Джек Ричер в тринадцать лет выглядел как рисунок инженера на салфетке для чего-то большего и амбициозного, а его огромный скелет напоминал леса, за которыми скрывается грандиозный строительный объект. Еще несколько сантиметров, и последние сорок килограммов плоти довершат строительство, но сейчас оно все еще продолжалось. У него были длинные руки и настороженные глаза. Такой же спокойный, как брат, он любил науку гораздо меньше. В отличие от Джо, его всегда называли по фамилии. Никто не знал почему, но его семья состояла из Стэна, Жози, Джо и Ричера, и так было всегда.
Стэн встретил семью у самолета, приземлившегося на авиационной базе морской пехоты Футенма. Они взяли такси и поехали в бунгало, которое Стэн нашел в полумиле от пляжа. Внутри было жарко и душно, окна выходили на узкую забетонированную улицу с канавами по обеим сторонам, совершенно прямую, с небольшими домиками, стоявшими плотно друг к другу, а в самом ее конце виднелось синее пятно океана. К этому моменту семья успела пожить в сорока разных местах, и процесс переезда стал для них привычным делом. Мальчики нашли вторую спальню, и теперь им предстояло самим решить, нуждается ли она в уборке. Если они видели необходимость, то занимались ею самостоятельно, если нет, все оставалось без изменения. В данном случае, как и почти всегда, Джо нашел повод для беспокойства, Ричер – нет. Поэтому он предоставил Джо заниматься уборкой, сам же отправился на кухню, где сначала выпил воды, а потом узнал плохие новости.
3Родители Ричера стояли рядом у кухонной стойки и изучали письмо, привезенное матерью из Гуама. Ричер видел конверт. Письмо имело какое-то отношение к системе образования.
– Вам с Джо придется написать тест, прежде чем вы начнете учиться в местной школе, – сказала мать.
– Почему? – спросил Ричер.
– Им нужно выяснить, в какой класс посадить каждого из вас, – сказал отец. – Они хотят понять, насколько далеко вы продвинулись.
– Скажите им, что у нас всё в порядке. Скажите спасибо, но нет, ничего не нужно.
– За что?
– Меня вполне устраивает тот класс, в котором я сейчас. И мне не нужно никуда перескакивать. И Джо думает так же.
– По-твоему, речь идет о том, чтобы пропустить класс?
– А разве нет?
– Нет, речь о том, чтобы перевести тебя на класс назад.
– С какой стати?
– Новая политика, – сказала мать. – Ваше образование слишком фрагментарно. Им нужно проверить, готовы ли вы двигаться дальше.
– Но раньше с нами так не поступали.
– Они называют это новой политикой. Как нечто противоположное старой.
– Они хотят, чтобы Джо писал тест? Им требуются доказательства, что он готов к учебе в следующем классе? Он сойдет с ума.
– С ним все будет в порядке. Он хорошо пишет тесты.
– Дело не в этом, мама. Ты же знаешь, какой он. Он почувствует себя оскорбленным. И решит, что должен получить сто процентов. Или сто десять. Он сведет себя с ума.
– Никто не в состоянии показать результат в сто десять процентов. Это невозможно.
– Вот именно. У него голова взорвется.
– А ты?
– Я? Со мной все будет хорошо.
– Ты будешь стараться?
– А сколько нужно набрать, чтобы сдать тест?
– Наверное, пятьдесят процентов.
– Тогда моя цель – пятьдесят один процент. Нет смысла напрасно тратить силы. Когда будет тест?
– Через три дня. Перед началом семестра.
– Просто безобразие, – сказал Ричер. – Что за система образования такая, если ей неизвестно значение слова каникулы?
4Ричер вышел на забетонированную улицу и посмотрел на пятнышко океана, видневшееся впереди. Восточно-Китайское море, а не Тихий океан. Тихий океан находился с противоположной стороны. Окинава – один из островов группы Рюкю, которая разделяла море и океан.
Между Ричером и морем находилось примерно сорок домов, стоявших по левую сторону улицы, и еще сорок по правую. Он решил, что дома, расположенные ближе к нему и дальше от моря, принадлежат поселившимся за пределами гарнизона семьям морских пехотинцев, а дома дальше от него и ближе к воде заняты японскими семьями, живущими здесь постоянно. Он знал, как работают законы недвижимости. Это лишь ступени к пляжу. Люди соперничают за такие места, и военные обычно позволяют местным жителям получить лучшее.
