— Какие-то проблемы, Виктория? — спокойно спросил он.
С огромным трудом она собралась с мыслями.
— Единственная моя проблема — это вы. — Она не знала, откуда взялись силы, но их хватило, даже чтобы встретиться с ним взглядом. — Это моя личная территория, вы не имеете права врываться сюда.
— В таком случае вам следовало бы поскорее выйти в зал, — улыбнулся он. Было что-то трогательное в том, как она пыталась не сдавать своих позиций. — Расслабьтесь, Виктория. Нам надо решить несколько деловых вопросов до свадьбы.
— Значит, вы все еще хотите этого? — неожиданно хрипло спросила она.
— Конечно, все решено.
Он рассеянно разглядывал ее:
Она была ненакрашена, и очки по-прежнему закрывали половину лица. Зачесанные назад волосы невыгодно подчеркивали ее бледность, а фигуру снова скрывала бесформенная одежда: футболка на размер больше, чем нужно, свободные джинсы. Однако он мог представить, что под ними имелись соблазнительные изгибы. Так почему же она так одевается?
Бесцеремонный оценивающий осмотр ее одежды и тела заставил ее вспыхнуть. Она поспешно схватила со стула кардиган и завернулась в него, словно отгораживаясь от Антонио серой шерстяной тканью.
— Что вы делаете? — удивленно спросил он.
— Пытаюсь устроиться поудобнее.
Она очень надеялась, что он не заметил, как его взгляд превращает ее в желе.
Темная бровь иронично приподнялась. Скорее всего, он заметил, как и она, что его осмотр был критическим. Она старалась казаться уверенной, но жаркий румянец на щеках не очень способствовал этому.
— Здесь около тридцати градусов. — Он окинул взглядом комнату, удивляясь, как она живет здесь. Обе комнаты чистые и аккуратные, но обстановка чрезвычайно простая. — У вас нет кондиционера?
Ей стало еще жарче оттого, что его внимание переключилось на ее жилище.
— Вообще-то есть, но он выключен, потому что мне холодно!
На самом деле она просто не могла позволить себе целыми днями держать его включенным, поэтому экономила на нем, пока Натан был в яслях. Гордость вынудила ее солгать.
— Вы, наверное, заболеваете.
Он нашел выключатель, и прохладный воздух хлынул в комнату.
Как он смеет так вести себя, подумала она, что он о себе воображает!
— Вы правы, я, наверное, заболеваю, — гневно сказала она. — Я думаю, это ужас в конечной стадии от мысли, что на следующей неделе мне придется выйти за вас замуж!
В его глазах мелькнуло веселое удивление. Ему нравилось ее резкое чувство юмора.
— Не волнуйтесь насчет церемонии, это займет десять минут.
Его беззаботный тон разозлил ее еще сильнее.
— Я волнуюсь не из-за церемонии, а из-за того, что последует за ней.
Неужели его совершенно не волновала чудовищность того, что он предлагал ей?
— Уверяю вас, единственными последствиями будут положительный счет в банке и лучшая жизнь для вас и вашего сына.
Очевидно, нисколько не волновала.
— Деньги, знаете ли, еще не все, — порывисто сказала она.
Такого ему еще не говорили. Он поднял бровь и улыбнулся.
— Вы правы, но они помогают жить.
Он снова огляделся, и она тоже невольно посмотрела на комнату его глазами, замечая, какой маленькой и утилитарной она была.
— А вам нужна помощь, — холодно продолжил он. — У вас растет сын, и скоро вам двоим перестанет хватать места.
— Натану всего два года, у меня достаточно времени, чтобы придумать что-нибудь, а пока я буду растить его с любовью, и это единственное, что действительно важно.
— Такой подход достоин восхищения, но любовью не оплатишь счета.
— Мы справляемся!
Она сжимала и разжимала кулаки.
— Нет, не справляетесь, Виктория. Вы на грани банкротства.
— Прибыли невелики, признаю, — хрипло сказала она. — Но мы бы прорвались! И большая часть моих проблем появилась из-за того, что вы бессовестно повышаете мою арендную плату.
Антонио покачал головой и посмотрел на часы:
— Это бизнес, не принимайте близко к сердцу. Мы сделаем так, чтобы на новом месте над вами никто не довлел.
