— И ты до сих пор утверждаешь, что вы просто друзья? Прямо как в прошлый раз, — скептически прищурилась Лили. — Знаю я, во что выливается ваша дружба.
— Не в этот раз, Лили, — отмахнулась Робин, — я не хочу потерять его дружбу. Мне хорошо и так. Я просто хочу быть с ними рядом. У нас был шанс, и мы его упустили.
— Может, так было нужно, чтобы вы оба поняли, что именно вам нужно? — улыбнулась Лили, — в любом случае я ставлю на вас со Стинсоном.
Робин лишь неопределенно пожала плечами, подливая Лили вина.
***
— Тетя Робин, — Элли бросилась Робин на шею, крепко обнимая ее, — ты пойдешь с нами в парк, да?
— Конечно, — кивнула Робин, выпустив Элли из объятий и поднимаясь с корточек, чтобы обнять Барни.
— Спасибо, что согласилась составить нам компанию. Элли очень не хватает женского внимания, — Барни легко поцеловал в щеку Робин, дольше, чем положено задержав ее в объятиях.
— Я только рада, что я выхожу из дома за чем-то еще, кроме выгула своей оравы собак.
— А можно мне будет прийти и поиграть с собачками? — тут же спросила Элли, схватив за руку Робин и Барни.
— Конечно, — улыбнулась Робин, заметив, что на них смотрит стоящая недалеко старушка и улыбается.
Скорее всего, со стороны они выглядели как счастливая семья, что в выходной день вывела дочку в парк. А ведь именно так все и могло быть. Они могли все преодолеть, со всем справиться и сейчас нянчить их дочурку. Пусть и родила бы ее не Робин. Но столько вариантов предоставляет современная медицина. Робин постаралась откинуть грустные мысли, слушая довольный голосок Элли. Девочка рассказывала о животных из их живого уголка. Особенно ей полюбился кролик.
— Он такой пушистый и мягкий, — заявила Элли, — мы назвали его Пушок.
Робин улыбнулась. Слушать Элли было приятно.
— Вата. Я хочу вату, — девчушка убежала к прилавку, явно собираясь утащить самую большую вату с собой.
А потом было множество аттракционов. Причем игрушку в тире для Элли выиграла именно Робин, а не Барни. На что тот пошутил, что «Щербатски во многом была лучше меня». В любом случае Элли была в восторге, улыбалась, прижимая к себе плюшевого кролика и заявила, что это ее Пушок. А когда они вечером сидели в кафе-мороженое, то Элли уже вовсю зевала, потирая глаза ручками. Хотя на все вопросы Барни, отрицательно качала головой, заявляя, что спать совершенно не хочет. И, конечно же, уснула на коленях Робин в такси.
— Зайдешь? — предложил Барни, держа на руках Элли, которая даже не проснулась, когда он вытащил ее из машины.
Робин лишь согласно кивнула и поднялась в знакомую квартиру вслед за Барни. Смотреть на него, несущего на руках дочь, было невероятно приятно. Робин чувствовала, что несмотря на усталость, здесь и сейчас она абсолютно счастлива. Словно находится там, где действительно должна быть. Рядом с теми, кто ей действительно дорог. Всегда был дорог.
— Устраивайся, — Барни кивнул на диван и скрылся в комнате Элли.
Взгляд Робин упал на фотографии на столике. Она видела их много раз, но каждый раз воспоминания захлестывали ее. Здесь даже было фото с их с Барни свадьбы. Почему-то это особенно радовало Робин. Именно эту фотографию она взяла в руки.
— Прекрасный был день, — подошел Барни и поставил два бокала с вином на столик, — ты была прекрасна. Как и всегда, — улыбнулся он, отставив фото в сторону и глядя в глаза Робин, — я был счастлив. Каждый день рядом с тобой. По-настоящему.
— Барни, — Робин хотела ответить, но он лишь покачал головой, убирая прядь ее волос с лица.
На секунду Робин показалось, что сейчас он ее поцелует, во всяком случае Барни придвинулся ближе, но звук СМС-сообщения разрушил момент.
— Извини, — сказал он, вытаскивая телефон и практически сразу мрачнея.
— Что-то не так?
— Мама Элли хочет приехать, — ответил Барни, — заняться воспитанием дочери.
