Глава 4
Когда Трейс в семь вечера вернулся домой, Ники уже была готова к поездке. Она сидела одна в столовой, перед ней стояли сумка и маленький контейнер с едой. Расс – временная нянька – играл с Микки в его комнате.
Ники обеспечила обед и присмотр за малышом, чтобы у Трейса не осталось ни малейшего предлога избежать похода в магазин. Микки – славный ласковый мальчик, но он ждет, что его постоянно будут таскать на руках, поэтому Ники буквально ничего не может делать. А без автомобильного креслица она еще и привязана к дому.
Возможно, гнать Трейса в магазин после двенадцатичасового рабочего дня некрасиво, но не менее некрасиво считать, что она может ухаживать за малышом без необходимого «снаряжения».
Трейс прошел от двери к вазочке – положить ключи. Оглянулся, заметил девушку.
– Что происходит? Вы куда-то собрались? Извините, я задержался. – Он растерянно потер затылок. – Время просто исчезает куда-то. А что Кармайкл? Спит?
– Нет. Я попросила Расса присмотреть за ним сегодня вечером. А мы с вами поедем в магазин.
Трейс нахмурился:
– Не сегодня. Я устал и голоден. Отложим до завтра.
– Нет, сегодня, – решительно возразила Ники. – Я здесь только два дня, но уже научилась не доверять вашему «завтра».
Его лицо потемнело.
– Мне кажется, я ясно дал вам понять, что не люблю, когда мной манипулируют.
– Тогда не провоцируйте меня. – Ники зачитала список необходимых Кармайклу вещей, потом погладила контейнер. – Вот здесь ваш обед. Поверьте, я бы не стала заставлять вас ехать куда-то, если бы могла должным образом ухаживать за Кармайклом без этих вещей. Я тоже устала, но мы должны купить все уже сегодня. Как вы сумели привезти Кармайкла домой без автомобильного креслица?
Трейс смутился:
– Креслице было, но слишком маленькое. И я отвез его в участок, чтобы оно было под рукой, на всякий случай. – Он вздохнул. – Есть у меня время принять душ и переодеться?
Ники облегченно вздохнула и улыбнулась:
– Если поторопитесь.
– Вам нужен переносной манеж? Или подойдет складная кроватка? – поинтересовался Трейс.
Они стояли в детском отделе супермаркета.
– А тут есть переносные манежи? – Ники отступила, чтобы лучше рассмотреть содержимое полок. – Где? Каких размеров?
– Здесь я их не вижу. Но у одного моего приятеля есть такой манеж. Я могу узнать, где он его достал, и заказать.
Ники оглядела две тележки, полные детских вещей. Целое состояние!
– Конечно, мы не обязаны закупить все сразу. Я не подумала о затратах.
– Позвольте мне думать о них. – Его гордость была задета, и ответ прозвучал немного ехидно: – По мне, лучше разделаться со всем этим сегодня. Я могу позволить себе потратиться на все, что необходимо моему сыну.
– Конечно. Я не хотела сказать, что не можете. Спасибо, что приехали сюда сегодня. Мне действительно тяжело приходилось эти два дня. Кармайкл – славный ребенок, но…
– Он хочет, чтобы его все время держали на руках, – закончил за нее Трейс, и их взгляды встретились. То был момент взаимопонимания. – Я знаю.
– Пойдемте в отдел игрушек. Ему нужны занятия, которые привлекли бы его внимание. Расс привез несколько кубиков своей племянницы. Он говорит, что Кармайкл способен часами с ними играть.
– Да? – Трейс почти бросился к игрушечному отделу. – Давайте купим ему кубики.
Ники засмеялась и тут же спросила:
– Когда вы собираетесь забрать остальные его вещи?
– Что вы имеете в виду?
– Его вещи. Для детской комнаты. Твердые и мягкие игрушки, подвески. Разноцветные предметы разной формы, которые стимулируют мозг малыша. Что-то в этом роде.
– Ничего такого не было среди вещей, которые привез мой тесть.
– Так у Мик… Кармайкла ничего нет? Это немного грустно. – Потрясенная и шокированная неожиданным открытием, Ники сказала это, не подумав, и тут же раскаялась, потому что улыбка сбежала с лица Трейса. И девушка постаралась спасти положение: – Значит, вы сами можете выбрать то, что ему нужно.
