Она проследила взглядом за тем, как напряглись мускулы на его груди, когда он наклонился. Аннализа тщетно старалась не обращать внимания на беспокойное еканье в животе — словно она была голодна.
— Держи. — Тахир не заметил ее. Он обращался к маленькому козленку, который пришел с ним в оазис. Козленок пытался дотянуться до тощего зеленого кустика. Тахир протянул руку и пригнул гибкую ветвь, чтобы козленок смог ее достать.
Аннализа впервые видела такого заботливого мужчину. Здесь, в Кьюзи, баловали только призовых лошадей. Несмотря на суровый облик, Тахир оказался добрым человеком.
— Ах, проснулась Спящая красавица! — Его глаза сверкнули из-под прямых темных бровей. Странное сочетание голубых глаз с черными как ночь волосами…
Никогда еще Аннализа не видела такого красивого мужчину. Вот он слабо улыбнулся, и на худой щеке появилась морщинка.
— Надеюсь, тебе не понадобилась моя помощь, — тихо сказала она. — Не могу поверить, что проспала.
— Не можешь? — Он уже улыбался ей во весь рот, и Аннализа вынуждена была ухватиться за край палатки.
Сердце у нее екнуло, а ноги стали ватными. Что с ней происходит?
Всю жизнь Аннализа отличалась рассудительностью, чувством ответственности и сознательностью. Даже собираясь замуж за Тоби, она не теряла голову в присутствии мужчины.
— Из того немногого, что я помню… Ты, наверное, измучилась, ухаживая за мной.
Сморгнув, Аннализа заставила себя отойти от палатки.
Ей кажется, что она покидает безопасную территорию? Но единственное, что ей угрожает, — ее безрассудная реакция на проницательные голубые глаза Тахира.
— Кстати, я упаковал твой телескоп.
Аннализа быстро повернулась туда, где вчера вечером стоял отцовский телескоп. Местоположение для наблюдения за звездами не было идеальным из-за огней от лагеря, но она не хотела уходить далеко, оставляя Тахира одного.
Она стремительно опустилась на колени и расстегнула потертый футляр.
— Спасибо, — тихо сказала она, судорожно вспоминая, закрыла ли линзы. Если ветер усилился и забил линзы песком…
— Все вроде было в порядке, когда я его убирал.
Телескоп действительно не пострадал. Чувствуя облегчение, Аннализа присела на корточки:
— Ты разбираешься в телескопах?
Он пожал плечами:
— Откуда я знаю? — Его ленивая улыбка померкла, и на миг он помрачнел, а взгляд глаз стал ледяным.
— Извини. Я уверена, ты скоро вспомнишь. — Она импульсивно поднялась на ноги, подошла и остановилась рядом с ним, застеснявшись.
— Не сомневаюсь, так и будет. — Непринужденная улыбка противоречила выражению его лица. — Посиди со мной.
Она молча уселась неподалеку от него.
— Я кое-что помню, — произнес Тахир. — Больше, чем прежде.
— Правда? Здорово! Что же ты вспомнил?
Если он и заметил веселость в ее тоне, то ничего не сказал, а только опять пожал плечами.
— Размытые образы… Вечеринка. Много людей, но их лиц не помню. Места, которые мне неизвестны. — Он помолчал. — И песчаная буря, застилающая свет…
Она кивнула:
— Так и было до того, как ты появился около лагеря.
— Помню бесконечную пустыню. — Он не отрываясь смотрел в ее глаза. — И мне интересно, как мы отсюда выберемся и хватит ли у тебя еды, чтобы мы продержались какое-то время?
— Еды полно. — По привычке Аннализа взяла с собой провизии на двоих. — Что до средств передвижения, через оазис пролегает верблюжий караванный путь.
— Скоро он возвращается?
Яркая улыбка Аннализы померкла.
— Не скоро. Через несколько дней. — Она взмолилась, чтобы караван пришел раньше и доставил Тахира в больницу.
— Еще несколько дней? — повторил он. — Или дольше?
Его голос был так взволнован, что Аннализа глотнула воздух.
— Ты и я одни в пустыне.
Она встретила его неясный взгляд, и у нее екнуло в животе. Вздернув подбородок, Аннализа постаралась унять непонятные ей ощущения.
Их близость прошлой ночью все изменила. Впервые за все время его общество показалось ей очень опасным.
