- Не бойся, эти существа не несут большой угрозы.
И тут из этого воздушного уплотнения выкатилось три темных рычащих чертенка, с которых что-то стекало... что-то желто-красного цвета, очень похожее по виду на раскаленную лаву. И эта лава местами вспыхивала пламенем, которое чертята старательно пытались затушить. Один из них принялся кататься по поляне, издавая кряхтящие и пищащие звуки. Другой - усердно дул на кончик своего горящего хвоста. А третий, затушив лапами огонь у себя на животе, бросился к первому чертенку, начиная бить его по пятой точке, которая осталась его самым горящим местом на шкурке.
- Где Флип? - спросил их Ангел.
И не успели ему ответить, как на поляну свалился еще один чертенок, и такой черный, что больше походил на уголек. У него уже ничего не горело, потому что уже больше нечему было гореть. Выдохнув клубок черного дыма, он бездыханно свалился на спину, закатывая глаза и крепко сжимая в кулачке какой-то кусочек ткани.
Совсем не думая о том, кто это существо, Лика дернулась к нему, испугавшись за его состояние. Эти чертята, хоть и были частичкой тьмы, но выглядели совершенно безвредно, словно сам Ад посмеялся над их существованием, наделив своих подопечных таким безобидным обликом. Но Ангел не дал ей отойти, еще крепче прижав к себе.
- Он скоро будет в порядке, не переживай.
- Хозяин, хозяин... - подбежал один из них, задирая к ним рогатую морду и начиная жаловаться. - Там все так разозлились...
- Так разозлились... - подбежал второй.
- Сивил обещал выщипать тебе все перья...
- ...а Атонат изжарить в котле грешников.
- ...а вот, - протянул ему кусочек обожженной ткани третий чертенок, - это все, что осталось от твоего плаща. Прости нас хозяин...
- Прости нас...
- Тихо, - спокойным, но твердым голосом оборвал их Ангел. - Помогите Флипу и принесите мне новый плащ. А если не хотите, чтобы вас снова поджарили, пока не суйте свои носы в пекло.
- Хорошо хозяин...
- Как скажешь, хозяин, мы пока не будем возвращаться...
- Как это не будем возвращаться? - пискнул уголек.
- Тебе что, мало, дурень? - пнул его чертенок. - Это ведь из-за тебя мы плащ не уберегли...
Лика бы еще долго наблюдала за этими существами, если бы Ангел снова не попросил ее закрыть глаза, прижимая к своей груди. Тяжелое дуновение ветра, и она ощутила под ногами твердый пол. А когда осмелилась открыть глаза, то узнала в стенах помещения свою мастерскую.
- Ох, как ты это делаешь?! - воскликнула она, осматривая комнату.
- Для таких, как я, пространство не имеет плотности. Оно многослойно и безгранично.
- Я так и думала, - сказала она его губам, таким красивым губам...
Но нет, сейчас было не время поддаваться желаниям своего тела, когда у нее появилась такая превосходная возможность дорисовать картину!
- Могу я тебя попросить кое о чем? - произнесла она, все так же продолжая смотреть на его губы.
- Проси о чем угодно, мой Ангел.
Лика улыбнулась. Ей нравилось, как называл ее Ангел, но только...
- Нет, подожди, я не могу быть твоим Ангелом, потому что из нас двоих Ангел - это ты, - решила она расставить все точки над "i", робко заглядывая за его спину. - А где твои крылья?
- Расхаживать с ними, а тем более в помещении, не очень удобно. И дело не в том, кто из нас как выглядит, дело в том, что скрыто у каждого внутри, - ответил он, кладя руку на ее солнечное сплетение, отчего у Лики оборвался вдох. - Поверь, из нас двоих именно ты достойна этого "имени".
Какое-то время, Лика смотрела на его руку, в которую так часто и сильно отдавалось биение ее сердце, пока не почувствовала, как Ангел низко склонился над ней, едва не касаясь своим лбом ее головы. Очень робко, жадными урывками, Лика попыталась посмотреть в его глаза. Она все боялась, что снова провалится в ту бездну, которую они в себе таили. Но в этот раз, ничего подобного не происходило. Его глаза были пусты и все так же темны, как обсидиановый монолит. И лишь к одному из чувств можно было приписать их блеск. Это было... словно голод и жажда, ненасытное чувства потребности в чем-то... в чем-то, что находило отклик в каждой клеточке ее тела...
