«Кто там дальше у нас в списке подозреваемых? — размышляла Лера, задумчиво бредя по коридору «ТХ», — Лена Сивкова. Что я о ней знаю? Одевается она явно не по средствам. Шмотки из бутика, золото-брильянты. Откуда? Мужика у нее вроде как нет… Нужно как-то выяснить…»
— А ты что тут делаешь? — вдруг неожиданно для сыщицы возник перед ней ее работодатель-любовник
— Провожу соцопрос, — снова прибегла к легенде Лера. Последнее время встречи с Заманским были ей почему-то не слишком приятны, особенно в офисе «ТХ». И сурово нахмуренные брови вкупе со сжатыми губами Роберта казались совсем не сексуальными.
— А как поживает экспедитор? — холодно поинтересовался гендиректор.
— А он в Карелию уехал, — соврала Валерия, — представляешь? Туда же, куда и Коля Остапенко. Водитель погрузчика, уволенный Карповым. Я ведь тебе уже говорила, мне бы надо съездить туда…
— Я помню, — отозвался Роберт, — как только будет возможность, получишь деньги на поездку.
— Ладно, я подожду, — улыбнулась Елагинская
— Угу, — буркнул Заманский и пошел по своим делам.
«И даже не поцеловал, — иронически заметила про себя Лера, — и денег не дал, жадина… А ведь так он еще, пожалуй, и кинет меня, когда я ему вора на блюдечке поднесу… Воздух тут какой-то такой… Кидаловский».
Перекусив в ближайшем приличном кафе, сыщица поехала на склад. Нужно было что-то решать с Сивковой. И с ее слишком большими расходами. Может, дать задание Карпову? Нет, Григорий Петрович тоже под подозрением. И тут Елагинская вспомнила, что «мусорный» груз отправлял Данила Ройков. Пожалуй, с ним стоит побеседовать.
Данила особого восторга от предложения, уединиться в столовой и кое-что обсудить, не выказал. Лера напомнила ему, что она тут по желанию больших боссов. Парень выключил компьютер и последовал за сыщицей.
— А скажите, Даниил, — сразу приступила к делу Елагинская, — почему груз с мусором отправляли вы, а не Зуева?
— По договору с той фирмой мы должны были привезти контейнер по железной дороге. Заказчик оговаривал именно такой вариант доставки. Но станция назначения оказалась редкой дырой, и Нина Васильевна никак не могла найти платформу, чтобы загрузить контейнер. Все сразу отказывались, потому как обратно пришлось бы ехать порожняком, а оплачивать возврат мы не могли, слишком уж дорого получалось. Гриша лично беседовал с представителями заказчика, буквально просто умолял их пойти нам на встречу. Ну, и, в конце концов, умолил. Мы вывезли этот чертов контейнер автотранспортом.
— Значит, вины Зуевой тут нет?
— Нет, конечно, — кивнул Ройков, — а вы под нее копаете? Зря. Она мировая тетка. Лучше уж Сивкову уройте.
— Это почему?
— А потому что дура она. Злая дура. Не по работе, а по жизни. По работе у нее как раз все хорошо.
— Вы ее не любите?
— Нет.
— Тогда, может, ответите на вопрос, откуда она дорогие шмотки берет?
— Отвечу, — усмехнулся Данила, — она их ворует.
— Ворует? — удивилась Лера.
— Да. Я случайно видел. Пошли мы с женой ее премию квартальную тратить. Ирка в одном бутике брюки присмотрела и долго их примеряла. Переживала, что больно дорогие. А мне это надоело, я по сторонам глядеть начал. Ну, и видел, как Сивкова кофточку пригрела. А на следующий день пришла в ней не работу. Мол, смотрите, что я себе прикупила. Меня она не видела, когда воровала. Ну, и я особенно об этом никому не рассказывал. А тут — раз такие дела, что, либо Нина Васильевна, либо Сивкова — я лучше правду про эту крыску расскажу.
— И давно это было?
— Так дня три назад.
— Спасибо, — только и смогла ответить ошарашенная Валерия.
