В холл вошла Ада Пинтер Норрис, маленький, но неуемный сгусток энергии. Джексона иногда поражало, что столь непохожие существа, как мать и тетя, были родными сестрами. Мать, как и он, была высокая и темноволосая, тогда как голова тетки с седеющими светлыми волосами едва достигала его плеча.
– Ты ел? Не отвечай, я и так знаю, что нет.
Он вошел в кабинет и принялся перебирать бумаги на столе.
– Я должен быть в офисе к…
– Ты это ищешь? – спросила она.
Он повернулся и увидел, что она размахивает листом бумаги.
– Да, спасибо.
Но не успел он протянуть руку, как она ловко спрятала документ за спину.
– О, ради бога, тетя Ада…
– Перестань богохульствовать. Если собираешься избираться на пост председателя суда, то не должен выражаться как портовый грузчик.
– Меня никуда не изберут, – сказал он, подняв брови и протягивая руку за бумагой, – если я не помогу тем, кому обещал.
– Хм… Что для них десять минут ожидания? – Она сверкнула на него глазами. – Я не шучу. Не заставляй меня бросать этот листок в огонь.
– Ты не осмелишься. – Он постарался придать себе сердитый вид.
– А ты попробуй, – пожала она плечами. – Твои яростные взгляды могут напугать кого угодно, но на меня они не действуют. Ни тогда, когда тебе было десять лет, ни сейчас.
– Что ж, придется применить физическую силу. – Он шагнул к ней, изо всех сил стараясь не расхохотаться. – Я тяжелее тебя на добрых пять стоунов [3]. Ты и шагу не успеешь сделать к камину, как я отниму у тебя бумагу.
– А я могу треснуть тебя по голове сковородкой.
Он представил, как его добродушнейшая тетка бьет его по голове, и рассмеялся.
– Ладно, ладно, сдаюсь! Но только очень быстро.
Она направилась в кухню. Джексон шел за ней, покачивая головой. Он уже так долго не жил в этом доме, что забыл, как упорно его тетка умеет добиваться цели.
– Уж и не знаю, что с тобой делать. – Тетя уселась напротив. Она положила в тарелку рагу, поставила перед племянником. – Все наспех, все наспех… вечно у тебя нет времени поесть как следует. Но коль уж ты живешь здесь, с этим будет покончено. Не хочу видеть, как твоя работа сводит тебя в могилу, как Уилла… – Она не могла сдержать слез, и сердце у Джексона сжалось.
– Прости, тетя, – сказал он, – я не хотел расстраивать тебя.
– Не обращай внимания, – прошептала она, утирая слезы. – Просто… я очень скучаю по нему. И тоска накатывает на меня в самый неподходящий момент.
– Понимаю, – тихо сказал он. – Я и сам скучаю по нему.
Дядя Уильям был мировым судьей и многому научил Джексона. Бог знает, что случилось бы с ним и его матерью, останься они в Ливерпуле, без куска хлеба. Тот день, когда мать решилась написать письмо дяде Уильяму и тот приехал за ними, вырвав их из тисков нищеты, стал днем, когда Джексон впервые свободно вздохнул.
– Ешь быстрее. – Тетя сунула ему в руку вилку. – Не хочу, чтобы ты опаздывал.
Он фыркнул и принялся за еду. Только сейчас до него дошло, насколько он голоден.
Не скрывая любопытства, тетя спросила:
– Как прошла встреча с Шарпами?
– Нормально, – ответил он, не прекращая жевать. – Меня пригласили на их домашнюю вечеринку.
– Это чудесно, – просияла она. – Я знала, что знакомство с ними сослужит тебе добрую службу. Там будет только избранное общество? Ты сможешь встретиться с важными персонами?
– Ну, скажем, с герцогом и графом. – Джексон запил рагу глотком эля. – У меня есть приличный вечерний костюм?
– Господи! Нет!
– Этого я и боялся, – вздохнул он. – И у портного заказывать поздно: вечеринка уже на той неделе.
– На той неделе! – Тетя поджала губы. – Среди одежды твоего дяди можно найти что-нибудь подходящее. Он, бывало, обедал с членами палаты лордов. Мне придется лишь слегка убрать его костюм в талии. С этим я легко управлюсь.
– Мне так не хочется загружать тебя работой.
