Все эти действия публика сопровождает хоровым исполнением песни «Ты разлюбила».
Когда девушка сходит со сцены, подружка кричит ей: «Ты отсосала у него, маленькая сучка!»
В баре битком набито, все курят сигары, пьют пиво «Ренье», «Шмидтс» и «Миллер», едят зажаренные бычьи яйца с подливой. Сильно пахнет потом, и когда кто-нибудь выпускает газы, шоколадный пудинг напоминает что-то другое, то есть утрачивает сходство с обычным шоколадным пудингом.
Это всего лишь начало «Фестиваля яиц» в Рок-Крик-Лодж.
Местечко расположено примерно в пятнадцати милях к югу от Миссулы, штат Монтана, где в тот же уик-энд встретятся трансвеститы из десятка штатов, чтобы короновать свою Императрицу. Именно потому в городок съехались сотни христианских фундаменталистов. Они собрались, чтобы, сидя в шезлонгах на перекрестках, указывать друг другу на трансвеститов, разгуливающих в мини-юбках, и на пятнадцать тысяч затянутых в кожу байкеров, с грохотом гоняющих по городу на мотоциклах. Христиане тычут пальцами и кричат: «Демон! Я вижу тебя, демон! Тебе от меня не спрятаться!»
На этот один лишь уик-энд, первый уик-энд сентября, Миссула превращается в центр трахающей/оттраханной вселенной.
В Рок-Крик-Лодж народ поднимается по «Лестнице в небо» на уличную сцену весь уик-энд подряд, чтобы… это… ну, вы поняли зачем.
К востоку, на расстоянии броска камня, по шоссе № 90, пролетают грузовики, отчаянно сигналя при виде того, как девушки на сцене забрасывают ноги и вертят своими бритыми «пилотками». К западу, на расстоянии половины броска камня, грохочущие мимо грузовые поезда замедляют ход, чтобы машинистам получше рассмотреть происходящее, и салютуют гудками.
– Я выстроил сцену, на которую ведут тринадцать ступенек, – рассказывает основатель фестиваля Род Джексон. – Ее всегда можно превратить в эшафот.
Все верно, она действительно выкрашена в красный цвет, но выглядит как настоящий эшафот.
Во время женского соревнования на лучшую мокрую футболку сцену окружают байкеры и студенты колледжей, яппи и шоферы-дальнобойщики, тощие ковбои и красномордые громилы, а блондинка на хрупких шпильках закидывает ногу на перила и низко приседает на второй ноге, чтобы толпа могла дотянуться до нее и ткнуть пальцем сами понимаете куда.
– Пиз-да! Пиз-да! Пиз-да! – горланит толпа.
Коротко стриженная блондинка с колечком-пирсингом в гениталиях выхватывает садовый шланг у организатора конкурса мокрых женских футболок. Она обливает себя, после чего приседает на корточки у края сцены и поливает толпу.
Две брюнетки облизывают друг другу мокрые груди. Затем целуются взасос. Какая-то женщина выводит на сцену восточноевропейскую овчарку, наклоняется назад, вращает бедрами, и вскоре морда собаки оказывается у нее между ног.
На сцену взбирается парочка в костюмах из кожи и сначала устраивает стриптиз, а затем начинает совокупляться в самых разных позах под скандирование толпы:
– Вздрючь! Вздрючь! Вздрючь!
Белокурая студентка колледжа балансирует обеими ногами на перилах, медленно приближая бритую щелку прямо к улыбающемуся лицу организатора конкурса Гари по прозвищу Шланг. Толпа в это время во всю глотку распевает «Падают лондонские мосты».
В сувенирной лавке голый, обожженный солнцем народ стоит в очереди за сувенирными футболками ($11,95). Мужчины с черными ремнями ($5,95) покупают дилдо ручной работы, так называемые «Монтанские дятлы» ($15,00). На уличной сцене, под жарким монтанским солнцем, под нестройный гул автомашин и поездов один такой дятел исчезает в одной из обнаженных женщин.
Очередь любителей подобных сувениров медленно движется к бочонку, заваленному тростями длиной около ярда, оттенка коричневой кожи и липкими на ощупь. Дородная женщина, стоящая в очереди за футболками, сообщает: «Это высушенные бычьи члены». Она поясняет, что можно раздобыть такие пенисы в мясной лавке или на бойне. Их легонько вытягивают и высушивают; можно немного отполировать, как мебель, и покрыть несколькими слоями лака.
