По основной дороге иногда проезжали машины, но движение было слабым, и, похоже, никто на «Жигули» с торчащими ногами внимания не обращал.
– Моя тут точно была, – Владимир Альбертович показал на следы каблучков. – И чего ее сюда понесло?
– Она же тебе сказала: гуляла с Машенькой, – хмыкнул хозяин.
Мы подошли к машине.
– Ваня, ты жив? – позвала я обеспокоенно.
Из машины раздалось какое-то мычание.
– Отойдите-ка, – сказал хозяин и первым заглянул в салон.
Потом они с Владимиром Альбертовичем вытащили несчастного курсанта и поставили на ноги. Изо рта у Ивана Белолицева торчал кляп – какая-то грязная тряпка, вероятно, для протирания запотевших стекол. Я прыгнула к Ивану и тряпку изо рта вырвала.
– Спасибо, – выдохнул вежливый курсант.
– Ваш негр? – уточнил хозяин дома.
Я кивнула и спросила, могут ли мужчины его развязать. Мужчины стали осматривать узлы, покачали головами, но у Владимира Альбертовича в кармане нашелся швейцарский армейский нож, которым путы и разрезали.
Иван Белолицев был не в лучшем состоянии. Одна скула у него опухла, как и глаз над ней, куртка оказалась порвана в нескольких местах, шапка отсутствовала, правда, вскоре нашлась под машиной.
– И кто тебя так отделал? – спросил Владимир Альбертович. – У нас тут вроде никаких скинхедов не водится.
– Это ФСБ, – грустно сообщил Иван Белолицев, глядя в землю.
– Что? – воскликнули мы хором.
– А откуда здесь ФСБ? – Владимир Альбертович обвел собравшихся взглядом. – Ты-то сам точно из Школы милиции?
Иван Белолицев предъявил документы и предложил позвонить дежурному. Он подтвердит, что они с Михаилом Ломакиным участвуют в операции «Дед Мороз».
– Тоня, а Мишка-то где?
– Бегает с женщинами по дому, – сообщил хозяин. – Ладно, пошли назад в дом, выпьем для согрева. Там все и расскажешь. Нам тут только ФСБ не хватало для полного счастья.
– Я за рулем, – буркнул Иван Белолицев.
– Так с ксивой же! Если бы у меня была ксива, я бы все время пьяный ездил!
Иван закрыл машину, и мы пошли в дом.
Открывал Витя.
– Как там бабы с курсантом? – первым делом спросил хозяин.
– Удалились к вам, – Витя посмотрел на Владимира Альбертовича.
– Все трое?!
– И с Машенькой. Машенька очень разнервничалась. Пошли давать ей успокаивающие капли.
Витя сообщал все это с непроницаемым лицом.
– А Мишка-то где? – не понял Иван Белолицев и посмотрел на Витю.
– Тоже пошел давать капли йоркширскому терьеру.
– Его сегодня отпустят? – уточнила я у Вити.
– Я прослежу, – пообещал Владимир Альбертович.
Стол накрыли быстро. На нем оказались водка, коньяк и закуски. Если закуски я еще видела и даже пробовала, такой водки и такого коньяка не видела даже на магазинных полках. Водка была русская, коньяк французский. Потом подали горячее – каким-то особым образом приготовленное мясо. Я сказала бы, что это какой-то кавказский рецепт. Правда, как говорит наш начальник склада Петр Петрович, под русскую водку любая кухня пойдет.
Выпили, закусили, еще выпили, поели. Потом черного курсанта попросили рассказать про ФСБ.
Парень тяжело вздохнул. Вероятно, ему было стыдно из-за того, что его спеленали, как младенца.
В общем, сидел Иван Белолицев себе спокойно в машине, слушал радио, иногда ему подпевая. Любовался природой, снегом, необычной машиной для разравнивания горных склонов. Внезапно дверцу его автомобиля со стороны водительского места распахнули, Ивана вытащили из машины, дали пару тумаков, связали, потом снова затолкали в машину и усадили на заднее сиденье. Рядом устроился мужик в черной маске с прорезями для глаз.
– И мужик в маске тебе удостоверение предъявил? – усмехнулся хозяин дома.
