Вернулись ворчание двигателя, приглушенный шум дороги, негромкий свист ветра, и через минуту Ричеру уже казалось, что никакой остановки не было. Ламарр сидела в том же положении: прямая, напряженная. Ричер развалился справа от нее, глядя на мелькающий за окном пейзаж.
– Расскажи мне про свою сестру, – сказал он.
– Она мне сводная сестра.
– Как бы то ни было, расскажи о ней.
– Зачем?
Он пожал плечами.
– Ты хочешь, чтобы я вам помог. Для этого мне нужна какая-то отправная точка. Например, расскажи, где она служила, что с ней произошло и так далее.
– Моя сводная сестра была девочкой из богатой семьи, которой захотелось приключений.
– И она пошла в армию?
– Поверив рекламным объявлениям. Видел такие в журналах? Если судить по ним, служба в армии – это захватывающее, увлекательное приключение.
– Физически она крепкая?
Ламарр кивнула.
– Да, она очень спортивная, понимаешь? Обожает все экстремальные виды – альпинизм, горные лыжи, велосипед, виндсерфинг. Элисон думала, что в армии ей придется только лазать по скалам с ножом в зубах.
– Но это оказалось не так?
– Ты сам все прекрасно знаешь. По крайней мере, не в то время и не для женщины. Элисон отправили служить в транспортный батальон, посадили за руль грузовика.
– Почему она сразу же не уволилась, раз у нее есть деньги?
– Потому что не привыкла бросать дело, не доведя его до конца. Учебный центр она окончила с отличием. Ее не покидала надежда добиться лучшего.
– И?
– Элисон пять раз ходила на прием к какому-то болвану-полковнику, пытаясь сдвинуться с мертвой точки. Во время шестой встречи полковник предложил ей раздеться.
– И?
– Она его послала, после чего ей сразу же предложили то, о чем она мечтала. Перевод в подразделение непосредственной поддержки пехоты – ближе этого женщин к настоящему делу в армии не подпускают.
– Но?
– Ты ведь сам прекрасно знаешь, что бывает в таких случаях. Пошли слухи. Дыма ведь без огня не бывает. Понимаешь, все решили, что Элисон все-таки отдалась этому типу, даже несмотря на то, что она его послала, после чего его вышвырнули из армии, так что все получается совершенно нелогично. В конце концов Элисон не смогла больше терпеть перешептывания и уволилась.
– Чем она занимается сейчас?
– Ничем. Жалеет себя.
– Вы с ней близки?
Ламарр ответила не сразу.
– Если честно, не очень. Не так близки, как мне хотелось бы.
– Ты ее любишь?
Она состроила гримасу.
– А почему бы мне ее не любить? Моя сводная сестра – замечательный человек. Но я с самого начала допускала ошибки. Вела себя неправильно. Я была еще маленькая, мой отец умер, мы с мамой жили очень бедно, потом в нее влюбился богатый мужчина, и в конце концов меня удочерили. А я, наверное, так и не смогла принять то, что меняспасли.И поэтому решила, что не должна буду любить ее, поскольку она мне лишьсводнаясестра.
– И ты так и не избавилась от этого?
Ламарр покачала головой.
– Полностью не избавилась. Признаю, это моя вина. Моя мать умерла рано и я осталась в неуютном одиночестве. Вела себя я неправильно. Сейчас моя сводная сестра, по сути дела, просто моя хорошая знакомая. Но когда мы с ней встречаемся, мы ладим друг с другом.
Ричер кивнул.
– Раз они с отцом богатые, у тебя тоже есть деньги, так?
Она отвела взгляд. Усмехнулась. На мгновение обнажив кривые зубы.
– А что? Ты любишь богатых женщин? Или ты считаешь, что богатые женщины не должны заниматься такой работой?
– Я просто пытался поддержать разговор.
Ламарр снова усмехнулась.
– Я богаче, чем ты думаешь. У моего отчима прорва денег. И он относится к нам очень справедливо, хотя я ему не родная дочь.
– Тебе повезло.
Она помолчала.
– А скоро мы с Элисон станем еще богаче. К несчастью. Отчим очень болен. Вот уже два года он сражается с раком. Старик оказался крепким, но сейчас все идет к концу. Так что на нас свалится огромное наследство.
– Прими мои соболезнования.