Она скрипнула зубами от его покровительственного тона, но не успела ничего сказать, прежде чем он пошел к выходу.
— Эта сделка для вас выгоднее, чем для меня. А насчет церемонии все-таки не волнуйтесь, это простая формальность. Приходите хоть в джинсах, мне все равно.
— Может, я так и сделаю, — пробормотала она. — А может, совсем не появлюсь. Кто знает, может, у меня есть план.
Он чертовски уверен в себе. Почему он решил, что она покорно сделает все, что он прикажет? Почему она так переживает, а он как будто и не участвует во всем этом?
Антонио спокойно встретил ее пылающий взгляд:
— Вы умная женщина. Уверен, вы придете.
Она задрожала, внезапно осознавая, как глупо было думать, что есть какой-то другой путь.
— Да, скажите, ваш паспорт в порядке? — вдруг спросил он.
— Мой паспорт? — Она прищурилась. — Да…
— А вашего сына?
Она изумленно посмотрела на него:
— Да… А что?
— Сразу после церемонии мы летим в Италию.
— В Италию? — Ее сердце забилось так громко, словно стучало у нее в голове. — О чем вы? Я никуда не полечу! У меня дела здесь!
— Вы выходите за меня замуж, помните?
Терпеливое удивление снова мелькнуло в его глазах.
— Но вы ничего не говорили про Италию!
Она отступила на шаг, как будто боялась, что он прямо сейчас взвалит ее на плечо и унесет с собой.
— Виктория, я ясно сообщил вам, что в ближайшие несколько недель мы будем жить в одном доме.
— Я думала, вы имеете в виду дом в Сиднее!
— У меня есть несколько домов в Сиднее, но ни один я не могу назвать своим домом. Мы полетим на озеро Гарда, там мой дом.
— Вы не говорили об этом!
— Теперь говорю, — спокойно ответил он. — Вы нужны мне там.
— Я не понимаю, какое значение имеет место проживания, если наш брак — всего на несколько недель…
— Потому что я живу в Италии, — терпеливо повторил он. — Мне так удобнее. И я хочу представить вас моему отцу.
Он еще раз окинул ее взглядом и подумал, как отреагирует на нее отец, уверенный, что Антонио выберет в жены светскую львицу модельного вида, вроде последней девушки Антонио, принадлежавшей к аристократическим кругам. Именно такую жену он хотел для сына и неоднократно намекал ему, как хорошо она подходит ему, каким выгодным для семьи Кавелли будет этот брак. Удивительно, что для него это стало так важно, в то время как несколько лет назад его совершенно не заботило то, что он навлек позор на семью.
Антонио улыбнулся. Он заставит этого лицемера задуматься. Виктория шокирует его, но, когда он узнает, что его перехитрили, он придет в бешенство. Это будет идеальная месть за все унижения, которым годами подвергалась его мать.
— Но как же быть с моим бизнесом? — снова спросила Виктория. — Я не могу просто так оставить его.
— Можете. Я обо всем позабочусь, — отрезал Антонио. — Вы летите со мной, это не обсуждается.
— Надолго?
— На несколько недель, самое большее — на пару месяцев.
— И потом мы разведемся?
— Да. — Он взглянул на часы. — Давайте двигаться, у меня еще много дел сегодня.
Виктория беспомощно уставилась на него. У нее было еще много вопросов, но она едва могла думать. Все происходило слишком быстро для нее.
— Я позову команду сюда, — продолжил он. — Здесь будет удобнее, чем в зале.
— Команду?
— Людей, которые будут управлять вашим рестораном.
— Я сама могу управлять своим рестораном!
— Вы выходите на иной уровень, Виктория.
Его тон напомнил ей снисходительного родителя, усмиряющего буйного ребенка. Он подошел к двери и попросил Эмму позвать своих спутников. Виктория смотрела на входящую команду — в зале их внешний вид не был чем-то из ряда вон выходящим, но в ее комнатке они выглядели как инопланетяне, высадившиеся на незнакомую планету. Антонио указал им на диван, и Виктория заметила, как женщина отодвинула от себя любимого медвежонка Натана, словно он был заразный. Виктория протянула руку, чтобы забрать его, и женщина прохладно улыбнулась:
— Поздравляю с предстоящей свадьбой.
