«Ну же, Сиенна, возьми трубку!» — приказала она себе.
Но в ответ на ее опасливое приветствие в трубке прозвучал голос Ника.
— Твои родители отбыли без приключений? — спросил он.
— Да, все в порядке, — ответила Сиенна, надеясь, что ее голос не дрожит.
— Какие у тебя планы на вечер?
— Никаких, — не ожидая подвоха, призналась она.
— Значит, ты свободна и можешь поужинать со мной.
— Нет, не могу! — выдохнула Сиенна, только сейчас осознав, что сама заманила себя в ловушку.
— Почему?
Потому что инстинкт самосохранения подсказывал, что в ближайшие несколько часов ей не стоит покидать номер, если, конечно, она не хочет разрыдаться на публике.
— Только ты и я, Сиенна. Мне не нравится думать, что ты в Лондоне совсем одна.
«Скажи: «Спасибо, Ник, но нет. Я немного устала и хочу отдохнуть», — взвыл внутренний голос, но в горле стоял комок.
— Что случилось? — напряженно спросил Ник.
— Н-ничего. — Ее голос все-таки предал ее.
После секундного молчания Ник сказал:
— Я сейчас приеду, — и, не дав ей возможности вставить хоть слово протеста, повесил трубку.
«Опять этот его проклятый инстинкт защитника!» — думала Сиенна, испуганно глядя на потухший экран телефона. Нельзя встречаться с ним, а тем более идти ужинать! Только не в таком состоянии.
Признание Адриана в единый миг высосало из нее всю радость, страсть, надежду — оставив после себя лишь пустую оболочку. Опустевший кокон, покинутый бабочкой. А железобетонного самоконтроля Ника, способного держать лицо в любой ситуации, у нее никогда не было.
Наверное, дело в том, что Ник, как и ее красавица сестра Джемма, с детства привык к повышенному вниманию окружающих. Когда он был подростком, соседские девчонки бегали за ним тонконогой хихикающей стайкой, надеясь поймать случайный взгляд, а сейчас, когда он повзрослел, перед ним не могла устоять ни одна женщина. Достаточно вспомнить, какую коллекцию откровенно призывных взглядов он собрал за вчерашний вечер в ресторане.
И, если она согласится поужинать с Ником, все женщины, ласкающие его взглядом, будут разглядывать и ее, мысленно вопрошая: что он нашел в такой замухрышке?
Нет, хватит с нее на сегодня!
Сиенна схватила телефон, чтобы позвонить Нику и все отменить, но вспомнила, что не знает номер его мобильного, а офисный телефон приятным женским голосом сообщил, что мистера Гринвиля сейчас нет на месте, и предложил оставить сообщение.
Сиенна тихо застонала, спрятав лицо в ладонях.
Что же ей делать?
Может быть, холодный душ поможет привести мысли в порядок?
Через пятнадцать минут она, уже полностью одетая, стояла перед зеркалом, расчесывая волосы. Стоило привести себя в порядок на случай, если сногсшибательное обаяние Ника распространяется и на портье и он уговорит его дать ему ключ от ее комнаты.
Вновь зазвонил телефон. Сиенна вздохнула с облегчением и взяла трубку, но ее вновь ждало разочарование. На этот раз звонила Люси.
Десять минут спустя Сиенна выключила телефон и несколько раз глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь успокоиться. Слова подруги до сих пор звучали в ее ушах.
— Сиенна, милая, прости. У моего свекра был инсульт, а у матери Иоанна двое маленьких детей — она не справится без нашей помощи. О, Сиенна, я так ждала нашей встречи, мне так жаль…
Конечно, она заверила подругу, что все в порядке, а что ей оставалось?
— Ну и что теперь? — спросила она себя, в полном бессилии упав в кресло.
В первую очередь нужно было взять себя в руки. Это не конец света. Если бы все эти события не произошли в один и тот же день, она бы восприняла их гораздо спокойнее. Родители уехали в долгосрочный круиз, у подруги проблемы в семье, а ее жених…
Ее жених влюбился в другую.
Но от разбитого сердца еще никто не умирал, а если верить опыту предыдущих поколений и женским журналам, эта тупая ноющая боль в груди со временем пройдет. Сейчас не время жалеть себя. Раз уж в Англии ее ничто больше не держит, нужно заказать билет назад в Новую Зеландию, а потом спуститься в фойе и сообщить Нику, что она не сможет поужинать с ним. В конце концов, это приглашение на ужин вызвано не желанием провести с ней время, а его представлением о том, как должен вести себя ее старший брат, которым он себя считал.
