– Его нашли только утром. Может, он еще не успел остыть, – предположил Пит.
– Трупное окоченение обычно появляется через два-три часа. Сразу же после смерти наступает расслабление мускулатуры, которое приводит к отвисанию челюсти, конечностей, к подвижности в суставах. Мышцы становятся мягкими на ощупь. Но ввиду отсутствия всех этих признаков я бы сказал, что этот мужчина просто спит.
– Ты хочешь сказать, что этот человек жив? – Удивился Рэйн.
– Нет-нет. Он мертв. Но по непонятным мне причинам и вопреки всем физиологическим законам его тело сохраняет прежние функции.
– Это как так? – Пит почесал затылок.
– Вот так вот. Установить точное время смерти по высыханию так же не представляется возможным.
– Высыхание? – Скривился Пит. – Это что еще за дрянь?
– Частичное высыхание наступает в первые минуты после смерти и зависит от испарения тканевой влаги. Проявляется быстрее в местах, которые при жизни увлажняются естественным путем. Это белочные оболочки и роговицы глаз, что заметно по помутнению, потере блеска и появлению горизонтальных или треугольных, при открытых глазах, пятен у уголков глаз. Эти пятна серовато-желтого цвета появляются через два-три часа и называются «пятна Лярше». Высыхание заметно и на кайме губ, а так же в тех местах, где эпидермис тонкий: на мошонке, на слизистой женских половых органов и головке мужского полового члена.
Пита передернуло, когда Блум указал на сморщенную плоть Рональда.
– А можно как-нибудь без этого? – Он отвернулся.
Блум усмехнулся и продолжил:
– Высыханию подвергаются посмертные повреждения, образуя этим пергаментные пятна. Из-за их плотной желтовато-буроватой корочки они напоминают ссадины. Высохшие участки кожи на мошонке, половых органах, а так же пергаментные пятна в местах сдавливания на груди при непрямом массаже сердца или случайных ударах, при манипуляциях с трупом могут быть приняты за прижизненные повреждения и приводят экспертов к неправильным выводам.
Чтобы понять происхождение пятна, оно смачивается водой и к его поверхности прикладывается мокрая салфетка, пропитанная уксусно-спиртовым раствором. Пергаментное пятно через два-три часа полностью исчезнет, а ссадина останется. Можно ещё сделать разрез на границе пятна с неизмененной кожей. Выявление одинаковой окраски прилежащих тканей свидетельствует о пятне трупного высыхания, ибо при прижизненном повреждении прилежащие ткани будут темно-красного цвета. Ясно?
– Да. Ясно то, что у этого парня были проблемы с причиндалами, – подытожил Пит.
Блум натянул простыню на труп до линии груди.
– Ничего, Пит. Когда-нибудь я и твои причиндалы изучу, – хохотнул патологоанатом.
– Короче говоря, ты не сможешь определить время смерти? – Вмешался Рэйн.
– Я могу провести еще несколько тестов, но на это потребуется время. Если вам не срочно, конечно. – Блум вдруг что-то вспомнил. – И еще кое-что… Смерть наступила в результате сердечного приступа.
– Да ладно? – Протянул Пит. – А то, что он всадил в себя парочку карандашей – это так, пустое?
– Говоря простым языком, он испугался. Сердце не выдержало – и туту.
– А испугался он того, что карандаши увидел?
– Да нет. Вряд ли. У меня дети, когда видят карандаши, писаются от счастья.
– То есть, он испугался, и умер. Или испугался от того, что увидел карандаши, а потом умер от сердечного приступа? – Пит понял, что совершенно запутался в собственных рассуждениях.
Рэйн молча слушал дискуссию мужчин. Наконец, он произнёс:
– Я думаю, Рональд испытал ужас задолго до своей смерти. Сердечный приступ здесь не причем. Да и вообще, тут дело в другом.
– В чем же, доктор Хаус? – С иронией протянул Пит.
– Карандаши. Почему именно карандаши? – Рэйн закусил губу.
– Может, потому что он был художником? Что нашел, тем и воспользовался.
– Смерть по призванию, – задумчиво изрёк Рэйн.
Блум накинул простыню, и задвинул ящик. Мужчины прошли к столу.
– Хотите кофе? – Предложил Блум.
– Нет. Как-то не воодушевляет пить здесь кофе, – отказался Пит.
– Зато спокойно и никто не надоедает. – Добродушно парировал Блум.
