– В карты, – уточнила Амелия.
– Не только. В кости тоже. А еще они могут быть ставкой в споре. Эти бесформенные медные жетоны стали самой дорогой валютой в Лондоне. Каждому ведь хотелось заполучить частичку Осириса. Но еще больше джентльменам хотелось стать членами клуба. Среди представителей высшего света и не только стало весьма престижным именовать себя членом клуба «Жеребец». Ведь этот клуб включал в себя лишь десять членов, и обладание жетоном означало, что удача или ум их верные спутники. – Беллами бросил на герцога недобрый взгляд. – А потом появился Морленд и испортил веселье. Сейчас он является владельцем семи жетонов из десяти. Остальные три принадлежат мне, Эшуорту и Лео.
Подушки сиденья заскрипели, когда леди Амелия повернулась к Спенсеру.
– Но зачем вам это?
– Не удостоите леди ответом, ваша светлость? – протянул Беллами.
Спенсер упрямо смотрел в окно.
– Неужели это не очевидно? Я хотел заполучить коня.
– Но мистер Беллами сказал, что для получения потомства достаточно и одного жетона. Зачем собирать их все? Откуда такая жадность?
В голосе леди Амелии сквозило осуждение. В проигрыше брата она тоже винила его жадность.
– Меня не интересуют привилегии. Я хочу обладать Осирисом единолично и не желаю ни с кем делиться.
Беллами покачал головой:
– Вот вам и ответ, леди Амелия. Его светлости не нужна дружба и взаимовыручка. Ему нужен лишь конь. Вам придется делиться, Морленд, даже если вы этого не желаете. Моего жетона вы не получите. Разве только вырвете его из моих холодных безжизненных рук. Клуб «Жеребец» – детище Лео, и я не позволю вам уничтожить его наследие.
– Но вы не прочь женить меня на его сестре.
– Нет. Э… да, – досадливо протянул Беллами. – Я не то чтобы этого хочу. Более того, я очень жалею – и Господь тому свидетель, – что нет другой кандидатуры.
Из горла леди Амелии вырвался какой-то нечленораздельный возглас. Что это было – испуг? Разочарование? Смех? По крайней мере она больше не плакала.
Очевидно, Беллами тоже не сумел разгадать реакцию леди Амелии. Склонив голову набок, он с подозрением переводил взгляд с нее на Спенсера.
– Если только вы еще не помолвлены. Мы что-то пропустили там, на террасе?
– О нет, – поспешно возразила Амелия и рассмеялась. – Вы все неверно истолковали.
– В таком случае, ваша светлость, честь обязывает вас сделать Лили предложение.
– Прошу прощения, – вот уже в который раз перебила мистера Беллами Амелия, – но о какой чести может идти речь, когда судьба женщины решается без ее ведома? Если бы Лили хотела выйти замуж, она сделала бы это несколько лет назад. Сейчас ведь не Средневековье, господа. Согласие женщины просто необходимо, когда речь идет о замужестве.
– Вы правы, но даже в современном обществе при некоторых обстоятельствах – как то: смерть опекуна или угроза бедности – решение принимается без участия женщины.
– Я не имею права говорить за Лили, мистер Беллами. Но могу сказать, что я столкнулась с вышеозначенными обстоятельствами, однако никогда и никто не принимал решения вместо меня.
Стало быть, подумал Спенсер, леди Амелия получала предложения руки и сердца. И ответила на них отказом. Теперь ему оставалось лишь гадать, была ли участь старой девы выбрана намеренно, или к ней привело отсутствие альтернативы.
Черт, да почему его это вообще волнует? С какой стати ему вдруг стало интересно все, что касается этой дерзкой, деловой и не слишком привлекательной внешне особы? И все же он интересовался. О нет, он не желал опускаться до неловких или даже опасных расспросов. Ему просто хотелось узнать всю подноготную леди Амелии Клер д’Орси. Историю ее рода вплоть до норманнского завоевания. Список прочитанных ею книг. Расположение веснушек и родимых пятен на ее теле.
– Приехали, – подал голос Эшуорт.
Экипаж бесшумно остановился перед Харклиф-Мэнором. Пока лакей не отворил дверцу, Беллами подался вперед и обратился к Спенсеру:
– Может, Лили и глуха, но она отнюдь не глупа. Она читает по губам и говорит так же четко и членораздельно, как и вы. Смотрите на нее, когда будете говорить. Это все, что требуется. Не пытайтесь повысить голос или упростить речь, словно перед вами выжившая из ума девица. И не говорите так, словно Лили нет в помещении. С ней необходимо обращаться как с ровней.
