Особенно тяжело было по утрам, в предрассветные часы. Ксения просыпалась часов в пять-шесть и проговаривала все, что хотела высказать Алику. Именно в эти часы у нее зрели планы переезда в другой город, она мечтала о переменах, о том, как бы отомстить бывшему мужу. Она выпивала таблетку снотворного, проваливалась в сон, больше похожий на кому, и просыпалась уже в одиннадцатом часу – дурная, голодная и злая. Утренние мысли и планы она не могла вспомнить, оставалось только гадкое ощущение. Ксения жарила яичницу и заставляла себя ее съесть, чтобы не курить натощак. Ее тут же выворачивало. Вот тогда-то она и стала себе повторять: «Хаим, выйди из машины». И это подействовало лучше таблеток.
Алик продолжал ей звонить. Иногда, вернувшись с работы, она замечала, что он приезжал – выпил кофе, оставил грязную чашку. Ксения оставалась спокойной. Кирилл, как всегда, отмалчивался. Может, ей стало бы легче, если бы она поговорила с сыном. И было бы легче, если бы она хоть с кем-нибудь могла поговорить об Алике. Она даже сделала попытку, приехала к Дине Самуиловне.
– Ваша присказка действует.
– Это глупость, – спокойно ответила свекровь.
– Знаете, что я часто вспоминаю? Когда мы были студентами, зачитывались Левитанским. И мы с Аликом считали, что его стихотворение «Каждый выбирает для себя» про нас. Помните? «Каждый выбирает для себя – женщину, религию, дорогу». И вторая строфа: «Каждый выбирает по себе – слово для любви и для молитвы». Теперь я переставляю слова. Алик выбрал женщину, религию, дорогу не для себя, а по себе.
– Тебе просто обидно. Это я понимаю. Обида – очень сильное чувство. Умение прощать – глупость. Иногда невозможно простить. Я своего мужа так и не простила. И что? Мне от этого плохо? Нет. В эту муру – если простить, то станет легче – я не верю. Да и ты тоже, как мне кажется.
– Да. Мне обидно. До слез. Как в детстве, когда у меня Славик в детском саду отобрал любимую лопатку, когда Лизка списала диктант, а мне поставили двойку, а ей – пять. Обидно, да. Ужасно, что я все это помню. Как мне все забыть? Я же прокручиваю в голове каждый день нашей жизни с Аликом. Все думаю, что было не так? Откуда взялась эта Карина?
– Тебе было бы легче, если бы вы не развелись, а он бы тебе изменял?
– Нет. Просто так нельзя. Понимаете? Нельзя. Он мог бы мне спокойно сказать, что все. Есть Карина. Зачем было все это? Зачем он тогда возвращался после развода с Верой?
– Он о тебе не думал.
– Да, я знаю.
– Тогда зачем ты о нем думаешь? Успокойся и найди себе занятие, чтобы отвлечься. Вот моя соседка начала рисовать – картины по цифрам. Продаются готовые наборы уже с красками. Ты закрашиваешь – и получается картина. Попробуй. Котики, цветы, мадонна с младенцем.
– Бред какой-то.
– Ну тогда вяжи носки. Или выкладывай мозаику. Или уйди в работу с головой.
– А вы что делали?
– Пекла песочное печенье. Килограммами.
– Я не хочу вязать носки и печь печенье.
– Знаю.
– Мне больно. Просто больно. Если я ему скажу об этом, он не поймет. Зачем тогда было возвращаться, жить? Зачем все это? В тот день, когда он к Карине ушел, я ужин приготовила. Зачем я готовила этот дурацкий ужин? Я его ждала. Почему нельзя было написать два слова? Хотя бы просто позвонил и сказал: «Прости». Он ушел и не отвечал на звонки. Мы же вроде бы с ним друзья, как он говорил. Тогда почему не поговорить? Не объяснить?
– Он может быть жестоким, как все мужчины. И да, мой сын – редкий эгоист. Ты права – он не поймет твоих претензий.
– Как мне теперь с ним общаться? Опять понимать, принимать, жалеть? Дружить с его новой женой? Что мне делать?
– Я не знаю, детка. Не знаю.