Ник увидел Сиенну в ту же секунду, когда портье услужливо распахнул перед ним стеклянные двери отеля. Она сидела вполоборота, глядя на небольшой фонтан, бьющий в центре зала. Фарфорово-белая кожа, черные кудрявые локоны и огромные голубые глаза делали Сиенну похожей на очаровательную куколку, и только губы, нежные, немного полноватые для ее лица, созданные для улыбок и поцелуев, выбивались из этого образа, выдавая ее страстную натуру. Хватило одного лишь взгляда на ее лицо, чтобы кровь в жилах Ника побежала быстрее.
Правда, сейчас эти губы были сжаты в тонкую линию, а поза и выражение лица Сиенны свидетельствовали о том, что он не зря примчался сюда через полгорода. Сиенне, которую он знал, было незнакомо слово «поражение», но сейчас оно как нельзя лучше описывало ее отрешенный и уставший вид.
И ее одежда определенно не подходила для запланированного им ужина в ресторане.
Неужели что-то случилось с ее родителями?..
— Что произошло? — без приветствия требовательно спросил он, в несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние.
Вздрогнув, Сиенна повернулась к нему и попыталась улыбнуться, но это была лишь бледная тень знакомой ему с детства ослепительной улыбки.
— Ничего такого, что можно было бы классифицировать как конец света.
Значит, с Хью и Дианой все в порядке. Ник немного перевел дух, но не прекратил расспросы.
— Расскажи мне, что случилось, — попросил он.
Изящные руки Сиенны, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, словно она из последних сил пыталась держать себя в руках, и Ник невольно отметил, что на безымянном пальце больше нет кольца.
— Помнишь, я говорила, что собираюсь навестить подругу в Корнуолле? Эта поездка отменяется.
Выслушав ее объяснения, Ник понимающе кивнул.
— Я могу что-то для тебя сделать?
— Нет, все в порядке. Я собираюсь заказать билеты на ближайший рейс до Новой Зеландии.
— Но ведь ты можешь провести эту неделю в Лондоне, посмотреть город…
— Нет.
— Почему?
— Не могу себе этого позволить. Мне надо вернуться домой.
Сейчас явно был не лучший момент для того, чтобы спрашивать об отсутствии обручального кольца, — он должен был позаботиться о самой Сиенне.
— Мы можем обсудить все это за ужином. Пойдем, — сказал он, предложив ей руку.
— Нет, Ник, — покачала головой Сиенна. — Лучше я останусь тут. Я не одета для ужина…
— Все в порядке, мы поужинаем у меня.
После секундного колебания Сиенна все же кивнула:
— Хорошо. Но сегодня я вряд ли буду приятной собеседницей.
— Почему?
— Просто… Ничего важного. — Ее голос опять дрогнул.
«Ты лжешь, и до конца этого вечера я добьюсь от тебя правды», — пообещал себе Ник.
Сиенна, которую он знал, никогда бы не позволила случайному изменению в планах так выбить себя из колеи, а значит, дело не в этом.
— Мне нужно переодеться. Это займет не больше десяти минут.
— Ты и так прекрасно выглядишь.
Сиенна бросила быстрый взгляд в зеркало и покачала головой.
— Я все же переоденусь.
Ник проводил взглядом миниатюрную фигурку Сиенны, точеные изгибы которой были подчеркнуты узкими джинсами и розовой блузкой, и понял, что не один смотрит на нее. Портье, паренек лет двадцати, провожал ее весьма заинтересованным взглядом. Закипая от неожиданного для него самого гнева, Ник поймал взгляд мальчишки и с затаенным удовлетворением отметил, что тот испуганно сглотнул и сделал вид, что безумно занят работой. Он посмотрел на мужчин, сидевших на диване и тоже бросавших на Сиенну плотоядные взгляды. Под его злым взглядом они почувствовали настойчивую потребность промочить горло и, поднявшись, направились к бару.
Ник криво усмехнулся и, опустившись в кресло, приготовился ждать.