– Не раскрывая, – ответил Иван Белолицев.
Мужчины, собравшиеся за столом, захохотали. Мне было жалко чернокожего Ваню.
– Этак и я могу представиться полковником ФСБ, – заметил Владимир Альбертович. – Потяну я на полковника, а, Юр?
– На генерала, – сказал мужик, которого звали Юрием, и посмотрел на курсанта. – Ваня, ты что, не знаешь, что сейчас любое удостоверение изготовить можно? С теперешними-то возможностями полиграфии! Кстати, что хотел мужик в маске?
– Он спрашивал, зачем мы здесь и где Тоня.
Я подавилась коньяком.
– Так, может, это Тонин ревнивый муж? – захохотал хозяин дома. – А что, мысль! А я и не догадывался, как нужно беседовать с подозрительными типами, вертящимися вокруг жены. Маску на морду, удостоверение фээсбэшное – и вперед. Владимир Альбертович, как ты считаешь? По-моему, методика прекрасная. И, главное, действенная.
– Я возьму этот способ на вооружение, – заявил муж хозяйки Машеньки.
– У вас есть муж, Тоня? – поинтересовался Юрий.
Я покачала головой.
– А любовник? – спросил хозяин дома и глянул на меня хитрым глазом.
– Есть, – ответил вместо меня Иван Белолицев. – Это не он.
Я не стала задавать Ивану никаких вопросов. Интересно, а кого он имел в виду? Олега? Хотя кого же еще?
– А почему ты все-таки решил, что мужик из ФСБ? – серьезно спросил Юрий.
– По тому, как он разговаривал, как вопросы задавал. По манере поведения… Он точно из органов.
– Или раньше служил в органах, – заметил хозяин дома. – Что более вероятно.
Владимир Альбертович с Юрием кивнули. Я молчала.
– А дальше что было? – спросил Юрий у Ивана Белолицева.
– Он все выяснил и ушел, а меня оставил лежать в машине на заднем сиденье, на животе. Потом женщина какая-то подходила. Разговаривала с какой-то Машенькой, но ей никто не отвечал.
На меня внимательно смотрел Юрий. Мне было не по себе. Кто мог мною интересоваться? Что за сотрудник спецслужб? Кому я так нужна?
– А лет ему сколько было? – спросила я.
– Тоня, он же в маске был! – напомнил хозяин дома.
Трапеза закончилась, Владимир Альбертович предложил сходить к нему в дом и забрать нашего друга Михаила, если он, конечно, все еще там.
Он был там и вместе с двумя женщинами смотрел телевизор.
Увидев нас, он вскочил с кресла. И мы отправились к машине.
– Тебя хоть покормили? – спросила я у Михаила.
– Еще как! – ответил он, затем посмотрел на меня и добавил: – Тоня, не выходите замуж за богатого человека.
– Да мне его просто взять негде!
– Ну почему же? – улыбнулся Иван Белолицев. – Я видел, какие взгляды на вас бросали эти трое.
– Их жены против вас не тянут, Тоня. Вы – естественная и нормальная, – серьезно сказал Михаил. – А это две сумасшедшие бабы. Их в клинике держать надо.
Я сказала, что много читала про то, как разбогатевшие мужья отправляют наскучивших жен в психушку. Эти не отправили, и это говорит в их пользу.
– Так они же их используют! – воскликнул курсант. – Они мне все рассказали!
Как выяснилось, хозяина дома, куда нас приглашали, в свое время уволили из милиции «за непристойное поведение». «Это как же надо было изгаляться, чтобы в наше время вылететь из органов с такой формулировкой?» – подумала я, но промолчала.
Жизнь после работы в органах сложилось удачно. Появился свой кирпичный заводик, с которого, кстати, поставлялись кирпичи на строительство всего поселка, где мы только что побывали. Друзья в органах за умеренное вознаграждение помогают делать бизнес. Но он не пропускает ни одной юбки… Поэтому в доме теперь работают только мужчины. А Деда Мороза Диму сегодня приглашали не к детям, а к самому владельцу кирпичного заводика – он страсть как соскучился по хорошей драке. Поэтому Диму пригласили не столько для возвращения украденного, сколько для того, чтобы развлечься от души.
