Почему Громов так быстро отказался от нее? Обиделся? Или он только хотел переспать с известной фотомоделью, а когда она повернулась к нему спиной, отправился искать другую женщину?
Нет, Громов не такой. Во всяком случае, Ками на это надеялась. Неужели еще несколько часов назад она видела в нем лишь подростка, бросающего на Камиллу Снигиреву тайные застенчивые взгляды? Кого она обманывала?
Такого тела не было ни у одного из ее любовников. Ни один из них не дарил ей себя так великодушно. Ни одного из них она не хотела так сильно.
Почему она позволила ему уйти?!
Почему не крикнула: «Марш в постель»?!
Почему не опробовала на нем все те штучки, о которых столько читала, но не решалась предложить всем тем мужчинам, что были до него?!
Ответ был прост — только с Громовым она забывала обо всем, впадала в транс, только ему доверяла интуитивно и безмерно.
Глупая женщина!
Ничего, завтра она найдет его, отругает и залюбит до потери памяти. Если, конечно, он все еще желает ее. Если все, что между ними произошло, для него так же важно, как и для нее. Если…
Странно. Неужели они забыли закрыть дверь своего номера?
А еще выключить свет и телевизор…
— Милла, дорогая, наконец-то! Я соскучился!
О, нет! Как некстати!
— Как ты вошел, Борис? — Высокий мужчина в знакомом банном халате шел ей навстречу, широко раскинув руки. Его мокрые волосы были тщательно зачесаны назад. — Ты принимал душ? В моем номере?
— К сожалению, в той дыре, где меня поселили, нет джакузи. Ты же знаешь, как я люблю пузырьки и массаж. Жаль, что ты не пришла чуть раньше. Мы могли бы понежиться вместе.
Они проделывали это десятки раз. В прежней жизни. Почему сегодня это кажется ей таким… невозможным.
Голос Бориса звучал исключительно доброжелательно, почти благодушно, одеколон был дорогим и приторным, а объятия — радушными, но слишком тесными. Камилла чувствовала себя так, словно ее заперли в золотой клетке, и как можно быстрее отстранилась, позволив твердым губам лишь скользнуть по ее щеке. Но мужчина никак не отреагировал на ее неприветливость и направился к бару.
— Так как ты сюда проник? — Камилла выключила телевизор и устроилась на пуфике, чтобы никто не мог сесть рядом. Странно, раньше прикосновения Бориса не вызывали у нее дискомфорт.
— Портье вошел в мое положение и дал ключ от твоего номера.
— Положение? Что-то произошло? Ты выглядишь очень даже неплохо.
Она не покривила душой, говоря это. Хотя Борису в прошлом году исполнилось сорок, он весьма тщательно следил за своей физической формой и питанием. Возможно, поэтому и выглядел значительно моложе своих лет. Немногие знали о том, что начав седеть, он начал красить свои роскошные, густые волосы дорогой краской со странным названием «Незрелый каштан». Камилле об этом случайно проболтался его стилист.
Борис нравился ей, иначе она не согласилась бы стать его любовницей. Но женой? Нет, его женой она быть не хотела. И избавиться от возникшего отчуждения не могла.
— Не беспокойся, любовь моя. Я лишь сказал этому приятному мужчине, что мы с тобой состоим в гражданском браке, и… я планирую сделать тебе сюрприз.
Знакомая белоснежная улыбка только подлила масла в огонь ее гнева. Решив, что она пожалуется на портье завтра, Камилла еле удержалась от крика, но негодования в голосе скрыть не смогла.
— Зачем? Почему ты соврал? Мог бы дождаться моего прихода или оставить записку.
— Чтобы ты снова скрылась — сбежала от собственного счастья? Дорогая, ты меня недооцениваешь.
«Пожалуй», — согласилась в уме Ками, но вслух произнесла:
— Я не сбежала, а отправилась отдыхать. С подругой. Мне нужно было поразмыслить.
— И как отдых? — Он подал ей белое вино, а сам с бокалом бренди устроился на диване. — Ты утопила телефон?
Ками сделала глоток, раздумывая над ответом.
Красивый, богатый, перспективный мужчина. Он сидел перед ней в небрежной, но тщательно продуманной позе. Его голые, мускулистые ноги и грудь с редкой порослью она видела множество раз. Так же часто она занималась с ним сексом. И ей это нравилось. Раньше. Но сейчас она не могла представить себя вместе с ним в постели. Он же явно рассчитывал на это.