— Спасибо.
Виктория не знала, что еще сказать.
Антонио настаивал на сохранении свадьбы в секрете, и она не думала, что кто-то еще знает о ней. Она нервно посмотрела на него.
— Все в порядке, им можно доверять.
Значило ли это, что они знали о фиктивном характере брака?
Она положила медвежонка в ящик с игрушками и смотрела, как они раскладывают бумаги на ее столе. Ей хотелось, чтобы они ушли, хотелось получить свою жизнь обратно.
— Познакомьтесь, — сказал Антонио. — Клер отвечает за переезд, дизайн и планировку вашего нового ресторана. Гарри — один из лучших моих поваров, он присмотрит за делами, пока вас не будет. Тома вы знаете, он будет распоряжаться финансами.
Том сухо кивнул, когда ее взгляд остановился на нем. Похоже, он был не слишком доволен этим назначением. Собрат по несчастью, подумала Виктория.
— Слушайте, я понимаю, что вы выполняете распоряжения и стараетесь делать свою работу, — живо сказала она им, пока они не успели выложить на стол остальные папки, — но я хочу сама принимать решения насчет своего ресторана…
Все замерли и уставились на Антонио. Он дал им знак продолжать, и они снова зашуршали бумагами.
— Вы хозяйка, Виктория. Команда ответственна перед вами, они только помогают вам.
Кого он пытается одурачить? Эти люди действуют по его приказу. Но спорить она не стала — что толку, когда ее так ловко обвели вокруг пальца?
— Я подобрала несколько помещений, чтобы вы взглянули на них, — говорила Клер, открывая одну из папок. — Это находится недалеко от бухты Дарлинг, а это — в районе Рокс.
Широко открытыми глазами Виктория смотрела на брошюры, которые Клер подталкивала к ней. Все помещения располагались в лучших частях города, судя по информации на первых страницах, являлись личной собственностью владельцев и были баснословно дорогими. Виктория медленно скользила взглядом по глянцевым страницам.
— Я выбирала помещения, совмещенные с жилыми комнатами, — продолжала Клер. — Вот здесь есть еще внешняя гостевая столовая, маленький личный сад и бассейн. — Она перевернула страницу, подкрепляя свои слова изображениями.
Здание было ослепительно!
— Оно будет стоить целое состояние, — пробормотала Виктория.
Том Робертс проворчал что-то себе под нос. «Очень верно», как послышалось Виктории.
— Вам нужно только сказать, что оно вам нравится, Виктория, и оно ваше, — мягко сказал Антонио.
Она поймала его спокойный взгляд. Ей никак не удавалось разобраться в этой ситуации, разобраться в нем. Только что он казался самым отвратительным человеком в мире, а теперь был самым щедрым.
— Так что насчет сада и бассейна? — спросила Клер.
— Конечно, ей нравится! — гневно встрял Том.
— Том! — Голос Антонио был тих, но предупреждающая нотка слышалась отчетливо, и бухгалтер побледнел и замолчал.
— Мне правда нравится, — осторожно подтвердила Виктория, просматривая поясняющий текст. — Но мне, конечно, нужно увидеть здание своими глазами.
— Это несложно, я организую осмотр сегодня же, — откликнулась Клер.
— Ладно, я оставлю вас, — сказал Антонио, снова глядя на часы. — У меня встреча с архитектором.
— Вы уходите? — Виктория в ужасе посмотрела на него, не зная, что хуже — чтобы он остался или бросил ее наедине с этими людьми.
— Боюсь, что да, — улыбнулся он. — Но команда к вашим услугам. Том организует кредитный лимит на время переезда. — Антонио посмотрел на бухгалтера: — Ты ведь позаботишься о том, чтобы Виктория ни в чем не нуждалась, да, Том?
— Конечно, — с трудом ответил тот, и Антонио про себя улыбнулся: ему не нравилось, как Том взаимодействовал с Викторией последние месяцы, так что отдать его в ее распоряжение было справедливой карой.
— Работайте, — сказал Антонио и решительно направился к двери.
Виктория пошла за ним.
— В чем подвох? — требовательно спросила она, закрыв за собой дверь, чтобы команда не слышала их.