Владимир Альбертович оказался известным писателем мистико-сексопатологической направленности, про которого и я слышала, только не читала. Его супруга, хозяйка Машеньки, жаловалась, что он постоянно ворует ее идеи. Ее посещают видения, а супруг их в свои романы вставляет, как и ее сны, и ее мысли, и выдает за свои. Она и сама пыталась писать, но муж все публикует под своим именем, то есть под псевдонимом Владимир Альбертов.
Мы заехали в фирму, чтобы сдать костюмы Деда Мороза и Снегурочки и, к нашему удивлению, получили по тысяче рублей. Деньги-то за заказ были уже перечислены. Соответственно нам причиталось вознаграждение. О том, что нам пришлось делать, нас даже не спросили и сказали, что позвонят, если будет еще работа.
Но завтра мне требовалось выходить уже на свою постоянную работу, к родным кастрюлям на фабрике.
Глава 20
Я зашла к соседям за Юлианкой, и мы отправились домой. Удивительно, но в квартире нас никто не ждал, ни пьяный, ни трезвый.
Валентина заявила, что завтра с утра поедет кормить Гришу, а в следующий раз, в мой выходной, мы съездим уже вдвоем.
Народ с трудом выходил на работу после праздников. Я знала, что после долгих выходных всегда нужно готовить кислые щи. Они идут на «ура».
Скоро уже должна была прийти обедать первая группа рабочих, но появилась секретарша Истомина и сообщила мне, что наш главный технолог Ильинский в больнице. Его избили на улице, уже после похорон Истомина, но он не хотел никого беспокоить, пока люди отдыхали, и только сегодня, в первый рабочий день, позвонил секретарше, чтобы предупредить о своем невыходе на работу.
– Тоня, он один живет, – сказала мне секретарша. – Ты можешь ему собрать поесть? Я пошлю кого-нибудь из водителей.
– Да я сама съезжу, – ответила я. – Конечно, с водителем будет удобнее. А как это случилось? Просто хулиганы?
Секретарша пожала плечами и как раз попросила меня разузнать детали. После странного убийства генерального директора выдвигались разные версии.
Я рассказала, как он напился на поминках.
– Странно, – покачала головой женщина. – Он вроде и пьет мало…
– Они не ладили? – прямо спросила я.
– Не то чтобы не ладили… В последнее время они очень много спорили из-за какого-то проекта. Я точно не знаю, какого. Но Истомин хотел запускать какую-то линию, а Ильинский был против. Судя по тому, что я слышала, там получался какой-то побочный эффект…
– Действия нового лекарства?
– Да нет, что-то с экологией.
– С экологией?
Неужели нашего главного технолога так волнует загрязнение окружающей среды? Истомина, как я поняла, подобные побочные действия линии совершенно не интересовали. И это меня не удивляло. Но что за линия? Не мог же он открыто ставить линию по производству наркотиков?
Внезапно в голове возник один вопрос, и я поинтересовалась у секретарши, что в здании фабрики было раньше. Оно ведь не новое, хотя и хорошо отремонтированное.
– Ты не знаешь? – удивилась женщина. – Ах да, поваров же у нас не сразу взяли, а только после расширения. Истомин считал, что наших людей нельзя отпускать обедать с территории фабрики, – расслабляются, и их потом не собрать в кучу, как он выражался. Поэтому он и решил, что ему выгоднее всех кормить на рабочем месте. И так и оказалось.
В свое время Истомин вместе с Петром Петровичем, начальником склада и отцом Костика, приобрели частично разрушенное здание фабрики за копейки. Здание было построено в советские времена, вместе с другими корпусами промышленного предназначения, на самой окраине города, совсем рядом с железной дорогой. Потом промзону окружили хрущевки, затем прибавились брежневки. Сейчас уже и представить трудно, что когда-то здесь был только заводской район и люди добирались сюда на электричке или на пригородном автобусе.
В советские времена все предприятия функционировали исправно. После перестройки ситуация во всех корпусах промзоны изменилась. Наше здание прихватил какой-то мутный тип, который фасовал здесь кофе и являлся партнером колумбийских наркокартелей. Он на самом деле поставлял в Россию кофе из Колумбии, но это было не главным видом его деятельности.
