— На сегодняшний день их уже три. Выпускает его «Шайн медикэл». Они предложили мне по пятьдесят тысяч долларов за иск, но я отказался. Полторы тысячи исков к антидепрессанту «Кабрилу», который вызывает потерю слуха. Название «Тощий Бен» вам о чем-нибудь говорит?
— Да.
— Три тысячи исков. Плюс…
— Я видел весь список. Сайт, похоже, регулярно обновляется?
— Конечно. Моя «Фемида» несет гражданам страны высшую справедливость. В фирме сейчас работают тринадцать юристов, а нужно бы сорок.
Стюард принес горячее — обещанную рыбу-меч, поставил на стол очередную бутылку, хотя вторая была опустошена лишь наполовину. После обстоятельного ритуала снятия пробы хозяин кивнул. Рэй новую марку вина не отличил от первых двух.
— И всем этим я обязан судье Этли,— сказал Френч.
— Каким образом?
— Вашему отцу хватило мужества принять дело под свою юрисдикцию, не отпустить «Майер — Брэк» к либералам из федерального суда. Он тонко уловил суть вопроса и не испугался ответственности. Успех в моем случае определялся жесткими рамками времени. Менее чем через полгода после вынесения вердикта я стал обладателем трехсот миллионов.
— У вас до сих пор на руках вся сумма?
Поколебавшись, Френч положил в рот кусочек рыбы, прожевал.
— Не понимаю.
— Неужели это так трудно? Вы же отблагодарили судью?
— Да.
— Щедро?
— Одним процентом.
— Тремя миллионами?
— С небольшим. Рыба великолепная, вы не находите?
— Нахожу. Почему?
Френч положил вилку, аккуратно вытер салфеткой губы и поднял бокал.
— Подобных вопросов можно задать целую кучу: как, почему, когда, где?..
— Вы отличный рассказчик. С удовольствием послушаю.
Долгий глоток вина.
— Это совсем не то, что вы думаете, Рэй. За такой вердикт я с легкой душой подкупил бы любого, и вашего отца тоже. У меня богатый опыт, поверьте. Честно говоря, воспрепятствовала его репутация. Я не смог заставить себя шевельнуть языком. Ройбен Этли упрятал бы меня за решетку.
— Ройбен Этли сгноил бы вас в тюрьме.
— Того же мнения держался и мой отец. Поэтому я решил сыграть в открытую. Противник был серьезным, зато на моей стороне правда. Я победил, потом победил по-крупному, а сейчас выигрываю еще больше. Летом прошлого года, когда деньги поступили на счет, я захотел сделать судье подарок. Я всегда проявляю заботу о тех, кто мне помог, Рэй. Одному — приличную машину, другому — домик за городом, третьему — мешок наличных. Я привык награждать друзей за оказанные услуги.
— Судья не входил в число ваших друзей.
— Мы и в самом деле не были приятелями, но человека более преданного своей профессии я еще не встречал. С Ройбена Этли все началось. Можете представить, сколько я заработаю в ближайшие пять лет?
— Готов услышать еще одну поразительную цифру.
— Пятьсот миллионов. Благодаря вашему отцу.
— Когда же вы думаете остановиться?
— Юрисконсульт одной табачной компании не так давно сколотил миллиард. Я должен его обойти.
Почувствовав сухость во рту, Рэй с жадностью осушил бокал. Паттон Френч вплотную занялся рыбой.
— Что ж, звучит достаточно искренне.
— Я не лгу. Могу схитрить, дать взятку, но не стану лгать. Полгода назад, занимаясь покупкой самолетов, яхт, охотничьих хижин и прочего, я узнал, что врачи поставили судье суровый диагноз. Денег, как мне было известно, у него нет, а те, что когда-то звенели в его кошельке, ваш отец жертвовал налево и направо.
— И вы отправили ему три миллиона? Наличными?
— Да.
— Так просто?
— Так просто. Я позвонил, предупредил, что посылка уже в пути. Мой человек подогнал к особняку пикап и оставил на газоне четыре картонных коробки. Судьи, видите ли, не оказалось дома.
— Три миллиона никем не помеченных банкнот?
— Их следовало пометить?
— Что сказал на это отец?
— Я не услышал ни слова.
— Что он сделал?
— Хороший вопрос. Вы его сын, вы знаете судью лучше, чем я. Что он сделал?
С бокалом в руке Рэй отодвинулся от стола, скрестил ноги.
— Думаю, заглянув в коробки, он понял, от кого посылка, и обложил вас в душе последними словами.
