– Здравствуйте! Ваш внук просто очарователен.
Мадлен отодвинулась от Эда и поздоровалась за руку с родителями Джейн, какими-то очень милыми, это было видно с первого взгляда.
– Мы считаем, что Зигги – реинкарнация моего дорогого папы, – оживленно произнесла мать Джейн.
– Нет, мы так не считаем, – возразил отец Джейн. Он взглянул на Хлою, тянувшую Мадлен за платье. – А это, наверное, ваша малышка, да?
Хлоя вручила Мадлен розовый конверт:
– Подержи его у себя, мамочка. Это приглашение на день рождения Амабеллы. Нужно прийти в костюме кого-нибудь, чье имя начинается на «А». Я хочу одеться как принцесса. – И девочка убежала.
– Очевидно, бедного маленького Зигги не пригласили на праздник, – понизив голос, сказала мать Джейн.
– Мама, – начала Джейн, – оставь это.
– Что? Ей не следовало раздавать приглашения на игровой площадке, если она не собиралась приглашать весь класс, – заметила Мадлен.
Она оглядела площадку в поисках Ренаты и увидела входящую в ворота Селесту с близнецами. Как обычно, Селеста опаздывала. Выглядела она просто великолепно. Словно в школе появилась другая порода людей. Мадлен заметила, как один папаша второклассника увидел Селесту и едва не споткнулся о чей-то портфель, продолжая таращиться на нее.
Потом она заметила Ренату, которая торопливо направилась к Селесте и вручила ей два розовых конверта.
– Я ее убью, – сказала Мадлен.
* * *Миссис Липман. Послушайте, я больше ничего не скажу. Мы заслуживаем того, чтобы нас оставили в покое. Умер родитель. Вся школьная община скорбит.
Габриэль. Гм-гм, я бы не сказала, что скорбит вся школьная община. Это, пожалуй, натяжка.
* * *Селеста заметила, как, глазея на нее, споткнулся какой-то мужчина.
Может быть, ей стоит завести роман. Это послужило бы толчком к чему-то, подвело бы их брак к краю пропасти, к которому они неумолимо продвигались все эти годы.
Однако мысль о другом мужчине вызывала у нее гнетущее безразличие. Ей будет очень скучно. Другие мужчины ее не интересовали. Перри заставлял ее чувствовать себя живой. Если она бросит его, то останется в тоскливом одиночестве. Это несправедливо. Он погубит ее.
– Мама, ты очень сильно сжала мне руку, – заныл Джош.
– Ага, мамочка, – подхватил Макс.
Она отпустила руки.
– Извините, мальчики, – сказала она.
Утро не задалось. Во-первых, с одним из носков Джоша приключилась катастрофа – его никак не удавалось расправить. К тому же Макс не мог найти человечка-лего в особой желтой шляпе, который понадобился ему именно в тот момент.
Оба близнеца требовали папу. Им было наплевать, что он сейчас на другом конце света. Он был им нужен. Селесте тоже нужен был Перри. Он расправил бы носок Джоша. И нашел бы человечка-лего для Макса. Она заранее знала, с каким трудом ей придется преодолевать утреннюю школьную рутину. Они с мальчиками привыкли вставать поздно и по утрам обычно бывали не в духе, а Перри просыпался бодрым и энергичным. Окажись он в это утро с ними, они загодя пришли бы в школу в первый день. В машине звучал бы смех, а не нытье мальчуганов.
В конце концов она дала каждому по леденцу на палочке. Вылезая из машины, мальчики продолжали сосать леденцы, и Селеста заметила, как одна из мам подготовительного класса, проходя мимо, ласково улыбнулась детям, а на Селесту бросила неодобрительный взгляд.
– Там Хлоя и Зигги! – обрадовался Джош.
– Давай убьем их! – предложил Макс.
– Ребята, не говорите так! – сказала Селеста.
Боже правый. Что подумают люди?
– Это только понарошку, мамочка, – ласково произнес Джош. – Хлое и Зигги это понравится!
– Селеста! Вы Селеста, верно? – Дети отбежали в сторону, и перед ней появилась женщина. – Пару недель назад я встретила вас и вашего мужа в школьном магазине. – Она дотронулась до груди. – Рената. Я мама Амабеллы.
– Ну конечно! Привет, Рената, – откликнулась Селеста.
– Перри не смог прийти? – Рената с надеждой осмотрелась вокруг.