Глава 3
Сиенна закончила красить глаза и с тяжелым вздохом опустилась в кресло. Она сама не понимала, как Нику удалось преодолеть ее инстинктивное желание спрятаться за дверью своего номера и зализать нанесенные бывшим женихом раны. Возможно, в какой-то момент ей показалось, что она почувствует себя лучше в присутствии этого сильного, уверенного в себе мужчины, чем в темноте своей комнаты. Что она будет делать, оставшись одна? Опять пытать себя вопросом: почему двое мужчин, которых она любила или, по крайней мере, думала, что любила, бросили ее? Боль, резанувшая грудь при этой мысли, была настолько сильной, что она с трудом подавила желание немедленно сбросить одежду и спрятаться под одеялом.
Ее остановило лишь осознание, что это не сработает. Сиенна слишком хорошо знала Ника и понимала, что если через десять минут она не спустится, то он сам поднимется за ней, невзирая на протесты администрации отеля или ее собственные.
Но ужин с Ником предполагал необходимость съесть что-нибудь хотя бы для виду, а от одной мысли о еде желудок Сиенны сворачивался болезненно пульсирующим морским узлом.
Ник терпеливо ждал ее в том же кресле, которое она покинула десять минут назад.
— Извини, — сказала она в ответ на его оценивающий взгляд. — Я взяла с собой только одно вечернее платье.
— Все в порядке, ты потрясающе выглядишь, — спокойно ответил он, предлагая ей руку. — Могу поспорить, весь твой багаж уместился в ручную кладь?
— Не в этот раз, — покачала головой Сиенна. — Я ведь ехала в Англию на неделю, а на этой стороне экватора сейчас зима, так что у меня с собой полный чемодан теплых вещей. Это у тебя в каждой столице по квартире, под завязку забитой сшитыми под заказ костюмами, — не удержавшись от колкости, добавила она.
— На самом деле их у меня всего две.
— И которую из них ты называешь домом?
— Ту, что в Окленде, — задумавшись лишь на мгновение, ответил Ник. — А как прошел твой день? Если не считать новостей от подруги, конечно.
— Хорошо. По большей части, — ответила Сиенна, растянув губы в светской улыбке, и даже пересказала забавный случай в пекарне с участием маленького ребенка и перепуганной утки.
Ник рассмеялся, подкрепив уверенность Сиенны в том, что она сможет дотянуть до конца этого вечера, не упоминая о коллапсе в своей личной жизни, и, может, и до посадки в самолет. Там она сможет спрятаться под пледом и провести весь полет в угрюмом молчании, без зазрения совести игнорируя любопытные взгляды скучающих пассажиров.
Но для начала ей стоит хотя бы поменять билет.
— Пока ты переодевалась, я позвонил своей помощнице и попросил ее забронировать билет на ближайший рейс до Новой Зеландии, — словно прочитав ее мысли, сказал Ник. — Она обещала перезвонить в течение часа и отчитаться.
— Твоя бедная помощница сейчас, наверное, проклинает меня за сверхурочную работу.
— Сомневаюсь. Я плачу ей такие деньги как раз за то, чтобы она выполняла срочные поручения в любое время дня и ночи, — усмехнулся Ник, открывая для нее дверцу лимузина.
Сиенна тут же представила себе затянутую в строгий деловой костюм женщину лет тридцати, буквально олицетворяющую собой понятие «профессионализм», тайно и безмолвно влюбленную в своего босса.
— И ночи тоже? У нее нет семьи?
— Напротив, она замужем и у нее двое детей. Но в их семье домом и детьми занимается муж.
— Очень современный подход, — улыбнулась Сиенна.
— Это вообще интересная пара. Уверен, они бы тебе понравились.
— А разве для замены билета ей не нужны мои паспортные данные и номер нынешнего билета? Тебе нужно было предупредить меня, пока мы были в отеле.
— Ничего, она сможет подтвердить бронь завтра утром, — беззаботно пожал плечами Ник.
Лимузин замедлил ход, и Сиенна, выглянув в окно, увидела тихую улочку, по обеим сторонам которой высились красивые дома, построенные в григорианском стиле.
— А я была уверена, что ты живешь в каком-нибудь суперсовременном пентхаусе на вершине небоскреба.
— Мне нравится здесь.
— А кому бы не понравилось? — улыбнулась Сиенна. — На самом деле этот дом тебе подходит — стильный, аккуратный, сдержанный…
«И совершенно восхитительный!» — добавила она про себя.