Спенсер ощетинился.
– А почему вы решили проинструктировать именно меня?
– Потому что сегодня вечером вам предстоит разговор с ней наедине. Вы сделаете Лили предложение, Морленд. Непременно сделаете. Или, Бог свидетель, я вызову вас на дуэль.
Глава 3
– Дуэль? Ради чего? – воскликнула Амелия. – Чтобы мы получили две смерти вместо одной?
Не обращая на нее внимания, герцог холодно произнес:
– Что ж, попробуйте, Беллами. Мне доставит огромное удовольствие забрать жетон из ваших безжизненных рук.
Нет, все трое просто невыносимы.
Когда дверца экипажа распахнулась, Амелия спешно протиснулась меж Беллами и Морлендом, сверлившими друг друга полными ненависти взглядами. Мужчины последовали за ней.
Быстро поднявшись по ступеням, Амелия встала перед дверью и обратилась к своим попутчикам тоном, каким некогда пользовалась ее мать, чтобы усмирить расшалившихся сыновей. Раз уж эти трое ведут себя словно мальчишки, необходимо, чтобы кто-то, способный рассуждать здраво, призвал их к порядку. Ради Лили.
– Подождите минуту. Прежде чем мы войдем в дом, я хочу сказать кое-что.
Джентльмены уставились на нее, и решимость Амелии начала понемногу улетучиваться. Пусть они вели себя как дети, но все они были сильными, влиятельными и выглядели устрашающе. Герцог, воин и негодяй. Амелия не привыкла быть в центре внимания подобных мужчин. Да что там – она вообще не привыкла быть в центре внимания. Все внутри ее перевернулось, когда Амелия подумала о том, что ей предстоит посмотреть на герцога. Зато благодаря тусклому янтарному свету фонаря она смогла наконец-то разглядеть лорда Эшуорта и мистера Беллами.
Увиденное не придало Амелии храбрости.
Эшуорт показался ей просто огромным – высок, широк в плечах и очень внушителен. Расстояние от виска до скулы красноречиво рассекал шрам. Должно быть, нападавший метил в глаз, но чудом не попал в него. Однако несмотря на внешность безжалостного пирата, рядом с ним Амелия чувствовала себя в большей безопасности, нежели рядом с мистером Беллами. В отличие от искусно взъерошенных волос его костюм и манеры были безупречными. Настолько безупречными, что сам он казался отполированным до блеска и отвратительно скользким. Амелия всегда знала, что слишком красивым мужчинам нельзя доверять.
Она набрала полную грудь воздуха и выдохнула, чтобы успокоиться.
– Вот что мы с вами сделаем. Вызовем для начала дворецкого и слуг и попросим их разбудить свою хозяйку и помочь ей одеться. К тому времени как Лили спустится вниз, обещаю вам, она будет готова к худшему.
Любая женщина, разбуженная посреди глубокой ночи, будет готова к худшему. Сколько раз сама Амелия, холодея от ужаса, спускалась на негнущихся ногах по лестнице, боясь, что с кем-то из близких случилась беда. Но обнаруживала в холле лишь пьяного Джека, вернувшегося домой после гулянья с друзьями.
– Когда Лили спустится вниз, – продолжала Амелия, – я поговорю с ней с глазу на глаз. Вы, джентльмены, подождете в кабинете лорда Харклифа, пока я сообщу Лили о кончине ее брата.
– Леди Амелия…
Амелия взмахом руки заставила мистера Беллами замолчать.
– Я не испытываю удовольствия от того, что взвалила на свои плечи подобный груз, мистер Беллами, но тем не менее я не позволю вам троим говорить с Лили. Прошу прощения за откровенность, но, пообщавшись с вами в течение четверти часа, я вовсе не уверена, что кому-то из вас достанет ума сообщить несчастной Лили печальные новости с приличествующей случаю тактичностью.
Дверь за спиной Амелии отворилась с тихим скрипом.