* * *Получалось, что Алик бросил ее дважды. Она его ненавидела. Кирилл любил отца. Алик любил Кирилла. Они виделись. Ксения не зависела материально от бывшего мужа, сын уже не был младенцем. Алик был прошлым, которое всегда о себе напоминает, всегда дает о себе знать. Ксения училась с этим жить, но так и не выучила урок. Боль не уходила. Особенно остро она проявлялась в те самые предрассветные часы, когда она смотрела в потолок, вспоминала себя с Аликом. Прокручивала в голове их разговоры, фильмы, которые они вместе смотрели. Но наваливалась обида, тяжелая, жестокая, раздирающая нутро. Они ведь так и не поговорили тогда. Алик пропал, как пропадает любовник.
«Я этого хотела, я об этом мечтала. Его нет. Он не звонит, не пишет, не приезжает. Все. Это конец, – говорила себе Ксения. – Опять я оказалась дурой».
Да, это было особенно тяжело. Ксения считала, что ее уже ничто не может задеть или обидеть. Когда они развелись и Алик ушел к Вере, Ксении не было настолько больно, как сейчас. Повторное предательство ее подкосило. Она не понимала почему. Почему именно сейчас так больно – ведь история уже знакома до деталей.
Карину она тогда еще не видела. То, что новую пассию Алика зовут Кариной, она узнала от Дины Самуиловны.
– И какая она? – спросила Ксения.
– Откуда мне знать? Я ее не видела, – ответила бывшая свекровь.
– Алик предлагал вам познакомиться?
– Предлагал, но я отказалась.
– Значит, у них все серьезно?
– Откуда мне знать? Я не вникала. – Дина Самуиловна ударила ложечкой о стенку чашки, размешивая сахар, что с ней случалось в моменты расстройства.
– Ну хоть вы мне скажите! – расплакалась Ксения. – Не у Кирилла же мне спрашивать!
– Детка, что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? – Дина Самуиловна отодвинула чашку. Чай расплескался на блюдце.
– Что у нее есть, чего нет у меня?
– Молодость. Она его младше на двадцать лет.
– И что? – закричала Ксения. – Это особое достоинство? С каких пор?
– С тех пор, когда мужчина начинает чувствовать, что стареет. И ему становится нужна женщина, которая будет смотреть на него снизу вверх.
– То есть Алику понадобилась молодая дурочка?
– Не только Алику. Всем мужчинам рано или поздно хочется иметь рядом с собой молодую дурочку. Правда, не все на них женятся. Мой сын в этом смысле исключение из правил.
– Кирилл ее уже видел?
– Да.
– Значит, Алик с ней уже давно?
– По меркам Алика – давно.
– Все то время, что он жил со мной?
– Не все. Последние два месяца.
– Не может быть. Я не верю. У нас все было хорошо! Он меня любил. Я это чувствовала. Он хотел остаться!
– Да, дорогая, так и было. Просто тебя он любит по-другому.
– Как это?
– Ну как меня, например. Ты для него такая же константа, как мама, как сын. Ты все равно останешься. Не представляешь никакого интереса.
Ксения ничего не понимала. Прокручивала в голове все слова, события, прогулки, гостей. Ничего. Никакой подсказки, никакого недопонимания. Алик был с ней. Он не мог быть с другой. Она его тогда чувствовала, как никогда. Она даже старалась ему угодить – бежала домой с работы, смешила рассказами. Им было хорошо. Она видела, чувствовала, что Алику хорошо. Они были семьей, настоящей. Тогда откуда взялась эта Карина?
Почему он тогда ей ничего не сказал? Не был уверен, что с Кариной все сложится?
И тут ее как дернуло. На двадцать лет моложе. На двадцать. Молодость всегда привлекательна. Даже по утрам. Молодость легка, обманчива, наивна. Молодость не болеет и всегда на все готова. Она глупа и эгоистична, зависима и свободна одновременно.
Ксения получила под дых. Она не помнила, как вышла из квартиры Дины Самуиловны, как доехала до дома. Не помнила, что было дальше. Когда очнулась, увидела над собой лицо мужчины, того самого врача, который поставил ей диагноз «мигрень».
– Я умерла? – спросила она.
– Нет. Но вы будете пить таблетки. Я выпишу рецепт.
– Мне больно. Очень болит голова. Нет, не голова, спина. И ноги тоже болят. Руки. У меня болит все тело. – Ксения дотронулась до головы. Нащупала слипшийся комок волос. На пальцах осталась кровь.
– Что это?
– Вы упали в обморок. Ударились. Спина болеть будет – вы упали на стул.