– Ерунда. Ты не должен упускать шанс познакомиться с нужными людьми лишь потому, что у тебя нет приличного костюма.
– Ты не о том думаешь. Мне там предстоит работать.
– Работать? – Ее лицо мгновенно посуровело.
– Я буду производить расследование в отношении потенциальных женихов леди Селии.
– Ох, – еле слышно прошептала она.
– Что-то не так? – Он с удивлением взглянул на ее потерянное лицо.
– Я не знала, что у нее есть женихи.
– А как же иначе? – Он не одобрял ее выбор, но не собирался обсуждать эту проблему с тетей. – Уверен, ты читала об ультиматуме ее бабушки. О нем упоминается в отчетах, которые тебе пришлось расшифровывать. Она вынуждена выйти замуж, и в кратчайшие сроки.
– Я знаю. Но я имела смелость надеяться… Я имею в виду, ты так часто там бываешь, а ее неординарная натура… – Он бросил на нее вопрошающий взгляд, и она продолжала говорить еще более убежденно: – Я не вижу причин, почему ты не можешь сделать ей предложение.
– Ты в своем уме? – Джексон едва не подавился куском хлеба.
– Ей нужен муж, и ты созрел для женитьбы. Почему бы ей не стать твоей женой?
– Хотя бы потому, что дочери маркизов не выходят замуж за ублюдков.
Грубое ругательство заставило ее вздрогнуть.
– Ты происходишь из вполне благородной семьи, каковы бы ни были обстоятельства твоего рождения. – Тетка взглянула на него внезапно сверкнувшими глазами. – И я заметила, что она тебя интересует.
Черт! Он обмакнул кусок хлеба в подливку.
– Ничуть.
– Я не говорю, что ты в нее влюблен. Пока об этом, конечно, рано говорить, но, возможно, со временем…
– Я ее полюблю? Леди Селию? Это невозможно.
– Почему?
Потому что то, что он испытывал к Селии Шарп, было вожделение, чистое, без примесей. Он даже не был уверен, что хочет полюбить ее. Это Шарпы могли позволить себе влюбляться, в кого захотят, а для людей, подобных ему или его матери, любовь была непозволительной роскошью… или трагедией, если ей все же удавалось поймать их в свои сети.
Именно поэтому он не мог позволить своей страсти к леди Селии ослепить его. Он жаждал ее, возможно, сильнее, чем признавался сам себе, но пока ему удавалось контролировать свои чувства, и со временем он рассчитывал преодолеть и эту слабость. У него просто нет другого выхода. Она предназначена для другого.
– Я слышала, она довольно хорошенькая. – Тетя украдкой поглядела на него.
Ради всех святых, нужно уйти от этой темы, но любопытство победило, и он спросил:
– Ты слышала? От кого?
– От одного из твоих служащих. Он видел ее, когда они однажды пришли в офис всей семьей. Он рассказывал обо всех Шарпах. Как они заинтересованы в тебе и восхищаются тобой.
– Я вижу, мои служащие любят фантазировать, – фыркнул он.
– Значит, она не хорошенькая?
– Она самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо… – Он нахмурился, заметив, как тетя удивленно подняла брови. – Слишком красивая для таких, как я. И слишком высокого положения.
– Ее бабка занимается пивоварением. Ее семья втянута в многолетний скандал. И они благодарны тебе за все, что ты для них делаешь. И потому, может быть, считают тебя ровней себе.
– Ты не знаешь Шарпов.
– Они что, настолько родовиты и влиятельны? Обращаются с тобой как с прислугой?
– Нет, – выдавил он. – Но…
– По моим подсчетам, ей осталось два месяца, чтобы выйти замуж. Если у нее не будет предложений, она окажется в безвыходном положении и тогда…
– Пойдет за ублюдка?
– Забудь о различии в ваших статусах. – Она схватила его за руку. – Разве ты не видишь, мой мальчик? Это твой шанс. Возможно, ты станешь председателем суда. Это придаст тебе веса.
– Во-первых, насчет должности председателя суда ничего не известно. – Он отложил вилку и откинулся на спинку стула. – Даже если сэр Ричард Берни уходит в отставку, это не значит, что меня выберут на его место.
Он, конечно, надеялся на это. И все свои действия подчинял этой цели, и тетя это знала. Последнюю пару лет он служил помощником мирового судьи. Тогда он занимался расследованием убийства первой леди Кирквуд. Но в свои тридцать два он считался слишком молодым для поста председателя суда.