Их губы находились на расстоянии каких-то нескольких сантиметров, и именно Лика решила их преодолеть, нежно дотрагиваясь до его рта. И вместе с таким же нежным ответом ее губы обжег его ноющий стон, и с таким напряжением его руки легли в ее лицо, что сердце Лики ухнуло куда-то в низ живота. Она успела вкусить всего каких-то пару влажных и головокружительных касаний, от которых смогла потерять голову и чувство равновесия... Как вдруг... он просто отпустил ее лицо и губы, с шумным выдохом неожиданно резко опускаясь на колени у ее ног, сжимая руками ее бедрах и упираясь лбом в живот.
Глотая воздух, Лика услышала его слова:
- Ты сама не понимаешь, чего хочешь...
А потом он неожиданно исчез. И Лия уже была готова упасть лицом вниз, потеряв и без того неустойчивое равновесие, как одна широкая ладонь легла под грудью, прижимая спиной к крепкому телу, а вторая - нежно, но крепко обхватила горло, фиксируя ее голову в одном положении. И теплые губы коснулись ее уха.
- ...а я не в силах тебе отказать, - продолжил Ангел. - Поэтому, не стоит больше так делать, если не хочешь запятнать свою душу. И поверь, твоя душа достаточно ценна, чтобы ее поберечь. И, если бы это было, хоть на долю мысли, не так, я бы уже давно показал тебе плотский грех во всех его красках.
О, Боже! Лика уже не знала, в какой части ее тела бьется сердце. Его биение отдавалось везде, мешая дышать. И если бы ее не держали в стальных объятьях, она бы распласталась на полу в бездыханном состоянии бесхребетной амебы.
- Так о чем ты хотела меня попросить? - спросил он, уткнувшись носом в ее затылок.
- Попросить?
Лика даже не сразу поняла, о чем он говорит... Ах, попросить! Да, она хотела его кое о чем попросить. Всего об одном небольшом одолжении.
- Да, я... - попыталась она сказать, только непослушный голос ей едва поддавался. - Ты ведь этой ночью больше не собираешься меня оставлять?
- При условии, что ты больше не будешь пытать меня своими сладкими поцелуями.
- Я? Нет, я не буду, если ты этого так не хочешь...
- Ты хоть что-нибудь поняла из моих слов? - неожиданно серьезно спросил он, пока его пальцы ласковым касанием переместились по шее.
- Да, - быстро кивнула она. - Ты...
Лика замялась, а потом вздохнула, принимая поражение.
- Нет, если честно, я не совсем все понимаю. Ты переживаешь за мою душу, но она лучше других знает, что ей нужно делать, и она тянется к тебе. Я доверяю своим инстинктам, это то, что я чувствую. И знаешь...
Лика обхватила его руки, пытаясь убрать с себя, чтобы суметь развернуться к нему лицом. И когда ей это удалось, она положила ладонь на его солнечное сплетение, тихо добавив:
- Я тоже вижу то, что у тебя внутри. Под слоем беспроглядной тьмы я вижу пучок яркого света. И именно к нему тянется моя душа.
Широкая грудь под ее ладонью приподнялась и тяжело опустилась.
- Как ты можешь видеть то, чего нет...
Лика положила пальцы на его губы, не позволяя продолжить.
- Давай, я обещаю тебе подумать над твоими словами, а ты подумаешь над моими. И обещаю не целовать тебя, пока ты сам не решишь, что это стоит своей цены.
Не дожидаясь ответа, Лика повела его к центру комнаты, где стоял стул.
- Присядь. Именно об этом я и хотела тебя попросить.
***
Рэмиэль сел на стул, откинувшись на его спинку и сложив руки на груди. Так попросила его сделать Анжелика - истинно невероятное существо. На ее месте любой смертный сейчас бился бы в истерике, а эту девушку интересуют лишь ее картины... и он. Ее внимание к нему, ее любопытство, ее... влечение - это все сливалось в единую причину, которая подогревала и без того необъятное притяжение к ней.
И именно эта девушка оказалась той, которую они все так долго ждали.