— Уверен, так и было.
— Потом занес коробки в прихожую, где стояли десятки других, точно таких же. Отец явно намеревался отвезти ваши миллионы через день-два в Билокси, но болезнь не позволила ему сесть за руль. Чувствуя приближение смерти, он явно пересмотрел некоторые свои взгляды и решил хотя бы спрятать эту гору банкнот — до той поры, пока не сможет призвать вас к ответу. Шло время. Верх взяла болезнь.
— Кто нашел деньги?
— Я.
— Где они сейчас?
— В багажнике моей машины, на стоянке у офиса.
Френч расхохотался.
— Все возвращается на круги своя!— с трудом выговорил он между приступами смеха.
— Я нашел их в кабинете отца, за кушеткой, на которой он умер. Ночью кто-то попытался проникнуть в особняк, и мне пришлось перевезти деньги в Виргинию. Теперь банкноты здесь, а этот кто-то меня преследует.
Смех оборвался.
— Сколько вы нашли?
— Три миллиона сто восемнадцать тысяч.
— Дьявол! Старик не потратил ни цента.
— И ни словом не обмолвился о них в завещании. Сунул коробки в стеллаж — и все.
— Кто пытался проникнуть в дом?
— Я надеялся услышать это от вас.
— Есть одна идея.
— Говорите.
— История может оказаться довольно долгой.
ГЛАВА 32
Прихватив бутылку виски, мистер Френч предложил гостю подняться на верхнюю палубу. У горизонта мягко мерцали огни Билокси. Виски Рэй не пил, но безропотно подставил под горлышко бутылки тяжелый стакан: «посошок» окончательно развяжет Френчу язык.
Из четырех имевшихся в винном погребе яхты сортов хозяин выбрал «Лагавулин» — за «отчетливый привкус дыма». Попробовав, Рэй едва поборол искушение сплюнуть. К счастью, плеснул Френч в стаканы совсем немного.
Время близилось к десяти вечера. На Мексиканский залив уже опустилась ночная тьма, с юга дул слабый, пронизанный запахами моря ветер. «Фемиду» ласково укачивала волна.
— Кто знает о деньгах?— спросил мистер Френч, крошечными глотками отхлебывая виски.
— Я, вы и посыльный, который их доставил.
— Интересен только последний.
— Кто он?— Рэй поднес стакан к губам и тут же пожалел об этом: запах казался невыносимым.
— Горди Прист. Проработал у меня лет восемь — мальчиком на побегушках, курьером, рассыльным, называйте как хотите. Семейка поселилась здесь в незапамятные времена, отец содержал подпольные игорные дома, не брезговал торговлей женщинами, толкал приезжим травку. Отвращение к честному бизнесу было у почтенного родителя в крови. Двадцать лет назад местные бандиты считали его своим заправилой. Сейчас все изменилось, большинство мафиози отбывают длительные сроки. Отца Горди пристрелили в Мобайле, у входа в бар. Предки мои достаточно тесно с ним общались.
Фактически слова эти означали, что семья мистера Френча являлась частью того же преступного сообщества, однако сказать такое вслух Паттон не мог. Еще бы — потомок добропорядочных юристов, привыкших улыбаться перед фотокамерами и заключать в тиши кабинетов неблаговидные сделки.
— В девятнадцать лет Горди осудили за кражу автомобилей. Когда парень вышел на свободу, я нанял его — уж больно он был смекалист, имел нюх на перспективные дела. Мотался по всему побережью, разыскивал стоящих клиентов, получал от меня неплохой процент. Как-то раз я выплатил ему за год восемьдесят тысяч долларов, наличными, разумеется. Горди спустил все — в казино, на женщин. Заваливался в Лас-Вегас, неделями пил, оставлял персоналу чудовищные чаевые, словом, вел себя как идиот, но голова у него варила. Жил на гигантских качелях: вверх — вниз, вверх — вниз. Оказавшись в заднице, брался за ум, начинал зарабатывать. Получал деньги — и тут же швырял их на ветер.
— Не пойму, где могли перекреститься наши пути.
— Потерпите. Выиграв в начале прошлого года дело Гибсона, я почувствовал крылья за плечами. Нужно было расплатиться — с юристами, которые присылали ко мне клиентов, с врачами, которые этих клиентов обследовали. Подавляющее большинство предпочитали наличные. Далеко не все готовы заполнять в банке бумаги, светиться перед соседями. Я совершил непоправимую ошибку, поручив Горди доставку денег. Мне казалось, ему можно верить.