В комнате повисла тишина. Робин показалось, что только что все ее надежды на будущее рухнули.
========== Неприятности ==========
Робин уже который день не находила себе места. На работе чаще всего проваливалась в свои мысли, отвечала, только когда ее переспрашивали раза три. Да и в целом была несобранной и рассеянной. Появление Клариссы в их уже, казалось бы, устаканившейся жизни с Барни выбило почву из-под ног. Пять лет Кларисса даже не думала о своей дочери, а теперь поселилась в квартире Барни и играла роль заботливой мамочки. Робин, само собой, в квартиру Барни путь был закрыт.
Лили, конечно, настаивала, что стоит пойти и выдворить Клариссу куда подальше. Желательно вернуть туда, откуда она и приехала. Но сама Робин считала, что Барни в состоянии сам решить, что ему делать, и с кем проводить свободное время. К тому же воссоединение семьи — это то, что может быть нужно Элли.
— И ты собираешься думать обо всех вокруг, кроме себя? — поинтересовалась Лили, вырвав Робин из ее мыслей.
— Лили, так будет лучше для всех, — покачала головой Робин, — они должны во всем разобраться сами.
— То есть ты собираешься отдать Барни первой встречной?
— Она мать Элли.
— Того, кем она была для Барни — это не меняет.
Робин лишь дернула плечом. Спорить с Лили бесполезно. Она никогда не стеснялась говорить то, что думает. Да и бессмысленно отрицать, что доля правды в словах Лили все же есть. Кларисса была для Барни и Элли чужим человеком. И почему-то Робин казалось, что явилась она сейчас не просто так.
***
Настойчивая трель звонка прервала беспокойный сон Робин. Ей снилось, как смеялась Кларисса, плакала Элли, а Барни пытался успокоить дочь. Робин невольно поежилась, думая, что с такими снами отдохнувшей она себя чувствовать точно не сможет. Трель повторилась, и она накинув халат, поспешила открыть дверь. Конечно, она не ждала ночных визитеров, но отчасти была благодарна тому, кто вырвал ее из кошмара.
На пороге стоял Барни. Галстук развязан, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, пиджак он держал в руке. Обычно одетый с иголочки Стинсон сейчас был совершенно не похож на себя. Он опирался рукой о дверной косяк, а запах алкоголя чувствовался от него за милю. Он был не просто пьян, а чертовски пьян. Робин даже удивилась, как он умудрялся держаться на ногах. Хотя, скорее всего, в этом ему очень помогала стенка — стоило потерять эту точку опоры, он буквально рухнул через порог на Робин.
— Можно мне зайти? — спросил он.
— Ты вроде бы уже, — усмехнулась она, еле удерживая Барни в вертикальном положении.
Робин с трудом смогла довести его до кухни и усадить на стул. Пиджак тут же оказался на полу, а сам Барни положил руки на стол, уложив на них голову. Он явно не торопился объяснять столь поздний визит. Робин настаивать не стала, давая ему собраться с мыслями. Она решила просто приготовить кофе. Во всяком случае хотя бы немного протрезветь Барни пойдет на пользу. Робин уже и не помнила, когда в последний раз видела его в подобном состоянии.
— Прости, что разбудил. Я не знал, куда еще мне пойти, — признался Барни, когда кружка с кофе появилась на столе.
— Пустяки. Может хотя бы поведаешь причину, почему ты в три часа ночи находишься в таком состоянии?
Барни снова замолчал, размешивая сахар в кофе. Робин всегда знала сколько ложек сахара нужно ему положить. Ей вообще казалось, что она знает о Барни все. Все вредные привычки, предпочтения, любимые вещи. Он был таким родным, знакомым, изученным. И с ним было так легко и просто, что Робин не могла понять, как они могли разойтись. Как могли хоть на секунду подумать, что не должны быть вместе? Ей захотелось протянуть руку и коснуться руки Барни. Она интуитивно чувствовала, что необходима ему сейчас. Но она одернула саму себя, ожидая ответа на вопрос.
— Она хочет забрать Элли, — наконец произнес Барни.
Робин не нужно было уточнять, кто «она». Ее худшие опасения подтвердились. Кларисса решила разрушить жизнь Барни. Но Робин точно знала, что она ей этого позволить не может. Она ничего не ответила, лишь протянула руку, накрыв ладонь Барни. Тот сжал ее пальцы в ответ. Пожалуй, говорить им ничего не было нужно. Они все понимали и так.