— Я выключила звук. Он мне мешал наслаждаться покоем.
«И ты тоже». Ками, естественно, не сказала этого вслух. Борису придется удовлетвориться таким объяснением.
— Теперь мы будем наслаждаться им вдвоем. Завтра же переберусь в этот номер. Он мне больше нравится.
— Борис, тебе не кажется, что это слишком? Кроме меня здесь живет Лиза. Я не могу выставить ее за дверь!
Она знала, что ее любовник слегка нагловат, но предпочитала называть эту черту его характера напористостью.
— Лиза переселится в мой. Я с ней поговорю, она войдет в наше положение.
— Нет! И еще раз нет! — Она вскочила, стукнула бокалом по столику и заметалась по комнате. Остановившись перед Борисом, Ками ткнула в него пальцем. — И не забывай, что «нас» — нет! Мы не женаты!
Он потянул ее к себе. От неожиданности Камилла не удержала равновесие и оказалась на его коленях. Борис закрыл ей рот поцелуем, несколько болезненным, но довольно приятным. Этот мужчина умел целоваться. Не случайно же он задержался в ее постели на целый год. Но это еще не означает, что она должна заплатить за эту слабость свободой.
Рафаэль нес ее на руках в свой номер и никак не мог решить — обрадовался он ответу Лизы или огорчился. С возгласом «Отлично!» он помчался к гостинице, но глупая мысль о том, что кто-то другой уже любил эту девушку, наслаждался ее нежностью и отзывчивым телом, назойливо сверлила мозг Рафаэля.
— Куда ты меня несешь? В моем номере спит Камилла. Это моя подруга и…
— Моя прекрасная госпожа когда-нибудь отдыхала в сениор сьют?
— Нет. А что это такое?
Аромат Лизы окутал его магическим туманом, и Рафаэль еле сдерживался, чтобы не взять ее тут же, на пляже. Он давно решил, что их первый раз обязательно должен произойти в кровати, но даже не подозревал, что ему потребуется для этого столько усилий, терпения, сдержанности. Которая была почти на исходе. Рафаэль ускорил шаги.
— Большой красивый гостиничный номер, в котором останавливаются богатые и знаменитые.
— Богатые. А как мы туда попадем? Ты украл ключ?
Черт его дернул представиться официантом! Что же придумать?
— Конечно, нет. Мне разрешили владельцы гостиницы провести там ночь. В качестве поощрения. За отличную службу.
Он понимал, что его объяснения звучат слегка сомнительно, и покосился на Лизу, но она спрятала лицо на его груди и тихонько вздыхала. Раф не удержался и поцеловал ее в лоб. Девушка подняла глаза и улыбнулась.
Ему не верилось, что такое необычное создание согласилась провести ночь с официантом. Даже если этим официантом являлся сам Рафаэль. Рядом с ней он не чувствовал себя избалованным и пресыщенным. Каждый взгляд Лизы казался ему чистилищем.
Сениор сьют походил на дворец. В представлении Лизы. Огромные комнаты, окна, шикарная мебель, мягкий ковер, наверное персидский, графика и гобелены на стенах заставили замереть у входа. Неужели в этом музее можно отдыхать?
Она переминалась с ноги на ногу, уже готовая удрать. Куда только подевалась ее смелость? Да, желание осталось, но и оно слегка поутихло, пока Рафаэль зажигал свет в комнатах.
— Нравится? — он появился из спальни в одних брюках и протянул ей руку.
— Красиво.
Лиза помедлила, но тут же отругала себя за нерешительность. Если уж она сюда пришла, то отступить в самый последний момент будет трусостью. Когда еще ей подвернется такой шанс?
Она направилась навстречу… Неизвестности? Ну, почти. Хотя, она много читала об этом.
Спальню освещал только торшер.
Он оказался ее последним наблюдением.
Рафаэль взял ее лицо в свои руки и поцеловал. Она инстинктивно обняла его за талию и забыла, где находится.
Горячие губы вбирали ее дыхание, язык вначале осторожно, а затем все более настойчиво принуждал приоткрыть рот, впустить за белоснежную преграду, навязывал свой ритм. Она подчинилась, завороженная происходящим.