Френч добавил себе виски. Рэй делал вид, что еще не до конца насладился первой порцией.
— Значит, он сел в пикап, добрался до Клэнтона и оставил три миллиона на газоне?
— Да. А три месяца спустя украл у меня миллион и исчез. Два его родных брата на протяжении последних десяти лет не вылезали из тюрем. Сейчас оба освободились условно-досрочно и пытаются выбить из меня кругленькую сумму. Закон считает вымогательство весьма серьезным преступлением, но мне, как вы понимаете, не с руки обращаться в ФБР.
— Почему вы уверены, что на охоту за тремя миллионами вышел именно Горди?
— Телефонные «жучки» подсказали. Пару месяцев назад мои люди записали на пленку несколько интересных разговоров. Я был вынужден просить помощи у профессионалов.
— Что вы станете делать, если Горди найдут?
— О, за его голову дадут высокую цену.
— Подписан контракт?
— Да.
Рэй осторожно уронил в стакан несколько капель виски.
Ночь он провел на яхте, в каюте, которая находилась где-то ниже ватерлинии. Когда он проснулся, солнце поднялось уже довольно высоко, лучи успели прогреть влажный морской воздух. Ответив на приветствие капитана, Рэй увидел Френча — тот стоял на носу и кричал что-то в трубку сотового телефона.
Стюард предложил обоим пройти на верхнюю палубу, где был накрыт завтрак.
— Люблю поесть на свежем воздухе,— признался Френч.— Вы спали ровно десять часов.
— Неужели?— Рэй поднял к глазам руку с часами, которые он забыл перевести на местное время.
Завтрак состоял из свежевыпеченных булочек, кукурузных хлопьев, джема и йогурта.
— Тин Лу, мой кок, готов приготовить что угодно. Яичницу с беконом? Сандвич? Мюсли? Вам стоит только сказать.
— Этого вполне достаточно, не беспокойтесь.
Выглядел Френч хорошо отдохнувшим и полным энергии, как и следует выглядеть человеку, ожидающему гонорара в пятьсот миллионов долларов. На нем была белая, туго накрахмаленная и застегнутая до ворота рубашка, кремового цвета шорты и белые же кроссовки. В ясных и чистых глазах ни следа похмелья.
— Офис получил еще триста исков по «Минитрину»,— сказал он, опрокинув в терракотовую чашку стаканчик йогурта и высыпав туда же хорошую порцию хлопьев.
Рассказы о фармацевтах-мошенниках уже порядком утомили Рэя.
— Поздравляю, но меня куда больше интересует Горди Прист.
— Его найдут. Обязательно. Я уже отдал необходимые распоряжения.
— Скорее всего он в городе.— Рэй вытащил из заднего кармана брюк квадратик бумаги — цифровой снимок бокса 37Ф, обнаруженный предыдущим утром под стеклоочистителем «ауди».
Скользнув по нему взглядом, Френч прекратил жевать.
— Вы имеете в виду Шарлотсвилл?
— Да. Это вторая из трех ячеек, что я там арендовал. Первые две они нашли, и, я уверен, о третьей им тоже известно. Они совершенно точно знают, где я был вчера утром.
— Но они не могут знать, где лежат деньги. В противном случае багажник вашей машины уже опустел бы. Либо вас остановили бы где-нибудь по дороге сюда и всадили в лоб пулю.
— Трудно сказать, что придет им в голову.
— Трудно. Попробуйте рассуждать, как они. Попытайтесь мыслить категориями бандитов.
— Вам это, может быть, и удалось бы. У меня вряд ли получится.
— Если бы Горди и его братья знали, что в багажнике лежат три миллиона, их бы ничто не остановило. Все очень просто.— Френч вновь занялся хлопьями.
— Куда проще,— буркнул Рэй.
— Что вы намерены делать? Оставить деньги у меня?
— Да.
— Не валяйте дурака, Рэй. Три миллиона долларов — и никаких налогов!
— А пуля в ухо в придачу? Профессорский оклад меня полностью устраивает.
— Деньгам ничто не угрожает. Оставьте их там, где они сейчас, дайте мне неделю, и эта троица будет нейтрализована.
Мысль о «нейтрализации» окончательно лишила Рэя аппетита.
— Да ешьте же!— прикрикнул Френч.
— Все это не для меня. Грязные деньги, бандиты, вламывающиеся в мой дом, гонки через полстраны, телефонные «жучки», наемные убийцы… Для чего я сюда ехал?