В двери вошел очень худой и сутулый мужчина. Мешковатый плащ висел на нем, как на вешалке. Он улыбнулся и подошел к компании.
– Рэйн, Пит, – кивнул он. – Кэдди.
– Привет, привет, Сэм. Принес? – Блум отхлебнул кофе. Тот ещё раз кивнул и протянул папку Рэйну.
– Мы долго не могли понять, что же это такое. Но меня натолкнула на мысль одна зарисовка в мифологии.
Рэйн быстро пробежался глазами по бумаге.
– Свечи? – Удивился он.
– Свечи? – Повторил Пит.
– Церковные свечи. Причем, сделанные вручную. Им несколько сотен лет.
– Оперативно работают, лабораторные крысы, – усмехнулся Пит.
– Да и состав необычный. Помимо воска, я обнаружил несколько видов трав и некий компонент неизвестного происхождения.
– Яд?
– Нет, – Сэм поджал губы. – Скажем так, он не из нашего мира.
– Это как?
– Я точно не могу сказать. Нужно время на его изучение. Но у меня есть одна очень интересная история из мифологии, – Сэм похлопал себя по карманам. После извлек несколько помятых страниц и начал читать вслух:
«На дворе стоял четырнадцатый век. Бедность и смерть ходили по земле. Много людей тогда пало от голода. Люди тогда были темными и боялись голода, как какой-то болезни. Думали, что он зараза, поражающая тело и дух. И тогда на восьмой месяц года, в одну из деревень, поражённую этим недугом, пришел человек в темной одежде. Он был бледен, как лилия. А глаза у него были ясные, как солнце, которого давно не видели люди из-за хмурого неба. И пахло от него чем-то сладким. Люди вышли посмотреть на чудо, что пришло в их деревню. Они обступили его, с жадностью разглядывая чужака.
Чужак снял капюшон и улыбнулся, отчего людям стало так хорошо, как было бы хорошо от тарелки супа.
Он сказал им:
– Я пришел к вам, чтобы подарить счастье. Я пришел, чтобы прогнать голод. Я пришел к вам, чтобы изгнать смерть!
И они поверили. С тех пор в их деревне не было голода. Не было смерти.
Наступил восьмой месяц второго года. И чужак, выйдя на улицу, созвал народ. Он сказал:
– Я дал вам счастье. Я дал вам пищу. Я уберег вас от смерти. Теперь пришло ваше время отплатить мне.
Люди удивились его словам. Отчего им платить за то, что и так должно быть?
И тогда чужак ответил:
– Я дал вам жизнь. И дам вам выбор. У каждого есть выбор: лишиться жизни, живота или другой своей части.
Люди испугались. Они прижимались друг к другу, не зная, что им делать. И как им поступить?
Не бойтесь! – сказал он. – Мне принадлежит лишь то, что дорого каждому из вас!».
Сэм замолк.
– Подожди, Сэм. Ты к чему ведешь? – Спросил Рэйн.
– Да, говори уже. А то эту тягомотину слушать – сил нет. – Поморщился Пит.
– Я это к тому, что чужак, который пришел в деревню, стал забирать то, чем человек дорожил более всего. Ну, например, писаря лишали рук, глашатаев – языка…
– А художника – глаз, – перебил Рэйн.
– Именно так.
– А почему не рук? Он же руками рисует, – не понял Пит.
– Нет. Художники, прежде всего, рисуют глазами, – объяснил Сэм.
– А причем тут церковная свеча?
– Опять же из мифологии: «… в руках чужака, как черная ядовитая змея, шипел тонкий клинок. Лишившись ушей, юнец, увидев страшное чудовище, вскричал. Мать упала на колени, услышав голос сына. Он говорит, но он не слышит. Меж тем, змееныши вползли в отверстия. Был ужас отражен на лице бледном юноши. Он пал. И грудь его больше не вздымалась».
– Подожди, подожди. Как ты прочитал? – Переспросил Рэйн. – Он говорит, но не слышит?
Сэм кивнул.
– Блум, ты осматривал его рот?
– Обижаешь.
– У него был язык?
Блум улыбнулся.
– Хочешь заглянуть к нему в рот? – Он направился к холодильнику, выдвинул ящик и снова откинул простыню. Затем надел перчатки и аккуратно разомкнул челюсти. – Ну как? Убедился?
– Значит, Рональд лишился глаз только ради того, чтобы оставить нам подсказку. И эта надпись на стене… «Спаси ее».
