Внутри дома было очень пыльно. Я стал перерывать все шкафчики, пытаясь найти хоть какие-то зацепки. Но все было тщетно. Навряд ли бы хозяин дома стал хранить любовные письма на видном месте. Тем более, после него здесь жило две семьи.
Внезапно Найда что-то учуяла. Она заскулила и принялась царапать пол в углу дома за старым креслом. Там я обнаружил тайник. При помощи ножа я отковырнул плинтус и вытащил оттуда поржавевшую металлическую коробочку.
Сдув с нее пыль я открыл ее.
—Найда ты умница! Как ты ее нашла?
Внутри и впрямь были те самые письма. Их было множество. Минимум по два письма, за каждый год начиная с 1919 и заканчивая 1934-ым. Хорошо, что он их не сжег.
Все эти письма были пропитаны болью и признаниями в любви. Просфира умоляла Сергея быть с ней, все время жаловалась на сельчан и говорила, что это они не дают им быть вместе. Сергей же по ее словам был жертвой обстоятельств.
Только вот одно письмо привлекло мое внимание больше остальных:
"Думаешь, я не знаю Сереженька, кто про меня слухи гадкие распускает, что я со скотиной сношаюсь, что ведьма я и что из-за меня на пастбище все коровы издохли, и деревне всей зла желаю? Только это не правда все. Я тебя одного лишь люблю. Ты эти слухи не распускай больше... ненужно. А то люд худое против меня замыслит и не бывать нам вместе. Не виновата ни в чем я кроме любви к тебе."
— Похожее письмо я читал в церкви, только там Просфира свою вину признавала. Не уж-то Вавилов подделал письмо? Но зачем?
Ослепшая от любви баба не хотела видеть в Сергее ничего плохого. Она буквально была помешана на нем, но как я теперь понял это он был основным виновником брехливых слухов о колдовстве Просфиры. Она не была ведьмой! Только сейчас до меня это дошло.
Тут мне попалось еще одно письмо. В доме мне оставаться было нечего. Я решил выйти на улицу, чтобы Горлица меня не застала врасплох. За двором Вавиловых стояла скамейка. Над ней росла береза, ныне покрытая желтыми листьями. Ветки слегка колыхал ветер. Погода начинала портиться. Голубое небо становилось серым — местами стали появляться тяжелые свинцовые тучи.
Я сел на скамью и принялся читать.
"Просфира Агаповна, решил я вам все-таки ответить, — писал Сергей Петрович, — потому что нет мочи терпеть ваши нападки и преследования. Та единственная ночь, когда я захмелевшим набрел на ваш дом, осталась в прошлом. Я поздно возвращался с рыбалки и рад, что вы приняли меня на ночлег. Но мимолетная страсть не может стать причиной для нашей любви. Из-за ваших преследований молодые девицы обходят меня стороной. Я не могу жениться и завести детей. Вы мешаете мне жить. Когда я распускал о вас слухи, то надеялся, что вы устранитесь от меня сами, но вижу что вас не остановить. Клянусь Просфира, если вы не оставите меня в покое — я вас убью. Это мое последнее предупреждение. 1930 год."
Многое начинало проясняться. Письмо было не отправлено. Очевидно, что убийца не стал его отправлять по какой-то причине. Может быть, он в тот момент задумал убить Горлицу и боялся, что впоследствии найдут письмо?
—А-а-а!!! — неожиданно голова заболела, и я упал на лавку.
(Вспышка света... видение)
За столом в доме сидел бородатый мужик и писал письмо. Его глаза были измученными, а рука дрожала. Когда он закончил, то встал из-за стола и стал ходить с письмом, вдумчиво его перечитывая.
— А что если и вправду прикончить каргу? — вслух рассуждал он и курил трубку. — Еще срок из-за нее не хватало схлопотать! Нужно ее как-то подставить... Тогда проблема решится.
Сергей Петрович подошел к шкафу и вынул оттуда пузырек с черной жидкостью. На пузырьке была этикетка с нарисованным черепом и костями.
— Этого яда должно хватить... — прошептал он, выдыхая клуб дыма.
Этот дым разлетелся по всему пространству и видение прекратилось. Мутный взгляд прояснился не сразу, а когда он прояснился, то в тени соседнего дерева напротив меня я увидел Горлицу.
Найда залаяла и бросилась на нее.
