День четвертый - Сара Лотц 9 стр.

Доктор сказал, что девушка умерла от двенадцати до восемнадцати часов назад. Это означало, что ему нужно просмотреть записи с двух и – для верности – где-то до шести. К счастью, камеры на пассажирских палубах были снабжены датчиками движения, что избавит его от ускоренной перемотки пустых записей.

3:01 утра. По коридору, спотыкаясь и смеясь, бредет пара афроамериканцев. Женщина шутливо шлепает мужчину, который прижимает ее к стене. Они страстно целуются, после чего отправляются в ближайшую каюту.

3:32 утра. Официант по обслуживанию номеров выскальзывает через служебный вход, ведущий к лифтам для персонала, ловко удерживая равновесие, чтобы не уронить поднос, который уставлен блюдами, закрытыми пластиковой пленкой. Он стучит в дверь посредине коридора, которую открывает белый мужчина, подпоясанный полотенцем, и скрывается внутри. Через две минуты официант появляется снова, показывает неприличный жест в сторону каюты, из которой вышел, и скрывается в служебных лифтах.

4:17 утра. Из-за угла со стороны лестницы показывается женщина, фигурой и цветом волос напоминающая Келли Льюис. Через тридцать секунд позади нее появляется мужчина в бейсбольной кепке. Женщина движется неуверенной, пошатывающейся походкой, для устойчивости опираясь рукой о стену.

Чувствуя, как кожу на голове начинает пощипывать от выступившего вдруг пота, Деви поставил запись на паузу и увеличил изображение. Это определенно та самая жертва! Она роняет карточку ключа на пол, и мужчина торопится помочь ей. Он толкает открывшуюся дверь и входит за девушкой в каюту.

4:38 утра. Мужчина появляется снова, вешает на ручку двери табличку «Не беспокоить» и поспешно направляется в сторону лестницы.

Теперь Деви точно знал, что за женщиной следили, и сделал себе пометку проверить запись с камеры в гостиной «Песочный человек», потому что этот мужчина, без сомнения, нашел свою добычу именно там. Деви еще раз прогнал запись, надеясь, что программа распознавания лиц поможет идентифицировать напавшего на Келли. Но в изображении не хватило характерных точек, чтобы компьютер уловил сходство. Нужно будет проверить, кто из мужчин в группе одиночек подходит под это описание: белый, коренастый, рост примерно шесть футов. Рожелио должен знать, кто бы это мог быть.

А как насчет таблички «Не беспокоить»? Он что-то не помнил, чтобы видел ее на двери. Возможно, ее снял стюард, которого послали проверить каюты.

Ты сейчас работаешь не в бригаде криминальной полиции.

Рэм прав, это можно оставить представителям властей США, но…

Но! Может быть, для него это возможность как-то поправить дело. Внести изменения в то, что он сделал. Или не сделал. Перед его глазами до сих пор стояла та девушка – едва двигается, глаза пустые, по возрасту чуть старше его двоюродной сестры Миши. Женщина, которая привела ее в участок, билась в истерике: она не могла понять, почему у ее подопечной кровотечение. Он мог бы побороться за ту девушку. Он должен был побороться за нее! Но он поставил авторитет семьи выше справедливости.

Трус!

Но он не сможет никому помочь, если позволит сознанию выборочно хвататься за прошлое, словно стервятник, расклевывавший труп.

На корабле, где он работал до этого, было два случая сексуального насилия, и оба связаны с командой. Официантка обвинила одного из помощников техника в нападении на погрузочной палубе, и еще один член команды был задержан за то, что, последовав за несовершеннолетней в лифт, сделал ей непристойное предложение. Того парня высадили в следующем же порту, и он улетел в Индию – стандартная практика, чтобы избежать вмешательства американских властей и попадания грязной истории в прессу. Семья несовершеннолетней получила компенсацию, на том дело и закончилось. Но тут все было иначе. Человек, преследовавший Келли, четко знал, что делает.

И если его не остановить, это повторится.

Он еще раз прогнал запись, потом вбил приблизительное время, когда они с Алтеей Тразона обнаружили тело. Стюардесса очень нервничала, когда он встретил ее в коридоре. Следовало бы допросить ее более детально, но это можно сделать и завтра.