– Во-вторых, – продолжал он, – от председателя суда до дочери маркизы так же далеко, как от вершины дерева до луны.
– Сэр Ричард начинал подмастерьем у седельщика. – В ее голосе звучал гневный протест. – Но впоследствии получил рыцарство благодаря жене, имевшей обширные связи.
– Дочери богатого булочника, – уточнил он. – Она отнюдь не была знатной дамой.
– Но это не значит, что брак с девушкой из родовитой семьи невозможен. Могу сказать без преувеличения: ты добрый, ты красивый, образованный. Ты молодой, сильный, у тебя хорошие манеры – во всяком случае, лучше, чем у сэра Ричарда. А теперь есть и собственный дом…
– Она живет в роскошном особняке. – Джексон встал из-за стола. – Неужели ты думаешь, ей доставит радость жить в Чипсайде в окружении мясников, купцов и торговцев?
– Мне казалось, тебе нравятся наши соседи, – сказала она с обиженным видом.
Проклятие!
– Они мне нравятся, но… – Он не решался сказать ей правду. – Она меня не выносит, понятно? Я буду последним человеком на земле, за которого она согласится выйти. – Взяв отчет, он направился к двери. – Мне нужно идти.
– Джексон!
– Что еще?
– Если это правда, то она дура.
Леди Селия вовсе не дура. Но она не свяжет свою судьбу с человеком, который не знает своего происхождения, не знает, кто его отец. Он слегка кивнул на прощание.
– Увидимся вечером, тетя.
Выйдя из дома, Джексон почувствовал, как в нем поднимается копившийся годами гнев. Он ни в коем случае не хотел обидеть тетю Аду, но она живет в выдуманном ею мире. С тех пор как он стал работать на Шарпов, она не перестает надеяться, что близость с этой семьей поможет ему занять высокое положение, и ничто не может поколебать этой надежды.
Она истово верит, что его отец был благородной крови, и уже это возвышает Джексона над другими незаконнорожденными молодыми людьми. Но однажды она поймет, что глубоко заблуждается. Человек без прошлого навсегда останется человеком без прошлого, независимо от того, кем был его отец.
Глава 5
Неделей позже, в первый вечер домашней вечеринки, гости собрались в большом зале и весело беседовали. Многие танцевали. Но Селии было грустно.
Окажись она в группе мужчин, хвастающихся своими подвигами и старающимися перещеголять друг друга своими рассказами, она чувствовала бы себя в своей тарелке. Но – увы! – рядом с женщинами в ярких платьях мужчины очевидным образом глупели. Они расточали пошлые комплименты и говорили только о погоде, словно женщины были настолько тупы, что не могли разговаривать ни о чем другом. Или отправлялись играть в карты.
Селия не умела флиртовать, как Минерва, и не была такой начитанной, как ее невестка Мария. Она могла с успехом поддержать беседу о стрельбе, но эта тема вряд ли могла выставить ее перед мужчиной как романтическую натуру.
Была и еще одна причина ее подавленного настроения. Ее поклонники вели себя не так, как было предусмотрено планом.
Лорд Девонмонт уже прибыл, а виконт де Басто сообщил, что сможет присутствовать в Холстед-Холле только днем. Он не решается оставить сестру на всю ночь на попечение одних лишь слуг. Герцог тоже все еще не приехал. Он получил приглашение на вечеринку, но, видимо, счел ниже своего достоинства прибыть вовремя. Он даже не прислал записку с объяснением своего опоздания. Как типичный вельможа, он распоряжался своим временем как хотел, а мир вокруг мог катиться в тартарары. Это вряд ли положительно характеризовало его как будущего супруга.
Хуже всего, однако, было то, что мистер Пинтер появился слишком поздно, и Селия не смогла уединиться с ним и узнать, что ему удалось выяснить о ее поклонниках. Она же не сможет двигаться дальше, не получив этих сведений. А ведь он обещал держать ее в курсе расследования. Теперь же, опоздав, пробирается в толпе гостей, как пантера в поисках добычи.
