– Прошу прощения? – окликнул его полицейский.
Оглянувшись, полковник обогнул капот машины. Нагнулся. Он оказался очень рослым. Одну руку полковник положил на крышу «Крауна», другую на дверь. Заглянул в опущенное стекло.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Чем могу вам помочь? – спросил полицейский.
– Я хочу повидаться с хозяйкой.
– Ее сейчас нет дома, – сказал полицейский. – И у нас возникли кое-какие проблемы.
– Какие проблемы?
– Мисс Симека под охраной. Я не могу вам говорить, почему. Но я прошу вас сесть в машину и показать ваши документы.
Полковник смущенно замялся. Затем, выпрямившись, он открыл дверь и сел в машину. Неуклюже вывернулся на сиденье и сунул руку во внутренний карман пиджака. Достал бумажник. Раскрыл его и вытащил потрепанное удостоверение личности офицера. Передал удостоверение полицейскому. Полицейский изучил удостоверение, сверил лицо с фотографией. Вернул удостоверение и кивнул.
– Хорошо, господин полковник. Если хотите, можете подождать в машине вместе со мной. На улице холодно.
– Да, очень холодно, – согласился полковник.
Однако полицейский заметил, что он, наоборот, даже слегка вспотел. Впрочем, возможно, от быстрого подъема в гору.
* * *– Я так ничего и не могу понять, – заявила Харпер.
Самолет начал заходить на посадку. Ричер понял это по звону в ушах. И по резким разворотам. Пилот военной авиации без стеснения пользовался рулем направления. Гражданские летчики прибегают к нему только в крайнем случае. При использовании руля направления самолет начинает заносить боком, словно машину, которая пошла юзом. Пассажирам это очень не нравится. Поэтому пилоты гражданской авиации совершают повороты, увеличивая тягу двигателей с одной стороны и уменьшая – с другой. В этом случае поворот выполняется плавно. Но военные летчики не заботятся об удобстве пассажиров. Те все равно не купили билеты на свои деньги.
– Помнишь сообщение Пултона из Спокана? – сказал Ричер.
– И что в нем такого?
– Это и есть ключ. Нечто большое и очевидное.
* * *Свернув налево с шоссе, Рита оказалась на своей улице. Полицейская машина снова загородила въезд. Рядом с полицейским кто-то сидел. Рита остановилась напротив своего дома, надеясь, что полицейский поймет намек и освободит дорогу, но тот открыл дверь и вышел из машины, словно намереваясь с ней поговорить. Он прошел к машине Риты, разминая затекшие от неподвижности члены. Положив руку на крышу, полицейский нагнулся. Рита опустила стекло. Заглянув в салон, он посмотрел на сумки с покупками на заднем сиденье.
– Вы купили все, что вам было нужно? – спросил он.
Рита кивнула.
– Никаких проблем?
Она покачала головой.
– Тут один человек хочет с вами поговорить. Военный священник.
– Это он сидит в вашей машине? – спросила Рита, просто чтобы что-то спросить.
Ответ был очевиден. Она заметила воротник сутаны.
– Какой-то полковник, – объяснил полицейский. – Документы у него в порядке.
– Избавьте меня от него.
Полицейский удивился.
– Он приехал сюда из самого Вашингтона. В документах указано, что он служит там.
– Мне наплевать, где он служит. У меня нет желания его видеть.
Полицейский ничего не сказал. Молча оглянулся. Полковник как раз вылез из машины. Выпрямился во весь рост. Направился к ним. Симека не стала глушить двигатель. Открыла дверь. Выбралась из машины. Запахнула куртку, защищаясь от холода, и стала смотреть на приближающегося полковника.
– Вы Рита Симека? – спросил священник, подойдя к ней.
– Что вам нужно?
– Я лишь хотел убедиться, что с вами все в порядке.
– Что вы имеете в виду?
– Как вы приходите в себя после тех неприятностей, что с вами случились.
– Какие у меня были неприятности?
– После нападения.
– А если со мной не все в порядке?
– Тогда, возможно, я смогу вам помочь.
Его голос, негромкий и сочный, обладал какой-то внутренней теплотой. Внушал бесконечное доверие. Таким голосом должны обладать настоящие священники.
– Вас направило министерство обороны? – спросила Рита. – Вы здесь официально?
Полковник покачал головой.
– К сожалению, нет. Я много раз спорил с начальством, но все тщетно.
Рита кивнула.
– Предложив помощь, оно тем самым признает свою вину.