— Найда нет! — крикнул я, пытаясь ее остановить, но было поздно.
Горлица схватила собаку за шкирку, разглядывая ее с любопытством и обнюхивая. Ее кривые длинные пальцы коснулись шерсти, мое дыхание замерло, но Просфира не спешила убивать. Вместо этого она начала ее ласково гладить.
Только сейчас до меня дошло, что я увидел лесную тварь воплоти и больше не защищен. Мне стало страшно не по себе. На вид она походила на покойницу, с наполовину черными наполовину седыми кровавыми волосами, без носа — вместо него была треугольная впадина, в старом протертом белом платьице, с когтями на руках и ногах. Со злобным взглядом. Со сморщенной кожей и горбом. Она скалилась, и я видел ряд ее острых зубов. Укус на шее тут же дал о себе знать — рана заныла как напоминание.
Горлица облизнула свое лицо длинным языком и хриплым голосом сказала:
— Теперь Сережа ты меня видел... Теперь тебе не уйти-и-и... Ночью я приду за тобой!
В этот момент солнце зашло за тучу, и на деревню опустился сумрак. Тень от деревьев стала больше, и Горлица приблизилась ко мне на два шага.
За шкирку она держала собаку. Та скулила и пыталась вырваться.
— Я знаю, что ты ни в чем не виновата Просфира! Тебя подставили. И я хочу помочь. — Я пытался, хоть как-то установить с ней контакт.
— Я Горлица! — ответило чудовище. — Я любила тебя Сережа, а ты убил меня и оклеветал! Когда наступит ночь, тебе будет негде спрятаться от меня. И я убью тебя! Убью слышишь! Убью-ю-ю-ю-ю!!!
В следующий миг Голрлица перекусила шею моей собаке, кровь потекла на землю. Найда заскулила и испустила дух.
— Не-е-ет!!! — Я выхватил ружье и выстрелил, но в этот момент вышло яркое солнце, и Горлица растворилась в исчезающей тьме.
— На-а-айда-а-а! — с горечью всхлипывал я.
Несмотря ни на что, я взял лопату из сарая Вавиловых и похоронил преданного члена семьи под березой.
* * *
Вне себя от горя я снова побрел в церковь. Теперь я видел Горлицу, и мне оставалось жить дотемна. Я лишь надеялся, что Божий дом сможет укрыть меня от нее.
Но я не был в этом уверен до конца.
День начинал клониться к закату. Я сидел на окне третьего этажа в архивах и размышлял о том, почему сегодня день шел обычным чередом. В лесу ночь наступала так быстро, что я не успевал опомниться... Наверное Горлица просто оттягивает удовольствие.
Я очутился в пустом мире, в котором есть только я и чудовище, желающее меня убить. Я не знал, как выбраться из этой западни. Я был уверен, что мне не сбежать от нее. Горлица могла появляться где угодно. Еще была загадка о пропавших людях, которая не давала мне покоя. Куда они все подевались? Где моя Зиночка сейчас? Что чувствует? Жива ли?
— Только я и мой монстр.., — вслух пробормотал я.
И почему меня так тянуло в лес, а? Может быть я хотел уйти от людей? Ведь каждый из них предупреждал меня об опасности одинокого похода. Может быть, я просто пытался сбежать от мира? Поэтому я вернулся в деревню и не остался в городе.
Трудности жизни сломили меня, и я просто сбежал. А теперь мои собственные страхи заточили меня в ловушку. Я смотрел из окна на заходящее солнце. Крыши домов отливали в лучах огненными переливами. Деревня стояла абсолютно пустой. А где-то там в каком-нибудь погребе сидела Горлица и ждала своего часа.
Со стороны деревни послышался дикий рев. Я увидел, как Горлица выбежала на дорогу, но испугавшись лучей еще не зашедшего солнца, перебежала улицу и скрылась в заброшенном доме напротив моего. Ее бег был неуклюжим — омерзительным. Издалека она походила на горбатую высохшую жабу, которая косолапо бегала своими кривыми ногами по дороге. Я смотрел на нее с ужасом.
И тут мне в голову пришла одна мысль. Вы не поверите, но я не придумал ничего более умного как нажраться самогона и дать ей бой.
И в самом деле, а почему нет? Если я буду пьян, то уже не буду так сильно ее бояться и возможно даже смогу победить.