И получалось, что Сивкова не подходила даже на роль исполнителя. Навар с кражи был достаточно большим, и после такой операции тырить шмотки в бутике? Абсурд. И потом, кто занимается мелочевкой, обычно не способен на большие дела. Значит, кто-то вошел в складскую программу с компьютера Леночки. Во-первых, этот кто-то оставался инкогнито, а во-вторых, перекладывал все подозрения на Сивкову. Значит, исполнитель девушку не любит. А таких на складе довольно много. Хотя доступ к компьютерам имеют всего двое: Зуева и Ройков. «Да-с, опять Нине Васильевне галочку ставим. Что-то больно много вокруг нее птичек собирается. И чует мое сердце, что мозгом операции окажется Карпов, ох чует», — грустно размышляла Лера, которой нравились оба: и Нина Васильевна, И Григорий Петрович. Впрочем, Лена Сивкова ей тоже нравилась. Обычная амбициозная и смекалистая девочка. Зато все меньше и меньше приятных чувств вызывали в Елагинской господа учредители. И Роберт Львович в их числе. У Леры как будто ниоткуда возникло ощущение, что ее любовник тоже замешан в каких-то неблаговидных делишках в духе Деревянки-Селезнева-Бейлиса.
С Матюшей все понятно. Жадина и дурак. Ему и доходов Билла Гейтса будет мало. Селезнев, конечно, чуток поумнее, но не менее жаден. Даже более, потому как по возрасту старше, и чует, что ему уже мало времени остается, чтобы карман набивать. Бейлис — лошадка темная. С чего он вдруг заинтересовался тем, что изначально было отдано на откуп Селезневу? Ведь раньше его мало волновало, как происходит работа с военными заказами. То, что под «звездными войнами» подразумевались именно они, сыщица не сомневалась. А «звездоносцы» — это учредители. Это тоже просто и понятно. Григорий Петрович Карпов всю ситуацию с распределением обязанностей в «ТХ» очень доходчиво Елагинской изложил. Поинтересовался, правда, зачем ей это нужно и не подозревает ли она кого из господ-партнеров, но Лера изящно отшила его, так и оставив в неведении по поводу причины своих расспросов.
Судя по странному письму, Бейлис заподозрил своих партнеров в нечестной игре и решил прояснить ситуацию. Скорее всего, ИНКОГНИТО добыл нужную информацию. И она, почти на сто процентов, показывала не порядочное поведение именно Селезнева. А, возможно, и Роберта. Поэтому Заманскому так не понравилось Лерино желание разобраться в мелких и крупных шалостях учредителей «ТХ».
И к тому же, если Бейлис почувствовал себя обиженным, то вполне мог организовать кражу. А доход с нее зачесть как недополученную прибыль. В пользу этой версии говорит существование загадочного ИНКОГНИТО. Кто он или она? И какими полномочиями обладает? Опять одни вопросы и нет ответов!
В тот же день, после ухода Елагинской Карпова вызвал к себе Роберт Львович.
— Ну, Григорий Петрович, как по-вашему, есть у Валерии Ильиничны успехи в расследовании?
— Есть, — кивнул директор по безопасности.
— И?
— Что и?
— Она вам говорила, кого она подозревает?
— Нет, — покачал головой Карпов.
— А у вас, Григорий Петрович, есть какие-нибудь подозрения? Валерия Ильинична ведь вам рассказывает о том, что она узнала?
— Рассказывает, — несколько неуверенно ответил Карпов.
— И?
— Что и?
— Вы можете сделать какие-нибудь выводы?
— Увы, — директор по безопасности развел руками, — не могу.
— Так какого черта! — вспылил Заманский. Выскочил из мягкого директорского кресла, забегал по кабинету. Потом встал прямо перед подчиненным и отчеканил сурово, — Вы меня удручаете, уважаемый Григорий Петрович. Больше скажу, я начинаю думать, что ошибался в вас. Так дело не пойдет. Либо вы делаете выводы из фактов Валерии Ильиничны, либо…
— Мне кажется, — довольно невежливо перебил Карпов босса, — у Валерии Ильиничны есть какой-то информатор. И фактов она собрала больше, чем сообщает мне.
— Ага, — обрадовался Роберт Львович, — мне тоже показалось… Григорий Петрович, я хочу знать имя этого информатора. Надеюсь, ЭТО вы можете?
— Могу, — кивнул Карпов.
— Вот и выясните, — закончил разговор Заманский и махнул рукой, милостиво разрешая директору по безопасности идти.
