— О, Боги, — пробормотал он с набитым ртом.
На сей раз он набрал полную вилку и всё сразу засунул в рот, жуя, и наслаждение заполнило его лицо.
— Это восхитительно, — сказал он ей.
Она просто уставилась на него — пожирающего блюдо. Эмма была так поражена, что мгновение просто смотрела, как он всё черпает вилкой, наполняя рот едой, прежде чем снова рассмеяться. В эту ночь он заставил её смеяться столько раз, как никогда до этого. Она взяла вилку и попробовала, тут же начиная кашлять, так как перечные хлопья дали о себе знать. Эмма уже хотела выплюнуть, но, немного пожевав, признала, что это на самом деле было, ну, в общем, не так уж и несъедобно, как она думала. И она была рада, что у неё есть вино, которым можно это запить.
Всё это не было для неё чем-то фантастическим, скорее нормальным. Она посмотрела на Крюка, поедающего свою порцию, уверенная, что он притворяется, но быстро поняла, что ему действительно нравилось это. Эмма поймала себя на том, что немного гордилась собой, принимая во внимание то, что она редко готовила, и была польщена его очевидным высоким мнением о блюде.
Несколько минут они с Киллианом ели в уютной тишине, просто наслаждаясь едой и, как бы Эмме не хотелось этого признавать, компанией. Через некоторое время она подняла на него взгляд, просто чтобы узнать, хотел ли он добавки, и обнаружила, что он смотрит на неё, жуя медленнее, будто смакуя пищу. Его глаза не отрывались от Эммы, даже когда она так ничего и не сказала, снова опуская взгляд в тарелку, и продолжила есть. В конце концов, когда она всё ещё ощущала на себе его взгляд, то заговорила, нарушая молчание:
— Не хочешь рассказать, что происходит у тебя в голове? — спросила Эмма после очередного глотка вина, отказываясь встречаться с его пристальным взглядом.
— Возможно, я просто любуюсь тобой.
Она практически чувствовала, как он пожал плечами, и в ответ лишь покачала головой.
— Возможно, — сказала она, встретившись с его холодно-голубыми глазами, явно не купившись на его ответ, и ухмыльнулась. — Но это не так, потому что ты никогда не делаешь что-нибудь «просто так», Киллиан.
Он поднял бровь, как бы приглашая ее сыграть с ним в какую-то игру, что её вообще не удивляло — в конце концов, это, казалось, было их темой. Хотя Эмма должна признать, что следующие слова Киллиана застали её врасплох.
— Совершенно верно, Свон, я тобой восхищаюсь и одновременно пытаюсь придумать способ украсть у тебя ещё один поцелуй.
Какое-то время Эмма просто моргала. Понятное дело, она не ожидала такого. Она не привыкла, чтоб он говорил искренне о том, чего хотел от неё.
— Неужели? — спросила она невозмутимым голосом.
— Так и есть, — ответил он, как само собой разумеющееся.
Ну, это что-то новенькое.
— Это попытка совратить меня, а, Казанова? — спросила она не без сарказма, подняв бокал вина, запивая еду.
Он усмехнулся, как если бы счел её ответ забавным.
— Само собой, но ты доказала, что Эмму Свон соблазнить довольно сложно. И я всё время размышляю, какой способ окажется наиболее… эффективным.
Он снова проделал трюк своими бровями и чертовым голосом, а Эмма просто закатила на это глаза.
— Пф, это вообще нельзя считать оскорблением, — сказала она, крутя вино в бокале. — Кстати, для тебя это нормально — добиваться женщин с помощью водных поединков?
— Только тебя…
— Я чувствую себя особенной.
— …и если бы одного желания было бы достаточно, чтобы заполучить тебя, Свон, я уверяю, сейчас бы ты была со мной. И мне ужасно сложно удержаться.
Уверенность, с которой он это произносил, дала ей два абсолютно противоположных импульса одновременно: первый — задрожать, второй — засветиться. Она чувствовала, что он и дополнял её, и одновременно бросал ей вызов. А они оба доказали, что любят это.
— Высоты твоего самомнения продолжают меня удивлять.
