Одной из странностей, на которые она обратила внимание в следующую неделю, оказалось то, что ее чаевые удвоились. Милейший мистер Краддик тайком вручил ей пятифунтовую купюру.
— Для Гарри, — пояснил он. — И пусть он докажет, что достоин своей матери.
Когда тонкий белый конверт упал в щель для писем на Стилл-Хаус-лейн — само по себе уже событие, — Гарри вскрыл его и прочел матери. «Клифтону, Г.» предлагалось место в классе «А» на Михайлов триместр [31], который начнется пятнадцатого сентября. Добравшись до последнего абзаца, где миссис Клифтон просили письменно сообщить, желает соискатель принять или отвергнуть это предложение, сын взволнованно глянул на нее.
— Ты должен немедленно ответить им и принять предложение! — потребовала она.
Гарри порывисто обнял мать.
— Жаль только, отец не дожил, — шепнул он.
«Может, и дожил», — подумала Мэйзи.
Несколько дней спустя на половичок приземлилось второе письмо. В нем перечислялся длинный список предметов, которые необходимо было приобрести к первому дню триместра. Мэйзи обратила внимание, что Гарри, похоже, понадобится по два экземпляра всего, в ряде случаев — по три или больше, а в одном — целых шесть: носки серые, до икр, с подвязками.
— Жаль, что ты не можешь взять пару моих, — заметила она.
Гарри покраснел.
Третье письмо предлагало новым учащимся выбрать три внеклассных занятия из приложенного списка: от автомобильного клуба до корпуса военной подготовки — некоторые из них подразумевали дополнительную оплату в пять фунтов за предмет. Гарри выбрал хор, не требовавший лишних расходов, равно как и театральный клуб и общество ценителей искусства. В последнем пункте оговаривалось, что посещение музеев за пределами Бристоля потребует отдельной оплаты.
Мэйзи сожалела, что не знакома с еще несколькими мистерами Краддиками, но не дала Гарри повода для беспокойства, хотя, как напомнил ей мистер Холкомб, ее сыну предстояло провести в Бристольской классической следующие пять лет. Первый член семьи, который не бросит школу еще до четырнадцати, как заметила она в ответ.
Она собралась с духом перед новым посещением «известных портных Т. С. Марш».
К тому времени, как Гарри оказался полностью снаряжен и готов к первому учебному дню, Мэйзи снова начала ходить на работу и обратно пешком, экономя на трамвайных билетах пять пенсов в неделю.
— Фунта в год, — пояснила она матери, — хватит, чтобы заплатить за новый костюм для Гарри.
Мэйзи успела заметить, что родители могут казаться детям не только досадной необходимостью, но и поводом для смущения.
В первый торжественный день в школе Святого Беды Мэйзи оказалась единственной матерью, не носившей шляпку. После этого она купила одну в лавочке подержанных вещей и надеялась, что ее, как бы давно она ни вышла из моды, хватит до окончания сыном Бристольской классической.
С согласия Гарри она собралась проводить его до школы в первый день, но сочла сына уже достаточно взрослым, чтобы вечером самостоятельно доехать домой на трамвае. По большей части ее тревожило не то, как мальчик будет добираться туда и обратно, а что ей делать с ним по вечерам теперь, когда он больше не будет ночевать в школе. Она ничуть не сомневалась, что, если ему снова придется делить комнату с дядей Стэном, это добром не кончится, но пыталась не думать об этом, готовясь к первому дню Гарри в новой школе.
Шляпка на месте, лучшее (оно же единственное), недавно почищенное пальто, практичные черные туфли с единственной имевшейся у нее парой шелковых чулок — Мэйзи решила, что готова встретиться с остальными родителями. Когда она спустилась по лестнице, Гарри уже ждал ее у двери. Он выглядел так нарядно в своей новенькой бордово-черной форме, что ей захотелось провести его по всей Стилл-Хаус-лейн, чтобы соседи увидели: вот и с их улицы ходят в Бристольскую классическую школу.
Как и в первый день в школе Святого Беды, они поехали на трамвае, но Гарри попросил Мэйзи выйти за остановку до Юниверсити-роуд. Ей больше не позволялось держать его за руку, хотя она несколько раз поправила ему кепку и галстук.
— Пожалуй, мне пора, — сказала Мэйзи, едва завидев шумное сборище подростков, столпившихся у школьных ворот, — а то на работу опоздаю.
Ее слова весьма озадачили Гарри, поскольку он знал, что мистер Фрэмптон дал ей выходной.
Она наскоро обняла сына, но не ушла, а продолжала пристально смотреть ему вслед, пока он поднимался вверх по склону. Первым, кто его приветствовал, оказался Джайлз Баррингтон. Мэйзи не ожидала его здесь увидеть, так как Гарри упоминал, что его товарищ, скорее всего, уедет в Итон. Они пожали руки, словно пара взрослых мужчин, только что заключивших важную сделку.
Мэйзи высмотрела мистера и миссис Баррингтон, стоящих в задних рядах толпы. Не старается ли он избегать ее? Несколькими минутами позже к ним присоединились мистер и миссис Дикинс в сопровождении обладателя именной стипендии Пелоквина. Новые рукопожатия, в случае мистера Дикинса — левой рукой.
