– Не судите себя. Это нормально. Все дети рано или поздно поднимают бунт.
– Теперь я понимаю. Мне просто нужно было немного больше времени. Но она погибла…
– Ники, она любила вас, и вы любили ее. Это самое главное.
– Нет. – Она уперлась лбом в плечо Трейса, чтобы не смотреть на него во время признания, – Когда мы виделись в последний раз, мама хотела дать мне совет, а я не стала слушать. Мы поссорились. Я ушла в ярости. – От горя у нее сжалось горло, голос зазвучал хрипло. – Это было ужасно. И это мое последнее воспоминание о ней.
– Неправда. – Он успокаивал ее, ласково гладя по волосам. – Это одно из многих воспоминаний. Не важно, сколько вы конфликтовали. Но вы любили друг друга. Вот что важно.
– Вы правы, правы. У меня много воспоминаний. – Он поднял ее голову, встретил ее понимающий взгляд. – Спасибо.
Трейс наклонился и слегка коснулся губами ее губ.
– Всегда пожалуйста.
Ники взяла молоток и, пытаясь разобраться в своих чувствах, начала вбивать в стену гвозди для полки. Это помогло ей немного успокоиться после поцелуя Трейса.
Но кто знает, к чему приведет их очевидное сближение?
Глава 10
Утром в четверг, вскоре после прихода на работу, Трейс поднял голову и увидел, что к стеклянной двери участка приближается Ники. Ремень сумки перекинут через плечо, мобильный телефон прижат к уху. Свободной рукой она везла коляску Микки.
Он вскочил на ноги, боясь, что Ники будет трудно открыть дверь, но девушка ловко повернулась, открыла дверь спиной и завезла внутрь коляску с малышом.
– Я именно сейчас передаю Микки с рук на руки, – сказала она в телефон, и брови Трейса удивленно поднялись. – Да, я еще раз позвонила в приемную доктора. Мне сказали, что он поставлен в известность и будет ждать тебя в клинике. – Трейсу она прошептала: – У сестры начались роды.
Он и сам уже это понял. Ники говорила с сестрой одновременно и радостно, и сердито.
– Не вызывай такси. Дай мне поговорить с Трейсом, и через пять минут я буду у тебя. – Ники улыбнулась и помахала рукой подошедшей к стойке Лидии. – Да, да, Аманда, я отключаюсь. А ты делай дыхательные упражнения. – Она выключила телефон, шумно выдохнула, улыбнулась и затанцевала. – У сестры началось. Я становлюсь тетей!
– Я так и полагал.
– Я должна отвезти ее в больницу. – Ники закусила губу, и радостное возбуждение уступило место смущению. – Но мне не удалось найти себе замену…
– Стоп. – Трейс поднял руку. – Я сам позабочусь о Микки.
– Спасибо за понимание. Вот сумка с его вещами. Автомобильное креслице я оставила у вашей машины. – Она наморщила нос. – Надеюсь, ни у кого не хватит глупости обокрасть шерифа.
– Поезжайте. Займитесь Амандой. – Он забрал у нее сумку Микки и вернул ее собственную сумку, которую она по ошибке отдала ему. – Хотите, я отвезу вас?
– Нет. Ух! – Ее глаза расширились и вдруг стали ласковыми. – Вы такой милый! Но мне проще воспользоваться своей машиной. Вдруг придется за чем-нибудь съездить. Кроме того, если Дэн, мой зять, не успеет приехать, я сама заберу Аманду с малышом из больницы. Он во Флориде, на стажировке. И попытается добиться, чтобы его отпустили сегодня же.
– Надеюсь, у него получится. Звоните. Держите меня в курсе. Или если что-нибудь понадобится.
– Обязательно. – Ее телефон опять зазвонил. – О боже! Я должна ехать. Я становлюсь тетей!
Она обняла его, поцеловала Микки и выбежала на улицу.
Трейс обменялся взглядом с Лидией.
– Думаете, дороги сейчас безопасны? – спросила та.
– Я бы настоял на том, чтобы самому отвезти ее, если бы не был в этом уверен. – Он покачал головой, несколько озадаченный. – Она считает, что я милый?
Лидия пожала плечами.
– Большинство людей не относятся к своей работе так серьезно, как вы, – объяснила она.
– Это серьезная работа.