...и принесет она в мир людской доброту Всевышнего...
...и раскинет она крылья свои, и вознесется на них к Небесам...
...но не будет она Ангелом, и не будет человеком, ибо есть она Свет во плоти...
И недавние события ярко доказывали эти пророческие слова. В Аду этого ждали с жадным нетерпением и потаенным страхом. Каждый демон хотел иметь эту душу среди своих трофеев, но не каждый догадывался о том, как лучше это сделать. Поэтому перед Рэмиэлем встала непростая задача - как суметь ее защитить, когда он даже сейчас слышал дыхание демонов у себя за спиной. Они наблюдали, они ждали.
А что же он?
Он так и не стал настолько принадлежать тьме, чтобы слепо ей подчиняться. И это давало ему право выбора, как именно поступить. Но Рэмиэль осознавал еще и то, что теперь эта девушка стала для него вдвойне недоступнее. Она не была одной из многих, она была уникальной. И от того, насколько чистой она предстанет перед Судом, зависело слишком многое. Но ему ли беспокоиться о той стороне, которая от него отреклась?
"Под слоем беспроглядной тьмы я вижу пучок яркого света..."
Неужели в нем еще что-то осталось? Рэмиэль сомневался, но то, что он до сих пор не тронул эту девушку и не отдал на растерзание демонам, могло бы сказать об обратном. Но его желание ее уберечь было вызвано совсем другими причинами. Рэмиэль не хотел отдавать ее любой из противоборствующих сторон. Впервые за долгое время он хотел кого-то для себя. И это не был эгоизм, о котором он не ведал и в помине, это было чем-то, что не поддавалось описанию... что было прописано по иным законам, нежели он когда-либо знал.
Сколько женщин он повидал за свое существование, скольких испробовал... Но сейчас, когда Рэмиэль смотрел на сидящую перед ним девушку, он словно видел впервые именно ту, в которой было сокрыто самое греховное для него искушение.
- Как тебя зовут? - нарушила она молчание в тишине комнаты, где было слышно лишь тихое скольжение ее кистей по холсту.
- Рэмиэль, - ответил он, и глаза девушки тут же метнулись к его лицу. - Тебе оно знакомо?
Заерзав на своем стуле, она пододвинула поближе к себе настольную лампу, единственный, по его просьбе, источник света.
- Не уверена, но я читала достаточно много литературы о вас.
- Ты веришь всему, что пишут в ваших книгах?
- Нет, я верю лишь тем книгам, которые пишут такие, как я.
Вот с этим замечанием Рэмиэль не мог не согласиться. Потомки Нефилимов как раз и могли написать что-то достоверное. Но знает ли девушка о том, кто она...
- А какая ты? - спросил он ее.
Анжелика отложила одну кисть и взяла в руку другую, случайно мазнув себя по руке алой краской.
- Даже не знаю, как это объяснить. Я та, кто верит и видит больше, чем дано многим из нас. Я знаю это и пытаюсь показать людям то, что не видят они. Многие же просто запутались. А я пытаюсь поделиться с ними своей верой, и иногда это получается. И то, что ты здесь, рядом со мной, и такой настоящий, лишь доказывает правоту моей веры... - опустив кисть в краски, она пожала плечами. - Хотя, я всегда это знала, - просто, привычно, спокойно и рассудительно заключила девушка.
- Ты не такая как все, - добавил он, снова ловя на себе ее улыбку. - И что же пишут обо мне в ваших книгах?
- Ты оступился, - робко ответила она.
- Точнее сказать, я пал, потому что усомнился в истине и предался греху. И именно женщина стала главной тому причиной.
Опустив глаза, девушка завозила кистью в оранжевой краске.
- Я знаю, как тебе от этого больно. Я чувствую это.
- И что же еще ты чувствуешь?
- Что ты хочешь того же, чего и я, - ответила она, тут же поспешив добавить со смущенным румянцем на щеках. - Только не спрашивай меня, о чем я говорю.
- И все же, - решил настоять Рэмиэль, ощущая, как его губы против воли растянулись в том, что люди называют улыбкой - он и не знал, что все еще на такое способен.
Что-то тщательно вырисовывая на своем холсте, девушка сглотнула, а ее коленки, скрытые под тканью, медленно сошлись вместе.