— Подвох?
Антонио повернулся к ней и нахмурился.
— Да ладно, Антонио, вы переводите мой бизнес на новое восхитительное место, открываете кредит для меня… Что вы хотите взамен?
— Вы знаете.
Он совсем развернулся к ней, и она пожалела, что закрыла дверь: в узком коридоре он оказался слишком близко.
Ее сердце забилось неровно, когда она снова подумала о том, что ему было нужно.
— Я должна стать вашей женой на деловой основе, но… Какую арендную плату вы потребуете? Что вы попросите за эту ссуду? — Она заставила себя не отводить взгляда. — Люди не раздают кредиты, не рассчитывая получить намного больше, чем дают.
— Я все сказал вам, Виктория, и больше мне ничего не нужно, — тихо сказал он. — Никакой арендной платы. Считайте, что эти деньги я вам подарил.
— Подарили?
— Да.
Он смотрел на нее, замечая настороженное выражение в зеленых кошачьих глазах.
Он вспомнил, что так же она смотрела на него, когда он впервые вошел в ее ресторан и она еще не знала, кто он. Наверное, ей когда-то сделали очень больно, и теперь она не верит мужчинам даже в нормальных обстоятельствах, а то, что происходило с ней сейчас, было очень далеко от нормы. На секунду ему захотелось узнать, что случилось, но он тут же нахмурился: ему все равно, они сделают дело и разойдутся навсегда.
— Послушайте, Виктория… — Он запнулся, когда она попыталась отодвинуться от него. — Вам нечего бояться, поверьте. Просто выполните свою часть сделки.
Неожиданная мягкость в его голосе обескуражила ее.
— Я не боюсь. — Она вызывающе посмотрела на него. — Мне просто надо знать, что именно вы ждете от меня.
— Ничего не жду. Все, что вам нужно сделать, — появиться, стать моей женой, несколько месяцев пожить со мной в Италии, и мы разбежимся.
— В ваших устах это звучит так просто…
— Это просто, Виктория, потому что я хочу только этого, — перебил он. — Возможно, в конце нашей поездки мы сможем объявить наш брак недействительным, ведь он не будет браком в полном смысле этого слова.
Сделать так, чтобы брак не был браком в полном смысле, похоже, было для него проще простого. Это должно было принести ей облегчение, но болезненное чувство, появлявшееся, когда она смотрела на него, не проходило и было ей непонятно. Она предположила, что это уязвленная гордость, но это было смешно! Она знала, что она не его тип, да и не хотела им быть.
— Что ж, это хорошо. — Виктория гордо подняла подбородок. — Я только не могу понять, почему вы не попросили одну из своих подружек или любовниц — это ведь было бы намного проще.
— Не думаю. — Он смотрел на нее не отрываясь. — Я не хочу впутывать сюда чувства, это все усложнит. Вот почему вы идеально подходите.
Она вспыхнула, оскорбленная. Неужели обязательно быть таким грубым? Она и так знала, что совсем не красива и он ни за что не влюбился бы в нее.
— Значит, я должна играть непорочную женушку, пока вы будете продолжать развлекаться со своими подружками, я правильно поняла?
Она подняла подбородок еще выше.
Он нахмурился:
— Хотите — верьте, хотите — нет, но кое-какое уважение к институту брака у меня все-таки есть, и я считаю себя честным человеком. Я бы никогда никого так не оскорбил.
— Я не буду чувствовать себя оскорбленной! Мне все равно! — разгневанно выкрикнула она.
— Возможно, но я все равно не стану так поступать. — Его голос был удивительно мягок. — И я буду заботиться о вас. Поверьте, я могу сдерживать себя вдали от искушения.
Она тяжело сглотнула и вдруг поняла, что он может разбить женщине сердце, не осознавая этого.
— Я могу позаботиться о себе сама…
Он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать. Это было небрежное прикосновение, не несшее в себе никакого умысла, но ее обдало волной жара.
— Я позабочусь о вас. Все будет хорошо, — мягко сказал он. — Даю слово.
На секунду его взгляд задержался на беззащитном изгибе ее губ, потом встретился с ее взглядом, и Викторию охватило странное тянущее чувство. Он отпустил ее, и ее желудок сжался, как при головокружении.