— Не сомневаюсь, Барри был бы доволен, — сказал Колин.
В его странно взволнованном голосе сквозили вызывающие ноты.
«Никогда, — предельно честно сказала про себя Тесса, — никогда, ни на одну секунду Барри не допустил бы такой мысли. Кто-кто, а он прекрасно знал, что ты меньше всего подходишь на эту роль».
— Боже, — произнесла она вслух. — Я понимаю, Барри был очень… Но это огромная ответственность, Колин. К тому же Парминдер остаётся на своём месте и сделает всё, чтобы довершить начатое Барри.
«Нужно было сразу ей позвонить, — упрекнула себя Тесса и почувствовала угрызения совести. — Господи, почему же я ей не позвонила?»
— Но её надо поддержать; в одиночку ей там не выстоять, — возразил Колин. — Ручаюсь, что Говард Моллисон прямо сейчас выбирает кого-нибудь из своих марионеток на замену Барри. А может, уже и…
— Оставь, Колин…
— Готов поспорить! Ты же знаешь, что он за фрукт! — Бумаги гладким белым водопадом заскользили с его коленей на пол. — Я хочу сделать это в память о Барри. Начну с того места, где он остановился. Прослежу, чтобы его дело не развеялось в пух и прах. Аргументы мне известны. Барри всегда говорил, что ему открылись возможности, которых в ином случае быть не могло. Сама видишь, сколько он сделал для общего блага. Непременно выставлю свою кандидатуру. Завтра же разузнаю, что для этого требуется.
— Хорошо, — сказала Тесса.
Многолетний опыт подсказывал ей, что в первом порыве энтузиазма Колин неудержим; любое противодействие только добавляло ему настырности. А Колину тот же самый опыт подсказывал, что Тесса вначале для виду соглашается, а потом начинает спорить. Над такими дебатами всегда довлело невысказанное воспоминание о всё той же давно хранимой тайне. Тесса чувствовала, что она у него в долгу. Он чувствовал, что ему должны.
— Я в самом деле хочу этого добиться, Тесса.
— Понимаю, Колин.
Она поднялась с кресла, не зная, хватит ли у неё сил подняться по лестнице.
— Ты спать собираешься?
— Через одну минуту. Мне нужно тут кое-что пролистать.
Он уже собирал с пола страницы с распечатанным текстом; судя по всему, новые планы заряжали его кипучей энергией.
Тесса медленно раздевалась в их общей спальне. Казалось, земное притяжение многократно усилилось, любое движение давалось с трудом — поднять руку, расстегнуть молнию, сделать самое необходимое. Накинув халат, она прошла в ванную и услышала, как наверху топает Пупс. Её одиночество и усталость были результатом бесконечных челночных рейсов между мужем и сыном, которые существовали сами по себе, словно квартирный хозяин и жилец.
Собравшись снять часы, Тесса вспомнила, что ещё вчера не смогла их найти. Сил нет… рассеянная стала… как можно было не позвонить Парминдер? В слезах и тревоге она зашаркала к постели.
Среда
I
В понедельник и вторник Кристал Уидон ночевала у своей подружки Никки, прямо на полу, потому что в пух и прах разругалась с матерью. Началось всё с того, что Кристал, вернувшись с тусовки, застала на пороге Терри и Оббо, которые о чём-то беседовали. В Филдсе все знали этого типа: одутловатая физиономия, беззубая ухмылка, зелёные кружки очков без оправы, засаленная кожаная куртка.
— Заныкаешь у себя на пару деньков, ага, Тер? Внакладе не останешься, ага?
— Чего это она должна заныкать? — взвилась Кристал.
Робби протиснулся между ногами Терри и крепко обхватил Кристал за коленки. Робби не любил, когда в дом приходили мужчины. И в общем, не без оснований.
— Да ничего. Кампутеры.
— Не смей, — бросила ей Кристал, опасаясь, как бы у матери не завелись свободные деньги.
Но Оббо, как она подозревала, собирался расплатиться с Терри не деньгами, а сразу — пакетиком герыча.
— Не смей их брать.
Но Терри уже сказала «да». Сколько помнила Кристал, её мамаша никому не могла отказать — она вечно соглашалась, поддакивала, прогибалась: «ага, пойдёт; ладно, давай; вот, держи; да не вопрос».