Судя по методичной работе челюстей, желудок Френча был луженым.
— Сохраняйте спокойствие, Рэй, и деньги никуда не денутся.
— Ваши деньги мне не нужны.
— Ошибаетесь.
— Нет.
— Тогда отдайте их Форресту.
— Это будет для него катастрофой.
— Пожертвуйте в пользу бедных. Облагодетельствуйте свой университет. Потратьте на то, что принесет вам чувство удовлетворения.
— Почему бы не оставить их Горди? Может, в таком случае он откажется от мысли убить меня?
Френч положил ложку на стол.
— О'кей. Вчера ночью мои люди засекли Горди в Паскагуле,— сообщил он, понизив голос.— След еще дымился. Думаю, через двадцать четыре часа он будет у нас в руках.
— И… нейтрализован?
— Разберемся.
— Разберетесь?
— Горди уйдет в историю. Деньги окажутся в безопасности. Продержитесь еще немного.
— Я предпочел бы вернуться домой.
Френч вытер салфеткой губы, снял с ремня шорт радиотелефон и отдал Дики команду готовить катер. Три минуты спустя хозяин и гость были готовы покинуть яхту.
— Взгляните-ка.— На ладонь Рэя лег коричневый конверт.
— Что там?
— Фотографии братьев Прист. Так, на всякий случай.
К конверту Рэй не прикасался до самого Геттисберга, расположенного в полутора часах езды к северу от побережья. Остановившись на заправке, он долил в бак бензина, съел оказавшийся абсолютно пресным сандвич и вновь сел за руль. Быстрее, быстрее в Клэнтон, к Гарри Рексу и его другу-шерифу!
Даже на фоне своих братьев Горди казался настоящим громилой. Снимок для полицейского досье был сделан в 1991-м. Двое других, Слатт и Олвин, особой симпатии тоже не вызывали. Рэй так и не смог определить, кто из троих старше. Братья были совсем не похожи друг на друга. Одна мать и разные отцы, решил Рэй.
Пусть каждому достанется по миллиону, он не против.
Лишь бы его оставили в покое.
ГЛАВА 33
Когда на пути из Джексона в Мемфис дорога начала петлять меж невысоких холмов, побережье отступило куда-то в другое полушарие. Рэй не уставал удивляться: как небольшой в общем-то штат может сочетать в себе такое разнообразие — богатейшие районы Дельты с полями хлопчатника и удручающую бедность забытых Богом поселков, легкомыслие пляжей и подчеркнуто деловой стиль общения жителей Нового Орлеана, бескрайние равнины и блеклые, опаленные солнцем холмы, где обитатели редких городков после трудовой недели обязательно тянутся в церковь, чтобы выслушать воскресную проповедь. Человек с холмов никогда не сумеет понять уклад жизни побережья и никогда не станет своим в Дельте. Предвкушая скорое возвращение в Виргинию, Рэй чувствовал себя счастливым.
Паттон Френч — всего лишь персонаж ночного кошмара, повторял он себе. Карикатура на порядочного юриста, самодовольное ничтожество, пожираемое собственным эгоизмом. Бесстыдный ловчила.
Время от времени Рэй поворачивал голову к соседнему сиденью, где лежали три фотоснимка. Одного взгляда на лицо Горди Приста было достаточно, чтобы понять: ради денег это животное ни перед чем не остановится.
Уже на подъезде к Клэнтону раздался приглушенный зуммер сотового. Звонил Фог Ньютон.
— Где ты пропадал?— Под обычной для Ньютона сдержанностью ощущалось явное раздражение.
— Не поверишь.
— Я ищу тебя все утро.
— В чем дело, Фог?
— Возникли кое-какие проблемы. Вчера ночью, когда аэропорт уже закрыли, кто-то пробрался на поле и прикрепил под левое крыло «бонанзы» пакет с зажигательной смесью. Уборщик, что наводил порядок в диспетчерской, заметил вспышку, вызвал пожарных. Через три минуты те были на месте.
Рэй съехал на обочину и вдавил в пол педаль тормоза.
— Продолжай.
— Машина получила серьезные повреждения. Полиция не сомневается: налицо умышленный поджог. Ты меня слушаешь?
— Да. Что именно повреждено?
— Левое крыло, двигатель, сильно обгорел фюзеляж. Эксперт из ФБР уже там, вместе с представителем страховой компании. Если бы баки были полны, рвануло бы не хуже бомбы.