Новая идея воодушевила меня. Вот только была одна проблема: мне нужно было добраться до своего погреба.
* * *
Ждать я не стал. Горлица все равно знала где меня искать, и пока солнце не село я еще мог успеть проскочить. Мне почему-то так сильно захотелось выпить, что это желание одолело страх перед коварным врагом. Это был самый настоящий алкоголизм, приобретенный мною, за пять лет жизни в деревне.
Я побежал, прихватив заряженное ружье, стараясь бежать гуськом вдоль заборов соседских дворов.
Горлица меня заметила. Она в тени деревьев смотрела сквозь свое укрытие и рычала. Но к моему счастью она была на другой стороне улицы.
Чтобы ее не искушать я решил перелезть через чужую калитку и уже оттуда заборами да дворами добраться до своего дома. В такой ситуации я ощущал себя мышкой, которую заприметила кошка. На какое-то мгновение мне даже показалось, что она специально не трогает меня до темна.
Вскоре я был на месте. Я на секунду остановился и прислушался: судя по крикам Горлица была на своем месте и я четко слышал где она. Я мигом залетел в погреб, схватил две здоровых бутылки самогона и собирался бежать обратно, как вдруг вспомнил о том, что кончаются папиросы.
— Проклятье!
Мне нужно было еще заскочить домой. Внутри царила разруха — вся посуда была перебита, а мебель переломана. Свет не горел. Тогда освещая себе дорогу фонариком, я вошел в своды спальной комнаты. Возле кровати стояла тумба. Я заглянул в ящик, чтобы достать папиросы, но пачки не оказалось на месте.
Тогда я залез на кровать и стал шарить рукой под ней. Я помнил, как уронил туда пачку, будучи как-то пьяным и так и не достал ее.
Стоило мне только коснуться кровати, как я провалился в сон. Может быть, вы станете меня осуждать, что я поступил весьма опрометчиво. Но поймите меня правильно, я не спал вот уже несколько дней. Бесконечное бегство отняло у меня все силы.
И я просто уснул...
ГЛАВА 8 ОТ ЗАКАТА ДО РАССВЕТА
— Горлицин!!! Выходи раскулачивать тебя будем!!!
Я увидел роскошный двухэтажный дом кузнеца. Деревня в те времена была большая и густо заселенная. Поэтому единственный кузнец за долгие годы успел нажить себе приличное состояние. Шла революция, и нужны были деньги для красной армии.
Возле дома собралась толпа. Впереди толпы стояли солдаты с ружьями.
К ним из дома вышел Агап:
— Чаго расшумелись ироды! Чаго вам нужно?
— Вот раскулачивать тебя будем!!! — донеслись крики из толпы.
— По какому такому праву?! — не робея, защищался старик.
— По праву военного времени! — грозно ответили солдаты.
— По-добру отдашь имущество свое или по-другому как?
— Три коровы у него а! Посмотрите крохобор. Три лошади! — Кричали женщины из толпы.
— Ничаго я вам не отдам! Все мое честно нажитое!
— Да к стенке его! Да и дело с концом...
—Да!!! К стенке его!!! — кричала толпа.
Солдаты потащили старика к забору. Один из них выхватил наган из-за пояса (видать был главный) и четыре раза выстрелил. (Путыджжжж!!! Бах!!! Тышшш!!! Тадах!!!). На руке у него я увидел татуировку — это был серп и молот. Такая же татуировка была у моего деда на том же месте.
Из дома выбежала женщина пятидесяти лет — она была высокая худощавая. Я ее узнал — это была Просфира. Дочка бросилась в слезах к отцу и очень долго кричала.
— Будьте вы прокляты убийцы!!! Будьте вы прокляты!!!
(На этом видение сменилось другим)
Молодой пьяный рыбак идет через речную балку, пошатываясь и насвистывая себе под нос веселую мелодию. Он одет в рубаху, на голове фуражка, на лице усы, на ногах черные сапоги и широкие шаровары.
Рыбак подходит к покошенной избе за железным мостом. Там живет изгнанная из деревни дочь раскулаченного Агапа Ивановича.
Хозяйка радушно встречает гостя. Предлагает ему ночлег. Поит чаем из самовара. И это несмотря на то, что вся деревня относилась к ней с ненавистью.
