- Я не против, если ты этого хочешь, - произнес Рэмиэль над ее ухом.
Лика обернулась, упираясь взглядом в его лицо, наполовину скрытое капюшоном. Ее глаза опустились вниз, по открытой линии груди, задержались на пуговице кожаных штанов... но быстро осознав, что делает, Лика поспешно подняла глаза. В теле тут же проснулось легкое волнение, от которого застучало в висках, и вспыхнули щеки. И она решила сказать то, чего от себя совсем не ожидала:
- На самом деле, я хочу не этого, я хочу...
Договорить Лика не успела, так как ладонь Рэмиэля мягко легла на ее рот.
- Не надо, - попросил он ее.
А следом за его словами, неожиданно, по комнате пронесся громкий и глубокий смех.
- Глупая, глупая девчонка, - произнес женский голос где-то за спиной Рэмиэля. - Если хочешь быть с мужчиной, а он сопротивляется, то нужно брать все в свои руки и действовать.
- Насколько я помню, тебе это самой не всегда помогает, - ответил кому-то Ангел.
Отпустив Лику, Рэмиэля развернулся, вставая к ней спиной так, словно бы решил загородить собой. Но от кого? Лике удалось это понять только тогда, когда она выглянула из-за плеча Рэмиэля.
- Это лишь дело времени, Пернатый, - ответила женщина, беззаботно сидящая на телевизоре у противоположной стены.
Но Лика тут же отметила, что женщиной она казалась лишь на первый взгляд, на второй же отчетливо бросались в глаза ее рожки на голове и остроконечный хвост. Это была демоница, обнаженная и красивая, и она что-то держала в руках, что Лика не сразу разглядела, так как это "что-то" трепыхалось и кряхтело.
- Отпусти моего беса, Лилит, - четко сказал ей Рэмиэль, и Лика поняла, что демоница держит за хвост одного из тех чертиков, которые обтоптали ей всю мастерскую.
Чертик беззащитно извивался на хвосте, пытаясь цапнуть лапками женскую руку, но пухлый живот мешал ему дотянуться. И тут до Лики наконец пришло осознание того, кто перед ней сидит... Лилит?!
- Вот этого? - спросила мать демонов, вытягивая руку и поворачивая чертенка к себе мордой. - Хм... не понимаю, как ты терпишь это мелкое недоразумение. Оно отвратительно.
- И, тем не менее, оно принадлежит мне, отпусти его.
- Если оно тебе так необходимо, может, обменяемся? Ты мне Чистую, а я тебе его?
- Этот не тот обмен, на который я могу согласиться.
- Почему-то, я не удивлена. Ты слышал? Твоему хозяину на тебя наплевать, - злорадно сказала демоница чертенку, и тот перестал трепыхаться.
Схватившись за уши, он оттянул их в стороны и заревел, заливаясь слезами.
- Это не праааавдаааа, хозяин нас люююююбииииит...
Лике стало его так жаль, что она осмелилась вставить свое слово.
- Пожалуйста, отпусти его, - попросила она демоницу, выглядывая из-за плеча Рэмиэля.
Лилит бросила на нее прищуренный, даже хищный взгляд, от которого Лику мгновенно затошнило, и Рэмиэль завел назад руку, подвигая ее, будто стараясь спрятать от одного взгляда этого женского существа. Но тут Лика услышала торопливые шажки, словно в комнату вбежала свора собак.
- В атаку! - кричал знакомый голос чертенка. - Целься! Пли!
Лика поняла в чем дело только тогда, когда увидела, как исчезла демоница и как возле того места, где она сидела, со стены стекали яичные желтки.
- Ах вы, несносные отродья! - ругалась на них Лилит, появившись в другой части комнаты и смахивая с себя липкую массу.
Но когда в нее полетели белые "снаряды", она снова исчезла. Куриные яйца пролетели по комнате и разбились на вельветовой обивке гостиного дивана. Лика ахнула, зажимая рот ладонью и уже представляя крики Бет, которая помогала ей выбирать эту итальянскую мебель. Появившись снова, Лилит взорвалась клубом тьмы и пепельного дыма, теряясь в этой массе. Но ее голос был слышен отчетливо. И этот голос, глубокий и громовой, и меняющий свою тональность на каждом слоге, явно подчеркивал ее адскую сущность.
