Руки Дианы интуитивно легли на живот, защищая дитя от неизвестной никому опасности.
Тони смотрел на жену и не верил в то, что так просто нашел ее. Среди всех дорог он выбрал нужную и нашел-таки ее.
— Здравствуй, Энтони.
Она как всегда весьма учтива, теперь не удивительно, что девочка так напомнила ему ее. Должно быть, этот ребенок и есть та Стефани, о которой ему говорил Ричард. А ведь тот даже не взглянул на него, выходя из комнаты, должно быть таким образом показывая, что Энтони должен держать в тайне от Дианы тот факт, что Ричард все ему рассказал.
А ведь он чуть было не протянул руку для пожатия.
Он взглянул на Диану. Сейчас она должно быть на девятом месяце беременности, он уже потерял счет дням, пока искал ее.
А сейчас она стоит перед ним, здоровая и живая, готовая вскоре стать матерью. Родить его ребенка.
— Здравствуй.
Он шагнул к ней, не обращая никакого внимания на ее предупреждающий взгляд.
— Как долго я тебя искал, как долго!
И он обнял стоящую, словно статуя, жену.
Так они простояли несколько секунд. Как все-таки приятно снова обнять эту столь любимую женщину.
До Дианы медленно начал доходить смысл его слов. И она ему не верила. Он не мог искать просто Диану, но он так же не мог узнать о ее беременности. Не мог, если только…
Она напряглась. Ричард. Не зря он выглядел таким виноватым, приехав из Италии.
Она быстро вздохнула, пытаясь успокоить, чтобы сразу не пойти и не убить его. Что он мог ему рассказать, кроме того, что она беременна?
— И чего ради, позволь узнать, ты искал меня.
Он услышал ее слова и разжал объятия. Неужели он настолько глуп, что после всего услышанного в самом деле верил, что она бросится в его объятия?
Дверь распахнулась столь внезапно, что, казалось, даже сама Диана не ожидала этого.
Три одетых в черное женщины стояли на пороге, готовые разорвать его на куски по малейшему приказу, пусть даже сами они погибнут. У одной он заметил мелькнувший метательный нож.
Он закрыл собой жену, скорее интуитивно, чем осознанно. Какой в этом смысл, если именно от него они пришли ее защищать.
— Здравствуйте, леди. Кира — он задержал на ней взгляд, ведь прошлый раз ему не удалось ее рассмотреть. — Лайза, Мередит.
Он последовательно кивнул каждой из них.
Диана одеревенела, готовая тут же ринуться наверх и убить Ричарда.
Все три удивленно смотрели на него, хотя кроме глаз на это больше ничто не указывало.
Он заметил, как замер в руке у Мередит нож.
— Можете идти, все в порядке.
Они с сомнением посмотрели на Диану, но молча повиновались. Он не сомневался, что все три будут стоять недалеко от двери, готовые в любую минуту ворваться в комнату, услышав хоть один подозрительный звук. Он обернулся и увидел устремленный на дверь злой взгляд. Должно быть, она все поняла.
— Не осуждай его, он хотел как лучше.
Она бросила на него разъяренный взгляд.
— Что он тебе рассказал?
— Все.
Большего не требовалось. Она резко двинулась вперед, готовая, похоже, на немедленное убийство.
Он успел схватить ее за локоть у самой двери.
— То, что ты убьешь его, не изменит того, что я уже все знаю.
Она остановилась, взявшись одной рукой за ручку.
— Ты бы, конечно, могла убить и меня, но ты этого не сделаешь, ибо могла это устроить еще в Италии, позволив это сделать досточтимому Гаусте.
Она прислонилась лбом к двери. Либо пытается успокоиться, либо… Он не знал, что может означать это либо.
Так она стояла где-то с минуту.
— Зачем ты приехал?
Она отвернулась от двери и направилась к дивану. Только сейчас он заметил, что она выглядит очень уставшей. Должно быть, устала от тайн, борьбы…
Он знал, что она никак не собирается ему помогать. В ее глазах он родственник подонка, убившего почти всю ее семью.
— Я не могу исправить того, что сделал Сантьяго, но я так же не могу отвечать за его грехи.