На мониторе появилось изображение Тразона, выходящей из служебного входа за несколько минут до того, как Деви ее встретил. Она вдруг остановилась, прижала руку к горлу, затем двинулась вперед. Губы ее зашевелились – она что-то сказала. На лице ее отразилось сначала замешательство, потом страх. Свет в коридоре погас, и камера переключилась на инфракрасный диапазон, в котором глаза девушки выглядели пугающими черными дырами. Затем последовали разряды электричества, экран замигал то черным, то серым, а потом…

Деви вскрикнул и подскочил на стуле, потревожив Ашгара, который, вздрогнув, пробормотал: «Что?» – и тут же снова уснул.

Трясущимися руками Деви включил обратную перемотку и заставил себя включить воспроизведение. То, что он видел, – или думал, что видит! – было просто немыслимо.

Но оно повторилось: в кадре появилась ладонь, которая закрывала объектив камеры.

Бесстрашно борюсь с мошенничеством, чтобы этого не приходилось делать вам

1 января

С Новым годом.

Только вот счастливым его не назовешь. Для меня, по крайней мере.

Во-первых: мои извинения. Я помню, что обещал ежедневно писать обновления насчет моего разоблачения Хищницы, но много чего произошло с тех пор.

Начну с крупных событий. Корабль наш, что называется, попал, и официально мы застряли где-то в Мексиканском заливе. Да, вы правильно все прочли. Точнее, прочтете, когда я отправлю этот пост. Wi-Fi лежит, и покрытия сети нет. Я думал над тем, что это может быть специально подстроено, чтобы разозленные люди не засыпали Twitter всякими антифоверосовскими заявлениями, но посмотрим. Народ из команды, с кем я общался, похоже, знает не больше нашего (в смысле, столь же мало). Корабль, по идее, должен быть в доке в Майами уже через пять часов (в 8 утра), но этого не произойдет, потому что мы до сих пор болтаемся на одном месте. Все, что нам остается, – это ждать новостей, которые сообщает Дамьен, директор нашего круиза, который, помимо того, что у него есть свой телевизионный канал, каждую фразу начинает со слов «Добрый день». Он австралиец и хочет, чтобы мы все знали это. Не хочу обижать всех австралийцев – честно говоря, Дамьен единственный из них, кто вызывает во мне раздражение: чувака, должно быть, вышвырнули из собственной страны за то, что он такой козел. Но произошла и другая фигня. После того как я прошлой ночью провел несколько часов в пункте сбора пассажиров с толпой ребят, куривших травку через вапорайзеры (я не соблазнился – см. дальше), я вернулся к себе (в угрюмую берлогу на палубе 5, которую тут называют «Маджестик») и обнаружил, что третья каюта от меня опечатана секьюрити: дверь обмотана желтой лентой, как вокруг места преступления. Я снял это дело на телефон, так что тоже выложу, когда смогу.

Почему я раньше не выходил на связь? Я болел. Какая-то желудочная инфекция, когда валяешься и молишь Бога, чтобы он забрал твою душу. Такое ощущение, будто организм пытается вывернуться наизнанку. А началось все это через час после того, как мы отчалили из Майами. Я ходил, вынюхивал, искал какие-то признаки пребывания Хищницы, когда… О’кей, детали вам, вероятно, знать неинтересно. Вообразите себе картины Джексона Поллока, только когда хлещет из всех дырок. Вот так. Большую помощь оказала Трайнинг, стюардесса, убирающая в моей каюте. У этой бабы просто железный желудок. Медсестра явилась на второй день и слупила с меня девяносто семь баксов в основном за то, что рассказала, что ничего поделать нельзя, кроме как употреблять больше жидкости, чтобы бороться с обезвоживанием. Меня до сих пор немного покачивает.

О’кей. Вернемся к теме, ради которой вы все это читаете.