– Бабушка, – пропела Луна, войдя в комнату. – Я принесла тебе суп.
Она поставила поднос с тарелкой на стол.
– Бабушка? – Удивилась Луна пустой постели.
Из ванной донёсся шум. Затем дверь со скрипом приоткрылась, выпустив полоску света. Луна сглотнула и тихо, почти на цыпочках, подкралась к двери ванной. Она толкнула дверь и отшатнулась, обнаружив там сутулого, худого старика. На нем была просторная рубаха в заплатках и широкие штаны с бахромой. Длинные седые волосы небрежно лежали на спине. Старик стоял у зеркала и брился. Он медленно орудовал опасной бритвой по сморщенному лицу. Маленькие глазки терялись среди глубоких морщин. Нос пятачком и тонкие, как нитка, губы вытягивались трубочкой, когда очередной взмах лезвия проходил по его щеке. Старик обернулся, и его губы расплылись в ухмылке.
– Как вы сюда попали? Кто вы такой? – Прошептала Луна, едва держась на ногах.
Она не сводила глаз с бритвы.
– Я пришел по твою душу, – проскрипел старик и улыбнулся полупустым ртом, в котором виднелись всего четыре зуба. Да и те были гнилыми, и, кажется, шатались. Старик щелкнул челюстью и, выругавшись, выплюнул два зуба. Они звонко стукнулись о керамическую раковину и нырнули в слив.
– Я пришел за тобой! – Повторил он уже громче, сверкнув лезвием.
Луна вскрикнула, попятившись назад. Она захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Сердце колотилось так, словно над ее ухом отбивали барабаны.
– Луна? – Позвала бабушка. Она стояла у кровати с непонимающим видом. Луна прислушалась. Кажется, старик исчез. – Луна, что с тобой?
Девушка подскочила к бабушке, крепко сжав её в объятиях.
– Да, что случилось-то?
– С тобой все в порядке? Ты не ранена?
– Почему я должна быть ранена? – Бабушка мягко отстранила девушку в сторону.
Луна натянуто улыбнулась.
– Да так. Видимо, мне просто показалось, – сказала девушка и снова обняла её. – И вообще, почему ты встала? Тебе нужен отдых. Немедленно ложись в кровать.
Она метнулась на кухню и вернулась, неся поднос с супом:
– Ты должна поесть.
– Конечно, детка. Я с удовольствием отужинаю тобой, – вдруг тихо произнесла старуха. Ложка в руках Луны замерла у самого рта бабушки.
– Что ты сказала? – Непонимающе уставилась на неё девушка.
– Я с удовольствием отужинаю супом, – ласково улыбнулась старушка.
– Ладно, ешь, – девушка поднялась с кровати и спиной двинулась к выходу.
Едва за Луной закрылась дверь, как тарелка с супом полетела на пол. Старуха откинула одеяло и поднялась. Она чувствовала, как страх гонит Луну прочь от этого места. Старуха зловеще улыбнулась:
– Беги, беги.
Она стащила ночную рубашку, проведя руками по своему морщинистому телу. Ее пальцы остановились на впадине между грудями. Она вдохнула и с силой вонзила ногти под кожу. Раздался жуткий треск. Кожа, подобно чулку, с легкостью отошла от костей. Окна в комнате резко распахнулись настежь, впуская в комнату ночную прохладу. Запах тления смешался с запахами улицы. Оно продолжало тихо хохотать, словно забывшись в безумии. Затем устало вздохнуло и запрыгнуло на подоконник, вцепившись пальцами за выступ. Снова раздался треск, но в этот раз тихий, едва уловимый. Минуту существо наблюдало сверху за прохожими и улыбалось. А потом пружинисто спрыгнуло вниз и исчезло в воздухе.
Глава 6
Рэйн заглушил мотор, вышел из машины и направился к дому. Поднялся на третий этаж, зашел в свою квартиру, закрыл за собой дверь и посмотрел в глазок. Ему вдруг показалось, что кто-то преследует его. От этой работы спокойной жизни не жди.
Рэйн снял пиджак, бросил его на диван. Ослабил галстук и двинулся на кухню за пивом. Нужно было многое обдумать. На кофейном столике его ждали рисунки Рональда, заключение экспертов, несколько снимков и портрет Луны. Хотя, казалось бы, причем тут она?
Вернувшись в гостиную, Рэйн плюхнулся на диван, тяжело вздохнул и вытянул ноги. Диван под его телом вяло скрипнул. Рэйн достал сигареты, закурил и разложил рисунки перед собой. После чего достал блокнот и принялся перечитывать записи.
