефон и прерывисто, будто после долгого плача, вздохнула.
–?Он попробует что-то сделать. Сережа очень умный вообще-то.
–?Да? А так не скажешь. – Глаза Стаса совсем слипались. – Слышь, можно я посплю здесь?
* * *Ирина подавала Алексею обед, разговаривала, улыбалась. Но мысли ее были далеко. Все неправильно. Она поступила подло с ним, с человеком, который много лет был для нее вершиной надежд, мечтой, главным желанием. Она отстранилась. Пальцем не шевельнула. Это что, месть?
–?Ты ешь, – сказала она Алексею. – Мне после суда смотреть на еду неохота. Устала. Там такую чушь все несут. Пойду в ванную, отмоюсь, погреюсь.
Она закрылась на защелку. Встала перед своим изображением в зеркале до пола. Ну, что? Отмыться пришла? Чистой станешь? А ты никого не убивала? «Женщина должна быть стервой», – так, кажется, сказал Игорь. Игорь… Она приехала к нему в больницу, чтоб душу ему перевернуть окончательно правдой об Олеге и Кате. Зачем? Может, чтобы Игорь убил Катю? А он себя убил. Игорь… Им было хорошо вместе. Ей, может, ни с кем так не было. Алексея она использовала, Олег мог ей только присниться…