В этот раз тишина не была давящей.
========== Конец или начало? ==========
Робин даже не знала радоваться ей или огорчаться тому факту, что про Клариссу она была права целиком и полностью. Сперва она стоически пыталась не вмешиваться, просто поддерживала Барни советом, словом. Была рядом каждый раз, когда ему это было нужно. Но Кларисса не унималась и не хотела идти на компромисс. Трепала нервы Барни, доводила дочь до слез. Элли абсолютно не понимала что происходит, почему ее постоянно отвозят к тете, которая требует, чтобы она называла ее мамой. Ведь раньше Кларисса не особо стремилась к общению с ней. Пожалуй, вчерашний день, когда Элли плакала, приехав от Клариссы — все окончательно решил для Робин.
И сегодня, садясь в такси, чтобы поехать к Барни, она все-таки чувствовала облегчение. Кларисса не стала разыгрывать представление и перед ней, а просто назвала сумму, которой хватит, чтобы она «пока что исчезла». Робин и не сомневалась, что во всем этом замешаны деньги. Впрочем, их ей не было жалко нисколько.
Она лишь откинулась на спинку сиденья в такси, думая о том, стоит ли рассказывать Барни правду. Голос Лили словно сам по себе всплыл в голове.
«Не стоит всем и всегда говорить правду»
Робин улыбнулась. Даже, когда подруги не было рядом — она давала прекрасные советы. Теперь осталось решить, что делать со второй насущной проблемой. И помочь в ее решении мог только Барни и никто иной.
***
— Робин, проходи, — улыбнулся Барни, пропуская ее в квартиру.
Она давно не видела его таким радостным. Синяки под глазами служили напоминанием о непростом времени, выпавшем ему. Да и недельная щетина слишком непривычно смотрелась на его лице. Но он улыбался, а в глазах снова блестели. Во взгляде Робин видела прежнего Барни, которого она так сильно любила.
— Представляешь, позвонила Кларисса и сказала, что все-таки решила, что Элли со мной будет лучше. Может, немного вина? — предложил он, доставая бутылку.
Робин лишь кивнула в знак согласия и удобно устроилась на диване перед журнальным столиком. С улыбкой посмотрела на лежащий на нем рисунок Элли с надписью: «Я, папа и тетя Робин». Она знала, что сегодня Элли на дне рождения у подружки. Причем, останется там с ночевкой. Поэтому она лишь наблюдала, как Барни открывает вино, разливает его по бокалам и наконец-то ставит один перед Робин. Они пили молча, но эта тишина не раздражала, а, наоборот, успокаивала.
Однако необходимость поговорить заставила Робин нарушить эту тишину:
— Мне предложили вести новую программу.
— Я рад за тебя. Ты всегда хотела получить как можно больше, — улыбнулся Барни, — и рад, что ты вернулась.
— Мне снова придется уехать. Надолго, — наконец призналась Робин, избегая смотреть на Барни.
Она даже не знала, что именно так боялась увидеть в его глазах. А, может, не знала, что именно хотела услышать в ответ.
— Для тебя это всегда было важно, — произнес Барни, мягко накрыв руку Робин своей, переплетая вместе их пальцы, — и я был готов следовать за тобой куда угодно. Наверно, я готов к этому и сейчас. Только уже не могу.
Робин ничего не ответила, только крепче сжала руку Барни и подумала, что все уже решено. Хотя чего она ожидала? Что ее будут держать и просить не уезжать? Что Барни так просто пустит ее обратно в свою жизнь? Пора уже понять, что все осталось в прошлом.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала. Оставайся с нами, — произнес Барни, делая очередной глоток вина.
Его слова звучали так правильно и по-настоящему. И Робин поняла, что ждала только их. Наверное, Барни до сих пор не разучился ее понимать. А значит все ее страхи были глупыми и выдуманными. Вместе они могут справиться со всем. В этом она больше не собиралась сомневаться.
Робин ничего не ответила — нарушать тишину абсолютно не хотелось. Но она точно знала, что останется. И знаела, что прошлое осталось в прошлом. Но разве это должно влиять на их будущее?