Ламарр кивнула.
– Мне его очень жалко. Все это так печально.
Наступила тишина. Нарушаемая лишь шелестом мелькающих под колесами миль.
– Ты предупредила свою сестру? – спросил Ричер.
– Сводную сестру.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Почему ты все время так это подчеркиваешь?
Ламарр пожала плечами.
– Потому что если Блейк решит, что я принимаю все слишком близко к сердцу, он отстранит меня от дела. А я этого не хочу.
– Не хочешь?
– Конечно, не хочу. Когда близкий человек в беде, хочется помочь ему самой, разве не так?
Ричер отвернулся.
– Надеюсь, ты сама веришь в это.
– К тому же, родственные отношения всегда доставляли мне неудобство, – продолжала она. – Ко мне возвращаются все мои прежние ошибки. Понимаешь, после смерти матери меня могли отрезать от семьи, но этого не произошло. Отчим и сводная сестра продолжали относиться ко мне хорошо, с любовью, щедро, справедливо, но чем больше они старались, тем больше я чувствовала себя виноватой в том, что с самого начала взяла на себя роль Золушки.
Ричер промолчал.
– Ты считаешь, я снова веду себя иррационально, – нахмурилась Ламарр.
Он ничего не сказал. Она уставилась на дорогу впереди.
– Золушка, – повторила Ламарр. – А ты, наверное, к тому же еще назовешь меня дурнушкой.
Ричер ничего не ответил на это.
– Так ты все-таки предупредила ее или нет? – снова спросил он.
Ламарр искоса взглянула на него, и Ричер почувствовал, что она заставляет себя вернуться в настоящее.
– Да, разумеется, предупредила. Как только убийство Кук поставило все на свои места, я ей позвонила. И продолжаю звонить. Но она в относительной безопасности. Большую часть времени проводит в больнице с отцом, а когда она бывает дома, я предупредила ее никого не впускать в дом. Абсолютно никого, кто бы это ни был.
– Она прислушается к твоим советам?
– Я об этом позаботилась.
Ричер кивнул.
– Ладно, будем считать, она в относительной безопасности. Остается тревожиться только за остальных восемьдесят семь женщин.
За Нью-Джерси последовали восемьдесят миль Мериленда, на которые ушли один час двадцать минут. Затем машина зацепила край округа Колумбия и, въехав в Вирджинию, преодолела по шоссе И-95 последние сорок миль до самого Квантико. Городок остался позади, и начались пологие лесистые холмы. Дождь прекратился. Небо прояснилось. Ламарр вела машину быстро и вдруг, резко сбавив скорость, свернула на никак не обозначенную дорогу, петляющую между деревьями. Асфальтовое покрытие было очень хорошее, но крутые повороты не позволяли развить скорость. Через полмили дорога привела на аккуратную поляну, заставленную военными машинами и темно-зелеными палатками.
– Морская пехота, – объяснила Ламарр. – Нам выделили шестьдесят акров под учебный центр.
Ричер улыбнулся.
– Армии это видится в другом свете. Военные считают, что вы эту землю украли.
Еще полмили поворотов, новая поляна. Такие же машины, такие же палатки, такая же темно-зеленая краска.
– Армейский камуфляж, – заметил Ричер.
Ламарр кивнула.
– Видеть его спокойно не могу.
Опять повороты, еще две поляны. Машина углубилась в лес мили на две. Подавшись вперед, Ричер внимательно смотрел по сторонам. Ему еще ни разу не приходилось бывать в Квантико. Его охватило любопытство. Сделав крутой поворот, машина выехала из леса и остановилась перед контрольно-пропускным пунктом. Дорогу перегораживал полосатый красно-белый шлагбаум. Сбоку стояла будка из пуленепробиваемого стекла. К машине подошел вооруженный часовой. У него за спиной раскинулась горстка приземистых строений песчано-желтого цвета, среди которых возвышались два здания повыше. Просторные, безукоризненно ухоженные лужайки свидетельствовали о том, что архитектору не приходилось экономить место. В целом местечко выглядело совершенно мирно, словно студенческий городок или штаб-квартира крупной корпорации. Это впечатление нарушали лишь ограда из колючей проволоки и вооруженный часовой.