Когда он оказался неподалеку от нее, Селия обратила внимание, что бабушкины страхи по поводу его одежды были напрасны. Ярко-синий фрак с золочеными пуговицами, хотя и сшитый не по последней моде, и шелковый голубой жилет выглядели безукоризненно. Даже его серые глаза приобрели теперь цвет лазури. Плечи и грудь впечатляли мощью и формой.
Но это не слишком заботило ее. Она не обратила особого внимания и на белые брюки, облегающие мускулистые икры и обтягивающие бедра. Что с того, что мастерски скроенный вечерний костюм подчеркивал его превосходную фигуру? И наряду, и осанке никак не соответствовало суровое выражение его лица.
Правда, в этот момент, если говорить честно, он не выглядел суровым. Ничуть. Он вполне дружелюбно болтал с леди Кирквуд и в ответ на какое-то ее высказывание весело рассмеялся. Поразительно! Оказывается, этот человек умеет смеяться. Смех резко меняет его облик: округляет острые черты, смягчает выражение лица.
У Селии перехватило горло. Почему ей не довелось ни разу увидеть его смеющимся?
И кстати, с чего бы он так веселится в компании Кирквудов? Разве не должен он расспрашивать слуг ее поклонников, проникать в их комнаты, собирать информацию? При чем тут лорд Кирквуд? Он вообще не относится к близким друзьям ее избранников.
Взгляд Селии мгновенно смыл оживление с лица мистера Пинтера. Он отвесил ей холодный поклон – один из тех, что она и получала за все время их знакомства.
Ее охватил гнев. Она так же холодно кивнула и демонстративно повернулась к нему спиной, и тут заметила, что к ней приближается лорд Девонмонт.
– Могу ли я пригласить вас на танец? – спросил он, широко улыбаясь.
Если ей улыбается лорд Девонмонт, почему же этот чертов чиновник с Боу-стрит ни разу не снизошел до этого?
– Буду польщена, – громко ответила она, надеясь, что этот сухарь, мистер Пинтер, ее услышит. – Как славно, что вы меня пригласили.
– Я рад получить ваше согласие на танец. – Он предложил ей руку, и в его глазах блеснули довольные искорки.
Пока они выходили на площадку для танцев, она незаметно взглянула на мистера Пинтера, который наблюдал за ней и лордом Девонмонтом в своей обычной невозмутимой манере. От его взгляда у нее по спине побежали мурашки.
Раздались звуки вальса. Хвала небесам, лорд Девонмонт был превосходным танцором. Наслаждение от танца было не меньше, чем то, что она получала от стрельбы. Танец требовал физических усилий и энергии, и она вся отдалась движению.
В одиночестве они сделали несколько кругов. Селия не смогла преодолеть искушение и украдкой бросила взгляд в сторону Кирквудов – хотелось убедиться, что мистер Пинтер заметил ее мастерство в танце. Но его не было видно. Может быть, он наконец-то занялся делом? И сейчас тайком пробирается в комнату лорда Девонмонта?
– Ищете кого-нибудь? – спросил лорд Девонмонт.
О Господи, нужно быть осторожнее.
– Вовсе нет, – весело ответила она.
– Значит, вы не Лайонела высматриваете? – предположил он, вопросительно подняв бровь.
– Что заставило вас так подумать? – вздрогнула она от неожиданности.
– Вы – потенциальная невеста, а Лайонел свободен. – Он понизил голос: – Как и я.
Проклятие! Он не должен был так быстро понять ее замысел. Несомненно, он умен и проницателен.
– На самом деле, лорд Девонмонт, это вовсе не то, о чем вы…
– Зовите меня Пирсом. Ведь мы почти родственники, – сказал он чуть хриплым голосом, которым пользовались ее братья, когда хотели затащить женщину в постель. Занимаясь любовными интригами, они не всегда строго хранили свои тайны.
Однако она не ожидала, что лорд Девонмонт заговорит таким тоном. Ведь он не пытается… соблазнить ее.
– Вы всего лишь троюродный брат жены моего брата. Такую связь трудно назвать семейной.
– Ну, тогда называйте меня по имени, поскольку мы друзья. – Он ближе наклонился к ней и уставился на ее губы. Его глаза заблестели. – Близкие друзья, как я полагаю.
Теперь можно было не сомневаться в его намерениях. Но он действовал столь предсказуемо и говорил так гладко, что она не смогла удержаться и рассмеялась. Он нахмурился, она попыталась сдержаться, но только громче расхохоталась.