– Да, такова их точка зрения, – подтвердил священник. – К сожалению. Так что я прибыл сюда как частное лицо. Я действую тайно, в нарушение четких приказов. Но меня вынуждает к этому моя совесть.
Симека отвела взгляд.
– Но почему вы приехали именно ко мне? – спросила она. – Нас ведь много.
– Вы уже пятая, кого я посетил. Я начал с тех, кто живет одиноко. Решил, что именно тут моя помощь нужна больше всего. Одни поездки оказались плодотворными, другие явились пустой тратой времени. Я стараюсь не навязываться. Но попробовать, мне кажется, надо обязательно.
Рита помолчала. Ее взгляд стал холодным.
– Что ж, боюсь, вы снова потратили время впустую, – наконец сказала она. – Я отказываюсь от вашего предложения. Мне не нужна ваша помощь.
Полковник не изобразил ни удивления, ни понимания.
– Вы уверены?
Рита кивнула.
– Абсолютно уверена.
– Вот как? Пожалуйста, не торопитесь с ответом. Подумайте хорошенько. Я проделал большой путь.
Рита ничего не ответила. Лишь нетерпеливо взглянула на полицейского. Тот переступил с ноги на ногу, привлекая внимание полицейского.
– Вопрос задан, ответ получен, – сказал он, совсем как адвокат в суде.
Наступила тишина. Нарушаемая лишь тихим ворчанием двигателя машины Симеки, работающего на холостых оборотах. Из выхлопной трубы вился дымок. В холодном осеннем воздухе чувствовался едкий запах горелого бензина.
– Сэр, а теперь я попрошу вас удалиться, – сказал полицейский. – У нас тут определенные проблемы.
Некоторое время полковник стоял неподвижно. Наконец кивнул.
– Мое предложение остается в силе, – сказал он. – Я могу вернуться в любой момент.
Резко развернувшись, он быстро пошел вниз по улице. Склон поглотил его: сначала ноги, затем туловище, в последнюю очередь голову. Проводив полковника взглядом, Симека села в машину. Кивнув собственным мыслям, полицейский похлопал по крыше.
– Хорошая машина, – ни с того ни с сего заметил он.
Рита ничего не ответила.
– Точно, – добавил полицейский.
Он вернулся к своей машине. Сдал задом вверх по склону, не закрывая дверь. Рита свернула к дому. Нажала кнопку на пульте дистанционного управления, и ворота гаража поползли вверх. Заехав внутрь, она нажала другую кнопку. Успела увидеть, как полицейская машина вернулась на место, затем ворота опустились, оставив ее в полной темноте.
Рита открыла дверь, и вспыхнул свет в салоне. Нащупав рычажок под сиденьем, она открыла багажник. Вышла из машины, забрала пакеты с заднего сиденья и прошла в подвал. Поднялась наверх на первый этаж и прошла на кухню. Поставила пакеты на стол, села на табурет и стала ждать.
Машина приземистая, поэтому багажник хотя и длинный, но невысокий. Следовательно, тебе приходится лежать на боку, скорчившись в три погибели. Колени подобраны к подбородку, как у зародыша. Забраться в багажник оказалось нетрудно. Рита оставила машину незапертой, как ей и было сказано. У тебя на глазах она вошла в магазин, после чего тебе осталось лишь открыть водительскую дверь, найти рычаг и открыть багажник. Снова закрыть дверь, обойти машину и поднять крышку багажника. Внутри ничего. Тебя никто не видел. А дальше – скользнуть в багажник и закрыть за собой крышку. Все очень просто. Внутри на крышке ребра жесткости, можно за них ухватиться.
Ждать внутри пришлось долго. Но вот ты слышишь, как Симека садится в машину и заводит двигатель. Чувствуешь бедром тепло, в том месте, где проходит выхлопная труба. Поездку никак нельзя назвать удобной. Тебя трясет. Мысленно отслеживая повороты, ты понимаешь, когда Симека возвращается к дому. Слышишь голос полицейского. Понимаешь, что у тебя возникли проблемы. Затем слышится умоляющий голос какого-то военного священника, полного идиота. Ты напрягаешься. Тебя охватывает паника. Черт побери, что происходит? А что если Симека пригласит священника в дом? Но она избавляется от него. Ты слышишь в ее голосе лед. Улыбаешься в темноте и мысленно потираешь руки. По звуку ты определяешь, что машина въехала в гараж. Акустика полностью меняется. Двигатель начинает реветь громче. Ты слышишь, как выхлопные газы ударяют в стены и пол. Затем Симека глушит двигатель, и наступает полная тишина.
