- Ты, Петрова, ты, - подтвердил он, разворачивая ее лицом к себе, - скажи, тебя в детстве часто роняли, что ли?
- Очень смешно, - нахмурилась Даша.
- Да нет, скорее грустно, - усмехнулся учитель, притягивая девушку к себе, - а теперь давай потанцуем.
- Но я не умею… - запротестовала девушка, услышав, что заиграло что-то латинское.
- Я умею, - отрезал парень, одной рукой сжимая ее талию, а пальцы второй руки переплетая с ее, - заткнись и танцуй, - приказал он, делая первый шаг.
Максим был превосходным танцором, поэтому уверенно вел девушку в танце, и подстраивался под нее, словно угадывая каждое движение.
- На нас все смотрят, - смущенно выдавила Даша, с трудом поднимая глаза, чтобы посмотреть на него.
- Пусть завидуют, - усмехнулся учитель и резко крутанул ее, а потом поймал, прижимая спиной к своей груди. Обе его руки соскользнули ей на бедра, несильно сжимая и направляя ученицу, и одновременно прижимая к себе.
Музыка становилась все громче и быстрей, дыхание девушки сбилось к чертовой матери, воздух казался густым и влажным. Тело словно жгло от прикосновений физрука, который то скользил руками по ее телу, то вновь возвращался к ее бедрам, обтянутым алой тканью. Танец давно вышел за грани приличий, голова кружилась то ли от алкоголя, то ли от близости Макса. От его запаха, его прикосновений, его дыхания у нее в волосах.
В какой-то момент она просто закрыла глаза и позволила себе делать все, что хочется. Прижиматься своими бедрами к его, прижиматься к нему, а он и не отталкивал, только сильнее притягивая ее к себе. Не осталось ничего, кроме сбившегося уже у обоих дыхания, обжигающих касаний и музыки, которая заставляла сердце биться чаще.
Даше хотелось, чтобы этот танец длился вечность, но музыка оборвалась так же резко, как и началась. И она замерла, не зная, что делать дальше. Неожиданно рука физрука скользнула по ее шее, поворачивая ее лицо к его. Он смотрел на нее, смотрел на ее алые губы так, что Даше показалось, что он сейчас ее поцелует. Прямо здесь, на глазах у всех. И ей, впервые в жизни, будет плевать, что про нее подумают и что скажут. Она сама не заметила, как легонько подалась к нему. Еле заметное движение, но этого хватило, чтобы Макс очнулся от наваждения, навеянного танцем.
- Спасибо за танец, Петрова, - прошептал он, обжигая дыханием ухо, и отпустил ее.
Выпускница замерла на мгновение, чувствуя себя так, словно ее просто использовали. Вспомнив ситуацию с Аней, она сильно укусила губу, злясь, что посмела забыть о том, что она и этот танец просто были предлогом избавиться от назойливого внимания одноклассницы. Разозлившись на себя, на Макса, на дурацкую Аню, она схватила с ближайшего стола бутылку чего-то крепкого и вышла из клуба.
***
Макс возвращался домой, чувствуя, как голова немного кружится. Совсем чуть-чуть, но все же ему было стыдно за то, что он пил с учениками, разбивая в прах и без того хлипкую субординацию, царившую между ними. Единственным его оправданием было то, что он больше никогда не увидит никого из них. Ну, кроме Петровой. Которая прямо сейчас сидела на лавочке возле его подъезда.
Она сидела боком, привалившись к спинке лавки, и смотрела куда-то в сторону, время от времени отпивая из бутылки, которую держала в руках.
- Вспомнишь солнце, вот и лучик, - пробормотал он себе под нос, - Петрова, ты чего тут делаешь? – спросил он, привлекая к себе внимание девушки.
- Пью, - ответила она, и словно в подтверждение своих слов, сделала приличный глоток, как определил Макс, текилы.
- А другого места для этого не нашлось? - иронично поинтересовался физрук, присаживаясь на краешек лавочки.
- А что, мне нельзя пить там, где хочется? – возмутилась девушка.
- Петрова, ты уникум. Тебе можно все, - заверил ее Макс, а потом все же спросил еще раз. - Так что ты тут делаешь?
- Ну, - девушка покраснела и замялась, а потом, в своей обычной манере выпалила, - мама с папой уехали, а я потеряла ключи. И сумку, - призналась она, роняя голову на грудь, словно признавая свое жалкое положение.