Голый мужчина, стоящий за ней в очереди – тело у него такое же коричневое и похожее на задубелую кожу этой прогулочной трости, – интересуется, не занималась ли сама женщина изготовлением таких палок.
Дородная женщина краснеет и говорит:
– Да нет же, черт побери! Я всегда слишком стесняюсь попросить у мясника бычий член…
А кожаный мужчина изрекает:
– Мясник, пожалуй, еще подумает, что тебе он нужен для других целей.
И все стоящие в очереди – включая женщину – заливаются смехом.
Каждый раз, когда очередная красотка опускается на сцене на корточки, в воздух взлетает целый лес рук. В каждой из них – одноразовый фотоаппарат, и щелчки затворов напоминают сухие удары молотком по крикетным шарам.
Одноразовый фотоаппарат стоит здесь $15,95.
Во время конкурса «Лучшая голая мужская грудь» толпа скандирует «Хер-и-яйца! Хер-и-яйца! Хер-и-яйца!», в то время как поддатые байкеры и ковбои и учащиеся колледжей из штата Монтана выстроились в очередь, чтобы один за другим раздеться на сцене и поболтать над головами толпы своим причиндалами. Парень, похожий на Брэда Питта, дергает тазом, и ввысь взмывает эрегированный член. Какая-то женщина за его спиной просовывает руку, хватает парня за член и начинает мастурбировать до тех пор, пока его обладатель не поворачивается на сто восемьдесят градусов и не шлепает ей по лицу возбужденным предметом своей гордости.
Женщина снова хватает заинтересовавшую ее часть тела и стаскивает конкурсанта со сцены.
Старики сидят на бревнах, пьют пиво и швыряются камешками в стенки переносных туалетов, куда женщины заходят, чтобы помочиться. Мужчины мочатся где попало.
Вся автостоянка завалена сплющенными пивными банками.
В самом Рок-Крик-Лодж женщины пролезают под статуей быка в натуральную величину, чтобы на счастье поцеловать его гениталии.
На грязной грунтовой дороге, тянущейся вдоль края участка земли, принадлежащего какому-то частному лицу, байкеры проводят конкурс «Укуси быка». Сидящая за мотоциклистом женщина должна ухватить зубами и откусить как можно больший кусок от подвешенных над дорогой бычьих яиц.
Отделившись от толпы, кучка мужчин возвращается на поле, где устроен лагерь из трейлеров и палаток. Там переодеваются две женщины. Обе называют себя «парочкой обыкновенных девчонок из Уайт-Фиш с постоянной работой и всем прочим».
Одна из них говорит:
– Слышали аплодисменты? Это нам хлопали. Мы победили. Мы точно победили.
Подвыпивший юноша уточняет:
– А вам полагается приз?
Девушка отвечает:
– Да не было никакого приза. Но мы точно выиграли.
Откуда берется мясо
Пройдет часа два, прежде чем замечаешь, что у всех этих людей что-то не так.
Все дело в ушах. Возникает ощущение, будто ты оказался на какой-то планете, где у обитателей уши какие-то покусанные и раздавленные. Расплывшиеся и усохшие. Это далеко не первое, что замечаешь в этих людях, но после того как твое внимание привлекли уши, на остальное уже больше не смотришь.
– У большинства борцов уши похожи на цветную капусту – это нечто вроде клейма, – говорит Джастин Питерсен. – Символ социального статуса. То, на что в их сообществе смотрят с чувством гордости. Значит, ты на ковре не новичок.
– Такое происходит оттого, что борец частенько попадает в разные переделки и его уши постоянно обо что-то трутся, – объясняет Уильям Гроувс. – Это происходит постоянно, раз за разом. Хрящ отделяется от кожи, и возникающее внутри пустое пространство заполняется кровью и лимфой. Чуть позже происходит отток жидкостей. Однако в хряще происходит затвердевание кальция. Для многих борцов это что-то вроде профессиональной отметины, знак того, что человек занимается борьбой.
Шон Харрингтон рассказывает:
– Чем-то это напоминает сталактит. Кровь медленно просачивается внутрь и затвердевает. Потом происходит очередная травма, и отвердевают новые капли крови. Вскоре ухо принимает новую форму. Некоторым борцам кажется, что это свидетельство мужественности, что-то вроде медали за храбрость.