Как вы уже знаете, у меня не было возможности зарегистрироваться как одному из «друзей Хищницы», потому что все места были раскуплены через несколько минут после того, как на сайтах Zoop и FB появилось сообщение о круизе с Селин Дель Рей. Поэтому накануне вечером, решив, что это мой последний шанс выступить против нее, я поднял свое разбитое тело с больничной, по сути, койки и поплелся, шатаясь, чтобы тайком прорваться на ее последнее мероприятие. Как вы уже догадались, ничего хорошего из этого не вышло. Мне удалось просочиться в гостиную «Звездный мечтатель» (которая выглядит так же убого, как звучит ее название), и я направился прямо к Хищнице, проводившей свое жульническое представление в стиле диккенсовского Ловкого плута. По-прежнему чувствуя себя крайне хреново и подозревая, что могу в любую секунду блевануть, я напомнил ей о деле Лилиан Смолл. Снял я, однако, немного, поскольку природа моя, в итоге, отомстила и взяла свое.

Но то, что корабль наш остановился, неплохо. Это дает мне еще один шанс изобличить эту старую мошенницу.

Ждите апдейт, напишу, как только узнаю что-то новенькое.

Мэдди слишком быстро села и часто замигала от яркого света, ударившего в глаза. От сна на диване в каюте Селин затекла шея, а футболка прилипла к спине. Она не помнила, как заснула, – должно быть, просто отключилась, пока ждала, что заснет Селин.

Но теперь ее кровать была пуста, а лежавшее сверху покрывало почти не смято.

– Селин?

Молчание. Наверное, она в ванной комнате. Неожиданно, заставив Мэдди вздрогнуть, заработала система громкой связи и из динамика послышался сладкий голос Дамьена:

– Добрый день, дамы и господа, это Дамьен, директор вашего круиза. Я хочу сообщить последние новости относительно сложившейся ситуации. Как вы должны были заметить, мы по-прежнему испытываем сложности с электричеством, однако нет причин переживать по поводу вашей безопасности или благополучия. Нам известно, что у некоторых из вас есть билеты на утренние авиарейсы, и мы хотим вас заверить, что этот вопрос будет решен в ближайшее время. Мы убедительно просим вас воздержаться от того, чтобы в очередной раз напоминать об этом службе Гостевого сервиса. С сожалением вынуждены сообщить, что столовые в настоящее время закрыты, а завтрак будет подан в буфете «Лидо», где персонал сделает все возможное, чтобы вам было удобно и все накормлены.

Мэдди взглянула на мобильный: десять минут девятого. У них с Селин были билеты на рейс, который вылетал в аэропорт Ла-Гуардиа после обеда, так что еще был шанс попасть туда, если корабль тронется с места в ближайший час или около того. Она потянулась так, что мышцы спины начали болеть, поднялась на ноги и покачнулась, пытаясь сохранить равновесие. Господи, теперь корабль слегка накренился влево – вряд ли это признак того, что ситуация под контролем. Она постучала в дверь ванной.

– Селин? Вы здесь?

Мэдди заглянула внутрь, и в лицо ей ударил легкий аромат «Пуазон», духов Селин. Ее тут не было, однако косметичка была разобрана: коробочка с накладными ресницами лежала на умывальнике открытой, так что, похоже, Селин этим утром чувствовала себя уже лучше. И все же было странно, чтобы она куда-то отправилась одна: кто знает, когда может появиться кто-то из ее «друзей», чтобы попросить автограф или импровизированную передачу послания духов? Далеко она уйти не могла, максимум до бассейна или главных палуб – только здесь имелись пандусы для проезда инвалидных колясок. Разве что она решила уйти пешком, что было бы впервые. Однако тогда непонятно отсутствие ее кресла-каталки.

Мэдди, избегая смотреть на себя в зеркало (плохих новостей для одного утра и так уже достаточно), плеснула в лицо холодной воды, выдавила на палец каплю зубной пасты и принялась тереть зубы. Не покидавшая ее головная боль продолжала изводить, и Мэдди полезла в косметичку Селин за сверхсильными таблетками тайленола. Теперь раздобыть кофе. И найти Селин. Найти Рей, которая ночью явно отсутствовала. Потом отправиться к себе в каюту, принять душ и переодеться. После этого поработать с «друзьями» – то, что на самом деле нужно было сделать еще вчера вечером.