- Не было печали, называется. А чего к друзьям не пошла? – поинтересовался физрук.
- Нет у меня друзей, ибо я убогое, социопатичное чмо, - призналась Даша.
- Ясно, понятно, - кивнул Макс, и забрав у нее бутылку, сделал щедрый глоток, - ну, пойдем ко мне, что ль.
Даша попыталась встать, но, учитывая, сколько она выпила, это оказалось не просто. Парню надоело ждать, когда к ней вернется способность стоять на двух ногах, и он просто подхватил ее на руки и потащил в подъезд, радуясь, что бабушка ускакала на дачу вскапывать огород и не увидит повторного явления этого чуда в перьях.
Оказавшись в квартире, он прислонил Дашу к стеночке и помог снять туфли. Потом отобрал бутылку, которую она опять тянула к себе, и повел в спальню. Усадив ее на кровать, он стал рыться в поисках полотенца и какой-нибудь одежды для нее. Нашлась только старая, застиранная футболка, но он решил, что она вполне подойдет.
- Переодевайся, - он кинул ее девушке в руки. Перехватив ее смущенный взгляд, он спросил – Петрова, что не так?
- У меня молния на спине, - пробормотала она, краснея.
Макс молча сел на кровать позади нее и расстегнул молнию. Заметив, что выпускница не двигается, он осторожно, едва касаясь, стянул с ее плеч лямки и позволил им соскользнуть вниз. Не удержавшись, он еле ощутимо провел пальцами по гладкой, шелковистой коже спины. Девушка вздрогнула и торопливо натянула на себя футболку.
- Ну что, спать? – спросил Макс, отгоняя в сторону пьяные, и такие неуместные мысли. Петрова молча пожала плечами. – Да что с тобой такое? – физрук больше не мог выдерживать этого непонятного молчания и поведения выпускницы.
- Ты мной воспользовался, - отчеканила Даша, не оборачиваясь.
- Чего?! – поперхнулся парень. - Что ты несешь?!
- А что, нет?! – в тон ему ответила бывшая школьница, разворачиваясь к нему, так что теперь их лица едва не соприкасались. – Ты танцевал со мной только чтобы избавиться от Ани! Это и значит использовать! - зло бросила она.
Макс впервые не нашел, что ответить, только сейчас в полной мере осознав, что заигрался в пофлиртушки. Он заметил следы размазанной туши, словно Даша терла глаза, и понял, что она плакала. Из-за него. И сейчас в ее глазах стояли слезы, готовые вот-вот сорваться вниз.
- Эй, Петрова, - зашептал он, - ты чего? Не реви, дурочка. Я в любом случае станцевал бы с тобой. А Аня – просто предлог, - торопливо объяснял он, мечтая оказаться в другом месте и избежать всех этих выяснений.
- Правда? – еле слышно выдохнула девушка.
Макс кивнул. А в следующее мгновение Даша подалась вперед и коснулась его губ своими. Легко, невинно, нежно. Ее руки осторожно легли на покатые плечи физрука, а пальцы еле ощутимо погладили шею. Парень застыл на мгновение, словно громом пораженный, а потом его руки скользнули на ее талию. Он притянул ее к себе и поцеловал так, как ему хотелось. Горячо, жадно, влажно. Его язык сплетался с ее, крепкие мужские руки сжимали ее талию, в то время, как Даша проскользнула ладонями под его футболку и водила пальцами по его груди и животу, пробуждая в его теле жар желания.
Макс оторвался от ее губ и принялся целовать ее шею, позволяя ей стаскивать с себя футболку. Она отшвырнула ее в сторону, а потом сама поцеловала его, вжимаясь своим телом в его, зарываясь пальцами в его волосы. Когда она прошлась ногтями по его шее, его кожа покрылась мурашками, а сам Макс задышал чаще. Не осознавая уже, что он делает, он повалил ее на кровать, вжимая в матрас своим телом, снова и снова целуя мягкие, податливые губы.
- Макс… - Даша неожиданно стала отталкивать парня, - Макс, отпусти, - сдавленно попросила она.
- Ммм, Петрова, что не так? – прошептал он, покусывая мочку уха выпускницы, и не желая прекращать.
- Меня тошнит, - девушка вздрогнула и поднесла ладонь ко рту, сдерживая алкоголь, который стремился вырваться наружу.