– Да. И вы хорошо ее выполняете. Городу спокойнее потому, что все знают, насколько вы верны девизу «Защищать и служить». – Он, довольный ее словами, кивнул. – Но, Трейс, вы не должны быть всегда серьезны просто потому, что у вас серьезная работа. Эта девочка назвала вас милым. Улыбайтесь и радуйтесь похвале.
– Похвале, да? – Трейс никогда не искал похвалы. Он просто работал. Но что, черт подери, он может сделать тут, на работе, если у него на руках Микки? Однако присмотреть за ребенком некому.
– Папа! – Микки требовал внимания Трейса. Маленькие ручонки были подняты кверху.
Он взял мальчика на руки и пропихнул коляску в кабинет.
– Звоните, если я понадоблюсь, – сказал он Лидии на пути к двери. – Я отведу Микки в парикмахерскую.
– О, – простонала секретарша. – Он лишится своих чудесных локонов!
Трейс надел солнцезащитные очки:
– Именно так.
Через десять минут он стоял посреди незнакомого мира – нового салона красоты под названием «Что хочет женщина».
Опершись спиной о стену и скрестив руки на груди, Трейс смотрел на Микки, который сидел в кресле в одной из секций салона.
Малыш отшатывался от восторженно щебечущих вокруг него женщин. Трейс ясно читал на лице сынишки мольбу о пощаде, сочувствовал, но держался твердо.
– Прости, малыш, но эти локоны надо состричь. Ты будешь мне благодарен, когда станешь постарше.
– Но они такие милые! – воскликнула одна из парикмахерш. – Как можно их остричь?
Со всех сторон на Трейса посыпались похожие восклицания. Он пожал плечами.
– Микки – мальчик. Мальчики не носят локоны. По крайней мере, в моей семье. Я устал от уверений, что у меня хорошенькая дочка.
Все расхохотались.
– Дамы, дамы, пожалуйста, разойдитесь по своим местам. – Дэни Уайлдер, хозяйка салона, погладила каштановые волосики малыша. – Здравствуй, Микки. Какой ты хороший мальчик.
Ее доброта и ласка успокоили Микки. Именно поэтому Трейс предпочел привести сына на первую в его жизни стрижку сюда, а не в мужскую парикмахерскую.
– Как его стричь? – спросила Дэни.
– Чтобы сразу было видно, что это мальчик, – ответил Трейс.
– Шериф, вы явно знаете, чего хотите, – улыбнулась Дэни, принимаясь за работу. – Как, по-вашему, надо использовать землю Андерсона?
Несколько жаждущих услышать его мнение женщин придвинулись к ним. Возможно, все-таки лучше было пойти в мужской салон.
– Видите ли, мисс Уайлдер, моя задача – поддерживать в городе спокойствие, а не умножать разногласия. Поэтому я приберегу свое решение для дня голосования.
Дэни, прервав работу, бросила на него полный укоризны взгляд:
– Отсюда следует, что вы солидарны с мужчинами.
– Или не солидарен, но не хочет, чтобы на него ссылались в предстоящих дискуссиях, – заметила Матильда Салливан, почтенная матрона, член городского совета. – Шериф – разумный человек, сохраняет нейтралитет. И нанял умненькую девочку в няньки этому ангелочку.
– Миссис Салливан, – приветствовал ее Трейс. Ники не говорила, что встречалась с этой пожилой дамой, но, скорее всего, именно миссис Салливан помогла девушке получить место воспитательницы в детском центре. – Не засматривайтесь на мою няню.
Она засмеялась от удовольствия:
– Не могу этого обещать. Наша встреча была краткой, но я видела ее диплом и рекомендации, а мой правнук говорит, что она «строгая».
Она так изобразила своего правнука, что все вокруг расхохотались.
– Да, она – просто находка, – согласился Трейс. И тут же раскаялся в своих словах, сообразив, что его могут не так понять.
– Действительно ли, шериф, я слышу в вашем голосе нотку личной заинтересованности?
– Нет, – ответил он слишком быстро.
– Ну-ну, не смущайтесь. – Пожилая дама многозначительно улыбнулась. – Вам пора вспомнить, что на свете есть женщины. Я понимаю, это трудно после такой утраты, но следует подумать о сыне. Вы и мисс Родес – великолепная пара. Лично я считаю, что законный брак поднимает авторитет служителя закона в глазах горожан. – Она печально покачала головой. – Если бы наш теперешний мэр имел семью, он бы лучше понимал необходимость для города объектов культуры.