– Я? – Он растерялся. – Я не знаю, с чего начать.
– Ну, это просто. Что было в вашей собственной детской?
– Вот кубики. – Трейс подошел к полке и стал демонстративно изучать надписи на коробках. Потом заговорил: – В моей комнате было то же, что у Кармайкла. Только вместо колыбельки стояла кровать.
– Ох, Трейс, – прошептала Ники. – Вы разбиваете мне сердце.
Он посмотрел на нее, и его глаза потеплели.
– Не переживайте, – успокоил он девушку. – Человек не скучает по тому, чего у него никогда не было.
Словно притянутая взглядом его изумрудных глаз, она подошла ближе:
– У вас есть возможность дать сынишке то, чего вы сами никогда не имели.
Он кивнул и повернул голову:
– Вы прикоснулись ко мне, мисс Родес.
Действительно, она инстинктивно сжала обеими руками его сильную руку. Ники немедленно отступила назад.
– Извините.
– Ничего.
Трейс выбрал коробку с кубиками и переменил тему. Она с благодарностью ответила. Суровый по натуре, он вдруг становился беззащитным в самые неожиданные моменты. И ей уже было ясно, что Микки нужен ему так же, как он нужен Микки.
Она моргнула, отгоняя слезы. Ей надо быть сильной, если она хочет помочь им обрести друг друга.
Когда они вернулись домой, Трейс прошел к Микки. Ники и Расс перенесли покупки в дом, потом Расс уехал.
– Как другие няни справлялись без всего этого? – спросила Ники у Трейса.
Он пожал плечами:
– Они пробыли здесь недолго.
– Из-за ваших правил, правда? – поддразнила она его. – Вы, вероятно, напугали их своими требованиями. – И добавила уже серьезно: – Я предпочитаю работать в обстановке откровенности, больше давать, но и больше брать.
– Давать и брать? – Трейс произнес эти слова так, будто впервые их слышал.
– Да. Вы – наниматель, я – ваша служащая, но мы обсуждаем наши дела и приходим к согласию относительно того, что лучше для ребенка.
– К согласию? – Это был не вопрос, а произнесенный тихим голосом вызов.
– Да. Вы ясно дали понять, что предпочитаете, чтобы утром, когда вы убегаете на работу, малыш спал. Конечно, мы могли бы так и поступать, но я считаю иначе.
– Вы считаете иначе?
– Да. Я рада, что вы начинаете постигать суть вещей, – нарочито спокойно, с улыбкой сказала Ники. И продолжала точно таким же тоном: – Я твердо убеждена, что вы должны проводить какое-то время с Кармайклом. Это для меня вопрос принципиальный. Либо вы соблюдаете нашу договоренность и завтракаете вместе с сынишкой, либо ищете себе другую няню.
В комнате воцарилось зловещее молчание. Ники сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, – лишь бы не дрогнуть под его испепеляющим взглядом.
– Я не люблю, когда мне угрожают, мисс Родес.
– Знаете, ваши слова меня не удивляют. – Не отступать ни в коем случае! Она вздернула подбородок и сообщила: – Я чувствую то же самое, когда от меня отмахиваются.
– Мисс Родес, – ледяным тоном произнес Трейс.
– Мистер Оливер? – откликнулась Ники столь же холодно. Он должен знать, что она говорит серьезно. – Считайте, что это условие, на котором я работаю у вас. И оно не обсуждается.
– Это блеф. Вы сами заявили, что привязались к Кармайклу.
– Поэтому я и настаиваю на том, что считаю таким важным. Я не смогу спокойно смотреть, как он будет все больше страдать из-за отсутствия постоянного наставника в жизни.
– Вы…
– Подождите! – Она жестом прервала его. – Я пробуду здесь несколько месяцев, не больше. А мальчику необходим близкий человек, который был бы рядом с ним, когда он пойдет в школу, когда будет учиться водить машину, когда ему исполнится восемнадцать лет. И этим человеком, мистер Оливер, являетесь вы. – Трейс, признавая справедливость этих слов, стоял молча. – Утренние встречи с сыном – великолепная возможность для вас обоих лучше узнать друг друга. Подарите ему немного внимания – и он будет любить вас. Тут очень трудно сделать что-то не так.