- Я сказала, хватит!
Выронив все из лап, трое чертенят поджали уши и со страхом забуксовали на месте, желая скорее скрыться подальше от Лилит, которая вдогонку кинула в них четвертого чертенка.
- Исчезните с моих глаз, иначе вам не поможет никакой хозяин! - бушевала Лилит, от голоса которой Лика зажимала уши.
- Только посмей их тронуть, - спокойно произнес Рэмиэль, складывая на груди руки.
Выплыв из клуба тьмы, Лилит оказалась к нему вплотную, испугав Лику так, что она вздрогнула.
- Ты угрожаешь мне, Пернатый? - спросила демоница.
- Разве, я смею тебе угрожать, о, великая Лилит? Я лишь предупреждаю, что моя реакция последует незамедлительно, и ты прекрасно знаешь, какой она будет.
Демоница хмыкнула, буквально пожирая лицо Рэмиэля темным взглядом, и этот взгляд был таким плотоядным, что Лике стало не по себе, и совсем нехорошо, когда он перешел на нее, сменяясь презрением за долю секунды.
- Чего ты ждешь? - спросила она Лику.
Не совсем понимая сути вопроса, Анжелика растерялась, стоя молча и, не решаясь, взглянуть открыто в лицо Лилит. Тогда демоница встала с левой стороны к Рэмиэлю, и ее длинные пальцы обеих рук обхватили его предплечье. Ангел повернул к ней голову и невозмутимо произнес:
- Отойди.
- Зачем сопротивляться неизбежному? - спросила она у Рэмиэля, игнорируя его слова, и переводя взгляд на Лику. - Ты нужна ему, разве ты этого не видишь? Разве, не видишь, как он страдает?
- Замолчи, Лилит, - произнес он, медленно опуская руки.
Демоница тут же исчезла, появляясь в воздухе посреди комнаты.
- Послушай меня, Чистая...
- Не слушай ее... - вместе с ней говорил Рэмиэль.
- ...что для тебя важнее...
- ...она хочет...
- ...он или другие?
- ... подтолкнуть тебя на грех.
Лилит разразилась громким смехом.
- Не смеши меня, Пернатый. Разве не тебе ли знать, сколь прекрасен грех? Как ты можешь лишать ее того, ради чего променял свои Небеса?
Ладони Рэмиэля вспыхнули пламенем.
- Убирайся, - предупредил он.
- А ведь она права, - произнес новый голос. - Не так ли, Рэмиэль?
- Ее это не касается, Астарот. Чем обязаны твоему присутствию?
Лика вздрогнула, ощущая очередной и достаточно сильный приступ слабости. Кажется, темная сторона всего сущего решила извести ее количеством. Выглянув из-за плеча Рэмиэля, она повернулась на голос, к своему удивлению замечая Палому, рядом с которой стоял высокий и красивый мужчина в черном костюме.
- Ты прекрасно знаешь, зачем я пришел, - ответил он, переводя взгляд на Лилит, которая взирала на всех свысока, паря в центре комнаты. - И, уверен, мое предложение первостепенно и может быть намного заманчивее.
Лилит расплылась в хищной улыбке.
- Вы нашли его, - пропела она, переходя на смех. - Неужели? Ну что ж, ради него можно и подождать.
Лилит растворилась в воздухе, и все внимание Лики перешло на появившуюся пару.
- Готовы? - спросил мужчина.
- К чему мы готовы? - спросил Лика у Рэмиэля, начиная нервничать.
- Отлично, она еще ничего не знает, - устало проговорила Палома, после чего подошла к дивану и села, расправив черную с красным юбку.
- О чем не знаю? Что происходит? - нервное состояние Лики начинало медленно подходить к истерике.
Усталость, окружение, прошедшие события, сопротивление Рэмиэля и весь он со своей необъятной болью, все это начинало сказываться на общем состоянии Анжелики. Голова уже шла кругом, и пол под ногами начинал размягчаться. Обойдя Рэмиэля, Лика сделала от него шаг, и это все, что она успела сделать, прежде чем он обхватил ее запястье.
- Я всего лишь на кухню, - предупредила она. - Если я сейчас не сделаю глоток воды, то упаду в обморок.