Он видел, как конвульсивно дернулись ее мышцы. Он бил по самому больному месту и хоть и понимал это, не мог остановиться, не имел права. От этого зависела судьба его брака. Да и его самого.
— Не могу исправить того, что сделал с тобой Джейсон. Не могу вернуть тебе сестру и Алекса.
— Не смей произносить его имя.
Он покачал головой, давая понять, что не остановится.
— Не могу исправить того, что пришлось перенести твоей сестре перед смертью, не могу забрать у тебя того чувства вины, которое ты испытываешь из-за смерти лучшего друга, который отдал свою жизнь ради тебя…
Она так быстро оказалась возле него, что он даже с трудом в это поверил. В ее-то положении…
Диана с такой силой ударила его, что его голова метнулась в сторону, и если бы он не ожидал или был поменьше ростом, наверняка бы упал. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как от этого сжались его мышцы, помнившие другие удары.
Она уже занесла руку для второго удара, но он перехватил ее.
— Хватит.
Его холодный и спокойный голос, похоже, не возымел никакого успокаивающего действия, а наоборот.
— Убирайся!
Она сказала это с такой ненавистью, что он даже отшатнулся.
— Убирайся.
Она повторила это, словно заклинание.
— Нет.
Его голос хоть и был спокоен, но она все же уловила в нем что-то еще.
Подняв голову, Диана с бешенством и еще чем-то смотрела на него. Он же видел, что начинает побеждать, пусть медленно, но он побеждал.
— Я знаю, что тебе больно. Знаю, что Алекс был для тебя не просто другом. Ты и он дополняли друг друга, были одним целым. Потому тебе еще больнее от этого. Ты чувствуешь себя так, будто была убита часть тебя. Ты считаешь, что на его месте должна была быть ты, а не он. И винишь за это не только себя, но и немного его. Пусть даже сама не осознаешь этого.
— Замолчи, ты сам не знаешь, что говоришь. Ты ничего не знаешь. Ничего.
Она вырвала руки и отошла к окну. Похоже, она медленно брала себя в руки или же сдавалась?..
— Уходи.
Он победил. Он чувствовал это, но не мог до конца поверить.
Вместо того, чтобы, как она сказала, уйти, он подошел к ней сзади и обнял.
— Не могу. Я люблю тебя.
Он чувствовал, как напряглась ее спина. Как ее мышцы превращаются в скалу и так же быстро обмякают в его объятиях.
А потом ее плечи начали подозрительно сотрясаться.
Тони повернул ее к себе лицом, и она уткнулась ему в грудь, сотрясаясь в болезненных рыданиях.
— Ты… не можешь… меня любить… не можешь…
Она все повторяла и повторяла эти слова, не заметив даже то, что дверь распахнулась, а после медленно закрылась, оставив за собой удивленно округлившиеся глаза и раскрытые рты. Она не услышала слов: «это все из-за беременности». Она не заметила, как грязноватая рубашка Тони превратилась в абсолютно мокрую под ее лицом. Слишком много всего накопилось, чтобы обращать внимание на такие мелочи…
Глава 11
— Ты успокоилась?
Оба сидели на диване. Диана, подняв ноги , сидела в крепких объятиях мужа, положив голову ему на плечо. Похоже, прошло около часа после того, как он вошел в эту комнату.
— Да.
Она и вправду успокоилась. Тупая боль в груди, которая была с нею с тех пор, как умер Алекс, прошла. Пусть и не совсем, но прошла.
Она еще немного помолчала. Потом бросила быстрый взгляд на мужа и улыбнулась.
— Что тебя рассмешило?
— Твой вид. Теперь ты не только грязный, но и мокрый.
Он тоже улыбнулся.
— Думаешь нужно помыться?
Она прыснула.
— Да.
Встав, протянула ему руку.
— Пойдем.
Когда они вышли в коридор, там никого не было. Только теперь Диана вспомнила, что нужно будет весьма серьезно поговорить с Ричардом.
Они поднялись в ее спальню.
— Ванна сейчас будет готова.
— Я не спешу.
Она покачала головой и улыбнулась.
— Скоро ужин. Леди обидятся.
— А у них в руках будут ножи?
Ее улыбка стала еще шире.
— Да.
— Может, мне лучше тогда поесть здесь?
— Да нет. Пока ты со мной, они тебя не тронут.