– Рональд сказал Тому, что «Он здесь». После появляется надпись «Спаси ее». Кого имел в виду Рональд? И кто должен ее спасти?
Детектив почесал подбородок, мельком подумав, что неплохо бы побриться. И тут в дверь настойчиво постучали. Рэйн коснулся кобуры с пистолетом, висевшей на поясе и аккуратно заглянул в глазок. Распахнув дверь, он с удивлением обнаружил стоявшую на пороге его жилища Луну. Детективу ничего не оставалось, кроме как пустить её внутрь.
– Простите, что так поздно, – пролепетала девушка. – Мне было необходимо вас увидеть.
– Привет, – бросил Рэйн, отстегнул кобуру с пистолетом и положил её на кофейный столик. При виде оружия Луна испуганно сглотнула. Заметив ее настороженность, Рэйн накрыл пистолет подушкой.
– Ты как меня нашла?
– Я проследила за вами, – неуверенно сказала она.
– Понятно. Может, хочешь кофе? – Спохватился Рэйн.
– Спасибо. Не откажусь.
– Садись, я сейчас всё приготовлю.
Луна села на краешек дивана, оглядывая комнату. Зал был небольшим, но просторным. Кожаный диван, столик, допотопный телевизор и книжный стеллаж – вот и все, что было в комнате. Наконец, Рэйн вернулся. Он смахнул в сторону рисунки и записи, а на их место поставил кружку.
– Спасибо. – Девушка обхватила кружку ладонями и подула. Дымок колыхнулся в сторону. Луна сделала глоток и поморщилась. Кофе был слишком крепким.
– Очень вкусно, – сказала она из вежливости.
– Я, честно говоря, совсем не умею готовить кофе, – извинился Рэйн и стряхнул пепел с сигареты.
– Что вы! Кофе отличный, – улыбнулась девушка.
– Так что же привело тебя ко мне?
– Мне кажется, что, кроме меня и бабушки, в доме еще кто-то есть, – сказала Луна и съежилась.
– Ты кого-нибудь видела?
– Да, – она поставила кружку на стол. – Я как раз вернулась домой, чтобы покормить бабушку. Но не застала ее в кровати. А потом услышала шум в ванной. Сначала я подумала, что это бабушка. Но когда открыла дверь, передо мной стоял незнакомый старик.
– Может, это был знакомый твоей бабушки?
– Ага, с опасной бритвой в руке? – Возмутилась она. – Не думаю.
Рэйн не нашёлся, что сказать.
– Я спросила его, кто он такой и как сюда попал. А он начал нести какой-то бред. Мол, я пришел по твою душу, – Луна сделала ещё один глоток и снова поморщилась. – Можно мне сигарету?
– Мы уже это проходили. Ты еще несовершеннолетняя.
– Дурацкие правила, – обиделась она. – Я боюсь возвращаться домой. Этот старик снова может вернуться. Да и за бабушку тоже переживаю.
Луна вздохнула. Ее взгляд остановился на рисунках Рональда.
– Надо же, – протянула она.
Рэйн поспешно собрал рисунки и убрал в папку.
– Я могу съездить с тобой и осмотреть дом, – предложил он, затушив сигарету. – Дай мне пару минут, чтобы одеться.
– Спасибо. Я подожду снаружи.
Луна вышла за дверь. Она бросила взгляд на серый потолок, где одиноко свисала сальная лампочка. Довольно небольшой коридор, в котором буквой «П» умещалось три двери, окрашенные в скучный зеленый цвет. Их можно было бы легко спутать, если бы не огромное граффити, что окружало дверь Рэйна. Луна с интересом рассматривала красочную картинку – это было похоже на взрывную волну, в самом эпицентре которой в одиночестве стоял мужчина. Он был окружён исходящим от него ярким светом.
Раздался стук каблуков. Луна обернулась и увидела девушку, на вид чуть старше неё самой. Девушка обвела Луну игривым взглядом и ухмыльнулась, скрестив руки на груди. От её взгляда Луна стушевалась. Наконец, показался Рэйн. Он был удивлен, и честно говоря, растерян, когда увидел Сэнди.
– Привет, Рэйн.
– Сэнди? Ты что тут делаешь?
– Шла мимо, решила зайти в гости. Но, кажется, что я не вовремя, – ответила Сэнди с самым невинным выражением лица.