Министерство обороны США всегда тревожилось из-за разногласий, которые могли возникнуть между военными и местными жителями. В особенности на Окинаве. Военно-морская база находилась в самом центре Гинована, довольно большого города. Всякий раз, когда взлетал транспортный самолет, уроки в школах приходилось прерывать на минуту или две из-за шума.
Ричер повернулся спиной к Восточно-Китайскому морю и пошел в сторону материка, мимо одинаковых маленьких домиков, миновал перекресток – улицы пересекались под идеальными прямыми углами, дальше шли точно такие же дома. Их построили быстро и без особых затрат, но содержали в хорошем состоянии. За домиками тщательно ухаживали. На крылечках некоторых Ричер видел маленьких, похожих на кукол местных леди. Он вежливо кивал им, но они отворачивались. Ричер нигде не заметил японских детей и подумал, что, возможно, они в школе. Может быть, их учебный год уже начался. Он повернул обратно и через сотню ярдов обнаружил на улице искавшего его Джо.
– Родители сказали тебе про тесты? – спросил Джо.
Ричер кивнул.
– Но это не проблема.
– Мы должны их сдать.
– Естественно, мы сдадим.
– Нет, я хочу сказать, что мы должны сдать их с блеском. Показать высокие результаты. Самые лучшие.
– Зачем?
– Они пытаются нас унизить, Ричер.
– Нас? Да они нас даже не знают.
– Таких людей, как мы. Тысячи таких, как мы. А мы должны унизить их в ответ. Мы должны привести их в замешательство, чтобы им даже не приходили в головы подобные идеи. Мы просто обязаны уделать их по полной.
– Я уверен, что так и будет. Едва ли тест будет трудным.
– Это новая политика, значит, и тест должен быть новым, – заявил Джо. – И там могут оказаться незнакомые вопросы.
– Например?
– Понятия не имею. Там может быть что угодно.
– Ну я постараюсь все сделать хорошо.
– А как у тебя с общими знаниями?
– Я знаю, что процент отбиваемых мячей у Микки Мэнтла[3] был 0,303 десять лет назад. И 0,285 – пятнадцать лет назад. И 0,300 – двадцать лет назад. Это дает в среднем 0,296, что близко к среднему значению 0,298 за всю карьеру, а это уже серьезно.
– Они не станут спрашивать про Микки Мэнтла.
– Тогда о ком?
– Нам нужно узнать, – сказал Джо. – Прямо сейчас. Я считаю, что нам следует зайти в школу и спросить, что будет в тестах.
– Так не делают, – возразил Ричер. – Тебе не кажется, что это противоречит самой идее тестов?
– Но мы должны хотя бы выяснить, какую часть учебного плана они будут проверять.
– Речь пойдет о чтении и письме, сложении и вычитании. Может быть, даже делении, если нам повезет. Ты знаешь, как это устроено. Не волнуйся.
– Это оскорбление.
Ричер ничего не ответил.
5Братья вместе пошли обратно, миновали перекресток и двинулись дальше по длинной забетонированной улице. Их новый дом находился впереди и слева. А еще дальше в лучах солнца блестела светло-синяя полоска моря. И белый песок. Может быть, пальмы. Между их домом и морем на улице они увидели детей. Все мальчики, американцы, белые и черные, что-то около двух дюжин. Из семей морских пехотинцев. Соседи. Они собирались в группы возле своих домов, в дешевой части улицы, в тысяче шагов от пляжа.
– Давай посмотрим на Восточно-Китайское море, – предложил Ричер.
– Я его уже видел, – ответил Джо. – Ты тоже.
– Мы могли мерзнуть всю зиму в Корее.
– Мы только что были в Гуаме. Сколько пляжей нужно человеку?
– Столько, сколько человек может получить.
– Через три дня у нас тест.
– Совершенно верно. Поэтому нам не нужно беспокоиться о нем сейчас.
