– Ваше великодушие сравнимо только с вашим гостеприимством, – заметил он. – Благодарю за сытный обед.
– Надеюсь, вы проведете ночь под нашим кровом? – спросила Эльф.
– С радостью, госпожа.
– Так что за дело у герцога Генриха ко мне? – осведомился Ранульф. – Я уже упоминал, что давал обет верности королю Стефану.
– Герцог знает это, господин мой, поэтому я был послан к вам и многим вашим собратьям. Поверьте, я здесь вовсе не для того, чтобы подстрекать вас к измене. Именно ваша исключительная преданность и привлекает моего повелителя герцога Генриха. Похоже, вы в вашей глуши ничего не слышали о последних событиях.
– Я был обвенчан в прошлом декабре самим епископом в присутствии его величества Мы сразу же уехали в Эшлин, и вы первый, кто нас с тех пор посетил. Что случилось? Король здоров?
– В полном благополучии, и по всей стране царит мир. В январе герцог Генрих прибыл в Англию.
– Он путешествовал зимой? – поразился Ранульф. Переезд по каналу, разделяющему Англию и Францию, даже в хорошую погоду считался опасным, что же говорить о зиме, когда на море бушевали штормы?
Ранульф подумал, что герцог либо очень храбр, либо дуракам везет.
– Король Стефан желает при жизни короновать своего старшего сына Эсташа, – начал сэр Гаррик, – хотя так водится в обычае у французских королей. Но архиепископ Кентерберийский по требованию и приказу папы Адриана отказался. Говоря по правде, принц Эсташ своим дурным характером ничем не уступает Матильде.
– Верно, – согласился Ранульф, – я тоже слышал, что он совсем не похож на своих добрых родителей.
– Церковь пытается положить конец распрям, раздирающим и терзающим Англию вот уже много лет. Папа предложил, чтобы король Стефан правил до конца дней своих, а после его смерти корона должна перейти к герцогу Генриху, старшему сыну Матильды.
Рыцарь, помедлив, отпил глоток вина.
– Король, – продолжал он, – противится этому решению, но думаю, что в конце концов смирится. Эсташ не годится для того, чтобы править страной, а его младший брат Уильям заверил герцога, что довольствуется титулом графа Булонского и не претендует на трон.
– Зато герцог претендует, – тихо заметил Ранульф.
– По праву рождения, – возразил рыцарь. – Мой господин желает знать, станете ли вы поддерживать его или принца Эсташа, когда скончается король Стефан. Ваше поместье хоть и небольшое, находится в важной стратегической точке, на границе с Уэльсом. Кстати, эта ограда у вас новая?
– Нет, – покачал головой Ранульф. – Мы надстроили стены. Пойдемте, лорд Гаррик, я все вам покажу.
Мужчины встали и направились к укреплениям. Тем временем Эльф, подозвав Аиду и Виллу, велела приготовить мягкую постель для гостя. Женщины поспешили в дом.
Ночью, лежа в постели, Эльф спросила мужа:
– Что будешь делать, Ранульф? Поддержишь Эсташа или герцога?
– Герцога, – не колеблясь, ответил муж.
– Почему?
– По многим причинам, малышка. Эсташ, которого я хорошо знаю, – человек нечестный, подлый, лишенный всех добрых качеств своего благородного отца. Я начал службу в семь лет, при дворе короля Генриха. Он умер, когда мне было почти тринадцать. Я стал пажом Стефана, герцога Блуа, и вместе с ним уехал в Англию. Он был любимым племянником короля, и я никогда не предам его, хотя, по правде говоря, малышка, он не лучший из монархов. Правда, Стефан добр, храбро сражается, но качеств, необходимых для истинного правителя, у него недостает. Его не свергли исключительно благодаря тому, что претендентка на английский престол Матильда чванлива, чрезмерно горда и злобна. Кроме того, могущественным лордам и баронам выгодно ввергнуть страну в хаос, и слабости монарха им только на руку. Взойдя на трон, он назначил меня своим оруженосцем, а потом, когда мне исполнилось шестнадцать, посвятил в рыцари. Он всегда был великодушен и щедр по отношению ко мне, и будь я чуть хвастливее и наглее, нажил бы множество недоброжелателей среди людей знатных. Поэтому я никогда не перейду на сторону его врагов. Ты понимаешь меня, Эльф? Жена кивнула.