Она вышла в коридор и едва не столкнулась с очень толстой супружеской парой, которая на полной скорости летела в сторону лестницы. Мэдди пробормотала какие-то извинения, хотя вряд ли здесь была ее вина. Она уже пару раз сталкивалась с ними в лифте и ни разу не видела, чтобы кто-то из них улыбался. Этим утром в порыве пассивной агрессии – которую Мэдди с неохотой, но поддерживала – супруги нацепили слишком большие даже для них футболки с надписью «Я ♥ круизы “Фоверос”».

– Ну, что вы думаете об этом теперь? – ворчливо заявил мужчина, обращаясь к Мэдди. – Говорю вам, – продолжил он, прежде чем она успела что-то ответить, – в этом весь «Фоверос». Они уже не отвечают в службе обслуживания номеров! – Он помахал карточкой заказа завтрака. – Шесть утра. Я специально записал. Заполнено в шесть утра. И никто так ничего не принес до сих пор.

– Если есть проблемы с электричеством, могут быть сложности на кухне, – предположила Мэдди.

– Ну да. Это просто ни в какие ворота… В час тридцать у нас самолет на Галвестон.

– Ровно в час тридцать, – эхом подхватила женщина.

Мэдди полагала, что они супруги, но с одинаковыми короткими стрижками и тучной фигурой они с таким же успехом могли быть братом и сестрой.

– Ох, если мы опоздаем, тут полетят чьи-то головы.

Из двери соседней каюты высунулась Элен, и это спасло Мэдди от необходимости что-то отвечать.

– А-а, это вы, Мэдди. Я подумала, что это может быть Алтея.

Коротко кивнув Элен и Мэдди, пара вразвалочку направилась к лестнице.

– Селин сегодня уже лучше? – спросила Элен.

– Должно быть. Ее нет в каюте. Вы ее, случайно, не видели?

– Нет. Мы с Элизой только что проснулись.

– Еще раз спасибо, что помогли мне вчера ночью. Не знаю, что бы я без вас делала.

– Пустяки.

Из-за плеча Элен показалась Элиза.

– О, привет, Мэдди! Как дела у Селин?

Мэдди повторила все, что только что сказала Элен.

– Я рада, что она уже на ногах. Мэдди, можно я задам вам один вопрос? Хотя прозвучит это несколько странно.

Мэдди чуть не расхохоталась.

– Да я три года работаю с медиумом, так что слова «странно» для меня не существует.

– Прошлой ночью… у меня и у Элен… у нас было ощущение, очень сильное, что в каюте кто-то есть.

Элен толкнула ее локтем, чтобы та замолчала.

– Элен, если я скажу, ничего плохого не произойдет, – недовольно возразила Элиза.

– Что вы имеете в виду? – спросила Мэдди, хотя и не была уверена, что действительно хочет это услышать.

– Ну… звучит это и вправду ненормально. Но мы слышали музыку. И кто-то пел. Элен подумала, что шум может доноситься из других кают. А у меня это из головы не выходит.

Она напела мелодию, очень похожую на ту, что пела Селин сразу после остановки корабля, – мотив, напомнивший Мэдди о Лиззи Бин, не слишком музыкальном духе-наставнике Селин. Наставники Селин составляли пару из двух стереотипов (ее начальница была кем угодно, но уж никак не утонченной натурой): Арчи – трагический оборванец из кокни, Лиззи – трагическая светская львица 20-х годов, словно сошедшая со страниц «Великого Гэтсби». Был еще Папа Ноукс, хотя Мэдди никогда толком не слышала, чтобы Селин говорила его голосом. «Бывший раб с Миссисипи», Папа Ноукс выпал из репертуара Селин много лет назад – Мэдди знала о нем только из первого издания мемуаров Селин (в дальнейших перепечатках и электронных изданиях его уже удалили). Она благодарила судьбу, что его списали еще до начала интернет-бума: только представить, каким козырем он мог бы оказаться в руках армии недоброжелателей Селин! В то же время Селин вчера ночью заговорила этим жутким голосом, сбив с толку всех, особенно доктора, но она ведь никогда особой политкорректностью не отличалась. Иногда Мэдди казалось, что Папа Ноукс и был настоящей причиной, по которой Селин наняла ее: наличие помощницы-полукровки могло отмести любые возможные обвинения в расовой предубежденности.