– Это как в кино? Когда герой падает и ударяется виском об угол стола и умирает?
– Смешно. Но у вас свое кино. Так что начинайте пить таблетки и дойдите хотя бы до невролога. Я напишу телефон.
– Это пройдет. Я знаю, из-за чего. Надо ведь найти причину? Я ее знаю. Если исключу, то все будет хорошо. Правда ведь?
– Вы давно не спите?
– Давно. Но ничего страшного. Я отсыпаюсь в выходные.
Врач уехал, даже не сказав «До свидания, поправляйтесь».
Ксения отвернулась к стенке и заплакала.
А потом начала просто жить. Работала, встречалась с подругами, один раз испекла песочное печенье. Получились подгорелые лепешки. Купила набор – роспись картины по цифрам, расписала лепесток мака и бросила, надоело.
Ксения каждый день ждала звонка Алика. Но на сей раз пауза оказалась длиннее предыдущих. Ей ничего не мешало позвонить самой, она брала телефон и заставляла себя не звонить. Показать ему, что обижена, прекрасно понимая, что Алик и не заметит, что она не выходит на связь. Ксении даже удалось уговорить себя – если Алик позвонит, она не ответит. Не возьмет трубку. И не перезвонит, как делала это всегда.
Алик позвонил в тот момент, когда она перестала ждать. Так случалось всегда. Стоило ей успокоиться, прийти в себя, как Алик сваливался ей на голову. Он приглашал ее на свадьбу.
– Ты совсем не в себе? – Ксения ожидала чего угодно, но не приглашения на свадьбу. Она от такой наглости и беспардонности даже забыла все, что собиралась ему сказать.
– Да ладно тебе, не злись. Приходи, поболтаем, – как ни в чем не бывало сказал Алик.
– Что мы сделаем на твоей свадьбе? Поболтаем? – Ксения чувствовала, что в голове начинают происходить взрывы. Затылок казался чугунным.
– Ну ладно тебе, Ксю. Не дуйся. Ну что я должен был тебе сказать?
– Хотя бы банальное «прости».
– Ну прости. Придешь?
– Нет.
– Ладно. Слушай, я заеду, заберу пару книг? Очень нужно.
– Ты даже не эгоист. Ты просто клинический эгоцентрик. Ты хоть помнишь, что я живая? Я дышу, хожу. У тебя чувство жалости к близким сохранилось?
Ксения бросила трубку. У нее тряслись руки. Она выпила сразу две таблетки, которые прописал невропатолог, и проспала два дня. Приходила в себя, что-то ела и снова засыпала.
Кирилл присутствовал на свадьбе отца.
– Ну и как все прошло? – спросила Ксения скорее из вежливости.
– Нормально, – ответил сын.
Тогда Ксения решила, что если у Алика нормально, то и у нее будет нормально. Нормальнее не придумаешь.
Но последовать совету Дины Самуиловны завести любовника оказалось для Ксении не так просто. Она не хотела никого «заводить». Мужчина ведь не собака и не кошка и даже не попугайчик. Ей хотелось, чтобы все было по-другому. Спокойный, красивый роман. Желательно длительный. Желательно счастливый. Чтобы любили ее, а не она рвала сердце. Кроме того, подходящих кандидатур в ее окружении не наблюдалось.
– Господи, неужели это такая проблема? – удивлялась Дина Самуиловна. – Даже в наше время мы как-то справлялись! А сейчас такие возможности!
– Вы хотите, чтобы я искала на сайте знакомств. Или вышла на улицу и крикнула: «Мне срочно нужен любовник»?
– Ну я не знаю… Может, стоит посмотреть по сторонам?
По сторонам удалось посмотреть уже на следующей неделе – Ксения уехала в командировку, где встретила Дениса – коллегу, который работал в дружественной фирме, и они часто сталкивались в таких командировках – организовывали семинары. Денис давно пытался привлечь ее внимание, шутил, угощал кофе, но Ксения как-то не распознавала знаки внимания. Тем более про Дениса ходили слухи: он чуть ли не герой-любовник, от него сходят с ума все женщины, еще не вышедшие из возраста, в котором позволительно сходить с ума. А герои-любовники Ксению не интересовали. Да, Денис был милым, не без чувства юмора, интересным собеседником. Во время завтраков с коллегами она невольно узнавала сплетни – Денис женился и развелся. Но жена сама ушла, так что путь свободен. Появилась пассия, но это явно ненадолго. Потом он получил повышение, опять же, по слухам, не без помощи влиятельной дамы из руководства. Вот в последнюю сплетню Ксения верила – амбиций Денис не скрывал, впрочем, как и тщеславия.