Девушка развернулась в надежде увидеть перед собой дворецкого, но встретилась лицом к лицу с самой Лили Чатуик. Впервые за… о да, прошло уже два года. Выходит, последний раз они виделись на похоронах Хью. Они не были слишком близкими подругами, ведь Лили на несколько лет старше. А после того как вследствие тяжелой болезни Лили лишилась слуха, девушки стали встречаться все реже и реже. В обществе Лили тоже почти не появлялась.
– Амелия? – Лили откинула с лица прядь темных волос и плотнее запахнула полы халата. – Что вы делаете на моем… – Полусонный взгляд перекочевал на стоявших поодаль мужчин.
Амелия сжала руки в кулаки. Она напомнила себе, что Лили не слышала ее слов, так что, может, еще не поздно попытаться сообщить новости осторожно.
– О Господи. – Лили схватилась за горло. – Лео умер.
– Я знала это, – произнесла Лили чуть позже, устремив отсутствующий взгляд на сложенные на коленях руки. Хозяйка дома принимала подругу в гостиной. На столе стояла чашка с давно остывшим чаем, сдобренным бренди. – Как-то почувствовала это еще до вашего приезда. Я ушла к себе поздно, так как прошлой ночью почти не спала. Забывшись сном, я вдруг проснулась и уже не смогла сомкнуть глаз. Просто вдруг поняла, что Лео больше нет.
Амелия придвинула свой стул к креслу Лили.
– Мне очень жаль. – Такие бесполезные, незначительные слова. Но что еще скажешь в сложившейся ситуации?
– Я бы ни за что не поверила в это, если б не мое сердце. В течение нескольких часов я пыталась смириться с мыслью. Мы с Лео всегда знали, если кто-то из нас оказывался в беде. Наверное, потому, что мы близнецы и между нами всегда существовала очень прочная связь. Когда я заболела, Лео прыгнул в экипаж и гнал всю дорогу из Оксфорда, хотя никто не сообщал ему. Не знаю, как я… – Лили уткнулась лицом в сложенные руки. – Я просто не знаю, как буду существовать без него.
Ее худенькие плечи задрожали, когда она заплакала, и Амелия принялась гладить ее блестящие темные волосы, заплетенные в косу. Сторонний наблюдатель ни за что не догадался бы, что они с Лео близнецы. Трудно было представить более непохожих людей. Смуглый, с золотисто-каштановыми волосами – Лео излучал здоровье и энергию. Бледное лицо Лили, обрамленное темными локонами, носило печать задумчивой безмятежности. Брат и сестра отличались, точно солнце и луна. До слуха Амелии не раз долетали пересуды о том, что рождение близнецов спасло репутацию их матери. Ведь никто не поверил бы, что их зачал один отец, не появись они на свет с разницей в несколько минут.
Амелия легонько сжала плечо подруги, и та подняла на нее заплаканные глаза.
– Даже мне сложно поверить, что Лео больше нет. Нельзя представить более… живого человека. Его будет очень не хватать. – Амелия ободряюще погладила Лили по плечу. – Но вам не стоит тревожиться. Лео любило большое количество людей, и все они наверняка захотят помочь вам. – Амелия бросила взгляд на дверь, соединявшую гостиную с библиотекой. – За стеной находятся трое наиболее влиятельных джентльмена Англии, и они готовы переплыть Ла-Манш, если вы попросите.
Уголки губ Лили дрогнули.
– Уверена, двое из них здесь лишь благодаря мистеру Беллами. Иногда мне кажется, что его благие намерения меня задушат.
Должно быть, от Лили не ускользнуло скептическое выражение лица Амелии.
– О, не обманывайтесь на его счет, – произнесла она. – Джулиан прирожденный актер. Он обожает роль неисправимого повесы. Но он был самым близким другом Лео и теперь наверняка считает своим долгом взять меня под свое крыло вместо брата.
– Вы уверены, что он воспринимает вас только как сестру? – спросила Амелия, вспомнив поведение мистера Беллами в экипаже. Он взрывался каждый раз, когда считал, что о Лили отозвались пренебрежительно.
– О да, – ответила Лили, – на этот счет я совершенно уверена.
– Я чувствую, что должна сообщить вам… – Амелия замялась. – Словом, по дороге сюда трое джентльменов спорили относительно того, кому выпадет удача стать вашим мужем.
– Моим мужем? Но я вообще никогда не задумывалась о замужестве.