Она не забывает открыть багажник. Ты в этом не сомневаешься, потому что ей было приказано так поступить. Затем ты слышишь удаляющиеся шаги Симеки, стук закрывшейся двери в подвал. Осторожно приподняв крышку, ты выбираешься из багажника. Выпрямляешься и потягиваешься. Потираешь бедро, обожженное выхлопными газами. Затем обходишь машину. Надеваешь перчатки, садишься на бампер и ждешь.
Глава 29
Самолет совершил посадку в международном аэропорту Портленда, подобно любому другому «Боингу», но не подкатил к зданию аэровокзала, а остановился на отдельной полосе. К нему не спеша подъехал пикап, с установленной в кузове лестницей. За пикапом следовал микроавтобус. Обе машины, сверкающие чистотой, были раскрашены в цвета корпорации «Боинг». Экипаж остался в самолете изучать данные о полете. Микроавтобус отвез Ричера и Харпер к залу прилетов, где ждали такси. Первым в очереди стоял бывалый «Шевроле Каприс» с «шашечками» на боку. Водитель был не местным. Ему пришлось взглянуть на карту, чтобы найти дорогу, которая вела на восток к крохотному поселку, взобравшемуся на склон горы Маунт-Худ.
* * *Рита не пробыла в доме и пяти минут, как раздался звонок в дверь. Это снова был полицейский. Вернувшись с кухни, Рита прошла через коридор и отперла дверь. Открыла ее. Полицейский молча стоял на крыльце, стараясь передать свою просьбу печальным выражением лица.
– Привет, – сказала Рита.
После чего посмотрела на полицейского. Не улыбаясь.
– Привет, – наконец ответил он.
Рита подождала. Пусть озвучит вслух свою просьбу. Стесняться тут нечего.
– Знаете что? – наконец сказал полицейский.
– Что?
– Можно воспользоваться вашим туалетом?
Холодный ветер с улицы кружился у ног Риты. Она чувствовала, как он забирается под джинсы.
– Ну конечно.
Рита закрыла за полицейским дверь, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Осталась ждать в коридоре. Он скрылся в туалете и тотчас же вернулся назад.
– Как здесь тепло и уютно!
Рита кивнула, хотя на самом деле это было не совсем так. Она поддерживала в доме такую низкую температуру, какую только могла выдержать. Делалось это ради рояля. Рита не хотела, чтобы дека рассохлась.
– А в машине холодно, – продолжал полицейский.
Рита снова кивнула.
– Заведите двигатель. Включите отопитель.
Он покачал головой.
– Не положено. Нельзя гонять двигатель вхолостую. Загрязняет окружающую среду.
– Тогда сделайте небольшой перерыв. Покатайтесь, согрейтесь. За меня не беспокойтесь. Мне здесь ничего не угрожает.
Определенно, полицейский рассчитывал не на такое приглашение.
Подумав, он покачал головой.
– Меня выгонят со службы. Нет, я должен оставаться здесь.
Рита ничего не сказала.
– Извините за то, что побеспокоил вас этим полковником, – сказал полицейский, намекая на то, что именно он своим вмешательством положил конец этому инциденту.
Она кивнула.
– Я принесу вам горячий кофе. Дайте мне пять минут, хорошо?
Он радостно улыбнулся.
– Тогда мне снова придется воспользоваться вашим туалетом. Кофе просто пролетает сквозь меня.
– Как вам будет угодно.
Закрыв за полицейским дверь, Рита вернулась на кухню и включила кофеварку. Села на табурет, дожидаясь, когда кофе будет готов. Нашла самую большую кружку, какая только была в доме, и налила в нее кофе. Достала из холодильника сливки, а из буфета сахар. Ей показалось, полицейский из тех, кто любит сливки и сахар, – молодой, а уже с брюшком. Взяв кружку, Рита вышла на улицу. Спустилась вниз. Над кофе поднимался пар, стелившийся горизонтальной полоской вдоль дорожки. Рита постучала по крыше машины, полицейский обернулся, улыбнулся и опустил стекло. Неуклюже взял кружку обеими руками.
– Спасибо.
Он прикоснулся к кружке губами, выражая свою признательность, а Рита вернулась по дорожке, поднялась на крыльцо и вошла в дом. Закрыла за собой дверь, заперла ее на замок и, обернувшись, увидела, что гость, которого она ждала, тихо стоит на лестнице, ведущей из гаража.