Кристал ходила с ребятами покачаться на качелях под вечерним небом. Её не отпускали напряг и злость. Смерть мистера Фейрбразера не укладывалась у неё в голове, но при этом как будто била под дых, отчего Кристал бросалась на людей. Она и без того терзалась, что стырила часы у Тессы Уолл. А зачем эта курица положила их Кристал под нос и закрыла глаза? На что она рассчитывала?
В тусовке было не легче. Джемма уже достала её своими подколами насчёт Пупса Уолла; в конце концов Кристал не стерпела и бросилась на неё с кулаками; Никки и Лианна едва удержали. Кристал помчалась домой — а там Оббо со своими компьютерами. Робби пытался вскарабкаться на башню коробок, а Терри балдела, даже не подняв с полу шприц и прочее хозяйство. Кто бы сомневался, что Оббо сунет ей дурь.
— Коза драная, тебя снова из клиники вышибут нафиг!
Но героин делал мамашу неуязвимой. Хоть она и откликнулась, вяло бросив Кристал «сучонка» и «шлюшка», это было сделано скорее по привычке. Кристал залепила Терри пощёчину. Терри обложила её матом и пожелала сдохнуть.
— За ребёнком смотри, ёпта, корова тупая! — заорала Кристал.
Робби с рёвом бросился за ней в коридор, но она захлопнула дверь у него перед носом.
В доме у Никки ей нравилось больше, чем в любом другом месте. Может, и не так чисто, как у бабули, зато без понтов, шумно и весело. У Никки было двое братьев и сестрёнка; Кристал спала на разложенном тюфяке между кроватями девчонок. На стенах висели журнальные картинки — целая галерея классных мальчиков и симпатичных девочек. Кристал никогда не приходило в голову хоть как-то украсить свою собственную комнату.
Но сейчас её мучила совесть; перед глазами всё время стояло перепуганное личико Робби, оставшегося перед захлопнутой дверью, так что в среду утром она сразу побежала домой. Родители Никки всё равно не любили оставлять её дольше чем на две ночи подряд. Со свойственной ей прямотой Никки объяснила, что мама, в принципе, не против, если только Кристал не сядет им на шею, но строго-настрого запрещает шляться сюда как в ночлежку, особенно после двенадцати ночи.
Терри встретила дочь как ни в чём не бывало. Рассказала о посещении новой инспекторши, и Кристал задёргалась, представив, что подумала незваная гостья об их жилище, которое в последнее время совсем заросло грязью. А хуже всего было то, что Робби застукали дома: ведь год назад, когда решался вопрос об изъятии Робби из приёмной семьи для возвращения родной матери, та подписалась водить ребёнка в детсад — это было непременным условием. Кристал злилась ещё и оттого, что посетительница застала Робби в подгузнике, хотя Кристал все силы положила на то, чтобы приучить его ходить по-маленькому в уборную.
— Чё она сказала? — потребовала ответа Кристал.
— Сказала, ещё зайдёт, — выдавила Терри.
У Кристал возникли дурные предчувствия. Терри в минуты просветления робела перед дочерним гневом, и Кристал могла ею помыкать. Воспользовавшись своей временной властью, она велела матери одеться поприличнее, насильно втиснула Робби в чистый костюмчик, припугнула, чтобы не вздумал писать в штаны, и отвела в детский сад. Он заревел, когда Кристал оставила его в группе и пошла к выходу; сначала она на него цыкнула, но потом присела на корточки и пообещала, что скоро за ним придёт; только тогда он её отпустил.
Инспекторша, которая прежде курировала семью Уидонов, ни во что особо не вмешивалась. Рассеянная и суматошная, она часто путала имена и житейские обстоятельства своих подопечных, а наведывалась хорошо если раз в две недели, причём, похоже, с единственной целью: проверить, жив ли Робби.
Хотя это был её самый любимый день — среда, когда в расписании стояли физкультура и воспитательский час, Кристал решила не ходить в школу, а вместо этого немного прибраться дома: разбрызгала по кухне хвойный аэрозоль от тараканов, смела заплесневелые продукты и старые окурки в мешок для мусора. Спрятала жестянку от печенья, в которой хранились все торчковые причиндалы Терри, а потом запихнула оставшиеся компьютеры (три уже забрали) в стенной шкаф у входа.