Наша милиция и чиновники были соответствующим образом прикормлены, в промзоне дежурили вооруженные до зубов братки с автоматами (это была первая половина девяностых), но появился Интерпол.
– И Интерполу удалось что-то сделать у нас? В первой половине девяностых?
– Я не знаю точно, кто именно заставил прежнего хозяина покинуть насиженное место, – сообщила мне секретарша. – Но Истомин всегда говорил про Интерпол. Они взяток не берут. С другой стороны, тот партнер наркокартелей скопил и отмыл столько денег, что Интерпол никогда не сможет его найти. Он в состоянии каждый месяц делать пластическую операцию.
Наследников на фабрику в России не осталось, и на нее долго не находилось покупателя. Наконец на нее каким-то образом вышел Истомин.
В ремонт фабрики требовалось вложить приличные деньги, и Истомин их не пожалел.
Осваивал он его маленькими этапами. Какое-то время в разных частях сидели арендаторы – всякие мелкие фирмочки. Когда фабрика уже значительно расширилась, появились немцы, возжелавшие ее купить или хотя бы войти в долю. Истомин им отказал. К тому времени, как на фабрике появилась я, уже было отремонтировано все здание и еще прикуплен соседний ангар, в котором расположили склад. Узнать в нем бывший бомжатник с помесью наркоманского притона было невозможно.
Больше секретарша ничего не знала.
Я поблагодарила ее за информацию, и она ушла.
Итак, в здании фабрики точно делали наркотики. Или только фасовали? Нет, не поверю, что только фасовали. Может, где-то имелся тайник с товаром или описанием технологии изготовления, и Истомин его нашел? Или объявился хозяин и потребовал отдать товар или описание технологии, а Истомин на самом деле ничего не знал? И не находил? Его припугнули, потом убили. А убили зря. Ведь тайник могли много лет назад обнаружить наркоманы и уже использовать весь товар по назначению. Вот праздник, наверное, был у людей!
Надо будет сегодня обязательно поговорить с Ильинским, нашим главным технологом. Он может знать, кто обращался к Истомину. Хотя скорее об этом знает Петр Петрович…
Глава 21
Артемий Вячеславович выглядел отвратительно. Голова была вся в бинтах, лицо опухшее.
– Здравствуй, Тонечка, – он попытался слабо улыбнуться, но у него плохо получилось.
Я накормила его щами, потом котлетами с пюре, которые привезла в кастрюльках. Еще мы с водителем заехали за мандаринами и яблоками, печеньем, сыром и йогуртом. Артемий Вячеславович отдал мне ключи, которые оставались в кармане его пальто, когда его нашли на улице, и попросил съездить к нему на квартиру и привезти пижаму, тапки и кое-что из белья. Пока он лежал во всем казенном – в том, что выдали ему в больнице.
– Что ж вы раньше-то не позвонили, Артемий Вячеславович?!
– Так мобильный украли, а все телефоны там, – вздохнул Ильинский. – Вот сегодня первый рабочий день, так сестричка разрешила мне на работу позвонить с их телефона.
Водитель сказал, что фирма купит мобильный главному технологу, и вышел из палаты, чтобы отнести кастрюли в машину.
– Тоня, я жду внизу, – сказал он мне, явно подразумевая: «Не задерживайся. Нам же еще к нему на квартиру за вещами ехать и обратно».
Я позвонила отцу с Ларисой, у которых гостила Юлианка, и пообещала забрать ее завтра. Потом переговорила с Валентиной, предупредив ее, что буду поздно.
Мы с водителем поехали к Ильинскому домой и обнаружили, что ключи нам не понадобились. Дверь была не заперта, а просто прихлопнута. В квартире все было разгромлено – там явно что-то искали.
Водитель вызвал милицию. Потом мы долго отвечали на вопросы. Потом мне разрешили попробовать найти какие-нибудь вещи для хозяина, и я на милицейской машине отправилась в больницу вместе со следователем. Квартиру опечатали.
Я отдала Артемию Вячеславовичу пакет с вещами и пообещала приехать завтра.