– Я знал его супругу, – продолжал Ранульф, – наследницу Эсташа, графа Булонского и его жены, Марии Шотландской, младшей дочери короля Малколма. Ее звали Матильда. Они с мужем горячо любили друг друга. От этого союза родились три сына. Болдуин умер в девять лет. Остались Эсташ и Уильям. Кроме того, у них были две дочери. Старшая скончалась в младенчестве, вторая, Мэри, не замужем. Граф Уильям и его сестра – люди сердечные, милые и вежливые. Эсташ вспыльчив, спесив, сварлив, и даже его собственная жена, Констанция Тулузская, терпеть его не может. И детей у них нет. Она сестра короля Франции, и он надеялся через нее получить Нормандию. Разумеется, ничего не вышло, ибо Франция не пожелала из-за этого вступать в войну с Анжуйской династией, захватившей Нормандию, пока Стефан и Матильда боролись за Англию. Он тяжело вздохнул, и Эльф поспешила заверить:
– Я все поняла, Ранульф. Если не считать высказываний насчет Эсташа.
– Его коварство тревожит меня, Эльф. Он слишком вспыльчив. Откровенно говоря, малышка, я ему не доверяю. И хотя отца люблю, поддерживать сына не собираюсь.
– Но что ты знаешь о герцоге Генрихе?
– Как ни удивительно, довольно много, ибо он все эти годы считался главным противником Стефана, еще с той поры, как его мать отказалась от борьбы за престол. Он женат на Алиенор Аквитанской, чей брак с королем Людовиком VII был признан незаконным из-за их близкого родства. Она на десять лет старше Генриха, но он безумно в нее влюблен. Его двор постоянно в походе. Сам он, похоже, почти не нуждается в сне. Говорят, что он может весь день провести в седле и полночи за пирушкой. Его секретари постоянно жалуются на переутомление. Он не дает покоя своему окружению. При этом герцог образован и начитан, совсем как его дед, Генрих I. Любит охоту, пиры. И женщин. Ему всего двадцать лет, но Алиенор Аквитанская родила ему сына через три месяца после свадьбы. Многие уверены, что она именно этим заманила его в сети брака.
Герцог – хороший воин, и хотя, по слухам, обладает свирепым характером – говорят, один из его предков женился на дочери самого сатаны, – все же справедлив и старается рассудить спор по чести. Если не считать его ненасытной страсти к прекрасному полу, которая не унимается, невзирая даже на любовь к жене, я не нахожу в нем особых недостатков. Он обладает качествами настоящего монарха, поэтому я буду на его стороне. Англии нужна сильная рука.
– Может, король согласится на требования церкви, – с надеждой предположила Эльф. Но Ранульф покачал головой:
– Сомневаюсь. Король Стефан упрям и, подобно Матильде, питает самые честолюбивые планы в отношении своего сына. Но когда придет время и мой добрый господин скончается, он не узнает, что я не принесу клятву верности его слабому, ничтожному отпрыску.
Утром Ранульф де Гланвиль вместе с гостем отправились на ближайший луг, где мирно паслись овцы. Эльф проводила их взглядом, жалея, что не может участвовать в беседе, хотя уже знала намерения мужа.
– Можете передать своему господину, герцогу Генриху, – начал Ранульф, – что я поддержу его притязания на английский трон по смерти короля Стефана, но никак не раньше. Я не могу позволить себе нажить врагов в лице принца Эсташа и его друзей. Они вполне способны в отместку натравить на меня валлийцев. В этом году стадо Эшлина увеличилось вдвое, поля зеленеют всходами, и я хочу спокойно собрать урожай и отвезти шерсть на летнюю ярмарку в Херефорде. Если мое поместье атакует войско принца Эсташа, вознамерившегося отплатить за нанесенную обиду, мне нечем будет кормить зимой моих людей, а герцог Генрих вряд ли возьмет на себя эту обязанность.
– Ваши стены выглядят достаточно толстыми, – слегка улыбнулся сэр Гаррик.
– Но они окружают только поместье. Мои поля и луга беззащитны перед нападением врагов, особенно теперь, когда пшеница еще не созрела. Валлийцы до сих пор оставляли Эшлин в покое, считая, что столь бедное владение не стоит затрат времени и усилий. Я бы предпочел, чтобы они и дальше оставались при этом мнении. Было бы настоящим крахом, если бы кто-то предложил им золото за грабеж и разрушение Эшлина. Ваш герцог с его обширными землями и замками уже живет как король. По ту сторону канала располагаются только огромные поместья. Здесь же, в Англии, богатых баронов не так уж много, зато полно маленьких имений вроде моего, владельцы которых, подобно мне, работают на полях бок о бок со своими людьми. Если мы сможем получить достаточно пшеницы, овса и ячменя, овощей с огорода и фруктов, а также скота и птицы, чтобы протянуть зиму, можем считать себя счастливчиками. Ваш герцог должен сознавать, что так живут здесь почти все мелкопоместные дворяне. Но поймет ли он? Герцог окружен теми, кто бесстыдно льстит в надежде угодить ему и говорит то, что он хочет слышать. У них богатство и власть, но они добиваются большего. Я же простой рыцарь и всем доволен. Обещаю, сэр Гаррик, что герцог Генрих получит мою преданность, когда станет королем. Я еще никогда не нарушал слова.