Глава 4
Аннализе не о чем было беспокоиться. Даже сейчас, набравшись сил, Тахир не вторгался в ее личное пространство. Можно даже сказать, он предпочитал держаться от нее в стороне.
Но почему-то подобное поведение вызвало у нее непонятное сожаление.
Аннализа была вынуждена присматривать за Тахиром. По ее мнению, опасность миновала, но Тахир по-прежнему много спал. Иногда у него резко подскакивала температура. И он так и не вспомнил ничего, кроме разрозненных образов.
Как жаль, что в свое время она не послушалась настойчивых увещеваний отца и не выучилась на доктора! Ведь тогда Аннализа знала бы, что делать. Но, хотя она гордилась тем, что работала ассистенткой отца, о медицине не мечтала.
— Как давно ты стала астрономом?
Аннализа резко подняла глаза от костра, на котором готовила еду. Тахир сидел в привычном месте, у пальмы, и при блекнущем свете читал одну из ее книг по астрономии.
Вопрос был вполне невинным, но произвел на Аннализу такое впечатление, будто Тахир впервые спросил ее о чем-то личном. Прежде он расспрашивал ее только о пустыне и Кьюзи. Ей нравились их беседы и его острый ум. О себе Аннализа говорить не привыкла.
— Я не астроном. Мой отец был астрономом-любителем. И я выросла, смотря на звезды.
Тахир задумчиво наклонил голову:
— Ты обычно приходила в пустыню с отцом?
Она сняла котел с огня:
— Верно.
Их вылазки с отцом были особенными, на них выделялось драгоценное время из напряженного графика работы доктора.
— Но на этот раз он не пошел с тобой?
Аннализа заставила себя сосредоточиться на приготовлении кускуса с орехами, специями и сушеными фруктами.
— Мой отец умер, — резко и почти агрессивно сказала она.
— Я сожалею о твоей потере, Аннализа. — Эти простые слова подействовали словно успокоительный бальзам на ее взвинченные нервы и уж никак не согласовались с тем трепетным волнением, которое она ощущала от его манеры произносить ее имя.
— Спасибо. — Аннализа помолчала, понимая, что должна сказать что-то еще. — Прошло шесть месяцев, но мне все равно тяжело…
— У тебя еще кто-нибудь есть?
Ее плечи напряглись. Его слова напомнили Аннализе о настоятельных просьбах членов ее семьи выйти замуж. И все они желали ей добра, но…
Аннализа выросла с ощущением свободы, которой как должным пользовался ее отец-иностранец. Даже ее дорогой дедушка, придерживавшийся старых традиций, понимал, что брак по расчету не для нее. Аннализа зачахла бы, ведя традиционную жизнь замужней женщины в Кьюзи.
Но ее дедушка умер, как и ее отец…
Она поджала губы от раздирающего душу горя.
Не нужно ей ничьей заботы! Она планирует посмотреть мир, о котором только слышала. Те места, о которых рассказывали отец и его друзья. И построить собственную судьбу.
— Моя мать умерла, когда я была маленькой. Но я не одинока. — Она грустно улыбнулась, помешивая пищу большой ложкой. — У меня есть тети и дяди, кузены и племянники.
Но Аннализа ничего не сказала ему о том, что никогда не была своей в собственной семье.
— Спасибо. — Тахир взял тарелку из ее рук и непринужденно уселся рядом. — Как получилось, что доктор с фамилией Хансен оказался жителем Кьюзи? Это иностранная фамилия.
— Датская. — Аннализа присела на матрас, всем телом ощущая близость к Тахиру. — Мой отец был наполовину датчанин, наполовину англичанин. Он приехал сюда много лет назад — наблюдать звезды. Ему понравилась эта страна, и он решил остаться…
Она не стала говорить о том, что, увидев мать Аннализы, отец влюбился в нее с первого взгляда; и она влюбилась в него сразу же. Несколько лет им пришлось ждать позволения членов семьи на заключение брака.
— Итак, ты продолжаешь семейную традицию, глядя на звезды?
— Отчасти. Мой отец верил, что обнаружил комету. Он и его многочисленные друзья по всему миру надеялись доказать ее существование. — Она прерывисто вздохнула, вспоминая данное отцу обещание. — Я надеюсь увидеть ее. Комета Азия.
— Красивое название.
