*
Калейдоскоп уже не считался самой загадочной вещью на свете: Мальчику подарили глобус. Он мог вертеть свой подарок долго-долго, вглядываясь в цветные пятна и надписи.
«Теперь понятно, почему мир такой странный, – думал он. – В нем так много стран!»
*
Прошло много дней – почти неделя, – и Мальчик неожиданно встретил Старичка в потертом пальто в парке. Тот кормил уток в почти замерзшем озере.
Мальчик подошел к нему и спросил, можно ли испытывать радость от того, что хулиган бьет тебя в нос.
Старичок рассмеялся и отвесил парнишке легкий щелбан.
– Ну как? – спросил он.
– Как-то не очень, – признался Мальчик.
– Если ты даришь радость, скрепя зубы, толку от этого мало. Прислушивайся к себе. Это очень важно. Сначала может не получаться, но ты этому научишься.
– А если не научусь?
Старичок в потертом пальто усмехнулся:
– Тогда тебе придется проглотить слуховой аппарат!
*
День не задался. Такое случалось редко, но случалось. Мальчик чувствовал себя подавленным, словно его заставили съесть три котлеты вместо одной.
«Наверное, на мне сейчас тоже Усталые Штаны. Только я их не вижу – как король не видел свое платье».
Он представил себя королем и понял, что им быть ничуть не легче, чем мальчиком.
*
– Не хватай то, что не положено, слышишь? Самый первый человек когда-то взял вещь без разрешения, и знаешь, чем он был наказан?
– Наверное, пятками, которые можно щекотать.
*
Когда Мальчика наказывали, то ставили в угол. К счастью, всегда в один и тот же. В углу была трещина, и там жил паук с семью лапами (вместо положенных восьми).
– Приду к тебе в гости вечером, друг, – шептал ему Мальчик, потому что часто стоял там именно по вечерам.
«Ладно, я не слишком послушный, – думал он. – Но что натворил этот бедный паук, раз его задвинули в угол насовсем?»
*
В конце концов, Мальчик открыл для себя, как можно ругаться, но не разругиваться.
Если назревает крупная ссора, к примеру, с Мамой, то можно немножко поссориться с Папой, немножко с Братом, немножко с Котом и немножко с самим собой. Тогда на долю Мамы оставалось совсем мало. А такие мелкие ссоры вполне успешно заедались мороженым.
Конечно, еще можно было выйти на улицу и чуть-чуть поругаться с каждым прохожим. Но с незнакомцами обычно полагалось быть вежливым. Об этом твердили не только правила хорошего тона, но и практически все сказки.
*
Наверное, человек учится читать, чтобы прочесть все книги на свете. А потом он учится писать, чтобы переделать эти книги на свой лад, закончить их так, как всегда хотелось.
*
– Где ты был утром?
– Сначала в Америке, потом в Северной Австрике. А после залез в пиратский сундук между ступенек, и волны кидали меня ввех-вниз, пока...
– Это не ответ.
– Я был в гостях у бабушки на восьмом этаже, а потом катался на лифте.
– Ведь можешь быть нормальным, когда хочешь!
*
Теперь Мальчик любил просыпаться среди ночи. Он не боялся темноты. Зато понял, что вместо изучения потолка можно сколько угодно лежать и мечтать. Ему казалось, что черный мир вокруг него совсем пустой и все можно заново нарисовать красками.
Ночью удавалось сделать комнату другой, передвинуть мебель, прорубить в стене окно с видом на море. Нарисовать лошадей на обоях. Повесить гамак, рассыпать по полу золотистый песок. Если сон возвращался не слишком быстро, то красок хватало на всю квартиру и даже на двор.
Иногда Мальчик считал этот крохотный отрезок ночи своим настоящим миром.
*
— Ты опять не разговаривал с братом. Неужели обиделся за то, что он хлопнул тебя по спине?
— Нет. Просто он слишком громко постучал в дверь меня, и я ему не открыл.
*
Наступила весна. Такая весна, когда было непонятно, кто больше врет: календарь или окно. Мальчик каждое утро выкладывал на балкон камни-голыши и забирал их после завтрака. Пока что камни были холодными, как лед.
«Наверное, весна – как Мама. Долго не может решить, что надеть – и всегда надевает одно и то же».
– Тебе идет зеленое в цветочек, – на всякий случай шептал он.
*
«Оказывается, читать с листа не так уж страшно, – в один прекрасный день понял Мальчик. – Главное, не забывать при этом читать из головы».
*
В шесть лет Мальчик повзрослел на одну ступеньку. Так, он понял, что в мире всегда есть Грусть. Она не исчезает, просто временами не показывается.
Иногда, когда он заходил в свою комнату, то замечал, что Грусть прячется под кроватью.
– Ладно, – говорил Мальчик. – Вылезай. Давай погрущу, только быстро.