– Ваша репутация общеизвестна, Ранульф де Гланвиль. Я передам герцогу ваши слова, несомненно, самые честные из всех, что я слышал за последние несколько месяцев. Здешние лорды изменчивы, как весенняя погода. Немногие так чистосердечны, как вы. Ни вы, ни ваша жена, ни ваши люди не пострадают. Живите спокойно. Но когда король Стефан скончается, вы должны явиться в Вестминстер и принести новому королю, Генриху Анжуйскому, клятву верности.
– Согласен, – кивнул Ранульф, и оба хлопнули друг друга по плечу, скрепив договор между господином Эшлина и посланцем герцога Генриха.
Несколько дней спустя, спросив дорогу к поместью барона Хью де Варенна и захватив съестные припасы, сэр Гаррик отправился в путь.
– А что будет с сыном короля? – поинтересовалась Эльф. – Он, разумеется, не подумает добровольно уступить трон.
– Конечно. Начнет новую войну, но он не такой хороший воин, как отец. Герцог легко разобьет его. Только тогда Англия получит монарха, который принесет народу мир и благоденствие. Генрих Анжуйский станет править железной рукой, малышка, и не даст баронам вольничать.
Вскоре после Дня святого Михаила обитатели Эшлина узнали, что принц Эсташ внезапно и неожиданно умер. Новость привез Хью де Варенн, не поленившийся для этого приехать из своих владений. Завзятый сплетник, он услышал о смерти Эсташа от бродячего торговца и поспешил уведомить бывших родственников дочери. Король, уже готовый к битве с герцогом, вне себя от горя, согласился на условия церкви. Следующим королем Англии должен был стать герцог Анжуйский.
– А как Айлин? – медоточиво осведомилась Эльф.
– Сучка сбежала, – мрачно буркнул барон Хью. – Нам пришлось долго искать для нее подходящий монастырь, и наконец нашли один, где согласились взять ее за огромные деньги. Что поделать, приказ короля. Мы твердили ей, что это ненадолго и после смерти его величества новый монарх отпустит ее, но вы же знаете, какова Айлин. Накануне того дня, когда мы должны были отбыть в Йорк, она исчезла.
– Бедняжка, – фальшиво посочувствовала Эльф. Но барон, не обращая внимания на реплику, повернулся к Ранульфу:
– Сэр Гаррик сказал, что сначала заезжал к тебе. Ты, разумеется, пообещал поддержку герцогу.
– Я всегда на стороне английского короля, – ответил Ранульф.
– Но какого именно? – не отставал Хью.
– Законного помазанника Божия, сэр. Разочарованный увертками хозяина, барон Хью вновь обратился к Эльф.
– Ты еще не ждешь ребенка? – нагло поинтересовался он.
– Я слишком молода. Мои дети появятся, когда захочет Господь, и ни минутой раньше.
– По-прежнему благочестива, я вижу, – мерзко ухмыльнулся барон.
– Передайте привет своей милой жене, – попросила Эльф.
Видя, что задерживаться долее невозможно, и не сумев ничего выудить из хозяев, Хью де Варенн откланялся.
– До чего же гнусный человечишка! – рассерженно бросила Эльф, как только гость скрылся из виду.
Ранульф успокаивающе погладил жену по плечу:
– Ты права, малышка. Дети появятся в свой срок. Мы женаты меньше года и, поверь, усердно стараемся выполнить заветы Господни, не так ли?
Эльф невесело усмехнулась, глядя на мужа полными слез глазами:
– Пока я была в монастыре, никогда не думала о детях, но теперь я стала твоей женой, а долг супруги – зачать и родить мужу наследников. Наше наслаждение друг другом так велико, что иногда меня терзают угрызения совести, когда вижу, как все усилия не приносят плодов. Что, если я, подобно Айлин, не смогу дать мужу ребенка?
– Ты ничуть не похожа на эту злобную ведьму, Элинор, – утешил он.
– Ты хочешь сына, Ранульф?
– Каждый мужчина хочет сына… и дочь, похожую на ее прелестную маму, малышка, – искренне признался Ранульф. – Но если Господь не благословит нас, я готов провести остаток жизни только с тобой.
Эльф громко зарыдала.