Кивнув, она с трудом сглотнула. Так звали ее мать, которую она едва помнила. Аннализа не забыла, как горевал ее отец, так и не сумевший забыть покойную жену. Борясь с изнурительной болезнью, отец прожил достаточно долго, желая доказать существование кометы и присвоить ей любимое имя. Однако он умер, так и не увидев ее.
Аннализа сморгнула:
— Я пообещала, что приеду сюда, чтобы увидеть ее.
Последнее паломничество перед отъездом.
Ученые всего мира будут наблюдать комету на этой неделе.
— Это произойдет сегодня вечером?
Аннализа кивнула. Как много этот человек может понять из нескольких слов! Заметил ли он, что она следит за ним? Аннализа поспешно отвела взгляд.
— Да, если все будет в порядке, — выдохнула она.
— А что ты будешь делать, когда увидишь свою комету? — тихо спросил он, словно прикасаясь шелком к ее коже.
— Тогда я уеду из Кьюзи. — Даже произнося эти слова, Аннализа не верила в их осуществление. — Я собираюсь путешествовать, по меньшей мере несколько месяцев. Встретиться с друзьями-учеными моего отца, с которыми так долго переписывалась… Побуду туристом. — Она улыбнулась, представляя себя в Копенгагене, Риме, Париже. — Потом поступлю в университет.
— Будешь учиться… На доктора или астронома?
— Ни то ни другое. Я исполню свою мечту и стану учителем.
Тахир беспокойно вышагивал туда-сюда. Его кожу саднило, все ощущения были обострены, в голове поселилась постоянная пульсирующая боль.
Он говорил себе, что нервничает из-за медленного возвращения памяти, однако понимал истинную причину своего беспокойства. И имя этой причины — Аннализа.
Тахир изо всех сил старался держать себя в руках. Но находиться с ней в одной палатке, в одном лагере было невыносимо. Особенно когда он закрывал глаза и представлял чувственный изгиб ее губ, восхитительные округлости ее груди и бедер…
Сладкий как мед аромат ее кожи витал повсюду. А мягкий, грудной голос подчеркивал ее женственность и пробуждал в нем желание.
Но не только ее изумительная фигура будоражила кровь Тахира. Его влекло в Аннализе непонятное сочетание. Ее спокойствие, сдержанные манеры никак не увязывались с губами соблазнительницы, нежными прикосновениями и остроумием. А как она умела радоваться! Как смеялась над резвящимся козленком! Как рассказывала о путешествиях! Улыбка выражала всю красоту ее души, и Тахир грелся в ее свете. Больше всего ему хотелось, чтобы она улыбалась ему…
Тахир замедлил шаг, зайдя в заросли густых кустарников. И слишком поздно осознал свою ошибку… Он услышал плеск воды, и тут же серебристый свет луны осветил фигуру в бассейне. Любой мужчина пал бы ниц перед женщиной с такой роскошной фигурой, умоляя позволить ему лишь прикасаться к ее шелковистой коже.
Он с жадностью разглядывал Аннализу. От увиденного в его теле словно прошла целая серия вибрирующих взрывов. Дыхание стало прерывистым, Тахир в отчаянии сжал кулаки.
Обнаженная Аннализа в лунном свете была похожа на нимфу — чувственная и невероятно соблазнительная. Совершенная…
Почувствовав головокружение, Тахир прижал руку ко лбу. Разрозненные образы пронеслись в его голове с новой ясностью.
Вот он идет, шатаясь, по песчаной дюне к оазису, держа что-то тяжелое и теплое в руках. Вот он лежит на солнце, с пересохшим ртом. А теперь он радуется опасному полету на низкой высоте над песчаными холмами.
Отрывки из прошлого…
— Видишь? — восторженно воскликнула Аннализа. Вскоре комета исчезла, был виден лишь ее яркий хвост. — Мой отец оказался прав!
— Вижу.
Теперь, наклонившись к телескопу, Тахир казался покорным. А ведь десять минут назад он спал и Аннализа не хотела будить его, зная, насколько ему важен сон. Но Тахир все равно выбрался из палатки и, пройдя через темный лагерь, вышел на площадку, где Аннализа стояла у телескопа.
Он поднял голову, и она почувствовала, что он внимательно ее рассматривает.
— Поздравляю. Ты, должно быть, очень гордишься. — Помолчав, он зачесал свою шевелюру пятерней.