Трейс опустил голову, чтобы скрыть улыбку:
– Миссис Салливан, наш теперешний мэр – ваш внук.
Она фыркнула:
– Да. И если бы Корд послушался меня и давным-давно познал домашние радости, он был бы лучше подготовлен к тому, чтобы удовлетворять потребности жителей Парадиз-Пайнз.
– Дамы, вы придаете этому вопросу слишком большое значение, – резко сказал Трейс, когда семь или восемь голов с прическами в разной стадии завершенности повернулись к нему. Замечание о том, что он и Ники – великолепная пара, подействовало на него сильнее, чем он ожидал. Иначе он аккуратнее выбирал бы слова.
– Мы придаем этому, вопросу слишком большое значение? – ледяным тоном переспросила миссис Салливан.
Кажется, он раздразнил зверя.
– Я хотел сказать…
– Вы выразились предельно ясно, шериф. Но не мы заготовили план спорткомплекса еще до того, как было объявлено о передаче этого участка земли городу.
– Да, вот именно, – поддержал ее хор голосов.
– Одну минуту, шериф. Я рада, что между вами и Ники Родес нет личных отношений. Она и мой внук составили бы очень милую пару. Возможно, именно она способна направлять его энергию в нужное русло. Милое юное создание и к тому же специалист в области развития детей может оказаться именно тем оружием, которое нам нужно.
У зверя ядовитый укус.
– Готово, – сказала Дэни весело, и напряжение в зале спало.
Спасен! Прежде чём атмосфера опять накалилась, Трейс схватил Микки и ретировался. И все время спрашивал себя: что лучше – «милая пара» или «великолепная пара»?
Ники стояла, прислонившись к стене, и смотрела в окошко детской палаты на своего такого милого новорожденного племянника. Энтони Эймар порядком измучил свою мать, но кто бы мог подумать о нем такое, глядя, как мирно он сейчас спит?
Обессиленной пережитыми волнениями Ники требовалась опора. Это был долгий день, полный драматических моментов и томительных ожиданий. Аманда промучилась двенадцать часов, а потом вдруг оказалось, что надо немедленно делать кесарево сечение. Процесс пошел как-то не так, пуповина обмоталась вокруг шеи ребенка, и Аманду спешно перевели в операционную.
Ники, к своему великому огорчению, не смогла последовать туда за сестрой. Ее сердце тоскливо сжалось от одной мысли о том, что могло случиться.
Теперь она была счастлива до дрожи в коленях. И мама, и сын в порядке. И, словно для полноты счастья, приехал Дэн.
Вся семья скоро соберется вместе. На глазах девушки выступили слезы. Аманда лежала в послеоперационной палате, и Ники, конечно, отправила туда Дэна. А сама осталась ждать в коридоре и смотрела на Энтони, пока его не унесли к матери. Семье нельзя мешать. Но Ники после такого напряженного дня было чуть-чуть одиноко.
Она не могла не думать о Трейсе. Она представляла себе, как четырнадцать месяцев назад он стоял в этой же клинике, убитый горем из-за гибели жены, не зная, что делать с новорожденным сыном.
Как ужасно для человека, который утверждает, что не очень разбирается в эмоциях.
Не удивительно, что он принял помощь тестя и теши. И отчуждение между ним и Микки было неизбежным. А ведь они так нужны друг другу!
Но теперь начался процесс сближения. Хорошо.
Юный Энтони зашевелился во сне, и Ники почувствовала, что сейчас заплачет. Как он похож на отца! Жаль, что их родители не видят своего первого внука!
– Вы гордились бы им, – прошептала она. – Мама, я не представляла себе, насколько сильной может быть любовь к ребенку, пока не встретила Микки. А теперь Энтони. Я знала любовь. Вы с папой показали нам, что это такое. Любовь всегда была в нашей жизни. Но это – нечто огромное, замечательное. Я чувствую, ты здесь, ты смотришь на нас. И Трейс прав: ты, наверное, даже не помнишь о нашей последней ссоре. Но я помню. И мне очень жаль.
– Ники! – Кто-то подошел к ней, сильная рука легла ей на плечо. – Ники, вы в порядке?
Она вздрогнула от неожиданности, обернулась и увидела зеленые глаза Трейса. Девушка инстинктивно бросилась ему в объятия и только вздохнула, когда он крепко прижал ее к себе одной рукой, другой удерживая спящего Микки.