– Я думаю, это действительно медаль за храбрость, – считает Сара Левин. – Вы знаете, что этот человек – борец. Это нечто такое, что делает другого человека равным вам. Связующее звено. Часть повседневной работы. Уши – часть игры. Они суть этого спорта подобно шрамам или боевым ранам.
Питерсен говорит:
– У меня был товарищ по команде, который, прежде чем лечь спать, минут десять трепал себя за ухо – очень уж ему хотелось, чтобы оно у него стало похоже на цветную капусту, как у настоящего профессионала.
– А я себе часто откачивал жидкость, – признается Джо Калавитта. – При помощи шприца. Откачаешь, а оно снова наполняется кровью. Если откачивать жидкость до того момента, как кровь подсохнет, то ухо не распухает. Можно попросить врача, но, поскольку это приходится делать постоянно, лучше иметь собственный шприц и делать все самому.
Питерсен, Гроувс, Харрингтон и Калавитта – все они борцы-любители.
Сара Левин – координатор мужских соревнований Федерации США по борьбе, объединяющей любителей этого вида спорта.
* * *То, что происходит на этой странице – не борьба, а просто авторское описание. В лучшем случае воспринимайте его как открытку, отправленную в жаркий сухой уик-энд из Ватерлоо, штат Айова. Оттуда, откуда поступает мясо. Оттуда, где проводятся отборочные олимпийские соревнования Северного региона. Это первый этап, и на нем любой желающий за двадцать долларов может попытать счастья на ковре в надежде попасть в Олимпийскую сборную США по классической борьбе.
Сейчас национальные соревнования завершились, региональные тоже. Это последний шанс пройти предварительный турнир для участия в финале. После того как спортивный сезон окончился, многие приезжают сюда, чтобы посостязаться между собой и с молодежью.
Для некоторых из них – а возраст участников колеблется в диапазоне от семнадцати лет до сорока одного года – это последний шанс пробиться в Олимпийскую сборную. Как говорит Сара Левин: «Здесь можно стать свидетелем того, как обрывается карьера многих спортсменов».
* * *Здесь каждый расскажет вам о любительской борьбе.
Это самый главный вид спорта, скажут вам. Это старейший вид спорта. Это самый чистый вид спорта. Самый крутой вид спорта. Это вид спорта, который критикуют как мужчины, так и женщины.
Это умирающий вид спорта.
Это культ. Это клуб. Это наркотик. Это братство. Это семья.
Для всех этих людей борьба – никем не понимаемый вид спорта.
– В легкой атлетике нужно просто бегать отсюда и дотуда. В баскетболе требуется лишь забрасывать мяч в кольцо, – говорит трехкратный чемпион мира Кевин Джексон. – В борьбе различают два разных стиля – классическую и вольную. Имеются также любительская и профессиональная отрасли, в которых столько всяких правил, что публика в основном не в состоянии в них разобраться.
– В борьбе все по-другому. Здесь нет девушек из групп поддержки, сыплющегося с потолка конфетти, нет Джека Николсона на трибунах среди болельщиков, – говорит бывший участник университетской и армейской сборной по борьбе Бутч Вигнетт. – Чаще всего на наших соревнованиях можно увидеть немолодых седеющих парней, бывших фермеров или работяг с завода.
– Мне думается, что о борьбе у многих сложилось превратное впечатление, – рассказывает Ли Приттс, который, имея вес пятьдесят четыре килограмма, занимается вольной борьбой. – На самом деле это классный вид спорта. Часто его называют варварским. К сожалению, пишут о борьбе чаще всего негативно.
– В наше время просто никто не понимает этот вид спорта, – говорит Джексон. – А если ты чего-то не понимаешь или не знаешь, кто именно соперничает в нем, то и не пойдешь смотреть такие соревнования.
– К борьбе не проявляют должного уважения, а относятся к ней примерно так: «Просто двое пытаются положить один другого на лопатки». Я с таким упрощенным пониманием не согласен, – считает трехкратный чемпион Тайрон Дэвис, занимающийся классической борьбой в категории до 130 килограммов. – Это не просто два человека, желающие положить друг друга на лопатки. По-моему, борьба подобна самой жизни. Надо постоянно принимать важные решения. Мат, положенный на пол в спортивном зале, – это твоя жизнь.
