Аслан кивнул, соглашаясь с убедительной справедливостью сказанного. Через пять минут троица уже снова поднималась в гору.
Аслан хрипел, тяжело дышал, и Хасан, их спутник, чувствовал себя гораздо лучше, но нельзя сказать, что движение в гору давалось ему без малейших усилий - одежда на нем взмокла, пот пробился сквозь обтягивающую поверхность разгрузки, с лица капало. Влага даже пропитала лямки висевшего у него за спиной рюкзака. И потому, (а может так и было намечено заранее), поднявшись на вершину, главарь разрешил привал. Постепенно подтянулись остальные боевики - им тоже требовался отдых. Выставили охранение и, достав из рюкзаков немудреную снедь, моджахеды принялись кушать. Аслана и Хасана в свой круг они не приняли, но едой поделились не скупясь.
Аслан с Хасаном, с удивлением для себя поняв, что успели перекусить первыми, убрали остатки пищи в рюкзаки и поднялись на ноги, готовые к продолжению движения, но краем глаза заметив наметившееся шевеление, бородатый повернулся в их сторону и, махнув рукой, милостиво разрешил:
-Час можете спать, - после чего и сам, расстелив коврик, прикорнул под корнями многовекового бука.
Спать не хотелось. Нервное напряжение утра ещё не успело вылиться в бесконечно сонливую усталость. Не снимая рюкзаков на землю, Аслан и его телохранитель так и остались сидеть, таращась друг на друга и на мирно похрапывающих моджахедов. От нечего делать Хасан даже пересчитал своих спутников. Если не считать их самих и ушедших в охранение боевиков, сейчас здесь находилось двадцать восемь человек. Но можно было с уверенностью сказать, что это далеко не вся банда, ведь кто-то наверняка должен был оставаться на базе, кто-то однозначно пребывал на отдыхе где-нибудь в родном селе или городе, а кто-то мог находиться где-нибудь за пределами республики на излечении. Не без этого, война - она и есть война.
Неожиданно совсем неподалеку хрустнула ветка. Аслан, не обратив на это никакого внимания, продолжал таращиться в никуда, более же опытный Хасан не сомневался ни секунды - ни один зверь так не ходит.
-Спецы! - заорал он, не раздумывая, посчитав, что уж лучше прослыть (и остаться) в памяти боевиков паникером и параноиком, чем мужественным, но хладным трупом. Его услышали - моджахеды, хватившись за оружие, вскинулись со своих ковриков. И тут же с двух сторон раздались выстрелы. Тот час послышались стоны боли.
-Ложись! - Хасан схватил за плечо начинавшего вскакивать на ноги Аслана, потянул, повалил его на землю.
Тот начал извиваться, всеми силами пытаясь подняться на ноги.
-Лежи, дурак! - зашипел ему на ухо телохранитель.
-Так надо же... - что именно надо, Аслан не договорил, на голову рухнула ветка, и он ткнулся лицом в землю.
-Надо, - словно прочитав чужие мысли, согласился Хасан. - Сейчас и побежим, только посмотрим куда. - Чуть приподнявшись, он начал осматриваться по сторонам. В голове с лихорадочной быстротой проносились беспорядочные мысли. Дальнейшие их действия предусматривали два взаимоисключающих направления. Первое напрашивалось само собой - совместно с моджахедами отбиться от русских или с ними же отступить. Втрое направление действий Хасан рассматривал как резервное: если дела пойдут совсем плохо - укрыться в каком-либо месте и сдаться на милость победителей. А там выдать себя за захваченных боевиками коммерсантов-заложников. Шансы на то, что им поверят, были неплохие. Но тут главное было выжить и дожить до появления русских командиров. Но второй вариант нравился ему ещё меньше, чем первый. Хасан снова огляделся по сторонам. Никакого организованного сопротивления не наблюдалось, так, отдельные кучки отстреливающихся. Всё, что происходило вокруг, потом можно было охарактеризовать одним словом - хаос.
Спецы наступали. Пору раз подряд земля вздрогнула от разрывов - на позициях моджахедов вспухло два черных облака. Послышались вопли. Постепенно кольцо окружения смыкалось.