Лиза поняла, что осталась без платья, когда легкая ткань коснулась ее щиколоток. Она переступила через него и оказалась еще ближе к жаркому телу, коснулась его своей напрягшейся грудью и подрагивающим животом.
Рафаэль глухо застонал, подхватил ее на руки и отнес на кровать. По сравнению с ее разгаряченным телом простыни показались Лизе прохладными, но это было к лучшему. Жар стал нестерпимым.
Он уже ждал ее. Обнаженный, с горделиво поднятой плоть, мужчина встал перед ней на колени и лишь смотрел, обволакивая взглядом тело, но между ее ног в одночасье стало влажно.
«Ну, давай же, скорее!»
Ей хотелось умолять его, но она не решалась. Лиза не знала, как воспримет Раф инициативу со стороны женщины.
Лиза всхлипнула от облегчения, когда он наклонился и накрыл ладонями бесстыдные соски. Раф провел руками по ее животу, посмотрел в глаза и очертил большими пальцами край кружевных трусиков, самых сексуальных, какие нашлись в ее гардеробе. Не отводя пылающего взгляда, он ужасно медленно, будто дразня, поддел ажурную ткань и потянул ее вниз, осторожно снял с ног, поцеловав свод стопы.
Она почти заплакала от подобного внимания, от нежности прикосновений, и закрыла руками лицо, стараясь скрыть от него эту слабость.
— Нет. Не прячься от меня.
Он отвел ее руки и прижал их к кровати над головой одной рукой. Она не чувствовала себя связанной, лишь чересчюр открытой и незащищенной от него, от чувств.
Рафаэль осторожно развел ее колени в стороны и коснулся лобка, пробрался пальцами внутрь и улыбнулся. Она знала, что готова и лишь шире расставила ноги, соглашаясь.
Твердая, большая плоть, почти мгновенно облаченная в презерватив, постепенно и неумолимо проникала в нее, растягивая и покоряя.
Лаская языком ее соски, он шептал:
— Такая жаркая! Такая тесная!
— Прости.
Легкий дискомфорт постепенно превращался в болезненные ощущения. Не удивительно, ведь у нее давно никого не было.
— Милая, это же хорошо. Я рад.
— Правда?
— Конечно.
Со лба Рафаэля упала на ее лицо упала капля пота. Кажется, ему тоже нелегко. Что касается Лизы, то в этот момент она сожалела лишь об одном, что не завела себе любовника раньше. Тогда сейчас она не сжимала бы губы, пытаясь не стонать от боли, а кричала бы от наслаждения.
Раф согнул ее ноги в коленях почти вышел из нее. Лиза вскрикнула, пытаясь остановить его. Она не сомневалась, что у них все получится
— Извини, но я больше не могу медлить. Только нужно немного потерпеть.
— Да! Да!
Она почти задохнулась от боли, когда огромная плоть ворвалась в нее.
Черт бы побрал Стаса Морквина!
— Я в душ.
Лиза попыталась вытянуть из-под него простыню.
Вдруг смутившаяся сочинительница сказок для взрослых не переставала его удивлять. Буквально несколько мгновений назад она вжималась в него всем телом, царапая кожу, а теперь, словно школьница, пытается скрыть свою нагую красоту. Возможно, даже удрать, во всяком случае, что-то похожее на это намерение мелькало на ее очаровательном личике.
Он прервал это бесплодное занятие, опрокинув девушку на спину и запечатлев на распухших губах короткий поцелуй. Рафаэль уже смирился с тем, что целоваться с Лизой ему не надоест никогда.
После того, как он с ней поговорит.
— Ты маленькая и очень привлекательная лгунья.
Он повторил пальцем контур ее губ и слегка поерзал, устраиваясь поудобнее. На ней оказалось очень приятно лежать.
— Разве?
На какой-то миг Лиза широко распахнула глаза, а затем зажмурила их, словно маленький ребенок, играющий в прятки. Девчонка, да и только. Он не мог сдержать улыбку.
— Значит, мне только показалось, что я у тебя первый?
Сам он не сомневался в этом, но не удержался и поддразнил. Раф добился того, чего хотел — девушка покраснела и прикусила нижнюю губу.