– А что, если я сделаю? Сделаю что-то не так? – спросил он столь озабоченно, что сразу стало понятно, какая растерянность скрывается под его мнимой суровостью.
Ее сердце дрогнуло. Ведь это явное доказательство боязни Трейса навредить собственному сыну. Только по этой причине сильный замкнутый человек вдруг открылся ей. И она снова поклялась помочь отцу и сыну полюбить друг друга.
– Не бойтесь, я рядом.
– Прежде всего, пожалуйста, снимите рубашку. Ники открыла баночку с детским питанием, переложила грушевое пюре в мисочку и поставила ее на стол перед сидевшим на высоком стульчике еще сонным Микки.
Трейс удивленно взглянул на нее зелеными, как и у его сына, глазами:
– Неужели мы снова должны возвращаться к вопросу о правилах, мисс Родес?
– Опять вы не о том. Я думаю всего лишь о счете из прачечной, а не о вашей мужской привлекательности. Можете снять рубашку сейчас или надеть другую потом. Первое, что вы должны учесть, начиная кормить ребенка: дети неаккуратны.
– Благодарю за предупреждение. – Трейс снял рубашку цвета хаки и положил на софу.
– Я буду помогать. Садитесь сюда. – Ники указала на стул рядом со стульчиком Микки. – А я сяду здесь. – Они уселись друг против друга. Малыш оказался посередине. – Хорошо. Начинайте. Дайте ему ложечку пюре. Второе правило: никогда не оставляйте ребенка наедине с едой, или вам придется мыть всю кухню.
Трейс взял мисочку с грушевым пюре, набрал немного в детскую ложечку и протянул сынишке. Тот посмотрел на ложку, на Трейса, на Ники, но рот не открыл.
– Поднесите ложечку поближе, – ободрила она Трейса. Ложка оказалась в сантиметре от губ ребенка. – Хорошо. Иногда приходится буквально запихивать еду детям в рот, но мне бы хотелось, чтобы сегодня он сам к ней потянулся.
Однако мальчик не потянулся к пюре, а, наоборот, отстранился и положил головку на спинку стульчика.
– Ну? – Ники посмотрела на Трейса. А он посмотрел на нее, как бы спрашивая: «Что теперь?»
– Может быть, ему не нравятся груши? – предположил Трейс.
– Не знаю. В детское питание часто кладут апельсины, сладкий картофель, морковь. Я думаю, бабушка не стала бы давать внуку то, что ему не нравится. Она не оставила список блюд, которые он предпочитает?
– Нет. Она была не в том состоянии. А на тестя свалилось слишком много забот.
– Да. Я понимаю.
– А в сумке, с детскими вещами были только молочные смеси и каши. Может быть, у них в холодильнике и стояли какие-то банки. Я мог бы посмотреть, когда забирал его, да вот не догадался.
– Она до последнего кормила мальчика молочными смесями?
– Да. – Трейс кивнул.
– Если ваша теща держала его на смесях, возможно, она даже не начала давать ему детское питание. Есть такое примитивное правило: до года – молочные смеси, причем с трех-четырех месяцев добавляются каши; в семь-девять месяцев – постепенный переход к детскому питанию и другой твердой пище. – Зубы Трейса сжались, брови мрачно сошлись у переносицы, в глазах отразились ярость и стыд. И Ники поняла, что он проклинает себя за попустительство в отношении тещи. – Слушайте, это же только условные сроки. Как говорит моя сестра, сколько докторов, столько теорий. Микки не страдает от недоедания. – Чтобы отвлечь Трейса от грустных мыслей, Ники указала на пустую баночку из-под пюре. – В шкафу я нашла детское питание. Значит, кто-то пытался давать ему не только смеси.
– Вероятно, это была няня номер два. Однажды я приехал домой к обеду. Все было перемазано чем-то зеленым – ребенок, она сама, вся столовая. Малыш плакал, а она кричала и пыталась запихнуть ложку с едой ему в рот. Я тут же прогнал ее.
Ники, изучая выражение его лица, закусила нижнюю губу. Он явно был шокирован тем, что тогда увидел.
– Звучит ужасающе.
– Она не контролировала ситуацию.
Ага! Самый страшный грех!
– Я не сторонник насильственного кормления, но вы лучше будьте готовы, – предупредила девушка. – Кормление детей часто требует импровизации. Большинство малышей подозрительно относятся к любым изменениям в меню. Это естественно. Некоторые охотно пробуют новые блюда, другим надо предлагать новинки по несколько раз.