– Он в Вене, – ответила Селеста. – Часто бывает в командировках.
– Уверена, это так, – понимающе сказала Рената. – Похоже, я встретила его на днях, а придя домой, прогуглила его. Перри Уайт! Вообще-то, я видела несколько выступлений вашего мужа. Я ведь сама работаю в области управления фондами!
Здорово. Поклонница Перри. Селеста часто спрашивала себя, что подумали бы поклонницы Перри, если бы увидели то, что он вытворяет.
– У меня есть приглашения для ваших мальчиков на день рождения Амабеллы. – С этими словами Рената вручила ей два розовых конверта. – Вас с Перри тоже милости просим. Хороший повод для родителей начать знакомство друг с другом!
– Чудесно. – Селеста взяла конверты и положила их в сумку.
– Доброе утро, дамы! – Это была Мадлен в одном из своих красивых необычных платьев. Щеки ее горели, а глаза сверкали опасным блеском. – Спасибо за приглашение Хлое на день рождения Амабеллы.
– О господи, неужели Амабелла сама их раздает?! – Нахмурившись, Рената похлопала по своей сумке. – Наверное, взяла без спросу. Я действительно сама собиралась вручить приглашения родителям.
– Да, поскольку создается впечатление, что ты приглашаешь целый класс, за исключением одного мальчугана.
– Наверное, ты имеешь в виду Зигги, ребенка, который оставил синяки на шее моей дочери. Он не попал в список приглашенных, – заявила Рената. – Ничего удивительного.
– Перестань, Рената, – сказала Мадлен. – Ты этого не сделаешь.
– Так предъявите мне иск! – Рената бросила на Селесту озорной взгляд, словно приглашая ее пошутить вместе.
Селеста вздохнула. Она не хотела принимать в этом участие.
– Я могу просто…
– Извини, Рената, – с царственным видом произнесла Мадлен. – Но Хлоя не сможет прийти к вам в гости.
– Какая жалость! – откликнулась Рената. Она с силой потянула за ремень сумки, словно поправляя доспехи. – Знаешь что? Пожалуй, закончим этот разговор, пока я не сказала чего-нибудь, о чем потом пожалею. – Затем она кивнула Селесте. – Приятно было увидеться.
У Мадлен, смотревшей, как Рената уходит, был воодушевленный вид.
– Это война, Селеста, – радостно произнесла она. – Война, говорю тебе!
– Ох, Мадлен, – вздохнула Селеста.
* * *Харпер. Я знаю, все мы готовы возвести Селесту на пьедестал, но не факт, что она всегда правильно кормит своих детей. Я видела, как в первый школьный день ее сыновья ели на завтрак леденцы!
Саманта. Родители и в самом деле склонны судить друг друга. Не знаю почему. Может, потому, что ни один из нас толком не понимает, что делает? И полагаю, это иногда приводит к конфликту.
Джеки. У меня, например, нет времени на то, чтобы судить других родителей. Или интереса. Мои дети – единственный интерес в моей жизни.
Сержант уголовной полиции Эдриан Куинлан. Помимо расследования убийства, мы намерены предъявить некоторым родителям обвинение в нападении. Мы обескуражены и шокированы поведением группы родителей.
Глава 19
О Мадлен, – вздохнул Эд. Припарковав машину, он вынул ключ зажигания и повернулся к ней. – Нельзя, чтобы Хлоя пропустила праздник у подружки только потому, что не пригласили Зигги. Это глупо.
Прямо из школы они поехали на побережье выпить кофе в «Блю блюз» с Джейн и ее родителями. Предложение исходило от матери Джейн, и для Мадлен, наметившей целый список дел на первый школьный день, это показалось столь важным, что она не смогла отказать.
– Нет, не глупо, – возразила Мадлен, хотя уже начала сожалеть о своих словах.
Когда Хлоя узнает, что не пойдет к Амабелле, она устроит скандал. На прошлом дне рождения Амабеллы было много чудесного: прыгающий замок, волшебник и диско.
– Сегодня у меня очень плохое настроение, – сказала она Эду.
– Правда? – спросил Эд. – Ни за что бы не заметил.
– Я скучаю по детям.
На заднем сиденье автомобиля было пусто и тихо. Ее глаза наполнились слезами.
Эд загоготал:
– Шутишь, наверное?
– Мой ребенок пошел в школу, – рыдала Мадлен.