«Зинаида Петровна Буркова — должность: финансовый директор с января… по май. В настоящее время местонахождение неизвестно, предположительно заграницей», — прочла Лера в списке всех сотрудников «ТХ», действующих и уволенных. Набрала номер Роберта:
— Привет, Робин Бобин! Имею вопрос: кто такая Зинаида Петровна Буркова? Можешь рассказать всё, что о ней знаешь? Хорошо. Завтра, так завтра. В обед так в обед. Как скажешь, мил человек. А что супруга, здорова ли? Ясно, извини, не ерепенься. Больше не буду.
На следующий день, сидя в квартирке Елагинской, удовлетворенный нежным женским телом, Роберт Львович, начал повествование:
— Буркова Зинаида Петровна, бывший финансовый директор «ТХ», не замужем, имеет дочь, которая учится в Штатах, бывший муж так, ни то ни сё — отчего и расстались они. Женщина гвардейская, можно сказать.
— Интересно, в чём же её особенная привлекательность, этой вашей Зиночки? — ревниво перебила его Лера.
— Это лучше Селезнёва спроси. Не я с нею спал, а он. И, по большому счёту, благодаря ей этот индюк краснорожий попал во власть. Она ему и идею эту подкинула и спонсоров нашла на предвыборную кампанию. Зинаида Петровна женщина с характером. И не просто с характером, а с характером твёрдокаменным. Что решит сделать — непременно добьётся. Внешним видом нельзя сказать, что уж Мерилин Монро или в этом духе. Но мимо не пройдёшь, особенно поговорив с нею хоть пять минут.
— А о чём поговоришь то? — прищурилась Лера через сигаретный дым.
— О чём угодно.
— Понятно: видно птицу по полёту, красну девицу по ногам. Народная мудрость.
— Ты хотела сказать — добра молодца по соплям?
— Приятного аппетита, Роберт Львович!
— Хм, извини, забывся.
— Понимаем: мужские нервы вещь хрупкая. Так что дальше-то? Есть Зина, есть Селезнёв. Одна распоряжается деньгами фирмы, другой совладелец этой фирмы. Спят вместе, она им рулит. А что, между прочим, мадам Селезнёва говорит по этому поводу? И кто она, позвольте полюбопытствовать?
— Она не мадам Селезнёва, а товарищ Селезнёва.
— В смысле, вроде Надежды Константиновны Крупской при Ленине?
— Вроде того. Она преподаватель кулинарного техникума, без шуток. Деревенская девочка, приехавшая в большой город учиться на повариху. Свезло: забеременела от молодого специалиста Селезнёва, который со страху женился на ней. Так и осталась повариха с бабарихой. Селезнёв её стесняется показывать на людях.
— Да уж, нравы у вас тут — потусторонние, можно сказать, из прошлой жизни.
— Так вот Зинаида Петровна и сопровождала некрупного чиновника городской администрации Селезнёва по жизни, помогала ему из его служебного положения деньги делать, а потом и надоумила стать радетелем народных чаяний и, соответственно, народным же заступником — депутатом Государственной Думы от нашего округа. Короче говоря, в самом начале своей жизни фирма поднялась на городских заказах, которые помог получить Селезнёв, а темы ему подкидывала Зинаида. Хорошо заработали на поставках мебели во все районные управы, как сейчас помню, цена стула раз в пять была выше, чем в магазине. А мы стулья брали на мебельной фабрике, так что прибыль неплохой оказалась. Потом оснащали партами, сантехникой, завтраками, половину школ нашего города. Там рентабельность оказалась ещё приятнее. Много чего получил наш город от фирмы «ТХ». И светильники на центральные улицы по цене, если бы фонарики были из чистого хрусталя и отслужившие своё автобусы из Швеции по цене, превышающей в два раза цену новых. Вот тогда мы стали интересны многим.
— И где ж такое чудо в юбке нашёл Селезнёв? А, главное, отчего вы все, господа учредители, расстались с чудесной дамой? — ехидно спросила Лера, — в вашем серпентарии мужском, где любой гад другого любит и поедом есть, она единственная, похоже, другого пола особь рулила мужчиной.
— Ты это на что, Лерочка, намекаешь? На наши с тобой отношения? — встрепенулся Роберт.
— Да ни боже упаси, Робин Бобин! Я же умная, я свой шесток знаю. Кто я тебе — жена, что ли? Я помогаю тебе, как могу, — хихикнула Лера о своём, о девичьем, — одиночество твоё скрашиваю, когда позовёшь. Нет, я вперёд батьки в пекло не лезу. Мне это не надо!