— Легко представить тебя одетым в стиле эпохи Регентства, подъезжающего к крыльцу на фаэтоне, запряженном четверкой вороных.
— По-моему, в фаэтоны впрягали только двух лошадей.
— Поверю тебе на слово.
— Почему? — поинтересовался Ник, иронично изогнув бровь.
— В детстве мы с Джеммой были уверены, что ты знаешь обо всем на свете.
— Да, шесть лет разницы кого угодно возвысят в глазах ребенка. Боюсь, что, повзрослев, вы во мне сильно разочаровались.
По лицу Ника пробежала тень. Сиенна могла бы поклясться, что видела сожаление в его зеленых глазах. Возможно, в этот момент он вспомнил, что разрушил не только эту иллюзию?
Вряд ли.
Она отвела взгляд, притворяясь, что рассматривает массивный особняк на другой стороне улицы. Даже в девятнадцать она понимала, что ниточка, которая связывает их, тонка и в любую минуту может порваться. К сожалению, тогда это знание не спасло ее от разбитого сердца, но ей не на что было жаловаться. В конце концов, Ник никогда и ничего ей не обещал.
Лучше бы она осталась в отеле…
— Никто не застрахован от крушения иллюзий, — сказала Сиенна, радуясь тому, что ее голос звучит спокойно.
— Кроме тех, чьи иллюзии уже давно рухнули, — пробормотал Ник. — Сиенна…
Он замер на полуслове, и его губы сжались в тонкую линию.
Сиенна почувствовала, как у нее внутри все сжалось от страха. Она была готова отдать все что угодно за возможность оказаться как можно дальше отсюда. Меньше всего сейчас она нуждалась в извинениях Ника за ошибку пятилетней давности. Точнее, за то, что он, без сомнений, считал ошибкой.
К счастью, Ник тоже оказался не готов к этому разговору. Он вышел из машины, открыл перед ней дверцу и, подав руку, повел к белому крыльцу.
С любопытством оглядевшись, Сиенна не смогла сдержать восхищенный вздох.
— Ник, здесь так красиво!
— Рад, что тебе нравится, — улыбнулся он.
Декоратор, обставлявший дом Ника, преуспел в совмещении современных предметов мебели и антиквариата, сохранив присущую хозяину дома элегантность и чувство стиля.
— Как насчет аперитива перед ужином? Ты все еще предпочитаешь совиньон блан?
— Да, спасибо. — Сиенна была приятно удивлена тем, что Ник до сих пор помнил ее любимое вино.
Она сделала первый глоток сладкого и терпкого вина, судя по этикетке произведенного в Новой Зеландии, и чуть улыбнулась.
— Нельзя забрать птичку киви из Новой Зеландии, — поддразнила она Ника, кивнув на бутылку.
Его улыбка показалась Сиенне немного натянутой.
— Я люблю разные вина, но это показалось мне наиболее подходящим для сегодняшнего вечера. Давай выпьем за твое счастье. Кстати, почему я не вижу обручального кольца на твоем пальце?
Сиенна опустила взгляд на свой безымянный палец и с неожиданной злостью подумала, что совсем недолго была обручена с Адрианом — бледная полоска на загорелой коже, оставшаяся от кольца, была едва заметна.
Сиенне потребовалась вся ее сила воли, чтобы выдержать пристальный взгляд зеленых глаз Ника.
— Сегодня я получила электронное письмо от моего жениха, в котором он сообщил мне, что встретил другую, — коротко ответила она.
Тихо звякнул бокал Ника, который он резким движением поставил на стол.
— Этот червяк порвал с тобой по электронной почте? — недоверчиво переспросил он.
Сиенна чуть пожала плечами, не в силах произнести ни слова из-за комка, вставшего поперек горла.
Черные брови Ника сошлись на переносице. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но закрыл, сглатывая слова, которые не следовало произносить в присутствии дамы. Вместо этого он забрал бокал с вином из ледяной руки Сиенны, поставил его на стол, а затем мягко притянул ее к себе. Она податливо прильнула к нему и с едва слышным вздохом спрятала лицо на его широкой груди. На мгновение она позволила себе просто наслаждаться теплым, умиротворяющим покоем, исходившим от рук Ника, медленно скользящих по ее спине.