Хлоя вошла в класс вместе с мисс Барнс, словно была помощницей учителя, и, не переставая, тараторила – вероятно, вносила свои предложения по изменению расписания.
– Ага, – согласился Эд. – И в самый подходящий момент. По-моему, вчера по телефону ты говорила матери именно это.
– И мне пришлось стоять на школьном дворе, вежливо беседуя с этим чертовым бывшим мужем!
Слезливое настроение Мадлен быстро изменилось на сердитое.
– Угу, но тут вряд ли уместно слово «вежливо», – заметил Эд.
– Нелегко быть матерью-одиночкой, – сказала Мадлен.
– Гм. Что? – переспросил Эд.
– Джейн! Я, разумеется, говорю про Джейн. Помню первый день Абигейл в школе. Я чувствовала себя фриком. Все вокруг казались такими тошнотворно женатыми. Все родители ходили парами. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Мадлен думала о своем бывшем муже, который вальяжно разгуливал по школьному двору. Натан не представлял себе, каково было Мадлен все эти годы растить Абигейл одной. Он не стал бы отрицать, что ей было трудно. О нет! Если бы она прокричала ему: «Мне было трудно! Так трудно!», он вздрогнул бы и принял бы печальный вид, но, как бы ни старался, никогда бы этого до конца не понял.
Ее переполняла бессильная ярость, которую в тот момент можно было направить только на Ренату.
– Вообрази, как чувствует себя Джейн, если ее ребенок единственный, кого не пригласили на праздник. Только представь.
– Понимаю, – согласился Эд. – Хотя после случившегося можно посмотреть на это с точки зрения Ренаты…
– Нет, нельзя! – воскликнула Мадлен.
– Господи Иисусе! Извини. Нет. Конечно нельзя. – Эд глянул в зеркало заднего вида. – Смотри, за нами едет твоя бедная подружка. Пойдем вместе есть пирожные. И все наладится. – Он отстегнул ремень безопасности.
– Если не собираешься приглашать всех детей из класса, не надо раздавать приглашения на детской площадке, – заявила Мадлен. – Это знает каждая мать. «Закон страны».
– Я мог бы целый день говорить на эту тему, – сказал Эд. – Правда. Но сегодня я не хочу говорить ни о чем, кроме дня рождения Амабеллы.
– Заткнись! – велела Мадлен.
– Я считал, что в нашем доме мы не говорим «заткнись».
– Тогда отвали, – сказала Мадлен.
Эд ухмыльнулся и дотронулся ладонью до ее щеки:
– Завтра тебе будет лучше. Тебе всегда назавтра бывает лучше.
– Знаю, знаю. – Сделав глубокий вдох, Мадлен открыла дверь машины и сразу увидела мать Джейн, которая выскочила из машины Джейн и заспешила по тротуару к ней навстречу, перекинув сумку через плечо и лучезарно улыбаясь:
– Привет, привет! Мадлен, давайте немного пройдемся по берегу, пока нам закажут кофе.
– Мама, – сказала Джейн, идя следом вместе с отцом, – тебе даже не нравится этот пляж!
Не надо было обладать особым умом, чтобы понять, что мать Джейн хочет поговорить с Мадлен наедине.
– Конечно… Ди. – Неожиданно для себя самой она произнесла это имя.
– Тогда я тоже пойду, – вздохнула Джейн.
– Нет-нет, ты иди в кафе и помоги папе устроиться и заказать для меня что-нибудь вкусное, – сказала Ди.
– Да, потому что я такой трясущийся пожилой гражданин. – Отец Джейн заговорил дрожащим старческим голосом и ухватился за руку Джейн. – Помоги мне, доченька.
– Идите, – твердо проговорила Ди.
Мадлен видела, что Джейн, поколебавшись, слегка пожала плечами и уступила.
– Не задерживайся, – попросила она мать, – иначе твой кофе остынет.
– Закажи мне двойной эспрессо и шоколадное пирожное с кремом, – сказала Мадлен Эду.
Эд поднял вверх большие пальцы и повел Джейн и ее отца в «Блю блюз», а Мадлен наклонилась и сняла туфли.
Мать Джейн сделала то же самое.
– Ваш муж взял выходной ради первого дня Хлои в школе? – спросила Ди, пока они шли по песку к воде. – О господи, какой блеск! – Она была в темных очках, но заслонила глаза тыльной стороной ладони.
– Он журналист в местной газете, – ответила Мадлен. – У него гибкий график, и он часто работает дома.