-Ползём, шустрее! - шикнув на своего спутника, Хасан, извиваясь змеёй, заскользил в том направлении, откуда пока ещё не донеслось ни единого выстрела. Видимо, вектор движения он выбрал правильное: мимо них с топотом пронеслись два размахивавших оружием боевика.
-Побежали! - трясясь от страха, предложил Аслан.
-Ползи, кому говорят! - зарычал Хасан, быстро перебирая локтями. - Рано ещё!
Тут же мимо них пробежало ещё двое. Вдруг один из боевиков замедлился и повалился на землю. Аслан заработал локтями с удвоенной скоростью. Телохранитель же, вильнув вправо, подхватил валявшийся на земле автомат и, не замедляя скорости, пополз дальше. Чуть в стороне, ругаясь и отстреливаясь, отходил за складку местности шедший с ними бородач - главарь банды. За его спиной трое боевиков тащили раненого, ещё двое тащили другого. Они постепенно забирали левее, тогда как выбранный Хасанов путь уходил вправо.
-На четвереньки! - телохранитель четко контролировал огневые возможности противника. Через десяток метров убедившись, что от пуль спецов их надежно защищает естественная земляная насыпь, Хасан встал и, резким рывком поставив на ноги своего подопечного, хрипло выдохнул:
-Теперь бежим!
И они побежали! Аслан мчался впереди, стараясь не упустить из вида мелькающие за деревьями камуфлированные фигуры. Хасан - чуть сзади, то и дело боязливо оглядываясь и тыкая стволом автомата в повсюду померещившиеся ему тени. Но страх постепенно отступал - преследователи так и не появились, а оружие придавало уверенности. Они бежали недолго, но зато со скоростью лани. Давно не бегавший Хасан даже и не подозревал наличия в себе такой прыти. Перемахнув хребет, они спустились в распадок и наконец догнали бросивших их на произвол судьбы моджахедов. Те, попадав на землю, пытались отдышаться от бешенства устроенной войной скачки. Аслан и его телохранитель повались рядом. Хасан поставил автомат на предохранитель, отстегнул магазин и пальцем нажал на подаватель. Пружина, с трудом уползши вниз, тут же застопорилась. Хасан покачал головой - если считать, что в стволе патрон присутствовал, то магазин был полон. Получалось, что прежде чем умереть, убитый лишь снял оружие с предохранителя, но не успел сделать ни одного выстрела. Ухмыльнувшись одному ему ведомым мыслям, Хасан сел и уже новыми глазами оглядел своих спутников. Совсем недавно такие, казалось бы, уверенные в себе вояки, некие даже легендарные супервоины, с нескрываемым презрением смотревшие на "городских", теперь выглядели растерянными, испуганными, дрожащими овцами.
"Пять трусливых овец!" - мелькнула злорадная мысль, но её продолжение Хасан задавил в зародыше, не хватало ещё, чтобы его истинное отношение к этим воякам вырвалось наружу.
-Брат, куда нам теперь? - обратился он к лежавшему неподалеку молодому парню, по всей видимости, ещё школьнику.
-Туда, - тот неопределённо махнул рукой.
-Далеко?
"Школьник", молча кивнув, обнажил зубы в жалком подобии улыбки, и сразу стало понятно, что ему прилично за двадцать - просто растерянность и страх неожиданно придали его лицу налёт наивной непосредственности.
Посидев десяток минут и не дождавшись каких-либо действий со стороны моджахедов, Хасан ещё раз оглядел окружающих и решил взять инициативу в свои руки. Сидеть и тупо ждать у моря погоды, было не только глупо, но и опасно.
-Пора идти, - и чтобы поторопить наиболее ленивых, - русские могут организовать преследование.
Его слова подвигли деморализованных боевиков к действию. Те зашевелились, выстраиваясь в цепочку. У них даже наметилось нечто подобное боевому порядку. Так что Аслана и его телохранителя поставили в центр. Ровно через две минуты они со всей осторожностью начали выдвижение.
Где-то на середине пути они встретились со своими и едва не затеяли бойню, приняв их вначале за перерезавших им дорогу спецназовцев. Хасан искренне не понимал, как можно спутать чуть ли поголовно бородатых горцев и безбородых русских? Но недаром говорят: "У страха глаза велики". Если бы не Лечо - помощник главаря банды, догадавшийся подать голос, заговорив на чеченском, ещё не известно, чем бы всё закончилось.