- Флип, - позвал Рэмиэль.
Из соседней комнаты тут же высунулась ушастая морда.
- Принеси стакан воды, - сказал он, провожая Лику к чистому креслу.
Лика села, переводя взгляд на Палому.
- Извини, это все не моя идея, - сказа ей девушка в свое оправдание, краем глаза замечая какой-то движение рядом с собой.
Один из чертенят залез на диван и откровенно разглядывал ее, украдкой приближаясь короткими шажками.
- Ого, какая прелесть, - произнесла девушка, и чертенок расплылся в такой улыбке, что едва не заплыли глаза.
- Они очень любит пакостить, - решила предупредить Лика.
Палома протянула к нему руку, и чертенок вцепился в нее лапами, начиная яростно облизывать, хуже кота, которому перед носом капнули сметаной. И при этом он еще приговаривал:
- Вкусная... вкусная...
- Так, если укусишь, я тебя задушу, - предупредила его Палома.
- Вкусная... Бабл не кусает, Бабл только облизывает... - приговаривал чертенок, передвигаясь языком все ближе к плечу девушки.
Тем временем, к Лике несся чертенок со стакан воды, выплескивая ее в разные стороны. Анжелика уже протянула к нему руку, как заметила, что позади него появился еще один, и его хитрая морда не предвещала ничего хорошего. Так и оказалось. Первый чертенок успел сделать еще шаг прежде, чем второй наступил ему на хвост. Лика едва успела поймать стакан и убрать его в сторону, спасая от сцепившихся в драке чертенят. Рэмиэлю стоило сказать всего одно слово, как троица поспешила скрыться в другой комнате. Два раза пришлось повторять Баблу, который после первого замечания замер возле Паломы с высунутым языком, не желая от нее отходить даже под угрозой гнева своего хозяина. Рэмиэль произнес его имя, и чертенок, напоследок широко лизнув Палому по щеке, поспешил за остальными.
***
- Так чем обязаны такому неожиданному визиту? - спросила их Анжелика.
Палома решила промолчать, посчитав, что это не ее забота что-то объяснять. Рэмиэль стоял позади девушки, как ее немногословный страж. А Астарот, с того момента, как они сюда пришли, не отрывал от нее взгляда. И пусть этот взгляд был с виду беспристрастен, но Палома то знала, насколько демон падок до таких чистых девушек, так что наверняка сейчас давился от желания заполучить ее в свое пользование, и что вряд ли когда-нибудь произойдет.
- Могу ли я взглянуть на ту картину, где ты нарисовала Азазеля? - спросил Астарот.
- Дома у меня есть только ее репродукция.
- Это не важно.
- Хорошо, - согласилась Анжелика, поднимаясь с кресла.
Девушка пошла в соседнюю комнату, Рэмиэль зашагал за ней, а Астарот появился возле Паломы, протягивая ей руку, чтобы помочь встать. Он был столь галантен и вежлив, сколь бывал жесток и груб что проявляясь в нем по необъяснимым причинам. Если у людей все объяснялось сменой настроения, то у демонов неизвестно чем.
Когда они зашли в комнату, Анжелика уже достала фотоснимок, размером с картину, поставив его на тумбочку. Сама комната, похоже, служила мастерской, что особенно подчеркивали разноцветные пятна на стенах и потолке, очень уж смахивающие на следы чьих-то лап. Кроме того, здесь находился мольберт, на котором стояла прикрытая тканью картина, и прочие принадлежности опытного художника. Пройдя внутрь, Палома еще раз взглянула на репродукцию, где был изображен Азазель. Отблеск свечи, как единственное освещение, играло на глянце, перемещая по снимку свет и тени, и придавая ему живость, отчего Палома невольно поежилась. Даже не шестое, седьмое чувство, подсказывало ей, что в ее жизни произойдут кардинальные перемены, стоит только освободить этого Архангела. Как только она начинала гадать на него по картам Таро, так они словно срывались с цепи, пророча ей массу того, в чем она совершенно не нуждалась, особенно на закате своей жизни. Но ее мнение никто не спрашивал, да и по большому счету ей было наплевать даже не это. Астарот сказал, что будет рядом, а остальное не важно... впрочем, не важно было даже его присутствие. В конце концов, может этот Азазель просто перестанет ей сниться.