— Это не самомнение, дорогая, а правда. Так или иначе, ты — захватывающая загадка, и изящество является необходимостью, — сказал он с поклоном, его тон при этом был по-странному трепетный, будто он не просто ценил это в ней, а даже восхищался.
Они встретились взглядами, оба отказываясь их отводить. Эмма пыталась «прочитать» Киллиана, и он покорно ей позволил, но она не смогла увидеть, чего он этим добивается.
— Ты ведешь себя странно, будто хочешь выдать мне все свои планы, — заметила она, саркастически передразнивая его поднятую бровь.
— Намерения.
— Что, прости?
— Выдать свои намерения — не планы, — поправил он, вытирая рот салфеткой, прежде чем отложить её в сторону, и поставил один локоть на стол, подперев рукой свою голову. Его глаза бродили по ней, будто изучая и пытаясь выяснить, как лучше её захватить. — Это большая разница, — завершил он мягким и странно притягательным голосом.
Она начинала понимать, что он, вероятно, не шутил, когда сказал, что ему трудно удержаться. Он был очень обаятельным, когда не был таким чертовски раздражающим.
Одна часть Эммы думала, что он должен знать её лучше, чего вообще не делали обаяшки. А другая думала, что да, это на самом деле может сработать, потому что, в отличие от большинства «обаяшек», которых она встречала, в нем есть хотя бы немного искренности.
— Значит, это ты называешь «без каких-либо уловок», да? — спросила она.
Его усмешка была резкой и весьма хищной.
— Именно.
— Планирование, ловкость, стратегия — успокойся, мое взволнованное сердце, — сказала она, насмешливо положив руку на грудь, прежде чем вернуться к еде. — Звучит утомительно. Тем более, к этому времени ты уже должен был понять — твои уловки на меня не действуют. Никогда не действовали. И ты тоже.
Последняя часть, надо сказать, была немного сомнительной. И лишь посмотрев на выражения лица Киллиана можно было понять, что он видел именно то, в чем она не хотела признаваться вслух, и хотя он никак не прокомментировал это, она словно могла читать его мысли: «Неужели это так?»
— Если ты так уверена в себе, тогда сыграй со мной на это, — предложил он, пожав плечами.
Эмма нахмурилась, недоумевая.
— Сыграть с тобой… на что именно? — медленно спросила она.
Он медленно наклонился вперед, через стойку, сокращая расстояние между ними, и Эмма заметила, что он начал дышать немного тяжелее.
— На поцелуй, — прошептал он, опустив взгляд на её губы.
Эмма сглотнула, прежде чем заставить себя заговорить.
— Эй, смотри, там твои руки, — она указала на его единственную руку под подбородком. — Позволь мне сыграть прямо на них.
Он посмеялся над этим, наклоняясь ещё ближе к ней.
— Ну же, у нас обоих есть пристрастие к игре, даже если один из нас отказывается это признавать, что также благополучно решит нашу утомительную проблему.
— Учитывая, что я тебя всё равно вскоре выгоню, эта игра будет короткой.
— Мне кажется, они называли это блиц-раундом***, Свон.
Окей, откуда он набрался этого жаргона?
— Боже, ты никогда не сдаешься, да, Киллиан?
— При тебе? Никогда.
Эмма молчала и, не осознавая, тоже начала наклоняться к Киллиану. Он смотрел, как её голубые глаза, в которых отражалась заинтересованность этой идеей, следят за ним. Он пытался скрыть, что затаил дыхание в ожидании её ответа. Нерешительность Эммы побудила его дать ей приманку получше, чтобы заставить её решиться.
— Мы даже можем играть по тем правилам, которые ты сама предложишь, — предложил он.
— О-о-о, щедро, — сказала она, копируя его фирменный тон с саркастическими нотками в голосе.
Она колебалась чуть дольше, жизненно важное решение мелькало в её темных голубых, как океан, глазах. Она поставила свой бокал, и на её лице появилась небольшая кривая улыбка, когда она решилась играть смелее, что она всегда и делала в таких случаях.
— Никаких правил.
Киллиан на мгновение потерял дар речи, то открывая, то опять закрывая рот.
— Что, прости? — выговорил он наконец, немного расширив глаза.
— Никаких правил, — медленно повторила она. — Считай, я дала тебе шанс играть в такую игру, в которую ты не сможешь выиграть.