Макс чертыхаясь, откатился в сторону. Даша тут же вскочила с кровати, и кинулась в ванную. После этого она кое-как умылась, рухнула в кровать и тут же уснула, оставив физрука наедине с душевными терзаниями и неудовлетворенным желанием.
Комментарий к Петрова, что не так?
========== Беги, Петрова! ==========
Перехватив поудобнее коробку конфет, Даша в самом мрачном настроении засеменила к уже такому привычному стадиону.
Под глазами залегли огромные черные круги, а июньский ветер, трепавший распущенные волосы, добавлял ‘шарма’ сгорбленной фигурке, медленно бредущей к месту своей казни.
Даша, в очередной раз, потерла уставшие глаза свободной рукой. Поезд мыслей уже давно сошел с рельсов в ее голове. Она снова и снова вспоминала случай после выпускного, когда сама полезла к Максу, сама соблазнила….и сама же сбежала, как проститутка, в семь утра, пока он спал. Даше было не просто стыдно, она чувствовала себя ужасно: низко и жалко. Настолько жалко, что просто скрывалась от физрука последние два дня, игнорируя его сообщения с требованиями немедленно явиться на стадион. Бывшая школьница и сегодня бы осталась в кровати у себя дома, если бы не угрожающее смс от Макса, о том, что если она не придет, то не то, что аттестата, завтрашнего рассвета не увидит. ‘Я поступила, как шлюха, нет! Как шлюха-динамщица! Возбудила и не дала, да еще без объяснений сбежала и скрылась. Я ужасна. Меня еще и стошнило у него дома. Я отвратительна,’ - Даша боялась идти к физруку, боялась с ним говорить, и тем более слышать колкости по поводу своего поведения. ‘Он взрослый человек! Молодой преподаватель, а я и впрямь непроходимая тупица,’ – как ни странно, страх за аттестат с золотой медалью ушел при этом на задний план. Даша думала с грустью о том, что после предстоящего разговора уж точно больше не увидит Макса, не поговорит, не услышит его шутку, не сдаст норматив и больше никогда его не поцелует. Все рухнуло. ‘Он просто учитель, и просто выполнял свою работу, а я перегнула палку. Я ужасна,’ – слезы снова готовы были сорваться вниз по щекам, немыми дорожками соли из открытых ран. Стадион приближался, и в поле зрения Даши уже виднелась одинокая фигура, обращенная к ней лицом. ‘Я должна, как минимум извиниться! А как максимум, потом исчезнуть подальше,’ - при этом сердце девушки болезненно защемило где-то внутри.
Расстояние между ними неумолимо сокращалась. Макс был немного хмурым, со скрещенными за спиной руками, в привычных серых спортивных штанах и черной майке. Не дойдя пары метров до него, Даша остановилась. Взгляд девушки медленно дюйм за дюймом перемещался с черных кроссовок физрука вверх, чтобы, наконец, посмотреть ему в глаза.
- Петрова, Петрова, - начал тихо, но уверенно Макс, загадочно улыбаясь, - я….
- Я прошу прощения! – крикнула Даша раньше, чем он договорил, чтобы не слушать болезненные для нее слова, - я прошу прощения, - тише продолжила девушка, протягивая ему огромную коробку конфет, - вы – мой учитель. Я была не права, я очень сильно напилась и вела себя очень…очень распущенно. Мне стыдно….
Улыбка погасла на губах физрука, а брови медленно поползли вверх от удивления. Льдисто-голубые глаза стали темнеть от злости, а лицо вытягиваться.
- Петрова… - тихо прорычал он.
Но Даша снова его перебила, решив сначала добить его своей тирадой.
Девушка все протягивала конфеты, не понимая, почему физрук не берет их.
- Я больше никогда так не сделаю. В смысле, я, вообще, больше никогда не попадусь тебе, вам…на глаза, - сбивчиво тараторила она, замечая, как учитель буквально бледнеет от бешенства. Становилось все страшнее, - я сдам все нормативы, или наоборот переведусь в другую школу, если останусь на второй год, чтобы, чтобы….мне очень стыдно, простите, - в конце своей речи Даша уже просто хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и все так же глупо протягивала ему конфеты, опустив глаза в землю.
Неожиданно девушка увидела, как за спиной Макса медленно падает букет красных роз. Не завернутый в бумагу или ленту, он красно-зелеными стрелами рассыпался вокруг его ног. Словно в замедленной съемке на вытоптанную дорожку стадиона упала последняя роза из его в миг расслабленной руки, а одновременно с ней упала на нос Даше первая капля начинающегося дождя.