Джо вздохнул, и они пошли дальше, мимо собственного дома, в сторону синей полоски. Наконец их заметили. Мальчишки вставали с бордюрных камней, перешагивали через канавы и выходили на середину улицы. Они выстроились в некое подобие наконечника стрелы, направленной в сторону братьев, сложили руки на выпяченной вперед груди; некоторым было не больше десяти, другие казались на год или два старше Джо.
Добро пожаловать на район.
Впереди стоял здоровяк лет шестнадцати, с толстой шеей, меньше Джо, но крупнее Ричера, в футболке и потрепанных брюках цвета хаки. У него были мясистые руки с утонувшими в жире костяшками. Он стоял в пятнадцати футах от них и ждал.
– Их слишком много, – спокойно сказал Джо.
Ричер не ответил.
– Не начинай, – сказал Джо. – Если потребуется, мы разберемся с ними потом.
Ричер улыбнулся.
– Ты хочешь сказать, после теста?
– Ты должен отнестись к тесту серьезно.
Они пошли дальше. Сорок разных мест. Сорок микрорайонов. Вот только начало знакомства всегда было одинаковым. Племенной строй, тестостерон, иерархия, все виды безумных инстинктов. Тесты совсем другого рода.
Джо и Ричер остановились в шести футах от здоровяка и стали ждать. У парня был фурункул на шее. И от него паршиво пахло.
– Вы тут новенькие, – сказал он.
– И как ты догадался? – спросил Джо.
– Вчера вас здесь не было.
– Выдающийся логический вывод. Ты никогда не подумывал о карьере в ФБР?
Здоровяк не стал отвечать. Ричер улыбнулся. Он решил, что может провести левый хук прямо в фурункул. Вероятно, это вызовет адскую боль.
– Вы идете на пляж? – спросил здоровяк.
– А там есть пляж? – спросил Джо.
– Ты знаешь, что там есть пляж.
– А ты знаешь, куда мы идем.
– Это платная дорога.
– Что? – спросил Джо.
– Ты слышал. Ты должен заплатить за проход.
– И сколько?
– Я еще не знаю, – сказал здоровяк. – Когда увижу, что у тебя есть, я решу, сколько взять.
Джо не ответил.
– Понятно? – спросил здоровяк.
– Совсем не понятно, – сказал Джо.
– Это потому, что у тебя задержка в развитии. У вас обоих. Мы всё знаем про вас. Вам придется сдать тест для умственно отсталых, потому что у вас проблемы с головой.
– Джо, – заговорил Ричер. – Это оскорбление.
– О, маленький тормоз умеет говорить? – осведомился здоровяк.
– Ты видел новую статую на площади в Лусоне? – спросил Джо.
– И что в ней интересного?
– Последний парень, который решил подраться с моим братом, похоронен под пьедесталом.
Здоровяк посмотрел на Ричера.
– Звучит не слишком приятно. Ты псих-тормоз?
– И что это значит? – спросил Ричер.
– Ну вроде психопата.
– То есть я считаю правильным то, что делаю, и не чувствую потом раскаяния?
– Вроде того.
– Тогда – да, я психопат, – сказал Ричер.
Тишина, если не считать шума ехавшего где-то мотоцикла. Потом двух. И трех мотоциклов. Далекий, но приближающийся шум. Здоровяк метнулся к перекрестку, и строй в форме наконечника стрелы распался. Дети вернулись на тротуары и в свои дворы. Мотоцикл притормозил, свернул на их улицу и медленно покатил по ней. За рулем сидел морской пехотинец в камуфляжной форме. Без шлема. Сержант с военной базы, освободившийся после службы. За ним подъехали еще двое, один их них на большом «Харлее». Дисциплинированные отцы, возвращающиеся домой.
– Мы договорим в следующий раз, – сказал здоровяк с фурункулом.
– Будет осторожен в своих желаниях, – предупредил Джо.
Ричер ничего не сказал.
6Стэн Ричер был по натуре спокойным человеком, а на четвертое утро после приезда на новую базу и вовсе молчал – оказалось, что ему предстояла нелегкая работа. В Соединенных Штатах президент сменился несколько раньше срока, поэтому собрали Объединенный комитет начальников штабов, чтобы представить новому командующему различные варианты для изучения. Стандартная практика. Начало работы новой администрации всюду одинаково. Даже для теоретически непредвиденных обстоятельств разработаны планы действия, но все их теперь следовало обновить.