Опустив стекло, Ламарр достала из сумочки удостоверение. Часовой, несомненно, прекрасно ее знал, но правила есть правила. Он кивнул, как только закатанное в пластик удостоверение показалось из сумочки. Затем перевел взгляд на Ричера.
– Вам должны были принести бумаги на этого человека, – сказала Ламарр.
Часовой снова кивнул.
– Да, мистер Блейк обо всем позаботился.
Нырнув в будку, он вернулся с закатанной в пластик карточкой на шнурке. На карточке были фамилия Ричера и его старая фотография из армейского личного дела. Карточка была перечеркнута бледно-розовой галочкой.
– Это означает, что ты здесь гость, – объяснила Ламарр. – Ты должен постоянно носить ее на шее.
– Или? – поинтересовался Ричер.
– В противном случае тебя пристрелят без предупреждения. И я не шучу.
Вернувшись в будку, часовой открыл шлагбаум. Подняв стекло, Ламарр тронулась вперед. Дорога взобралась на холм, открыв вид на большую автостоянку. Откуда-то донеслись звуки перестрелки: отрывистый лай крупнокалиберного стрелкового оружия, ярдах в двухстах за деревьями.
– Огневая подготовка, – заметила Ламарр. – Занимаемся этим постоянно.
Она как-то вся посвежела и приободрилась, словно ей придала силы близость к родным местам. Ричер не находил в этом ничего странного. Учебный центр производил впечатление. Он разместился в естественной низине, посреди леса, за много миль от чего бы то ни было. От него веяло ощущением уединенности и тайны. Становилось понятно, как воспитывался воинственный, преданный дух в тех, кому посчастливилось сюда попасть.
Ламарр медленно проехала через «лежачие полицейские» к стоянке перед самым большим зданием. Взглянула на часы.
– Мы ехали шесть часов десять минут, – заметила она. – Очень медленно. Полагаю, все дело в плохой погоде. А также мы слишком много времени потратили на обед.
Они помолчали.
– И что теперь? – спросил Ричер.
– А теперь мы примемся за работу.
Открылись стеклянные двери, и из здания вышел Пултон. Песчано-желтый коротышка с усами. На нем был свежий костюм. Темно-синий, с белой рубашкой и серым галстуком. Новый цвет делал его менее непримечательным. Более официальным. Постояв, Пултон обвел взглядом стоянку и направился к «Бьюику». Ламарр вышла ему навстречу. Ричер остался сидеть в машине. Ламарр достала из багажника свой чемодан. Та же самая искусственная кожа, что и ее кейс. Пултон даже не предложил ей помочь.
– Пошли, Ричер, – сказала она.
Ричер надел на шею карточку со своей фотографией. Открыл дверь и вышел. На улице было холодно и ветрено. Ветер доносил шелест сухих листьев и звуки выстрелов.
– Бери свою сумку, – окликнул Пултон.
– У меня нет сумки, – ответил Ричер.
Пултон взглянул на Ламарр, та красноречивой гримасой показала: «Мне пришлось терпеть это целый день.» Повернувшись, агенты направились в здание. Взглянув на небо, Ричер последовал за ними. С каждым шагом вверх по склону ему открывался новый вид. Слева от строений почва понижалась, и Ричер увидел отряды новобранцев, сосредоточенно марширующих, бегающих и уходящих в сторону зарослей с оружием в руках. Все в темно-синих комбинезонах с ярко-желтыми буквами «ФБР» на груди и спине. На взгляд профессионального военного все это показалось Ричеру какой-то самодеятельностью. Затем он со стыдом заметил, что объяснялось это отчасти тем, что солидную долю тех, кто маршировал, бегал и стрелял, составляли женщины.
Открыв стеклянные двери, Ламарр прошла в здание. Пултон подождал Ричера на пороге.
– Я провожу тебя в твою комнату. Отнесешь туда свои вещи.
Вблизи, при свете дня он казался старше. Его лицо пересекали едва различимые морщины, словно сорокалетний мужчина натянул кожу двадцатилетнего юноши.
– Никаких вещей у меня нет, – заметил Ричер. – Я только что это сказал.
Пултон замялся. Судя по всему, ему приказали выполнить четко прописанный алгоритм.
– Все равно, я провожу тебя, – наконец сказал он.