В лунном свете его взъерошенные волосы выглядели очень привлекательно…
Аннализа сильнее запахнула куртку, убеждая себя, что слишком прохладно. Она отвернулась и посмотрела на звездное небо:
— Изумительно, верно? Теперь комета будет официально зарегистрирована, как он хотел.
Стоя бок о бок, оба наблюдали, как комета исчезает за горизонтом. Когда она пропала из вида, они немного подождали, потом Аннализа принялась разбирать телескоп.
Ее захлестнули эмоции. После смерти отца она сосредоточила все свое внимание на том, как исполнить его последнюю волю. Итак, она выполнила обещание. Пора идти дальше. Вот только ее планы на будущее внезапно показались никчемными. Аннализа чувствовала себя брошенной… Ее прошлая жизнь, столь занятая и организованная, закончилась.
Будущее представлялось ей какой-то темной пустотой.
— Давай я сделаю сам, — раздался у ее уха его тихий голос.
Аннализа наблюдала за ловкими движениями Тахира. Убрав телескоп, он легко поднял футляр и понес его в палатку.
— Вот все и закончилось, — натянуто и надломлено сказала она.
— До тех пор, пока снова не пролетит Азия.
— Конечно. — Войдя в палатку, Аннализа принялась возиться с лампой.
Ей следует думать о будущих путешествиях, карьере, новых друзьях. Но Аннализа ощущала лишь невыносимое одиночество…
Наконец она зажгла лампу. Повернувшись, Аннализа обнаружила Тахира рядом, и ее окутало тепло его тела.
Их взгляды встретились.
— Аннализа, не плачь. — Его хриплый шепот словно царапнул ее по коже.
— Я не плачу… — Она умолкла, когда он погладил ее по щеке. Сильные, мозолистые пальцы на влажной коже.
Аннализа замерла от изумления.
Она не плакала. У нее не было времени на слезы.
Хотя отец умер, местные жители по-прежнему приходят к ней за советом. Именно ей приходится их успокаивать. Именно она поддержала кандидатуру нового доктора, который занял место ее отца. Именно она убедилась в том, что открытая отцом комета будет официально зарегистрирована.
Теперь все позади, здесь ей больше ничего не нужно.
Аннализа пристально посмотрела в ясные и чистые глаза, похожие на альпийские родники, которые она мечтала когда-нибудь увидеть.
Тахир нахмурился, проводя пальцами по ее щеке. Она качнулась вперед, поддавшись ритму его прикосновений, вздрогнула и отпрянула назад. Темные ресницы закрывали его глаза, выражение лица было непроницаемым. Тахир обхватил ладонью ее подбородок.
— Ты должна гордиться, — тихо произнес он, — и быть счастливой.
— Так и есть. — Она едва не шмыгнула носом, жалея себя. Ее внезапную слабость ничем нельзя было объяснить.
— Ты скучаешь по отцу. Трудно быть одной, но ты сильная. Ты выживешь, — прошептал он.
Он не просто жалел ее. Он ее понимал. Теперь она не одинока.
Тахир резко опустил руку и шагнул назад.
Аннализа вздрогнула, машинально подалась вперед и тут же остановилась, увидев его страстный взгляд. Она знала, что Тахир опасен, но отмахивалась от этой мысли. Теперь же, видя в его глазах неприкрытую жажду, Аннализа забыла об опасности и захотела отдаться беззаботному желанию. Шагнув вперед, она рукой коснулась решительного подбородка Тахира, почувствовав щетину нежными пальцами.
Сурово поджав губы, Тахир неторопливо вздохнул.
— Ты не соображаешь, что делаешь, — резко сказал он, и она увидела, как напряглись его плечи.
— Пожалуйста, Тахир… — Она понятия не имела, о чем просит, но не выдержала бы, если бы он отвернулся.
— Чего ты хочешь, Аннализа? — напряженно спросил он.
Она лишь молчаливо покачала головой, не найдя ответа. Подняв вторую руку, она прижала ее к лацкану его пиджака, ощущая ритмичное биение его сердца.
— Аннализа, — грубо произнес он, то ли предупреждая, то ли выражая неудовольствие, — перестань!
Однако Тахир не двинулся с места, а продолжал пристально смотреть на нее блестящими, затененными темными ресницами глазами, которые подчеркивали его и без того мужественные черты лица.