- Это действительно он, - хмыкнул Астарот, переводя взгляд на Анжелику. - И он нам нужен.
От его взгляда девушка вздрогнула так, что чуть не выронила стакан. Стоящий рядом с ней Рэмиэль обнял ее, привлекая спиной к своей груди. И это было бы трогательно, если бы не было таким печальным для обоих. Палома видела невооруженным взглядом, какое между ними витало напряжение, как словно бы искры меж двух противоположных зарядов, и как тьма со светом при их соприкосновении начинали клубиться, пытаясь поглотить друг друга. И это притяжение вполне может погубить обоих.
- И что требуется от меня? - не поняла Лика.
- Только Палома сможет его освободить. От тебя же нужно лишь твое присутствие, потому как только Чистая может проникнуть в его обитель, - ответил ей демон. - Она ключ, а ты ее проводник. Рэмиэль же может доставить вас обеих туда, где видит его Палома. Такой шанс дан ему и нам всего один раз, второго не будет, и глупо его упустить.
Анжелика посмотрела на картину, потом на Палому, а потом повернулась к Рэмиэлю.
- Я сделаю так, как ты мне посоветуешь.
- Я не лучший советчик для тебя, - ответил ей Архангел. - Делай так, как подсказывает сердце.
Анжелика снова посмотрела на картину, а потом уверенно ответила:
- Я готова сделать все, что в моих силах.
Палома вздохнула, окончательно смирившись с неизбежным.
- Прекрасно, - протянул Астарот. - Тогда, жду вас обратно вместе с Азазелем.
Рэмиэля отстранился от Анжелики и сбросил с себя плащ, откидывая на пол, и куда тут же крадучись поспешил один и демонят. Схватив лапой плащ, он поторопился так же незаметно выскочить из комнаты. Но когда протаскивал одежду возле мольберта, она зацепилась пуговицей за набросок картины, который стояла на полу возле него, и холст рухнул вниз. С испугу демоненок пискнул, подпрыгивая на месте, и юркнул из комнаты, вызывая на лице Паломы некое подобие улыбки.
- Так мы отправляемся сейчас? - взволнованно спросила девушка, поднимая свою картину.
- Нет, давай еще подождем, пока я не отойду в иной мир, - съязвила Палома, доставая сигареты. - Я надеюсь, никто не возражает, если я покурю перед дальней дорогой? Считайте это моим предсмертным желанием.
Не дожидаясь чьего-то ответа, Палома закурила. Мужчины лишь переглянулись и промолчали. Ничего не сказала и хозяйка квартиры.
- Кстати, пока не забыла, хотела поделиться с тобой своим мнением, Анжелика, если ты не против.
- Нет, не против.
Палома выпустила изо рта дым и озвучила свои мысли.
- Дело в том, что если ты умрешь чистой, то попадешь в Рай, если же совершишь смертный грех и умрешь не раскаявшейся и не прощенной, то для твоей души будет совсем иная дорога. Так вот, я бы на твоем месте согрешила, потому что он, - сказала Палома, показывая пальцем на Рэмиэля, - этого стоит. Но я никогда и никому не пожелаю того, что довелось испытать, увидеть и познать мне.
- Я понимаю, спасибо, - ответила ей Анжелика.
Палома затушила бычок в стаканчике с грязной водой, поправила юбку и шагнула к Рэмиэлю, который обнимал девушку.
- Вот теперь я готова.
Не церемонясь, Палома обняла Архангела за талию, открывая для него свое сознание, в которое устремился его прозорливый и темный взгляд. Ей всего лишь нужно было поделить с ним своим знанием на грани обычной интуиции. Место заточения Азазеля невозможно было указать на карте, нужно было чувствовать, где оно находится. За спиной Рэмиэля зашелестели крылья, и, притянув к себе обеих девушек, он шагнул вперед. Тьма сгустилась, кажется, мгновенно заполняя собой и легкие, словно бы они нырнули в нее как в темную воду, и так же резко схлынула, выталкивая их в промозглую сырость. Первый вдох, и обе девушки сразу же закашляли. Воздух был отвратительный, и все-таки более-менее пригодный для дыхания. Но куда они попали, разглядеть было невозможно, потому что перед глазами стояла одна чернота.