Затем хмельной рыбак хватает ее под руки и тащит в кровать. Просфира особо не сопротивляется. Она уже в годах, а тут молодой парень. Дальше они в объятьях срывают одежду, осыпая страстно друг друга поцелуями. Лампада гаснет.
Я просыпаюсь.
Просыпаюсь? Что? Я уснул?
Не знаю, сколько я проспал, но не думаю что сильно долго. Только теперь это уже не имело значения. Возле меня на кровати кто-то лежал. Самое страшное, что этого кого-то я обнимал. На долю секунды мне показалось, что это Зина. Но я знал, что это не Зина.
Проклятую тварь выдавал смрадный запах.
Время остановилось. Я боялся даже дышать. Сколько я мог так лежать?
Я стал медленно убирать руку, потянулся за фонариком, дрожащими пальцами нажал на кнопку... и тут моя соседка обернулась.
Это была Горлица и она лежала со мной на кровати в темном доме... посреди ночи...(Раздался ее предвкушающий рык.)
Я закричал, и она закричала в ответ своим демоническим криком. Ее руки вцепились в меня намертво, она оскалилась и облизала мое лицо своим склизким длинным языком. Ее ехидная рожа коварно улыбалась.
— Очнись я не твой Сереженька!!! — завопил я от безысходности.
— Ты мой Сереженька! — сквозь улыбку острых зубов заявила Горлица.
Я был полностью в ее власти. Она отпустила мои плечи и вцепилась в горло.
Тварь яростно сдавливала костлявые руки на моей шее и лаяла подобно псине. Я задыхался, не имея никакой возможности вырваться. В отчаянии я выкрикнул: "Ведьма!!!"
Лицо Горлицы тут же переменилось. Вместо довольной ухмылки оно переполнилось злобой. Не отпуская моего горла из цепких рук, она взлетела вместе со мной к потолку, потом влепила меня в стену, продолжая душить.
Она отпустила горло и стала бить меня ладонями по лицу. От каждого ее удара я улетал в разные углы комнаты. Так страшно мне не было никогда. Тварь верещала забрызгивая меня слюной. Весь дом дрожал как во время землетрясения.
В какой-то момент я оказался выкинутым на кухню. Я схватил бутылку самогона и долбанул обидчицу по голове. Бутылка разбилась. Тварь зарычала и засмеялась — я схватил вторую, но она обездвижила меня своими руками и изо всех сил швырнула в окно спальни. Я пролетел через весь дом и с грохотом вылетел через стекло. Звон осколков еще долго стоял у меня в ушах. После окна я упал на забор и повалил его.
Вы не поверите, но бутылка самогона так и осталась у меня в руках.
Истинный алкоголик никогда не выпустит бутылку из рук. Даже в такой ситуации.
Превозмогая боль, я побежал в сторону церкви. Это был мой единственный шанс.
* * *
Горлица выпрыгнула через окно следом. Она неловко перебежала по заборам и бросилась в погоню. Я бежал так быстро, как только мог, а эта тварь гналась за мной по-собачьи и лаяла. Впереди уже показалась церковь. Я вбежал в нее и захлопнул двери.
Чудовища слышно не было. Я прислонил ухо, чтобы послушать и в этот миг она едва не выбила тяжелые двери. Я вынул нож из-за пояса, потому что ружье осталось в доме. Я не знал, что мне теперь делать.
В то же время я услышал, как Горлица полезла по стенам церкви. Я видел ее тень на окнах. Она была голодна.
Я вспомнил про разбитое окно на третьем этаже. Теперь я боялся, что она может пробраться внутрь. Я откупорил бутылку и стал пить. Через некоторое время страх стал уходить, а на его место пришла злоба. Теперь я не чувствовал себя жертвой. Теперь я был охотником.
Я побежал на колокольню и что есть мочи стал звонить в колокол. Я надеялся на то, что это отпугнет тварь, а может быть даже, приведет ко мне помощь. Может хоть кто-нибудь услышит звон и спасет меня. И я звонил.
Горлица стала кричать. Колокольный звон ей явно не нравился. Она лазила по всей церкви, пытаясь ко мне подобраться. Она практически залезла на колокольню. Пришлось ударить сапогом по ее руке. Тогда она полетела вниз и расшиблась.
Я остановился. В ушах продолжало звенеть. Я глянул вниз и увидел, что раненное чудовище уползает в тень. Теперь ей предстояло зализать раны, а мне прикончить бутылку до дна.