– Я так рада, что вы здесь, – прошептала она.
– Эй! – Трейс ласково взял ее за подбородок. – Что случилось?
– Все хорошо. Все замечательно! – Она погладила Микки по остриженной головке. – Как он изменился!
– Так надо было.
– Ему идет. – Ники указала на новорожденного в детской и улыбнулась, когда Трейс посмотрел на ребенка. – Мама и сын здоровы и счастливы. И Дэн приехал двадцать минут назад. Жизнь прекрасна!
– Тогда почему вы плачете?
Его заботливость, искренняя тревога в его взгляде мгновенно прогнали чувство одиночества.
– Уже не плачу. – И она, собрав все свое мужество, встала на цыпочки, обвила руками шею Трейса и поцеловала его.
– Ники, – простонал он, немедленно прижал ее к свободному плечу и ответил глубоким поцелуем.
Как будто зарядившись новой энергией, Ники давала столько же, сколько брала, упиваясь вкусом его губ, силой его объятий.
Наконец они оторвались друг от друга. Однако Ники тут же покрепче прижалась к Трейсу. Ребенок родился. Дэн приехал. Теперь можно расслабиться.
Его теплая рука успокаивающе гладила ее волосы.
Ники облизала губы. Ей хотелось рассказать ему, как она счастлива оттого, что он приехал сюда, несмотря ни на что. Но это было эгоистичное желание. Такое признание, вероятно, насторожило бы Трейса, заставило снова замкнуться. Поэтому Ники просто пожала плечами и сказала:
– Сегодня день чудес.
Он поднял брови, но не стал развивать эту тему, а только нежно прикоснулся губами к ее губам. Потом поднял голову и проговорил:
– Поздравляю, тетя Ники.
Слезы сжали ей горло. Она закрыла глаза и оперлась на него, впитывая его тепло, счастливая оттого, что мужчина, которого она любила, был сейчас рядом. Ники готова была хранить в памяти этот греховный миг блаженства всю последующую долгую жизнь без Трейса. Теперь, когда у него и Микки все в порядке, а у Аманды родился малыш, ей совсем не обязательно оставаться в Парадиз-Пайнз. Она пошлет свое резюме в школы Сан-Диего и других ближайших городов.
– И все-таки почему вы здесь? – спросила она.
– Вы предупредили, что задержитесь на ночь, вот я и привез кое-какие вещи.
– Правда? – Она отстранилась и посмотрела на него. Его щеки ярко пылали – от чего? От удовольствия? От смущения? Или от того и другого сразу? – Вы – прелесть.
– Можете продолжать так думать, но я не прелесть. Я просто практичный человек.
– Это, по-вашему, практично – из-за сумки с вещами тащить сюда ребенка в одиннадцать вечера?
Он покраснел еще гуще:
– Я получил ваше послание в девять.
– Не спорьте. Вы – прелесть.
– Предпочитаю быть практичным. Или предусмотрительным. Даже «добрый» лучше, чем «прелесть».
– Что ж, вы – все это сразу, – сказала Ники, чтобы доставить Трейсу удовольствие. И все-таки честно добавила: – И прелесть тоже. – Смеясь над его кислой миной, она спросила: – Так что вы мне привезли?
– Вот. – Он огляделся. – Тут где-то должна быть сумка.
– Сумка? – Она сделала шаг назад и едва не споткнулась о красивую розовую сумку высотой чуть ли не до ее колен и шириной сантиметров тридцать. Ручки связаны вместе. Ясно: он паковал вещи сам, что было еще трогательнее. – Боже мой, Трейс, что там внутри?
– Ничего сверхъестественного. Здесь кое-какие вещи, с которыми удобнее провести длинную ночь. И маленький подарок для Аманды.
– Я люблю неожиданные подарки. – Вся ее усталость исчезла, когда девушка заглянула в сумку и увидела что-то голубое и пушистое. – Давайте поищем, где тут можно присесть. Очень хочется посмотреть, что там такое.
По дороге в вестибюль она рассказала ему все о родах и о приезде Дэна.
– Так что теперь, раз Дэн здесь, я могу поехать домой. Я, конечно, спрошу Аманду, но они наверняка захотят побыть вдвоем.
– Вы вполне можете вернуться к нам и завтра, – заверил он. – Не стоит беспокоиться из-за Микки. Я нашел человека, который посидит с ним.