Вьетнамская эпопея закончилась, в Корее возникла патовая ситуация, Япония стала союзником, отношения с Советским Союзом оставались неизменными, так что новым фокусом внимания становился Китай. Было очень много шума из-за возможной разрядки, но и приготовления к войне шли полным ходом. Китайцев рано или поздно придется побить, и Стэну Ричеру предстояло сыграть свою роль. Ему сообщили об этом на второе утро после приезда.
Он получил под свое командование четыре стрелковые роты и совершенно секретное досье, определявшее их миссию, которая состояла в том, чтобы стать наконечником огромного копья при высадке к северу от Ханчжоу, а потом прорваться по часовой стрелке к Шанхаю. Тяжелая задача. Предположительные потери выглядели пугающими. Однако они показались Стэну слишком пессимистичными. Он уже встретился со своими людьми, и они произвели на него впечатление. На Окинаве трудно избежать сравнения с призраками прошлого поколения морских пехотинцев, находившихся здесь тридцать лет назад, но нынешний урожай получился на редкость удачным. По-настоящему хорошим. Они все разделяли верность Стэна знаменитой старой поговорке: Война состоит не в том, чтобы умереть за свою страну. Она в том, чтобы заставить других умирать за свою.
Для пехоты все сводилось к простой арифметике. Если враг несет две потери на каждую твою, ты ведешь в счете. Если ты в состоянии увеличить число вражеских потерь до пяти, то побеждаешь. Восемь или десять – приз у тебя в кармане. Стэн чувствовал, что его парни способны легко добиться восьми или десяти.
Однако население Китая было огромным. И фанатичным. Они не станут отступать. Мужчины, потом мальчишки. И, наверное, женщины. Мальчишки не старше, чем его сыновья. Женщины как его жена. Он смотрел, как они едят, и представлял, что мужья и отцы в тысячах миль отсюда делают то же самое. Коммунистическая армия без колебаний призовет на военную службу парней в возрасте Джо. И даже в возрасте Ричера, в особенности если подросток окажется таким же крупным. Потом женщин. И девушек. Нет, Стэн не был сентиментальным и сомневающимся человеком. Он пошлет пулю в любую голову и будет спать как ребенок. Но не вызывало сомнений, что наступили странные времена. Когда у тебя есть дети, ты начинаешь думать о будущем, но когда служишь в морской пехоте, будущее превращается в теорию, а не в факт.
У него не имелось определенных планов для сыновей. Он не был таким отцом. Но Стэн считал, что они станут военными. Что еще они знали? В таком случае интеллект Джо позволит ему оставаться в безопасности. Нет, и в передних рядах бывает много умных парней. Но Джо не боец. Он походил на ружье, сделанное без бойка. Физически вполне нормален, но спусковой крючок в голове отсутствует. Он напоминал ядерную пусковую установку с избыточным количеством предохранительных клапанов, реле и кнопок, которые следовало нажимать последовательно. Он слишком много думал. Процесс шел очень быстро, но любые задержки или колебания фатальны в начале драки. Даже на доли секунды. Поэтому Стэн считал, что рано или поздно Джо попадет в разведку и добьется там очень многого.
А вот его второй сын устроен совсем иначе. Парень будет огромным. Он станет одной восьмой тонны мышц. А это пугающая перспектива. Мальчишка множество раз приходил домой в крови и с синяками, но, насколько знал Стэн, не проиграл ни одной драки с того момента, как ему исполнилось пять. Возможно, он никогда не проигрывал драк. И у него отсутствовал спусковой крючок, но совсем не так, как у старшего брата. Джо постоянно стоял на предохранителе, а Ричер всегда настроен на автоматический огонь. Когда он вырастет, его будет не остановить. Сила природы. Для кого-то он станет настоящим кошмаром.
Однако парень никогда не начинал первым. Этому его на-учила мать, когда Ричер был совсем маленьким. Жози прекрасно разбиралась в таких вещах. Она объяснила сыну, что он никогда, никогда, никогда не должен начинать драку первым, но имеет полное право ответить, если его задирал кто-то другой. И на это стоило посмотреть. Умные прихватывают пистолет, когда предстоит драка с ножами. Ричер же приносил водородную бомбу.