И он забирался на подоконник и закрывал глаза.
*
А вот Счастье казалось довольно-таки странной штукой. Оно приходило по своему капризу, иногда в самый неподходящий момент. Когда ветка срывала шапку или мороженое стекало между пальцев. Когда Мальчик просто ел найденную в зимней куртке конфету, сидя на лавке и болтая ногами. В тот момент он вдруг ощущал, как что-то теплое распирает его изнутри, словно пузатый чайник с чаем. Счастье уже сидело в нем и тоже болтало ногами.
В то же время оно почти никогда не являлось по приглашению.
– Тебе нравится твой новый костюмчик? А самолет? Смотри, сколько подарков!
– Да, очень нравится, – кивал Мальчик и жмурился, напрягался. Но живот был каким-то пустым, без чайника и чая.
Наверное, Счастье приходилось дальним родственником Коту.
*
Мальчик не всегда мог выбраться в парк или на улицу, чтобы повидаться со Старичком в потертом пальто. Но в том месте, где Старичок обычно кормил белок, росло старое дерево, в стволе которого было дупло, довольно низко, так что там можно было оставлять записки друг для друга.
Однажды Мальчик написал на клочке бумаги: «Што такое Щастье???» и оставил свое послание в дупле.
Через три дня его уже поджидал ответ от Старичка.
«Счастье – это заниматься и делами, и пустяками. В конце каждого дня все это взвешивать. Дел не должно быть больше, чем пустяков. И наоборот».
*
– Мы сегодня не сможем пойти в кино, – сказал Папа. – У меня много работы.
– Но вчера ты мне дал слово. – Мальчику захотелось плакать.
– Тогда я беру его обратно.
– Не получится. Ты ведь не знаешь, где оно у меня лежит.
В кино они все-таки пошли. Но с этого момента Мальчик понял, что тайник – не роскошь, а необходимость. Там могут храниться не только детские сокровища, но и взрослые слова.
*
Иногда у Мальчика было плохое настроение, и он чувствовал себя так, словно сидит в мешке. В старом мешке, от которого пахнет плесенью. Тогда он забирался в пододеяльник и, свернувшись калачиком, лежал там.
«Будем считать, что я сам себя похитил», – думал он.
У похищенных было весомое преимущество. Им разрешалось читать книжку с фонариком.
*
– Ты нечестный, – заявила Соседская Девочка. – Запретил мне пускать самолетики. А сам потом швырялся ими с балкона!
– А я могу делать то, что запрещаю, – отозвался Мальчик. – Тебе четыре года, а мне шесть. Значит, в нашей компании я – взрослый.
*
Когда Мальчик болел, весь мир сжимался до размеров одной комнаты. Двор за окном терял свою глубину и становился картиной в рамке. Остальная квартира как-то стиралась из памяти. Мальчик мог долго лежать и размышлять, какие обои на кухне – однотонные или в цветочек. И есть ли вообще кухня? Наверное, есть, иначе Кот не согласился бы с ними жить.
– Это с малиновым вареньем. – Мама все время носила ему лечебные чашки.
«Не жизнь, а малина», – думал Мальчик, выпивал сладкий напиток и засыпал.
В книге сказок чудесным образом возник дракон с насморком и замотанным горлом.
*
– Пап, можно я не пойду на укол?
– Как же так, ведь ты у нас смельчак!
– Но я боюсь быть смельчаком...
*
И все-таки в простуде были свои прелести.
– Подойди сюда!
– Мам, я ничего не слышу! У меня ведь насморк – заложены уши.
*
– Часы не всегда показывают одно и то же время, – однажды сказал Папа.
– Как это? – удивился Мальчик.
– Время в разных странах не одинаковое. Где-то на два часа раньше, где-то на пять часов позже. Вот сейчас у нас три часа дня, а на другом конце Земли может быть три часа ночи.
– А зеркала делают то же самое?
– Как это? – удивился Папа.
– Вдруг и я в разных странах не одинаковый, – предположил Мальчик. – Где-то на два года младше, где-то на пять лет старше. Вот сейчас мне шесть лет, а на другом конце Земли может быть шестнадцать.
– Так не бывает.
– Значит, – разочарованно сказал Мальчик, – зеркала точнее, чем часы.
*
В один прекрасный день камни на балконе оказались теплыми.
– Весна пришла! – сообщил Мальчик за обедом.
– Ну ты и тормоз, – рассмеялся Брат.
*
Мальчик не любил, когда на ужин была только жареная фасоль. Она казалось ему до скуки зеленой.
«У человека должен быть выбор!» – повторял он про себя. И разделял еду вилкой на две аккуратные части. Так становилось немного легче: ведь теперь на ужин была фасоль и фасоль.
*
– Папа, а ты не видел мальчика из дома напротив? Он больше не выходит во двор. Уже две недели.