-Где остальные? - грозно спросил Лечо у подбежавшего к нему моджахеда. - Мы слышали выстрелы.
Моджахед, опустив голову, сразу принялся раболепно оправдываться.
-Нас окружили. Их было значительно больше. Отстреливаясь, мы разделились. Ахмад пошёл другой дорогой.
При этих словах Хасан гнусно улыбнулся. "Ну - ну, - подумал он. - Интересно, что скажет Ахмад, когда он здесь появится? Не думаю, что реакция тащивших на себе раненых и самого командира, лично прикрывавшего отход, будет столько же спокойной, как у его зама. Вы ещё, парниши, потанцуете".
-Как думаешь, какую дорогу они выберут? - Лечо оглянулся за спину и взмахом руки подозвал к себе одного из своих людей.
Тот, кому был задан вопрос, нервно пожал плечами, обозначая свой ответ. Тогда вперёд шагнул Хасан.
-С ним раненые. - Потом, подумав, добавил: - Возможно, много.
-А это кто у меня такие? - спросил Лечо, будто только что увидел стоявших в сторонке незнакомцев. - Городские?! - спросил он утвердительно и подошел ближе. - Раненых сам видел?
-Да, их уносили на руках, а Ахмад прикрывал.
-Любопытно... - Лечо покосился на пришедших моджахедов, затем перевел взгляд опять на "городских", будто сравнивал. Сравнение, похоже, оказалось не в пользу своих воинов. Он подошёл к Хасану и протянул руку.
-Лечо. А это мои люди, - просто сказал он и улыбнулся телохранителю искренней улыбкой. Сохранившиеся на плечах рюкзаки и добытое (и не важно, что на самом деле подобранное) оружие не могли не внушать уважения.
Приказав прибывшим оставаться на месте, Лечо, мысленно представив путь, по которому идут отступающие с десятком воинов, поспешил навстречу.
Ахмад пришёл злой и усталый. Раненых оказалось четверо. У самого главаря одна штанина была окрашена красным. На предложение оказания помощи он ответил решительным отказом, потребовав немедленно продолжить движение. На пятерых сбежавших даже не посмотрел, видимо, решил разобраться с ними немного позже.
Через полчаса главарь приказал разделиться: те, кто выносили раненых, ушли на восток (во главе них отправился Лечо), сам же главарь во главе оставшихся продолжил путь к базе.
То, что они приближаются к изначальной цели, Хасан понял по брошенной кем-то из моджахедов фразе:
-Надо разойтись.
"Соображают!" - похвалил он, вспомнив свою боевую юность. Они тоже старались приближаться к базе по одному или двое, чтобы не оставлять явственных следов и не натаптывать тропинок.
Разделились. "Городских" повёл всё тот же самый "школьник". Вначале немного попетляли по лощине, потом перевалили очередной хребет и, спускаясь, вышли на настороженно встретившее их охранение. Узнав своего, часовые перекинулись со "школьником" парой слов и пропустили. Преодолевая последние метры, идущие буквально валились с ног.
Как оказалось, Ахмад пришёл раньше прочих, даже успел переодеться, сменив окровавленный маскхалат на застиранную горку. Увидев заходящих в жилой периметр "городских", он движением руки указал на ближайшую днёвку и добродушно буркнул:
-Обживайтесь.
К занявшимся бизнесом сородичам он относился с презрением, хотя и считал их занятие полезным и даже необходимым для своего дела. Из сердца России маленькими и большими ручейками к моджахедам продолжали течь денежные потоки, давая необходимые средства и на закупку снаряжения, и на вербовку новых сторонников. Жаль только, с каждым годом ручейки истончались. Порой и вовсе оказывалось, что на месте некогда многоводного потока белело пустое каменистое русло. И непонятно было, то ли в том была виновата алчность, с каждым годом всё сильнее завладевавшая душами "обрусевших" собратьев, то ли всё лучше и лучше работали проклятые спецслужбы. А может, жадность была и не причём, просто новоявленным бизнесменам мирная, спокойная жизнь горожанина нравилась гораздо больше, чем полная опасностей героическая борьба за (никому по - настоящему) не нужные идеи?