- Беги, Петрова! – прорычал от злости физрук. - Беги так быстро, как только можешь! Потому что, если я догоню тебя, то сверну твою цыплячью шею, Петрова!
Цвет летнего неба в глазах Макса сменился краской холодной колючей злой зимы, а в следующее мгновение, Даша, бросив конфеты к рассыпанным розам, развернулась и буквально полетела по стадиону, спасаясь от праведного гнева физрука.
Остался только бег. Ноги взбивали июньскую пыль под ногами, а Даша все мчалась вперед что есть сил, чувствуя дыхание Макса за своей спиной. Пробежав пол стадиона так, что легкие уже горели адским огнем, девушка резко вильнула в сторону, направляясь к школе. Пробежав мимо скучающего охранника, она на последнем вдохе взлетела вверх по лестничным пролетам, ворвалась в спортзал и буквально прыгнула на канат. С последними клочками адреналина в мышцах, Даша подтянулась повыше, зависнув на три метра над уровнем пола. Макс же влетев в зал, едва не снеся двери с петель, подбежал к канату с болтающейся Петровой, дернул его изо всех сил, и Даша, сорвавшись, полетела вниз ему на руки.
Не удержав равновесие, физрук завалился в бок на маты вместе с ученицей. Тут же перекувыркнувшись, Макс сел на тяжело дышащую Петрову сверху, заведя ее руки в захвате над головой.
Сбивчивое мятное дыхание физрука коснулось щек Даши, а затем горячие губы парня резко и властно накрыли ее губы. Не ответить было не возможно. Едва дыша, с бешено колотящимся сердцем Даша пыталась одновременно не задохнуться от недостатка кислорода и целовать физрука. Кисти девушки не шевелились от его захвата, но тело само собой извивалось змеей на матах под телом Макса. Поцелуй был долгим, распаляющим, чувственным и многообещающим, но спустя несколько долгих тягучих секунд Макс оторвался от нее. Дыхание парня тоже немного сбилось, а впалые щеки чуть порозовели.
- Я похож на препода младших классов по литературе, которому дети носят конфеты на день Учителя?! – все в том же темном бешенстве прорычал он. - Ты идиотка?!
- Но я, я… - Даша попыталась пошевелить руками, но их все еще плотно удерживала одна рука Макса. Другая, не смотря на рычащий голос, необычайно мягко касалась торчащих ребер девушки, - я хотела извиниться, вы, ты – мой учитель.
- Я не твой учитель, Петрова! – сорвался на крик физрук. - Я никогда не был твоим учителем благодаря твоим прогулам!
- Но мне было так стыдно, - глаза Даши снова стали влажными от подступивших слез, - я не такая! В смысле, у меня, вообще, никогда не было парня, а я напилась и повела себя, как падшая женщина. Я…
- Заткнись, Петрова! – прошептал физрук, снова наклоняясь и накрывая ее губы своими. Язык Макса ворвался в ее приоткрытый рот, проходясь по ряду ровных зубов, задевая небо и сплетаясь с ее языком. На этот раз он целовал ее бесконечно долго, бесконечно влажно и пошло, кусая губы, подчиняя и обезоруживая.
- Это по мне статья плачет, Петрова, - наконец, произнес он, оторвавшись от ее красного смущенного лица, - и что за бред ты несешь? Ты, конечно, тупица еще та, но уж точно не падшая женщина!
- Но я подумала, подумала… - Даша буквально кожей ощущала желание Макса. Желание продолжить то, что они начали на выпускном, - я ведь тебе не особо нравлюсь, - наконец, обреченно грустно выпалила она.
- Да, Петрова, ты права, - ехидно пропел физрук, - это у меня хобби такое. Таскать цветы своим глупым ученицам, обжиматься на матах, тратить свой отпуск на дополнительные занятия и знакомить, блять, их со своей бабушкой. А еще провожать до дома, чтоб не пристал какой бомж и рисовать им мифические сдачи нормативов, которые они не сдадут никогда в жизни. Я, вообще, педофил, знаешь ли! Петрова, ты идиотка!?
- А по мне не заметно?! – взорвалась Даша. - Мне понравился мой физрук в тот момент, когда я прогуляла у него год занятий, нагло пристала к нему пьяной и испортила ванную!