– Здравствуй, Рита, – сказал гость.
– Здравствуйте, – ответила она.
* * *Такси проехало на юг по 205-му шоссе и свернуло налево на 26-е.
Машина вела себя так, словно следующим ее рейсом станет последняя поездка на свалку металлолома. Цвет дверей внутри не совпадал с цветом кузова. Судя по всему, машина уже отработала три года в Нью-Йорке, а затем еще три в пригородах Чикаго. Но все же она катила вперед довольно бойко, а счетчик тикал значительно медленнее, чем это было бы в Нью-Йорке или Чикаго. И это было очень важно, потому что до Ричера только сейчас дошло, что у него в карманах почти нет денег.
– Почему такое большое значение имеет демонстрация мобильности? – спросила Харпер.
– Это тоже крупная ложь, – объяснил Ричер. – И мы ее заглотили.
* * *Симека спокойно стояла перед входной дверью. Гость вопросительно посмотрел на нее из противоположного конца коридора.
– Ты купила краску?
Она кивнула.
– Да, купила.
– Значит, ты готова?
– Не знаю.
Гость спокойно посмотрел ей немигающим взглядом в глаза.
– А теперь готова?
– Не знаю, – повторила Рита.
Гость улыбнулся.
– Мне кажется, готова. Да, готова. А ты как думаешь? Ты готова?
Рита медленно кивнула.
– Да, я готова.
– Ты извинилась перед полицейским?
Она снова кивнула.
– Да, я сказала, что очень сожалею за свой срыв.
– Его нужно впускать в дом, так?
– Я сказала, что он может приходить, когда ему потребуется.
– Это он тебя найдет. Это будет именно он. Я так хочу.
– Хорошо, – согласилась Симека.
Гость помолчал, не двигаясь с места, внимательно следя за ней. Симека смутилась.
– Да, именно он будет тем, кто меня найдет, – сказала наконец она. – Если вы так хотите.
– Ты правильно обошлась с военным священником, – похвалил ее гость.
– Он хотел мне помочь.
– Тебе никто не сможет помочь.
– Наверное, – согласилась Симека.
– Пойдем на кухню, – предложил гость.
Симека отошла от двери. Протиснулась мимо гостя и первой пошла по узкому коридору на кухню.
– Краска там, – объяснила она.
– Покажи.
Взяв банку за проволочную ручку, Симека достала ее из пакета.
– Оливково-зеленая. Лучшая из всего, что там было.
Гость кивнул.
– Отлично. Ты все сделала правильно.
Симека зарделась от удовольствия. Розоватый румянец на бледном как полотно лице.
– Теперь ты должна сосредоточиться, – продолжал гость. – Потому что я выдам тебе много информации.
– О чем?
– О том, что ты должна будешь сделать.
Симека молча кивнула.
– Во-первых, ты должна улыбаться, – сказал гость. – Это очень важно. Для меня это имеет очень большое значение.
– Хорошо.
– Ты сможешь улыбаться?
– Не знаю.
– Попробуй, хорошо?
– Я теперь больше почти не улыбаюсь.
Гость сочувственно кивнул.
– Знаю, но ты все-таки попробуй, ладно?
Уронив голову, Симека сосредоточилась, и когда подняла ее снова, на лице была робкая, бледная улыбка. Лишь чуть изогнувшиеся губы, но это уже было что-то. Она старалась изо всех сил.
– Очень мило, – похвалил ее гость. – И помни, я хочу, чтобы ты улыбалась все время.
– Хорошо.
– То, что тебе предстоит, будет доставлять тебе радость, так?
– Так.
– Нам нужен какой-нибудь инструмент, чтобы открыть банку.
– Все инструменты в подвале.
– Отвертка у тебя есть?
– Конечно, – с гордостью ответила Симека. – Восемь или девять.
– Принеси мне большую, хорошо?
– Естественно.
– И не забывай улыбаться.
– Извините.
* * *Кружка оказалась слишком большой, чтобы поставить ее в гнездо на подлокотнике, поэтому полицейскому пришлось выпить весь кофе за раз, так как он не мог никуда ставить ее в перерывах между глотками. Так бывает всегда. На вечеринке, если он пьет, стоя с бутылкой, а не сидя за стойкой, куда ее можно время от времени ставить. То же самое с сигаретами. Если есть пепельница, сигарета растягивается значительно дольше, чем если курить ее на ходу, когда она полностью исчезает за каких-то полторы минуты.