Тони скептически покачал головой.
— Спасибо, мне стало легче.
Она порылась в шкафу и извлекла оттуда рубашку, штаны, обувь. Почти все, чтобы он снова выглядел, как джентльмен.
— Вот. Не ходить же тебе в этом.
Она брезгливо посмотрела на его одежду.
— Ты приехал без смены одежды?
— Недавно лишился ее.
— Понятно.
Она уже уходила, когда он снял рубашку. Ее взгляд остановился на исполосованной шрамами груди и она окаменела.
— Я надеялась, что шрамов не останется.
— Они исчезнут, со временем.
— Не все.
Оба понимали, что она говорила не о телесных шрамах.
Покинув комнату на время приема Тони ванны, она решила перекинуться парой слов со своим дорогим помощником.
* * *— Ты.
Она вошла в гостиную, даже не удосужившись закрыть за собою дверь.
Ричард замер с поднятой рукой, в которой держал уже вставленный в рамку рисунок.
— Мама, мама, не ругай дядю Ричарда.
— А с каких это пор ты начала его защищать?
— Ну…
— Никаких ну, моя дорогая. К тебе у меня тоже есть пара вопросов. Например, с каких это пор ты пускаешь в дом незнакомых тебе людей?
Несмотря на строгий тон матери, Стефани улыбнулась.
— Он сидел на Аполлоне. Если бы это был чужой и украл его, вряд ли бы он приехал на нем аж сюда.
— Ваша логика, юная леди, меня нисколько не устраивает. Ваше наказание мы обговорим позже.
— Но ведь все сложилось как нельзя лучше.
Диана смотрела в упрямое личико, которое точно не собиралось сдаваться без боя. Она чем-то даже напомнила ей саму же ее, Диану.
— Стефани.
— Да?
Она улыбнулась, почувствовав победу.
— Ты неделю не будешь подходить к конюшням.
Ее глаза раскрылись, а потом она их сузила и уставилась на Диану.
— Я ему все расскажу. Он мне разрешит.
— Ты так думаешь?
— Я знаю. Он, как и любой мужчина, очарован прекрасным моим личиком.
У Дианы даже челюсть приоткрылась. Она смотрела да убегающую девочку и не верила собственным ушам.
— Нужно будет запретить ей общаться с некоторыми молодыми особами.
— Я давно говорил тебе об этом.
Но Ричард тут же пожалел, что открыл рот. Теперь свое внимание она сосредоточила на нем.
— Я могу все объяснить.
— Не нужно.
Он поставил портрет на камин и направился к двери.
— Куда ты?
Диана смотрела на его поникшие плечи.
— Пойду собирать вещи.
— Зачем?
Он поднял голову.
— Хоть ты и поступил крайне опрометчиво, хочу заметить, обернись все иначе, тебе бы уж точно сейчас пришлось собирать вещи, а так… Спасибо, Ричард.
Он не верил собственным ушам.
— Ты хочешь сказать, что прощаешь меня?
— А у меня есть другой выход? Ну скажи мне, где я еще возьму такого хорошего бухгалтера, адвоката, да еще и няню в одном лице, не говоря уже о том, что мне скоро понадобится еще и доктор?
Он улыбнулся. Подойдя к Диане, обнял ее.
— Ты же знаешь, мы все тебя любим.
На эти его слова она только тяжело вздохнула, но, в отличие от всех прочих разов, промолчала.
— А скажи, это правда?
Он смотрел на нее усмехаясь.
— Что правда?
— То, что мне сказали твои подруги по оружию. Что ты, как бы это сказать…
— Рыдала в его объятиях?
— Да.
Он смущенно отвернулся.
— Правда. Но думаю, не стоит говорить, что это не должно выйти за пределы этого дома?
На этот раз его взгляд был возмущенным.
— Ну, знаешь ли…
Но он не успел закончить, так как пораженно замер, услышав тихий мелодичный смех…
* * *— Не могу в это поверить. Она смеется, смеется, Ричард.
Мари и Ричард стояли у окна и наблюдали за прогуливающимися по саду Тони и Дианой.
— Право не думала, что твой замысел удастся.
— Если честно, я тоже не думал.
Мари резко повернула к нему голову.
— То есть как?