Она по-прежнему заставала его врасплох. Когда он думал, что понял её, она делала что-то совершенно неожиданное, как это, провоцируя его, и в то же время отклоняя самовольно данное ему преимущество.
— Не боишься, что пират будет играть по-грязному? — спросил он.
— В чужом глазу соломинку видишь, а в своем бревна не замечаешь, да, плэйбой?
— Вот видишь, лапочка, это яркий пример того, почему это всегда будешь ты, — сказал он ей с дьявольским огоньком в глазах, который горел прямо в его зрачках, когда он отодвинул свою пустую тарелку и встал.
Он похромал к ней так грациозно, как только мог, когда она снова подняла свой бокал к губам для ещё одного глотка вина. Киллиан зацокал, махая на неё пальцем, и прежде чем она могла остановить его, он быстро выхватил бокал из её рук.
— Эй!
— Я не позволю тебе отобрать у меня победу — ты выпила слишком много спиртного, — сказал он, на одном дыхании выпивая оставшееся в её бокале вино.
— Учитывая, что ты такой джентльмен? — спросила Эмма, наблюдая, как он допивает её вино.
— Как я уже говорил, любовь моя, я просто люблю драться по-честному, — сказал он, наполняя бокал, и осушил его, как и первый.
— Паразит, — пробормотала она.
— Мы квиты, Свон, ведь даже устойчиво стоять на ногах — является исключительно хорошим тоном.
Эмма склонила голову набок.
— Хм-м-м, но будет ли это достаточно хорошо?
Вопрос, произнесённый почти как вызов, и эти искры в его глазах стали заметнее с его усмешкой, хотя она могла поклясться, что выражение его лица совсем не изменилось.
— Есть только один способ выяснить это, лапочка, — сказал он, протягивая ей пустой бокал.
— Тогда предлагай уже игру, юнга.
Комментарий к Глава 4
*Pot, kettle — kettle, pot — Эмма имеет в виду пословицу — The pot calls the kettle black — дословно: Горшок называет котелок чёрным (хотя сам не белее). Интерпретации: Чья бы корова мычала; На себя посмотри; Кто бы говорил, и прочее.
**Takes one to know one — так же является пословицей (Эмма просто решила взорвать мозг Крюка этими фразеологизмами XD), можно ставить знак равенства с предыдущей. Рыбак рыбака видит издалека и т.д.
***Lightning round — название не имеет аналогов в русском языке, но согласно Википедии ( http://en.wikipedia.org/wiki/Lightning_round ), это игра на время, что-то типа блиц-опроса, вопрос-ответ, викторина. Дословный перевод — молниеносный раунд.
========== Глава 5 ==========
— Клянусь Богом, — сказала Эмма, когда Киллиан взял ее за руку и повел в сторону гостиной. — Если ты ведешь меня в мою же комнату, я вырублю тебя бейсбольной битой Генри, — предупредила она.
— Я даже не буду спрашивать, что за дьявольская штука эта бейсбольная бита, — ответил Крюк с долей развлечения, — и просто поверю, что этот опыт был бы не самым приятным.
Крюк остановился перед своим любимым креслом и легонько толкнул ее за плечи, чтобы она села. Затем проковылял к дивану напротив и сел сам. Она одарила его насмешливым взглядом и, по правде говоря, не понимала, зачем он установил такое большое расстояние между ними. Только если в рамках его маленькой «игры»?
— Окей, мне уже любопытно, — сказала она, наклонившись вперед и положив локти на колени.
— Удивлена, я полагаю? — спросил он, демонстрируя ей ложное выражение шока.
— Ну, в какой-то степени я ожидала, что ты предложишь сыграть в пьяный твистер или что-то в этом роде.
Он нахмурился, глядя на неё с любопытством.
— Твистер?
— Тебе бы понравилось, игра включает в себя алкоголь и запутывание телами с другими участниками.
Она видела, как он сглотнул, будто желая оттянуть воображаемый воротник, который стал вдруг слишком тугим. Эмма рассмеялась, почти фыркнула на самом деле. Боже, она сейчас так пьяна.
— Не красней, Крюк, это разрушит твою репутацию.