– Люди иногда переезжают. А что? Это твой закадычный друг?
– Нет, он мой Шапочный Знакомый.
– Тогда ничего страшного.
Мальчику захотелось плакать. Ну не может какой-то закадык быть важнее настоящей вязаной шапки. Уж он-то разбирается в друзьях!
*
Когда человек расстроен, он ест конфеты. Наверное, ими он затыкает дырки в себе.
Мальчик наконец-то понял, почему конфеты в коробках бывают и круглые, и квадратные, и треугольные. Просто никто не знает заранее, какой формы будет его грустная дырка.
*
– В какой комнате вы бы хотели жить? – спросил как-то Мальчик Ступенную Бабушку.
– Она должна быть маленькой, – немного подумав, ответила Бабушка. – На окне – кружевные занавески. В углу пусть будет настоящий камин, а рядом – кресло-качалка. И еще большая корзина с разноцветными клубками. А почему ты спрашиваешь?
– Давно пора достраивать сердце, – сказал Мальчик.
*
По вечерам иногда случался поход в магазин.
– Это книга жалоб, – объяснила Мама. – Если кто-то тебя обманул или обидел, ты можешь написать об этом.
Дома Мальчик открыл тетрадь в крупную клетку и принялся старательно выводить:
«КНИГА ЖАЛОП»
А) Брат дал мне щилбан и назвал Ушастикам.
Б) Папа ниразрешил носитца патамушта футбол.
Д) Мама заставила праглатит еще четыре пелъмень иначи никуданипойдеш.
Г) Кот несьел лидинец каторый я для нево оставил. Но облезал. И теперь ето вапще не возможно ест никому. В прочем можно дат брату.
Жить стало легче.
*
– Какой красивый у тебя свитер, мам! – восхитился Мальчик.
– Ох ты! – всполошилась Мама. – Я ведь надела его шиворот-навыворот!
И свитер стал правильным, с вышитыми букетиками. Зато на обратной стороне переплетались нити, пятна походили на осколки разноцветного стекла. Глядя на них, можно было фантазировать и мечтать. А букетики казались такими обычными.
«Со мной то же самое. С виду – мальчик без зуба, а внутри и рыцарь, и пират, и космонавт, и путешественник. Вывернуть себя, что ли?»
Наверное, человек – как свитер. Изнанка всегда интереснее.
*
– Я ведь почти совсем вырос, да?
– С чего ты взял?
– Раньше меня все время спрашивали, на кого я больше похож: на папу или на маму. А теперь не спрашивают. Наверное, потому, что я взрослею и все больше похожу на себя.
*
Иногда получалось поссориться не с кем-нибудь, а со своим «я».
– Ты мне друг, – говорил тогда Мальчик, хлопая себя по плечу. – Можешь со мной не разговаривать, но я все равно тебя не брошу.
В общем-то, сложно долго на себя обижаться, когда живешь сам с собой в одной комнате.
*
Как-то в магазине Мальчик случайно толкнул одну старушку.
– Извините, – сказал он.
– Ах ты, негодник! – закричала старушка и замахнулась на него тростью.
Мальчик так удивился, что даже не смог испугаться или обидеться. Ему казалось, что все старые люди – очень добрые и всегда готовы дружить. Как Бабушка с восьмого этажа или Старичок в потертом пальто.
– Есть такие особы, – объяснила Ступенная Бабушка, – которые всегда чувствуют себя не на своем месте. Не в своем доме, или городе, или даже теле. В детстве они всегда хотят быть большими и серьезными, когда взрослеют – опять мечтают стать детьми. А в старости совершенно теряются. Потому что никогда не были собой. Видишь ли, быть старичком или старушкой – это так здорово! Можно вязать, сколько вздумается. Гулять очень медленно. Читать книжки на кресле, дремать и опять читать. И никто не говорит тебе о работе в срок, и ты не думаешь, как накопить на новую машину. Но все это осознают только люди, которые успели побывать и детьми, и молодыми, и взрослыми. Понимаешь?
Мальчик понял далеко не все. Но с этого дня он решил больше не мечтать о том, что вырастет завтра или послезавтра. Ведь, честно говоря, ему и Мальчиком жилось неплохо.
*
– Пап, а драконы существуют? — спросил Мальчик.
– Нет, — ответил Папа.
– Совсем никак?
– Совсем, — сказал Папа и ушел.
«Ты не обижайся, он просто стал слишком взрослым», — шепнул Мальчик дракону. И тот понимающе глянул со страницы чёрными буквами.
*
Двор снова стал спокойным с того момента, как Хулиган завернул за Мальчиком в арку и неожиданно для себя взмыл в воздух. На одном конце Хулигана беспосмощно дергались новые кроссовки, а на другом появилась рука, держащая его за шиворот.