— Ой ли?
— Правда-правда! Я же ведь помочь хочу от чистого сердца и от моего к тебе благорасположения, — промурлыкала Лера, нежно погладив пальчиками щёку любовника-работодателя, — взялась за гуж — надо дотянуть дело до логического конца. Так почему она ушла, Зинаида Петровна?
— На самом деле я не понял, отчего она ушла. Написала заявление по собственному желанию и ушла. Работник она была превосходный, нареканий не было вовсе. Платили ей очень хорошо. Просто очень хорошо. И оклад и премии и бонусы. Она же целые темы приносила — как не платить. А в хозяева фирмы не лезла. Думаю, что кто-то предложил ей более сладкий вариант трудоустройства — и все дела.
— Понятно, обед, кажется, кончился у вас, товарищ руководитель. А мне надо в одиночестве подумать-порассуждать, квадратики порисовать.
После ухода любовника, Лера села за стол рисовать разноцветными фломастерами квадратики с буквами внутри, соединённые разноцветными же стрелками порою весьма сложно и даже витьевато. Некоторые стрелки перечёркивались, потом восстанавливались, потом вновь перечёркивались. Лера работала — строила схемы отношений между людьми, логические цепи взаимоотношений на основании данных, которые у неё появлялись. Пока никакой внятной схемы не было. Существовала вполне определённая ясность с механизмом подмены продукции — здесь уже что-то прояснялось. Но ни каких конкретных мотивов преступления, тем более конкретных заказчиков, вдохновителей и разработчиков ещё и видом не видывалось.
Кончался четверг. Жаркое нынешнее лето начинало выдыхаться. Во всяком случае, затянувшийся период небывало жарких погод явно подходил к концу. Дымное марево от горящих торфяников вокруг города не давало ночью спать, люди, наполняя лёгкие углекислым газом, чертыхались и проклинали жару точно так же, как зимою ругали слишком затянувшийся морозный февраль, а за ним и март. Лера подавленно рвала листы бумаги один за другим и швыряла обрывки в переполненную корзину. Её начинала нервировать неразрешимость задачи. Слишком много народу было заинтересовано в разбазаривании средств «ТХ». Причём, в её голове не укладывалось, как можно самим хозяевам воровать у себя ж самих. Это то ж самое, как если бы она сама тырила бумажки из собственного кошелька. Идиотизм, а не ситуация. Хотя, если рассудить, логика всё ж была: кошелёк был коллективным. То есть каждый из хозяев кошелька, воруя собственною шаловливой ручонкой общественные деньги, тратил их по своему усмотрению.
Это очень напоминало Лере то, что она видела на заре своей туманной юности, придя после вуза на работу в ещё практически советский НИИ. Тогда начальники секторов пытались выбить для своих маленьких коллективов премии за счёт других, таких же маленьких коллективов. На всех денег, естественно, не хватало, и соревнование шло в ущерб соседям. Что вызывало склоки, зависть и ненависть.
Такая же ситуация сложилась и в «ТХ». Лишь деньги, заработанные всей фирмой, были несравнимо большими, чем мог даже мечтать целый коллектив НИИ, и цена вопроса была уже в сотни тысяч и миллионы долларов.
На следующий день, в пятницу, в некотором роде юбилейный день, ибо прошло три недели со дня получения неприятного известия, Лера снова ехала на склад, опрашивать работников «ТХ». Ее социопсихологическая крыша трещала по всем швам, и сыщице временами казалось, что даже последний грузчик уже догадался об истинных целях ее появления в фирме. Позавчера Елагинская даже купила толстый том по психологии, но, увы, не осилила и десятка страниц. Но мелькать на складе и в офисе она считала все же необходимым. Вдруг кто-нибудь сболтнет что-нибудь интересное. Пока надежды не оправдывались.
Первой, кого встретила Елагинская на складе, был Нина Васильевна. Приветливо поздоровавшись, Зуева подмигнула сыщице и кивнула в сторону небольшой кафушки. Лера обрадовалась, надеясь услышать благую весть. И опять напрасно. Нина Васильевна просто хотела узнать новости о расследовании.
— Вы уж простите, Лерочка, что я вас спрашиваю. Все-таки «ТХ» меня кормит. Также хорошо я вряд ли сумею устроиться. Здесь и зарплата хорошая, и люди есть приятные. Так что если фирма ко дну пойдет… А это ведь может случиться, да?