Отскребая от тарелок присохшие объедки, Кристал мыслями вернулась к тренировкам по гребле. Если бы мистер Фейрбразер был жив, следующая тренировка состоялась бы завтра вечером. Обычно он подвозил её в своём мини-вэне туда и обратно, потому что иначе ей было не добраться до гребного канала в Ярвиле. К нему в машину садились также его дочки-близняшки, Нив и Шивон, и ещё Сухвиндер Джаванда. В школе она с этими девчонками не общалась, но, став одной командой, они по её примеру начали при встрече говорить: «Всё путём?» Вначале Кристал подозревала, что они будут перед ней заноситься, но, познакомившись с ними поближе, успокоилась: девчонки как девчонки. Смеялись её шуткам. Перенимали коронные словечки. Она, можно сказать, стала у них лидером.
У Кристал в семье отродясь не было автомобиля. Сосредоточившись, она могла бы хоть сейчас, посреди этой вонючей кухни, вспомнить, как пахло в салоне мини-вэна. Она обожала этот тёплый пластиковый запах. Больше ей в этой тачке не ездить. Бывало, мистер Фейрбразер брал напрокат микроавтобус, чтобы отвезти в Ярвил всю команду; бывало, они даже уезжали с ночёвкой, когда соревновались с какой-нибудь неближней школой. На заднем сиденье они распевали свои музыкальные позывные — песню Рианны «Зонтик», это была счастливая примета; но вначале Кристал исполняла вступление рэпера Джей-Зи. Мистер Фейрбразер, когда в первый раз услышал, так хохотал, что чуть не обделался.
Смысла этих слов Кристал не улавливала.
Кабби Уолл разослал им сообщение, что, мол, тренировки возобновятся после того, как школа найдёт нового тренера. Да только нового тренера взять было негде, и вся команда понимала: он просто гонит.
Это была команда мистера Фейрбразера, его детище. Чего только Кристал не наслушалась от Никки и прочих, когда подписалась на это дело! За их издёвками вначале скрывалось недоверие, а потом уважение, потому что команда выиграла медали. (Свою Кристал хранила в шкатулке, которую стырила у Никки дома. Кристал частенько подворовывала у людей, которые ей нравились. Шкатулка была пластмассовая, с розочками: если честно — просто детская коробка для всяких мелочей. Сейчас в ней, свернувшись клубком, лежали ещё и часы Тессы.)
Самый кайф был, когда они победили этих заносчивых сучек из школы Святой Анны, — тот день запомнился Кристал как самый счастливый в её жизни. На утреннем построении директриса вызвала их команду перед всей школой (Кристал немного робела, потому что перед тем Никки и Лианна её обсмеяли), и все им аплодировали… Это кое-что да значило: они, «Уинтердаун», порвали «Святую Анну».
Но теперь всё накрылось: поездки на машине, гребля, расспросы газетчиков. Совсем недавно её грела мысль, что скоро про неё опять напишут в газете. Мистер Фейрбразер обещал, что в редакцию они поедут вместе. Вдвоём.
— Чё они спрашивать-то будут, типа?
— Про твою жизнь. Их интересует твоя жизнь.
Фу-ты ну-ты знаменитость. У Кристал не было денег на журналы, но она разглядывала фотки их команды у Никки дома и в приёмной у доктора, когда водила Робби на лечение. А теперь… это могло получиться ещё круче, чем с командой. Она лопалась от гордости, но не проболталась Никки с Лианной. Хотела их удивить. И хорошо, что не проболталась. В газете про неё теперь не напишут.
У Кристал внутри образовалась пустота. Перемещаясь по дому, она старалась больше не думать про мистера Фейрбразера и продолжала уборку — неумело, но терпеливо, а мать всё это время сидела на кухне, курила и смотрела в окно на задний двор.
Около полудня перед их домом остановился старенький синий «воксхолл», из которого вышла женщина. Кристал засекла её из комнаты Робби. Посетительница, темноволосая, стриженная под мальчика, приехала в чёрных брюках, с какой-то бисерной мулечкой, вроде как этнической, на шее и с большой сумкой через плечо, в которой, наверное, лежали конторские папки.