- Перестань, - попросила она, смущенно опуская глаза в банку с водой и начиная яростно болтать в ней кисточкой. - Я не могу сосредоточиться. Ты все равно этому противишься.
- Значит, на то есть свои причины, поверь мне.
- Я верю...
- И ты не боишься?
- Боюсь, но пусть все будет так, как должно. Люди знают - Пути Господни неисповедимы.
- Верно, - согласился он. - А слышала ли ты что-нибудь о Нефилимах?
- Дети Ангелов?
- Да.
- Слышала. Это были существа, которые рождались от союза человеческих женщин и... Падших... - о чем-то догадываясь, Анжелика понизила тон. - ...Ангелов.
- Тоже верно.
- Но они все погибли. Всевышний покарал их, как существ, рожденных в страшном грехе.
- Погибли не все. Осталось несколько, и они плодились, а их кровь переходила от потомка к потомку. И частичка этой крови течет в тебе, Анжелика.
Рука девушки зависла над холстом, а ее глаза снова метнулись к нему.
- Я этого не знала.
- Это понимают не все.
- Так вот почему на меня сегодня напали демоны, - сделала она несложное умозаключение.
- Нет, причина не в этом. Но истинную причину я не в праве тебе говорить, я не вправе вмешивать больше, чем уже вмешиваюсь.
Анжелика промолчала, принявшись снова возить кистью по холсту. А Рэмиэль позволил себе любоваться ее чертами, каждым ее движением, начиная с того, как она водит рукой, смешивая свои краски, и заканчивая тем, как она убирает с лица мешающие ей пряди светлых волос. И Рэмиэль знал, какие они мягкие на ощупь, и как приятно зарываться в них носом. Это были такие простые человеческие мелочи, но такими значимыми они сейчас казались для него, для Падшего, который уже и не помнил, когда последний раз испытывал такое удовольствие от прикосновений к женскому телу, который и не знал вовсе, что может быть такая потребность в них.
- А ты не мог бы... показать мне свои крылья еще раз, - робко попросила Анжелика.
Рэмиэль снова улыбнулся, а потом встал и развел руки в стороны.
- Только для тебя, мой Ангел.
И черные крылья раскинулись за его спиной настолько, насколько позволяла комната. А в его раскрытых ладонях заплясали языки холодного пламени, отбрасывая тень его крыльев на стены и потолок, и отражаясь в широко распахнутых восхищенных глазах Анжелики...
***
Широко раскрытыми глазами Лика смотрела на своего Ангела. У нее даже дух захватило, таким это зрелище было невероятным... божественным. Ей казалось, что она не имеет право видеть эту красоту, она, обычный человек, попросту не достойна ее! Не достойна ни видеть, ни касаться... ни любить. И все же, Лика любила и желала дотронуться, до покалывания в подушечках пальцев, и, несмотря на то, что это прикосновение могло быть болезненным.
Отложив в сторону кисти, и совсем не замечая, как те скатились на пол, пачкая подол ее платья, в которое она до сих пор была одета, Лика подошла к Рэмиэлю. Подняв руку, она несмело поднесла пальцы к огню, который красиво плясал в его раскрытых ладонях. Он оказался холодным, вопреки всем известным ей законам.
- Почему оно не жжется? - спросила Лика.
- Потому что я так хочу.
Уже смелее Лика опустила ладонь на пламя, с восхищением наблюдая, как красно-оранжевые языки принялись лизать ее пальцы. Но ощущение было такое, словно руку окутал поток едва теплого воздуха.
Но не пламя вызывало ее самый большой интерес.
Убрав руку, Лика сделала шаг в сторону, вставая перед его массивным крылом. Оно было великолепно - чернее ночи, перышко к перышку. Легким касанием проведя рукой по одному из перьев, едва пробуя на ощупь, Лика обошла Рэмиэля, вставая за его спиной. Он, кажется, просил ее не трогать его крылья, но было так сложно сейчас себе в этом отказать. И любопытно было увидеть своими глазами тот участок спины, откуда начинались крылья... А это было... невероятно! Являясь продолжением лопаток, крылья были частью его тела, придавая спине дополнительные мышцы, которые не сильно выделялись, но даже по виду казались достаточно мощными, чтобы удерживать большой вес.