База Ахмада Нуриева ютилась на небольшом ровном пятачке, зажатом крутым изгибом тянувшегося на многие километры хребта. Окруженная со всех сторон высокими деревьями, она оказывалась надежно скрыта от чужого и излишне любопытного взгляда их толстыми многовековыми стволами и притулившимся под их кронами кустарником. К тому же все строения были тщательно замаскированы. Только приблизившись к базовым постройкам на десяток метров, можно было разглядеть: и десяток деревянных, покрытых чёрной полиэтиленовой пленкой днёвок; и высокий навес летней столовой с небольшой пристройкой кухни; и расположенный в низинке санитарный блок с прислоненной к стене парой носилок, с операционным столом, изготовленным из старой полированной двери, на котором лежало стразу три деревянных костыля. Чуть в стороне располагался продуктовый склад, в котором хранились четыре мешка муки, три мешка риса, еще какие-то крупы. Отдельно сложенные лежали упаковки различных блюд быстрого приготовления. Два мешка с сахаром отстояли отдельно. В больших пакетах находился майонез и в отдельном пакете ждали своего часа различные приправы. Куски вяленой говядины висели по соседству под продуваемым всем ветрам навесом. Издававшая резкий чесночный запах, жирная колбаса болталась на ветру там же. И совсем неподалеку от склада и навеса виднелся туалетный помост, расположенный прямо над руслом берущего своё начало чуть выше по склону ручья. Нельзя было не отметить исключительную функциональность данного способа утилизации отходов - испражнения, исторгнутые из тела, тут же уносились водами, не оставляя после себя ни следов, ни запаха. А то, что они, уплывая дальше, попадали в реку, из которой брали воду жители расположенного ниже по течению селения, боевиков волновало мало.
Несколько дней протекли в скучном ничегонеделании. В один из них на базу вернулся Лечо. Он явно принес какие-то вести, ибо неожиданно всё пришло в движение. Засуетились помощники Ахмада, забегали рядовые боевики. Что-то произошло, все что-то знали, и лишь "городские" оставались в полном неведении. Не прояснилось это и на завтра, когда на базу прибыли неизвестные - три снайпера и группа автоматчиков при одном пулемёте. Поселившись в собственных палатках, они держались подчёркнуто отстранённо. В основном молчали, лишь изредка перекидываясь меж собой парой - другой ничего не значащих фраз. Но суета на базе не затихала. Понятно, что что-то готовилось, но что именно? Вопрос оставался без ответа до дня, когда на базу собственной персоной не заявился Валентин Валентинович. Был он в ничем не выделяющейся камуфляжной форме, лицо закрывала полумаска, но знавшему его Хасану опознать прибывшего особого труда не составило. К тому же, как оказалось, к ним его инкогнито отношения не имело - сразу же после прибытия Валентин Валентинович захотел их видеть.
Из полученных сообщений Маслов знал: Аслан и его телохранитель успешно добрались на базу Нуриева. Правда, как явствовало из того же сообщения, не обошлось без эксцессов - при переходе к месту назначения банда напоролась на отряд спецназа и с трудом унесла ноги. Но теперь об этом можно было говорить только как о досадном, но незначительном происшествии. Так что первый этап разработанной им операции в целом прошёл успешно. Сейчас же следовало потянуть некоторые ниточки, подергать некоторые верёвочки, чтобы прикормленные марионетки отработали вложенные в них деньги и грамотно отыграли отведенные им в его сценарии сценки. Самым простым оказалась закупка соответствующего снаряжения. Вторая по сложности задача: о привлечении достаточного количества опытных специалистов заняла времени немного больше, но тоже благополучно решилась. "Представитель" помощника большого человека мог многое, но чтобы добавить последний штрих в предстоящее действо, пришлось снова обращаться наверх. В помощи отказано не было, и дергаемые за ниточки фигурки пришли в движение. Согласование шло за указанием, указание приводило к согласованию, и так по десять раз по кругу, а если учесть, что всё происходило в совершеннейшей тайне, то становится понятно, каких усилий всё это и кому стоило.