– Я говорила им, что вам потребуется время, чтобы осмыслить и оплакать свою потерю. Я старалась отговорить их от попытки заставить вас принять столь сложное решение уже сегодня, но не уверена, что мои слова возымели действие.
Вернее, Амелия не была уверена, что угрозы мистера Беллами поколебали решимость Морленда. Она надеялась, что нет. И не потому, что ревновала. И зависти тут тоже не нашлось бы места. Да, герцог привлекал Амелию, но она была достаточно умна, чтобы этому чувству удалось сбить ее с толку. За короткое время ей удалось узнать его не слишком почтительное отношение к долгам, смерти, обществу, дружбе и браку. И этого знания оказалось достаточно, чтобы не пожелать такого мужа женщине, которую она могла бы назвать подругой.
– О Господи, – устало вздохнула Лили, и ее голова вновь упала на руки. – Можете не рассказывать. Это наверняка как-то связано с тем нелепым клубом, который основал Лео, и с лошадью.
– Верно. Я отошлю их прочь, если хотите. Теперь, когда я провела в обществе этих джентльменов несколько часов, мне уже ничего не страшно.
В голосе Амелии зазвенела гордость. И она действительно гордилась. На каком-то этапе вечера между встречей с Джеком и приглашением на танец герцога Морленда она превзошла сама себя. Вышла из неприметной, благопристойной и скучной скорлупы, в которой пряталась всю свою жизнь. И перебранка с тремя устрашающими мужчинами была вполне логичной для этой новой непривычной Амелии. Она отважилась возражать герцогу и даже флиртовала с ним во время весьма чувственного вальса. Безуспешно, конечно, но ни на что подобное Амелия не осмеливалась еще ни разу в жизни. Плюс ко всему она исчезла с бала при весьма загадочных обстоятельствах, и теперь завзятые светские сплетники наверняка гадают, когда простушка Амелия д’Орси научилась подобным дерзостям.
– Я провожу их, – решительно произнесла Амелия, отодвигаясь от стола.
– Нет, – остановила ее Лили. – Я поговорю с ними. Я знаю, что они тоже горюют и желают мне лишь добра. В мужчинах преобладает это неискоренимое желание управлять ситуацией. Даже если этого не требуется.
– Я сказала им, что вы захотите увидеть Лео.
– Благодарю вас. Я действительно хочу его видеть. – Голос Лили звучал вежливо и отстраненно. Амелия знала, что сейчас ее подруга вступила в ту стадию оцепенения, что следует за сильным потрясением. Несмотря на утверждение Лили о том, что она почувствовала все давно и уже успела смириться с неизбежностью, смерть брата еще некоторое время будет оставаться для нее чем-то нереальным. И лишь когда Лили с полной ясностью осознает произошедшее, боль станет почти невыносимой.
Амелия не станет разубеждать подругу. Пусть пребывает в спасительном оцепенении, сколько сможет.
– Хотите, помогу вам одеться?
– Нет, благодарю. Моя служанка уже проснулась.
– Тогда я подожду вас вместе с джентльменами. Могу я попросить вашу кухарку подать холодный ужин? Животные становятся более покладистыми, когда сыты. Вам бы тоже не помешало немного поесть.
– Да, конечно. Делайте, что считаете нужным. – Опершись ладонями о стол, Лили отодвинула стул и медленно встала на ноги. – Я очень благодарна вам за то, что вы здесь, Амелия. Вы такая славная.
Прошел час, а холодное мясо и сыр, услужливо поданные слугами, так и остались почти нетронутыми. Герцог сидел в кресле с высокой спинкой в дальнем конце библиотеки и нетерпеливо перелистывал страницы книги. За час он ни разу не оторвался от своего занятия, и Амелия, к собственному разочарованию, заметила, что непростительно часто бросает взгляды в его сторону.
Из четверых присутствовавших поел лишь лорд Эшуорт. Теперь он сидел, откинувшись на спинку дивана, закрыв глаза и положив ноги в огромных сапогах на обитую кожей оттоманку.
В отличие от этого спокойного и уравновешенного великана мистер Беллами не переставал ходить. Он пересек библиотеку столько раз, что Амелия начала опасаться, как бы он не протер ногами дыру в паркете. Когда у двери зазвенел колокольчик, он бросился открывать. Посетитель оказался следователем, занимавшимся розыском убийц Лео. Это Амелия поняла по обрывкам разговора, доносившимся из холла.