Трейс нахмурился, словно тема кормления была ему неприятна, потом распрямил широкие плечи:
– Поскольку я не собираюсь опускаться до уровня Кармайкла, у нас все пройдет хорошо. Я уверен.
– Главное тут – ваше собственное позитивное отношение, – заверила она Трейса. – Улыбка тоже помогает делу. Знаете, они не должны видеть, что нам трудно.
Он поднял темную бровь:
– Мы ведь говорим о маленьком ребенке.
– Вот именно.
В ответ Трейс пробормотал нечто невразумительное, снова набрал на кончик ложечки немного пюре и предложил Микки. Мальчик не захотел есть. Он повернул голову налево, а когда его отец понес ложку в ту же сторону – направо.
– Эк! – С недовольным криком Микки оттолкнул руку Трейса. Капельки пюре оказались на груди отца. Тот мрачно посмотрел на свою недавно чистую белую майку.
– Хорошо, что вы сняли форменную рубашку, – заметила Ники в надежде заставить его видеть и положительную сторону ситуации. Ее усилия были вознаграждены кривой улыбкой.
Сосредоточив все внимание на Микки, Трейс сумел-таки положить ему в ротик порцию пюре.
Маленький красный язычок немедленно выпихнул еду обратно, а потом мальчик вдруг резко выдохнул воздух, и майка Трейса покрылась оранжевым горошком.
Папа и сын одинаково хмуро и упрямо уставились друг на друга. Ники подавила смешок.
– Вы тут старший, – напомнила она Трейсу и уже не удержалась от смеха, когда они оба повернули сердитые лица к ней. – Вы же не собираетесь сдаваться, правда?
– Нет. – Глаза Трейса сузились, но в их изумрудно-зеленой глубине она увидела легкую усмешку. Он повернулся к Микки. – Ну, малыш, больше не плеваться, договорились? Груши – вкусная вещь, так что открывай рот.
И Трейс слизнул грушевую кляксу со своей руки. Глазенки Микки заблестели, и он немедленно повторил движение отца – облизал свой кулачок.
– Мм! – сказала Ники и ободряюще улыбнулась.
– Мм! – повторил малыш и снова облизал свою ручонку.
– Смотрите! – В порыве радости она схватила Трейса за руку. – Он повторяет за вами. И ему нравится. Дайте Микки еще пюре.
Трейс уставился на ее пальцы. От огня в его глазах у Ники перехватило дыхание.
Никаких прикосновений!
Ники отдернула руку.
– Не забывайте, вы кормите завтраком вашего сына.
Его взгляд скользнул по ней, чувственный и одновременно напряженный. Ники охватил жар.
– Ну и что? – неожиданно заявил он. – Вы знаете статистику. Средний мужчина думает о сексе каждые столько-то секунд. Если мы не занимаемся сексом, то воображаем его.
От удивления Ники на миг лишилась дара речи, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
– Вот как? И, тем не менее, строгое выполнение всех правил требуется от меня.
Уголки его губ поднялись, однако он тут же сменил тему:
– Кроме того, мисс Родес, напоминаю, его имя – Кармайкл.
Трейс посмотрел на нее с упреком, и она поняла, что оговаривалась, и не однажды.
– Извините.
Девушка закусила губу, потом решила высказаться откровенно. Ей всегда было трудно хитрить. Очень часто она говорила не подумав, но честность делала жизнь проще.
– Я просто не могу называть его так. Уверяю вас, дело не в неуважении и не в том, что я не слежу за собой. Кармайкл – хорошее, красивое имя. Но мне оно кажется еще и холодным. Если бы я так обращалась к малышу, мне бы казалось, что я постоянно на него кричу. А Микки из-за столь резких перемен в его жизни нужны тепло, любовь, понимание.
И тут Ники смогла воочию увидеть применяемые шерифом Оливером методы ведения допроса: он сидел, откинувшись назад, и буквально буравил ее взглядом. Этот взгляд, казалось, пронизывал ее насквозь. Трейс все выяснял, все раскладывал по полочкам и делал выводы, причем без единого слова, не меняя выражения лица. Она уже готова была выдать самые свои большие и маленькие тайны, но понятия не имела, о чем думает он.