Кристал сбежала вниз.
— Кажись, пришла! — крикнула она Терри, по-прежнему сидевшей на кухне. — Инспекторша.
Женщина постучалась, и Кристал открыла ей дверь.
— Добрый день, меня зовут Кей, я заменяю Мэтти. А ты, видимо, Кристал?
— Ну, — сказала Кристал, не считая нужным отвечать улыбкой на улыбку.
Она провела гостью в комнату и отметила, что от той не укрылся относительный порядок: чистая пепельница, поднятое с полу и запихнутое в раздолбанный стеллаж барахло. Ковер, конечно, загажен, потому как пылесос давно сдох; на полу остались полотенце и цинковая мазь, а на бортике пластмассовой ванночки — игрушечная машинка Робби. Этой машинкой Кристал пыталась отвлекать Робби, пока обрабатывала ему попу.
— Робби в садике, — доложила Кристал. — Я его отвела. Штанишки ему надела. Это она его в подгузнике держит. Сто раз ей говорила, чтоб так не делала. Я ему и попку кремом смазала. Скоро заживёт, это у него опрелость, вот и всё.
Кей опять улыбнулась. Кристал высунулась в коридор и прокричала:
— Мам!
Из кухни появилась Терри. На ней были джинсы и замызганная старая фуфайка; когда бо?льшая часть её тела была прикрыта, выглядела она чуть получше.
— Добрый день, Терри, — сказала Кей.
— Всё путём? — спросила Терри, глубоко затягиваясь сигаретой.
— Сядь, — потребовала Кристал, и мать подчинилась, устроившись на прежнем месте. — Хотите чаю или ещё чего-нибудь? — спросила Кристал у Кей.
— С удовольствием, — сказала Кей, опускаясь в кресло и открывая папку. — Спасибо.
Кристал поспешила выйти. Она чутко прислушивалась, чтобы не упустить ни слова из их разговора.
— Вы, наверное, не ожидали, что я так скоро появлюсь, Терри, — услышала Кристал (чудной говорок: лондонский, что ли, как у той новенькой сучки, на которую все мальчишки запали), — но меня вчера очень обеспокоил Робби. Кристал говорит, сегодня он в детском саду?
— Ага, — подтвердила Терри. — Она его отвела. Токо утром вернулась.
— Вернулась? Где же она была?
— Я… это… у подружки ночевала. — Кристал поспешила обратно в комнату, чтобы говорить за себя.
— Ну да, токо утром вернулась, — повторила Терри.
Кристал ушла на кухню следить за чайником. Перед тем как вскипеть, он так загрохотал, что она перестала разбирать беседу матери с инспекторшей. Плеснув молока поверх чайных пакетиков, Кристал поспешила отнести три горяченные кружки в гостиную и застала обрывок фразы:
— …в детском саду поговорила с миссис Харпер.
— Та ещё стерва, — бросила Терри.
— Пейте, — сказала Кристал, ставя кружки на пол и поворачивая одну ручкой к Кей.
— Большое спасибо, — сказала Кей. — Терри, миссис Харпер сообщила, что у Робби за последние три месяца было очень много пропусков. Ни одной полной недели, это так?
— Чего? — переспросила Терри. — Ну да. То ись нет. Он токо вчера пропустил. И ещё кода горло болело.
— Когда же это было?
— Да с месяц тому. С полмесяца. Типа того.
Кристал присела на подлокотник маминого кресла. Сложив руки на груди, точь-в-точь как мать, она недобро взирала со своего насеста на Кей и энергично жевала резинку. Кей раскрыла у себя на коленях толстую папку. Кристал ненавидела папки. Понапишут всякой фигни, подошьют в папку, а ты потом отвечай.
— Я сама вожу Робби в садик, — сказала она. — Перед школой.
— По данным миссис Харпер, посещаемость Робби резко упала, — сказала Кей, сверяясь со сведениями, полученными от директора детского сада. — Всё дело в том, Терри, что год назад, когда вам вернули сына, вы обязались водить его в детское учреждение.
— Какое, нафиг… — заговорила Терри.
— Нет, молчи, поняла? — осадила её Кристал. А потом обратилась к Кей: — Он у нас приболел, точно говорю, миндалины распухли, я у доктора антибиотики для него получала.