* * *Когда вы подлетаете к Ватерлоо, штат Айова, город кажется вам точно таким, каким он изображен на веб-страничке в Интернете – плоский и рассеченный линиями автострад. В спортивном зале «Янг арена», расположенном неподалеку от центра города, за день до взвешивания борцы постоянно спрашивают прохожих, где находится ближайшая сауна. А где можно найти весы? Спортзал для молодежи – «Янг арена» – место, куда в выходные дни приходят немолодые люди. Они просто прохаживаются кругами по закрытой арене.
За семь минут поединка борцы теряют до фунта веса в минуту. Истории, которые они рассказывают о тренировках, неизбежно включают в себя рассказы о пробежках в проходе самолета, несмотря на протесты экипажа, во время полетов. О подтягиваниях на кухне самолета. Старый трюк тех борцов, кто еще сидит на школьной скамье, заключается в том, что они на каждом уроке просятся выйти в туалет, где подтягиваются на стенках туалетных кабинок, набивая мозоли на руках об их острые края. Вам расскажут о том, как они бегают по трибунам вверх-вниз мимо разгневанных болельщиков во время баскетбольных матчей. И все для того, чтобы на следующий день иметь требуемый для соревнований вес.
Вигнетт вспоминает, что в 1998 году три борца умерли от обезвоживания организма, пытаясь сбросить лишний вес. Они принимали «креатин».
– Не думаю, что найдется другой такой суровый вид спорта, как борьба, – утверждает Кевин Джексон. – Занятие борьбой приучает к смирению и непритязательности. Вас могут поколотить в тренировочном зале. Можно получить растяжения во время бега по беговой дорожке или лестничным ступенькам стадиона.
Вигнетт рассказывает о продолжительных забегах на расстояние, когда в самый разгар лета трое борцов сменяют друг друга: двое бегут за грузовичком-пикапом, а за рулем, опустив стекла и врубив печку, сидит третий.
– Это быстро становится системой, – говорит Джастин Питерсен, который к семнадцати годам ломал себе нос более пятнадцати раз. – Ты думаешь: «Я могу выпить этот пакет молока, я могу съесть этот рогалик, и я смогу потом согнать лишние килограммы в такое-то время дня и потом сделать этот глоток воды и все-таки пройти весовой контроль». И у тебя получается именно так, как ты задумал.
Ли Приттс и Марк Стрикленд, борец весом в семьдесят шесть килограммов и с татуировкой – словом «Стрик» – на плече, привезли с собой велотренажеры и сейчас сгоняют вес в двести тридцать втором номере отеля «Хартленд инн». Их третий друг, Ник Фельдман, приехал с ними для оказания моральной поддержки и массажа. Массажем он займется после того, как они выгонят из своих тел жидкость, и их мышцы начнут сводить спазмы.
Фельдман бывший борец, он из Митчелла, штат Южная Дакота.
– Борьба это что-то вроде клуба, попав в который, остаешься в нем до конца своих дней, – убежден он.
– Вы встречаетесь с другими спортсменами в школах, с баскетболистами и футболистами, и они говорят: мол, борьба – пустячный вид спорта. Но стоит им неделю походить на наши тренировки, как больше они уже у нас в спортзале не появляются, – говорит Шон Харрингтон, который последние шесть месяцев активно тренировался в Колорадо-Спрингс, чтобы принять участие в соревнованиях по вольной борьбе в категории до 76 килограммов. – Мы всегда гордимся тем, что тренируемся больше остальных спортсменов, – добавляет он. – Но мы не получаем должного признания. То есть, я имею в виду, армии поклонников у нас нет. Главным образом на наши соревнования приходят близкие родственники. Борьба – не слишком популярный вид спорта.
– Когда я был студентом, я часто плакал, потому что тренировки давались очень тяжело, – вспоминает двадцатичетырехлетний Кен Бигли, который увлекся борьбой еще на первом курсе, а теперь работает тренером в университете штата Огайо. – Я много раз спрашивал себя, зачем я этим занимаюсь. Я нашел один аналог: увлечение борьбой – своего рода наркотик. Ты просто подсаживаешься. Иногда приходит понимание: ты знаешь, что это вредно, особенно в эмоциональном плане, я имею в виду суровые тренировки и жестокие поединки. Об этом всегда помнишь, но всегда возвращаешься, снова и снова. Если бы мне это не было нужно, я не работал бы тренером. Денег больших таким ремеслом не заработаешь. Да и славы тоже. По-моему, борьба – нечто более важное, нежели деньги и слава.