– Жить с тобой в тысячу раз лучше, чем быть монахиней! – всхлипнула она и убежала.
Ранульф озадаченно смотрел вслед жене, не понимая, чем так расстроил ее, но, не в силах решить загадку, направился в поле, помочь с молотьбой.
Урожай выдался обильным. Амбары были заполнены до самых крыш. Женщины собрали все яблоки и груши. Хижины крепостных починили и покрыли камышом. Артур и его хозяин-мельник трудились день и ночь. Настало время забоя скота и засолки мяса. У стен построек высились поленницы дров. Ранульф объявил, что крепостные дважды в месяц, в определенные дни, могут ставить силки на кроликов и ловить рыбу. Мужчины собирались охотиться на оленей, и все предвкушали праздничный пир на Рождество.
Раз в месяц хозяева улаживали споры, тяжбы и выносили приговоры. Эшлин процветал, как никогда ранее. Удалось даже отложить немного денег с продажи шерсти на ярмарке. Ранульф устроил тайник в стене хозяйской спальни, куда и спрятал серебро.
Эльф проводила много времени в лекарне, готовя мази, отвары и настои, для которых сушила кору, листья, цветы и корни целебных растений. Правда, последнее время она сама не слишком хорошо себя чувствовала. Ее постоянно тошнило, и только мятный чай, сдобренный медом, приносил некоторое облегчение. Мед у нее был, поскольку она поставила шесть ульев рядом с лекарней, считая, что лучшее средство для лечения простуды вряд ли найдешь.
Но как-то в октябре, когда Эльф сидела в зале за вышиванием, Аида резко спросила:
– И когда ты собираешься сказать хозяину о ребенке? Эльф, забыв о работе, ошеломленно пробормотала:
– О чем сказать, Аида?
– Госпожа! – раздраженно воскликнула старая няня. – Ты носишь младенца!
– Ношу младенца?! Аида, откуда ты знаешь? Иголка упала на ткань.
– У тебя вот уже два месяца не показывались крови. Неужели забыла? Конечно, ты беременна, дитя мое! Если не ошибаюсь, жди младенца в июне, – восторженно хихикнула старуха.
– Ты уверена? Нам в монастыре о таких вещах не говорили. Девушек, которые должны были выйти замуж, перед венчанием наставляли матери. Ой!
Эльф сунула палец в рот и принялась сосать. Разумеется, невинность не такое уж плохое качество, но имеет огромные и явные недостатки. «Сколько же еще я находилась бы в неведении, если бы не Аида?!»– подумала она.
– Так когда же скажешь господину? – продолжала интересоваться Аида.
– Давай подождем немного, пока не убедимся окончательно. Только ты держи язык за зубами, – задумчиво велела Эльф. – Никаких намеков, многозначительных взглядов, улыбочек. Мне нужно поговорить с кем-то знающим.
– Орва, жена Джона! Кто может быть лучше! У нее самой много детей и внуков. Она местная повитуха, принимает всех младенцев, рожденных в Эшлине. И твоего примет.
Назавтра Эльф набрала корзину яблок и груш и отправилась в дом управителя, который был больше и лучше всех других в деревне. Орва, сидевшая с шитьем у двери, поднялась и поклонилась.
– Добрый день, Орва! – воскликнула Эльф. – Я принесла тебе фруктов. Хочу поговорить с собой с глазу на глаз, – Заходите, госпожа, – пригласила жена управителя и поставила для нее табурет у очага. – Чем могу помочь, госпожа?
– Проведя почти всю жизнь в монастыре, я очень мало знакома с вещами, известными всем обычным женщинам, – начала Эльф.
– Вы думаете, что носите ребенка, – спокойно ответила Орва.
– Я ничего не подозревала, – призналась Эльф, – это. Аида мне подсказала. Должна сказать, что чувствую себя ужасно глупо.
– Нет, госпожа, не стоит. Всему виной ваше воспитание, ведь вы собирались посвятить себя Господу! Кроме того, молодые женщины, особенно в первый раз, часто не ведают, что беременны, – увещевала Орва. – А теперь скажите, госпожа, когда в последний раз у вас были крови?
– Через две недели после первого августа, – вспомнила Эльф. – С тех пор ничего.
– А такое раньше бывало? Эльф покачала головой.
– Не замечали вы, что груди стали больше? Не страдаете ли от тошноты? Или не выносите определенных запахов?
– Да! Я заметила, что мои груди увеличились, когда надела блио на День святого Михаила. А теперь почти есть не могу. Только все время пью мятный чай. А соски! – Тут Эльф покраснела. – Они стали таким чувствительными, что притронуться невозможно!