— Я думала… была уверена, что… — Лиза нахмурилась и тихо спросила. — Это плохо… ну… что первый? Конечно, я довольно неуклюжая и…
Он рассмеялся и поцеловал ее, на этот раз между полными полушариями самой восхитительной в мире груди.
— Плохо.
— О!
— Я мог быть нежнее… — его губы сами потянулись к налившимся ягодам сосков, — двигаться медленнее… — Лиза пошевелилась, а он напрягся и застонал.
— Куда уж медленнее.
Рафаэль снова расхохотался. Он давно не чувствовал себя таким беззаботным и счастливым.
— Моя ненасытная госпожа изволит гневаться? — Он легко прикусил кожу на ее шее, а затем принялся пощипывать ее губами, наслаждаясь ароматом Лизы и страсти.
— Нет. То есть да. — Лиза повернула голову так, чтобы ему было удобнее. — Не называй меня госпожой. Лучше просто Лиза.
— Лиза, — его руки уже ласкали ее тело, мягкое и нежное. Нет, его тело. Теперь эта женщина принадлежит ему. Она пока не знает об этом, но Рафаэль уже решил для себя, что не отпустит ее. — Расскажи о нем.
— О ком?
— О глупом мужчине, который, якобы, сделал из тебя женщину. Или был еще кто-то? — Раф заставил утихнуть неожиданно вспыхнувшую ревность. Кажется, он стал собственником.
— Только один. Хотя, разве он теперь считается?
Рафаэль вздохнул, обнял Лизу покрепче и перевернулся вместе с ней на кровати так, что она оказалась сверху.
— Сначала расскажи, а потом мы решим — считается или нет.
— Стас, мы учились в одном университете, однажды сказал… — Лиза замолчала и принялась чертить пальцем по его груди какие-то фигуры, чем ужасно отвлекала Рафаэля, поэтому он нетерпеливо поцеловал ее в губы, понукая продолжить. — … что во мне нет ничего женственного и… сексуального.
— Дурак. И ты…
— И я решила ему доказать, что… во мне это есть.
— И как же? — Он уже начал догадываться как, но до конца не мог поверить, что Лиза на это решилась.
— Результат ты видел.
— А что было между разговором и результатом?
Раф понимал, что она смущена, но он хотел услышать все. Между ними не должно быть тайн. Он вспомнил о собственных секретах. Не сейчас. Позже.
— Рафаэль, неужели это так важно? Ничего такого, как сегодня, не было. Пара поцелуев, неуклюжие объятия, и боль. Хотя и не такая сильная. А потом он сказал, что нужно будет как-нибудь повторить, и что мне нужно тренироваться. Я отказалась. Все.
— И где он теперь, этот Стас?
— Не знаю. Мне не интересно.
— Жаль.
— Что?!
— У меня возникло непреодолимое желание его поколотить. Тренироваться! Надо же такое придумать? Это ему нужно тренироваться. Видимо, он слишком сильно хотел тебя, а ты не обращала на него внимания. Все просто.
— Ты так думаешь?
— Я уверен. Кто из нас мужчина?
Он приподнял свои бедра, и вместе с ними Лизу.
— Ты. Да еще какой!
— Ты так думаешь?
— Я уверена.
Никогда еще Рафаэль не испытывал такой силы, уверенности, желания доставить женщине незабываемое наслаждение. А еще нежности, почти щемящей.
Он поцеловал Лизу и раздвинул стройные ноги в стороны, проникая пальцами в манящие глубины. Раф ласкал ее медленно и настойчиво до тех пор, пока она не задышала часто и прерывисто, сжала его плечи, впиваясь ногтями в кожу, закусила нижнюю губу в желании сдержать стон. И тогда он позволил ей потеряться в удовольствии, сотрясаясь и доводя его до исступления. Наконец-то и ей хорошо.
Он решил, что она будет спать здесь, в его номере. Рафаэль не мог ее отпустить.
Раф еще не знал, что скажет ей, как объяснит свое неожиданное превращение в хозяина гостиницы, но одна только мысль о том, что Лиза может исчезнуть из его жизни, причиняла ему боль.
Это была его первая девственница.
Камилла встречала рассвет на балконе — довольно широком, больше похожем на террасу. Устроившись в одном из двух кресел, подложив яркую парчовую подушку под спину, она наслаждалась горячим турецким кофе и размышляла.