Подхватив свой чемодан, Ламарр ушла. Пултон провел Ричера к лифту. Они поднялись на третий этаж и вышли в пустынный коридор, застеленный вытертым ковром. Пултон подошел к двери без надписей и, достав из кармана ключ, отпер ее. За дверью был стандартный гостиничный номер. Узкая прихожая, справа ванная и туалет, слева встроенный шкаф, кровать, стол и два стула. Всё в блеклых тонах.
Пултон остался в коридоре.
– У тебя есть десять минут.
Дверь бесшумно захлопнулась. Изнутри ручки не было. Не совсем стандартный гостиничный номер. Из окна открывался вид на лес, но само окно не открывалось. Рама была заварена, а ручка снята. На тумбочке стоял телефон. Сняв трубку, Ричер услышал гудок. Набрав девятку, он снова услышал гудок. Ричер набрал рабочий телефон Джоди. Подождав восемнадцать звонков, набрал домашний телефон. Включился автоответчик. Ричер позвонил на сотовый. Сотовый оказался отключен.
Повесив плащ в шкаф, Ричер достал из кармана зубную щетку и бросил ее в стакан, который стоял на полке под зеркалом в ванной. Сполоснул лицо холодной водой и попытался придать волосам какое-то подобие прически. Затем сел на край кровати и стал ждать.
Глава 9
Через восемь минут послышался щелчок замка. Ричер поднял взгляд, ожидая увидеть Пултона. Но это был не Пултон. Это была девушка. На вид ей было не больше шестнадцати. Ее длинные светлые волосы были забраны в свободный хвостик. На открытом загорелом лице сверкала белоснежная улыбка. Ясные голубые глаза. Девушка была в мужском костюме, перешитом по фигуре. Белая рубашка и галстук. Аккуратные черные туфли на низком каблуке. Ее рост был больше шести футов. Стройная, изящная. И очень привлекательная. Девушка улыбнулась.
– Привет.
Ричер ничего не ответил. Просто молча смотрел на нее. По лицу девушки пробежала тучка. Улыбка стала смущенной.
– Вы хотите выпалить ЧЗВ прямо сейчас?
– Что?
– ЧЗВ. Часто задаваемые вопросы.
– Кажется, у меня нет никаких вопросов.
– О, все в порядке.
Девушка облегченно улыбнулась. Улыбка придала ее лицу открытое, простодушное выражение.
– И что же это за часто задаваемые вопросы? – поинтересовался Ричер.
– О, понимаете, это то, о чем меня в первую очередь спрашивают новенькие. Просто тоска берет.
Она говорила искренне. Ричер это видел. И все же спросил:
– Так о чем же вас спрашивают?
Девушка состроила обреченную гримасу.
– Меня зовут Лиза Харпер, – начала она. – Мне двадцать девять лет – да-да, честное слово. Я родом из Аспена, штат Колорадо. Во мне шесть футов один дюйм – да-да, честное слово. В Квантико я уже два года; да, я встречаюсь с парнями; нет, одеваюсь я так просто потому, что мне это нравится; нет, я не замужем; нет, в настоящее время у меня нет кавалера; и нет, я не хочу поужинать с вами сегодня вечером.
Закончив, девушка улыбнулась, и Ричер улыбнулся в ответ.
– Хорошо, а как насчет завтрашнего вечера?
Она покачала головой.
– Вам достаточно будет знать, что я – агент ФБР при исполнении обязанностей.
– Каких именно?
– Мне поручили присматривать за вами. Я буду повсюду ходить за вами. Вы причислены к неизвестной категории – то ли друг, то ли враг. Обычно это относится к членам преступных группировок, которые решили сдать своих хозяев. Нам они полезны, но веры им нет.
– Я не член преступной группировки.
– В деле, которое мы завели на вас, такая возможность не исключается.
– В таком случае, выбросьте это дело в помойку.
Кивнув, девушка снова улыбнулась.
– Я внимательно ознакомилась с делом Петросяна. Он сириец. Следовательно, его конкуренты – китайцы. А китайцыникогдане нанимают никого кроме китайцев. Совершенно невероятно, чтобы они воспользовались услугами белого американца.
– Вы обратили на это внимание своего начальства?
– Не сомневаюсь, оно уже это знает. Просто начальство хочет, чтобы вы серьезнее отнеслись к угрозе.
– А я должен отнестись к ней серьезно?