Я
Я тут в лоб недавно получил. Козленкова домой вел, а перед самой дверью в парадное он вдруг глаза закатывает, цепляется за меня, ползет по мне вверх и говорит: «Пятый этаж, дверь семьдесят!» – пришлось тащить его на себе. Звоню в дверь – открывает жена. Я такую женщину вообще никогда не видел. Рост – два метра, руки – как у вратаря. Я начал смотреть на нее с живота, а закончил вершиной головы, и на это у меня ушла уйма времени.
А она увидела своего урода у меня в руках, молча протянула руку и его у меня отняла, а потом так же молча свободной рукой закатила мне в лоб, и я, молча, упал.
Хуй знает что такое.
Оторва
А еще говорят, что подводники всегда друг дружку разыгрывают. На это я говорю, что подводники никого не разыгрывают. Просто они так живут. Придумывают еще одну параллельную жизнь и в нее играют.
Потому что, если играть только в одну эту жизнь, – рано или поздно трогаться. А так – еще одна – и отпускает.
Вот пришла дизелюха в Польшу, а там как раз «Солидарность» активизировалась, и на улице, чтоб не побили, русским вообще появляться не рекомендуется. Рожу жалко.
А Боря был «ботаником». А «ботаником» на дизелях называют круглых отличников после училища, и называют их так потому, что круглый отличник на флоте все равно не жилец.
Он вообще не там летает, а если и летает, то у него совсем другие крылья.
На пирс привезли продукты. Сгружают. На мостике Боря и Славка Тырин – но это электрик и такая оторва, что при нем лучше свой рот не открывать.
А Боря открыл.
Там на пирсе груда лежит и сверху масло в пачках, перепоясанное красивыми бумажками.
– Что это, – спросил Боря.
Славка думал недолго. Можно сказать, что он вообще не думал, потому что именно это место у него всегда в отсутствии.
– Деньги привезли. Прямо на пирсе менять будут, чтоб в город не ходили.
– По сколько меняют?
Славка что-то в голове все-таки прикинул:
– По восемьдесят рублей в одни руки.
Дальше все поехало само собой.
– А можно мне сто шестьдесят поменять?
– Можно, – вздохнул Славка Тырин, и любой на месте «ботаника» его за это потом… – но только с разрешения командира.
Командир перед заходом не спал трое суток и поэтому, как пришли, немедленно завалился.
А все уже знали, что Боре надо поменять 160 в одни руки, и ждали.
Боря постучал в дверь командирской каюты:
– Разрешите?
– Га-а? А? Что?
– Товарищ командир!
– Га-а?
– А можно мне сто шестьдесят поменять? Меняют по восемьдесят рублей в одни руки, но дизелисты не будут менять – можно мне?
– Чего?
– Ну, деньги. Пачки. С вашего разрешения. В одни руки.
И тут командир как заорет:
– Да бери ты в обе руки! Деньги! Пачки! И в обе ноги! И в рот! И в нос! И в жопу тоже! Есть у тебя еще дырка? А? Есть?..
…
Честно, я бы Славку Тырина после этого убил бы на месте, но нельзя, потому что такая жизнь.