— Я считаю, что получу твое объяснение, что это за особое развлечение, в другой раз, — сказал он с веселой улыбкой.
Почему им обоим надо будет снова напиваться? Ох, черт, это не важно, решила Эмма, собираясь отвлечься от волнений — решение, которое, она подозревала, было слегка подпитано вином.
— Итак, мы сидим очень далеко друг от друга — что дальше? — спросила она, все еще немного хихикая.
— Я буду угадывать какие-нибудь вещи о тебе, и если я буду прав, то ты должна приблизиться ко мне.
Озорной блеск в его глазах, когда он бросил на неё взгляд, был таким игривым и мальчишеским. Эмма насмешливо подняла одну бровь, подражая ему.
— А если неправ? — спросила она.
Он сделал снисходительный ленивый жест по направлению к двери. Видимо, вино также негативно сказывается и на нём.
— Тогда ты шагаешь ближе к двери, и если дойдешь до неё — я выпровожу сам себя и уйду гораздо быстрее, — он поднял указательный палец вверх. — Однако, если ты дойдешь до меня, я выигрываю добровольно дарованный поцелуй.
Он раскрыл ладонь, указав на неё — немой вопрос относительно того, согласна она или нет на эти условия. Эмма, казалось, глазами измерила расстояние между ними, прежде чем пренебрежительно покачать головой, усмехнувшись.
— Ты не согласна?
— О, я согласна, — сказала она, — просто я не думаю, что ты сможешь сделать это до того, как у тебя закончится время, — она вздохнула, изо все сил стараясь не ухмыляться, но терпя неудачу.
Крюку очень понравилось эта расслабленная, нечестиво игривая женщина перед ним, и он не припоминал, чтобы она когда-либо чувствовала себя так… уютно в его присутствии. Эмма также постоянно удивлялась и ему, он словно хотел показать ей, что преследовал её не только потому, что думал, что она красива, а ещё потому, что ему нравилось кем она была.
— Тогда я благодарю богов, что ты не установила никаких правил. Возможно, я смогу, как говорится, «обмануть время».
Эмма театрально подняла руку, чтобы посмотреть на свое запястье.
— Ну, согласно моим часам…
— На тебе нет часов, Свон.
— …у тебя есть только десять минут, — громко сказала она, игнорируя его проницательное наблюдение. — И тебе лучше поторопиться.
Крюк подался вперед, положив одну руку на колено, чтобы он мог опереться подбородком на костяшки пальцев, и взгляд его холодно-голубых глаз прошелся по ней, впитывая все, будто он читал какой-то мелкий шрифт, скрытый в изысканной живописи.
Эмма была удивлена тем, как сильно он был сконцентрирован, просто глядя на нее, и она чувствовала себя немного… уязвимой под этим взглядом.
— Ты, — сказал он наконец-то серьезным голосом, чтобы просто заставить её немного поволноваться, — блондинка.
Эмма уставилась на него, а затем залилась смехом, поднимаясь на ноги.
— Это было так дёшево, что я могла бы купить это в корзине с распродажами в супермаркете.
— Тебе следовало сделать правило, — пожал он плечами, сгибая пальцы и подмигивая ей.
Это просто не в человеческих силах владеть такой сексуальностью, какой владел он. У неё ещё, тем не менее, была трезвая сила воли, чтобы внешне игнорировать его, и она покачала головой.
— Нетушки, — сказала она, — я смирюсь с этим, но шаг от меня ты не получаешь, юнга.
— Ну же, Эмма, сегодня мы зовем друг друга только по именам, — отчитал Киллиан.
Он огляделся вокруг себя, отмечая всё что видел.
— Я подумаю над этим, — ответила она, смотря на него.
— Ты вела кочевой образ жизни, — сказал он через мгновение, — постоянно двигаясь по карте, и никогда не задерживалась надолго в одном месте.
Эмма моргнула, удивляясь глубокой проницательностью его ответа. Он терпеливо ждал, чтобы посмотреть, подойдет ли она ближе к нему или двери. Эмма огляделась, пытаясь заметить вещи, которые привели его к такому выводу.
— Одного поля ягоды, лапочка, — сказал он, когда она снова на него взглянула.
Эмма медленно шагнула вперед, и он широко улыбнулся.