Был долгий день, и вечером они вместе пошли ужинать. Ксения выпила лишнего и, как и советовала бывшая свекровь, посмотрела на Дениса другими глазами. Взгляд уже стал не сильно трезвый, поэтому коллега показался ей даже привлекательным. Вокруг него все время вились девушки – молодые, на каблучках, юбки-футляры, декольте, пусть не глубокие, но с намеком. Однако Денис в тот день не отходил от Ксении. И ночь они провели в его номере. Утром, занимаясь подготовкой к конференции, Ксения вспоминала вечер и ночь. Да, Денис, безусловно милый. Пытался ее рассмешить. У них даже общие темы нашлись. Он не был дураком – напротив, умный парень. Ксении он признался, что тяжело пережил развод – жену любил и никак не ожидал, что та уйдет. Разошлись быстро – детей завести не успели, нажить совместного имущества тоже. Так что без проблем. Он говорил, что давно мечтал хотя бы поговорить с Ксенией. Ему не хватало понимания, когда говоришь на одном языке, когда не нужно объяснять, из какого фильма цитата. Он придумывал тысячу проектов, которые они могли бы совместно провести. Говорил искренне. Ксения ему верила. Не потому, что была пьяна, а потому, что чувствовала – Денис не врет. Она ему нравится. Он ею восхищается – как женщиной, как профессионалом.
В постели, правда, Денис оказался совсем не героем. Так себе герой. Ксения решила, что дальше, возможно, будет лучше. Хотя и удивления не могла скрыть – откуда тогда слухи про разбитые женские сердца? Денис, возможно, и способен был разбивать их десятками, но уж точно другим способом. Конечно, ей льстило его внимание, как и любой женщине. Она давно забыла, что такое флирт и как реагировать на слова мужчины, что она удивительная красавица.
Утром она Дениса не видела, ни за завтраком, ни потом – в конференц-зале. Закрутилась сама и выползла в вестибюль выпить кофе. В баре она увидела Дениса, который обнимал за талию молоденькую девушку из числа младших сотрудниц. Девушка хохотала и демонстрировала декольте. Ксения вернулась в конференц-зал, решив, что ей почудилось и ничего такого она не увидела. Конференция, слава богу, прошла успешно. Никаких срывов, хотя Ксения была не в себе – делала все на автомате. Но начальство отметило отличную организацию и пообещало премию.
На вечер был запланирован общий ужин в банкетном зале. Ксения увидела Дениса. Он сидел с той самой девушкой, совсем молоденькой, обнимал ее за талию. С ужина они ушли вместе. К Ксении Денис так и не подошел.
Ксения уехала в Москву поздно вечером.
– Вам нехорошо? – спросил водитель.
– Да, что-то тошнит. – Она открыла окно.
– Погода меняется. Давление, наверное. Завтра потепление обещают, – сказал водитель.
Ксения думала, что сильнее, чем Алик, ее никто не сможет обидеть. А этот пшик, пустышка, мужчина на ночь, так себе любовник задел ее за живое. Алик все-таки был родным человеком, которого рано или поздно прощают. Этот Денис обидел ее как женщину. Или просто наложилось одно на другое, и Ксения отреагировала приступом.
Утром она проснулась от звонка Дины Самуиловны.
– Ты ко мне не приехала! – объявила бывшая свекровь.
– Да, простите, ночью в Москву вернулась. – Ксения расплакалась.
– Ну и что случилось?
– Ничего. Кроме того, что мне за сорок, я только почувствовала себя умной взрослой женщиной. И нашелся тот, кто быстро объяснил мне, что я дура. Как была, так и осталась.
– Тогда остаются варежки или вышивание крестиком, – хохотнула бывшая свекровь.
– Дина Самуиловна, хоть вы меня не добивайте!
– Прости, детка, хотела пошутить. Неудачно. Отдыхай. Если будет совсем невмоготу, приезжай.
Ксения заставила себя выползти из кровати и поехала к бывшей свекрови, которая тут же, с порога, объявила новость – Карина беременна.