Слова рождественского гимна должны были хоть отчасти примирить меня с неудачами этого дня. В конце концов, не я первый и не я последний, кто оказался в затруднительном положении перед Рождеством. Но в тот момент у меня не было сил с оптимизмом смотреть в будущее.
В автобусе я подсчитал заработанное за день, вышло чуть больше двадцати пяти фунтов, включая щедрый подарок Джейн. Достаточно, чтобы оплатить электроэнергию и купить молока и хлеба в магазине на углу, но не более того. Горячий душ, о котором я мечтал целую неделю, пока откладывался. Ладно, обходился до этого холодной водой – и сегодня обойдусь.
Расстроенный и недовольный собой, я вышел из автобуса и похромал домой. Мысли о наступающем Рождестве не давали мне покоя. Я не представлял, как смогу заработать сто пятьдесят фунтов. Придется, видимо, торчать на улице все праздники ради того, чтобы в квартире стало хоть чуть теплее.
А температура между тем падала. Боб все туже сворачивался вокруг моей шеи и зарывался носом мне в воротник.
– Прости, приятель, но боюсь, тебе придется к этому привыкнуть. Нас ждет очень долгое и очень холодное Рождество, – пробормотал я, когда мы зашли в промерзшую квартиру.
Весь вечер мы с котом просидели на диване, укрывшись двумя одеялами, и старались согреть друг друга.
Глава IV. Чудо на Верхней улице
Боб не уставал удивлять меня сообразительностью, особенно когда речь заходила о том, как разбудить хозяина утром.
Я всегда спал очень крепко; кажется, взорвись рядом бомба, а я бы и ухом не повел. Поэтому Бобу приходилось использовать весь свой недюжинный кошачий интеллект, чтобы заставить меня открыть глаза. Со временем он выбрал несколько наиболее эффективных способов, которые использовал с завидной регулярностью.
Я осознал, как сильно завсегдатаям станции «Эйнджел» не хватало нас с котом, когда из метро вышли Давика и Эми, сотрудницы метрополитена и наши хорошие друзья.
– Ну наконец-то! – воскликнула Давика. – Где же вы пропадали? Надеюсь, в каком-нибудь теплом месте.
Я не решился сказать ей, что в данный момент наше жилище больше напоминает и?глу, и вместо этого поделился последними новостями, продемонстрировав пострадавшую гитару.
– Подожди минутку, – сказала Эми и исчезла в метро.
Она вернулась с рулоном тканевого скотча, и вместе мы попытались закрепить отошедшую переднюю панель. Гитара после наших манипуляций выглядела как тяжелораненый боец, зато на ней снова можно было играть.