– Это должно быть удобно. Или нет? Он не мешается у вас под ногами? – Ди неуверенно шла по песку. – Иногда я посылаю Билла за чем-нибудь в супермаркет, чтобы дать себе небольшую передышку.
– Нас это вполне устраивает, – сказала Мадлен. – Три дня в неделю я работаю в Театральной компании полуострова Пирриви, так что, когда я на работе, детей забирает Эд. Мы не зарабатываем бешеных денег, но, знаете, мы оба любим свою работу и вполне счастливы.
Господи, зачем она говорит о деньгах? Как будто защищает их стиль жизни. И, по правде говоря, не так уж они любят свою работу. Потому ли это, что иногда она чувствовала себя так, словно соперничала с амбициозными женщинами вроде Ренаты? Или потому, что деньги все время у нее на уме из-за того шокирующего счета на электричество, который она увидела сегодня утром? Суть состояла в том, что хотя они и не были богатыми, но, безусловно, не прозябали в бедности, а благодаря навыкам Мадлен в онлайн-шопинге ей удавалось приобрести приличный гардероб.
– Ах да, деньги. Говорят, не в деньгах счастье, но не знаю, справедливо ли это. – Ди отвела волосы от глаз и оглядела пляж. – Очень симпатичный пляж. Не такие уж мы пляжные люди, и вряд ли кто-то захочет увидеть это в бикини! – Изобразив на лице отвращение, она показала на свое идеально обыкновенное тело, для которого подходила одежда примерно того же размера, что и у Мадлен.
– Не понимаю, почему нет, – сказала Мадлен.
У нее не хватило бы терпения на подобный разговор. Ее раздражало то, как женщины иногда стремятся установить контакты через критическое отношение к себе.
– Но для Джейн и Зигги жить на взморье, думаю, очень здорово. Знаете, я хотела поблагодарить вас, Мадлен, за то, что опекаете Джейн. – Ди сняла темные очки и посмотрела прямо в глаза Мадлен.
У Ди были светло-голубые глаза с матовыми розовыми тенями на веках, что не слишком ей подходило, но тем не менее Мадлен оценила усилия.
– Не стоит, – сказала Мадлен. – Тяжело, когда приезжаешь на новое место и никого не знаешь.
– Да, и за последние несколько лет Джейн переезжала так часто. С самого рождения Зигги она никак не может обосноваться на одном месте или найти кружок симпатичных друзей. Она бы убила меня за эти слова, но я вообще не понимаю, что с ней происходит. – Замолчав, Ди посмотрела через плечо на кафе и поджала губы.
– Плохо, когда они перестают рассказывать вам о своих делах, правда? – спросила Мадлен через секунду. – У меня дочь-подросток. От предыдущего брака. – Говоря об Абигейл, она всегда чувствовала, что обязана прояснить этот момент, после чего ощущала безотчетное смущение. Словно она выделяла Абигейл, относя ее к другой категории. – Не знаю, почему меня так поразило, когда Абигейл перестала рассказывать мне о себе. Так ведут себя все подростки, верно? Но в детстве она была очень открытой. Разумеется, Джейн не подросток.
Мадлен как будто разрешила Ди говорить открыто. Та с энтузиазмом повернулась к Мадлен:
– Я знаю! Ей двадцать четыре, взрослая девушка! Но эти молодые совсем не похожи на взрослых. Ее отец говорит мне, что я напрасно беспокоюсь. Это правда, Джейн занята прекрасным делом – воспитывает Зигги и сама себя обеспечивает, не берет от нас ни цента! Я засовываю деньги ей в карман тайком, как карманный воришка. Или его противоположность. Но она изменилась. Что-то в ней изменилось. Я не могу вмешиваться. Похоже, она пытается скрыть эту глубокую неудовлетворенность. Не знаю, депрессия ли это, наркотики, нарушение привычек питания или что-то еще. Она так сильно похудела, а раньше была настоящей пышкой.
– Понимаю, – отозвалась Мадлен, а про себя подумала: «Если это нарушение привычек в питании, то, вероятно, виновата в этом Ди».
– И зачем я вам это рассказываю?! – воскликнула Ди. – Вы больше не захотите с ней дружить! Она не наркоманка! У нее только три из десяти основных признаков наркомании. Или максимум четыре. Нельзя верить тому, что вычитываешь в Интернете, это уж точно.