— Я поступил так, как поступает Диана — пошел ва-банк.
— Ты шутишь…
— Нет. Но разве сейчас это важно?
— Ты ставил на карту дружбу с ней?
— Игра стоила того. Давай оставим это, Марианна.
Ее глаза расширились. Ее настоящее имя знала только Диана. Неужели она рассказала о ее прошлом Ричарду? Она этого не могла сделать, не могла — твердила себе Мари. Но взгляд все равно настойчиво поворачивался к окну.
— Нет. Она ничего не говорила мне.
— Но тогда как?..
— Это не важно.
Его голос как-то изменился. Он смотрел ей в глаза, и она уже внутренне согласилась с ним.
Он подошел ближе.
— Мари, могу ли я…
Он протянул руку, но тут в комнату ворвалась Стефани.
— Где мама?
Она подлетела к Ричарду, словно вихрь. Мари смущенно отвернулась к окну.
— Она в саду с Тони.
— Хорошо.
Она продолжала стоять и смотреть на него, будто бы чего-то ожидая.
— Что-то еще?
— Нет.
Он незаметно возвел глаза к небу. В самый важный момент… Он посмотрел в окно. Извини, но сейчас ею заняться придется тебя, Диана, подумал Ричард.
— Я только что вспомнил, она просила меня сказать тебе, точнее передать тебе кое-что.
— Что?
Она, как всегда, перебила его.
— Она просила меня сказать тебе, чтобы я немедленно отослал тебя к ней, как только увижу.
— А зачем?
— Она не сказала.
Стефани нахмурила свои идеальные бровки и посмотрела в окно.
— Тогда я лучше пойду.
— Иди.
Она потянулась к Ричарду, он наклонился для очередного поцелуя в щеку. Похоже, это вошло у нее в привычку.
Бросив на прощание «до встречи, Мари», она скрылась за дверью.
— Она ничего мне не говорила, я бы прислала ее раньше.
Ричард промолчал.
— Она ничего не говорила?
— Нет.
— Тогда почему…
— Мари, ты выйдешь за меня замуж?
Он сказал это на одном дыхании, будто боясь больше не решиться на это.
Ее глаза медленно расширились. Замуж? За него? Он шутит. Зная ее прошлое, ее врагов, ее… Она не могла поверить в то, что слышит. Он шутит.
— Не шути так.
— С чего ты взяла, что я шучу?
Похоже он разозлился, мелькнуло у нее в голове.
— Если ты знаешь мое имя, значит знаешь и все остальное, знаешь, что…
— Меня это не волнует, мы со всем разберемся. Господи, разве ты не видишь, что я люблю тебя? Что каждый раз, оказываясь с тобой под одной крышей, я начинаю быть нервозным, плохо сплю, хожу злой… Что смотреть на тебя, смеющуюся шуткам других мужчин, для меня хуже удара ножом в сердце? Что…
— Ты не можешь говорить этого серьезно.
У нее на глазах выступили слезы.
Он подошел и, схватив ее за плечи, заставил посмотреть себе в глаза.
— Разве это может быть не серьезно?
И он резко склонил голову, впиваясь в ее податливые губы неистовым поцелуем. Он целовал ее так, пока она не ответила на поцелуй, и только тут он позволил себе нежно обнять ее хрупкие плечи, а поцелуй превратить в сладостный и нежный.
Подняв голову, он увидел перед собой подернутые дымкой страсти глаза.
— Как же я люблю тебя.
Он не мог ее отпустить. Не мог.
— Если ты сейчас не скажешь да, я свяжу тебя и увезу в Шотландию, там не спрашивают согласия женщины. Ты это знаешь. А после этого я буду любить тебя до тех пор, пока и ты не полюбишь меня.
— Нет…
— Ты сама…
— Нет, мы не поедем в Шотландию. Я люблю тебя и стану твоей женой…
Он не дал ей договорить. Снова накрыв ее рот своим, он целовал ее неистово, и нежно одновременно. Она любит его, что же еще нужно?..
— Стефани, дорогая, не заходи.
Они услышали голос одновременно, но первой суть сказанного поняла Мари, так и отскочив в сторону. Ричард же интуитивно встал перед Мари, закрывая ее от неизвестной опасности.
Но эту его попытку прервал смех Дианы.