Когда родители начали прощаться с детьми, Мэйзи видела, как мистер Баррингтон пожал руку сначала сыну, затем Дикинсу, но отвернулся, когда ему протянул ладонь Гарри. Миссис Баррингтон выглядела смущенной, и Мэйзи задумалась, спросит ли она позже, почему Хьюго игнорирует лучшего друга Джайлза. Но даже если спросит, он наверняка не назовет ей подлинной причины. Мэйзи страшилась, что вскоре сам Гарри поинтересуется, почему мистер Баррингтон всегда им пренебрегает. Но до тех пор, пока правда оставалась известна лишь троим, она не представляла, каким образом о ней может узнать ее сын.
16
Мисс Тилли так зачастила в «Пальмовый дворик», что даже обзавелась там собственным столиком.
Обычно она приходила часа в четыре и заказывала чашечку чая («Эрл грей») и бутерброд с огурцом. Она неизменно отказывалась брать что-либо из обширного ассортимента кремовых пирожных, булочек с джемом и шоколадных эклеров, но изредка позволяла себе скон с маслом. Когда однажды вечером она появилась необычно поздно — за несколько минут до пяти, — Мэйзи облегченно вздохнула, убедившись, что ее обычный столик свободен.
— Если можно, сегодня я посижу в более укромном месте, Мэйзи. Мне нужно поговорить с тобой наедине.
— Конечно, мисс Тилли, — согласилась Мэйзи и подвела ее к излюбленному столику мистера Холкомба, за колонной в дальнем конце зала. — Я освобождаюсь через десять минут, — сообщила она. — Тогда я к вам присоединюсь.
Когда пришла ее сменщица Сьюзен, Мэйзи предупредила ту, что на несколько минут присядет с мисс Тилли, но обслуживать ее незачем.
— Старушенция чем-то недовольна? — уточнила Сьюзен.
— Эта «старушенция» научила меня всему, что я знаю, — улыбнулась Мэйзи.
Когда пробило пять, Мэйзи подошла и заняла место напротив мисс Тилли. Она редко садилась за столик к клиенту и в тех немногих случаях, когда все же так делала, всякий раз чувствовала себя неуютно.
— Выпьешь со мной чая, Мэйзи?
— Нет, спасибо, мисс Тилли.
— Понимаю. Постараюсь не слишком тебя задерживать, но прежде чем я расскажу тебе о том, почему хотела с тобой встретиться, позволь полюбопытствовать, как дела у Гарри?
— Скорей бы уж он перестал расти, — вздохнула Мэйзи. — По-моему, я отпускаю его брюки по нескольку раз за месяц. Такими темпами его длинные штаны превратятся в шорты еще до конца года.
Мисс Тилли рассмеялась:
— А как его учеба?
— В табеле за конец триместра говорилось… — Мэйзи чуть помешкала, пытаясь припомнить точную формулировку. — «Более чем удовлетворительное начало. Подает большие надежды». Он оказался первым по английскому.
— В этом есть определенная ирония, — заметила мисс Тилли. — Если я правильно помню, именно этот предмет подвел его на вступительном экзамене.
Мэйзи кивнула, стараясь не думать о финансовых последствиях того, что Гарри читал слишком мало Томаса Харди.
— Должно быть, ты очень им гордишься, — продолжала мисс Тилли. — А когда я в воскресенье ходила в церковь Святой Марии, то была рада увидеть, что он вернулся в хор.
— Да, но теперь ему приходится довольствоваться местом в заднем ряду с остальными баритонами. Солистом ему уже не быть. Но он вступил в театральный клуб и теперь, поскольку в БКШ нет девочек, играет Урсулу в школьной постановке.
— «Много шума из ничего», — подхватила мисс Тилли. — И все же мне не стоит отнимать слишком много твоего времени, так что я перейду к делу.
Она отпила чая, как будто собираясь с духом перед тем, как снова заговорить, а затем слова хлынули потоком.
— В следующем месяце мне исполнится шестьдесят, дорогая моя, — сообщила она, — и я уже некоторое время подумываю, не отойти ли мне от дел.
Мэйзи и в голову не приходило, что мисс Тилли не будет держать чайную вечно.
— Мы с мисс Манди подумываем переехать в Корнуолл. Присмотрели себе домик у моря.
«Вы же не можете покинуть Бристоль, — хотелось возразить Мэйзи. — Я люблю вас обеих, и, если вы уедете, к кому мне обращаться за советом?»
— Окончательно вопрос назрел в прошлом месяце, — продолжала мисс Тилли, — когда один местный делец предложил выкупить у меня заведение. Похоже, он хочет добавить его к своей растущей империи. И хотя меня не радует мысль, что моя чайная станет частью сети, это предложение оказалось слишком заманчивым, чтобы отвергнуть его без раздумий.
У Мэйзи был только один вопрос, но она не стала перебивать мисс Тилли, выкладывавшую взахлеб свою историю.
— С тех пор я много думала и вот что решила: если ты сможешь собрать ту же сумму, я предпочту передать дело тебе, а не уступить незнакомцу.
— И сколько он предложил?
— Пятьсот фунтов.
Мэйзи вздохнула.
— Я польщена тем, что вы вообще подумали обо мне, — сказала она наконец, — но, честно говоря, у меня не водится и пятисот пенни, не говоря уже о пятистах фунтах.
— Я боялась, что ты так и скажешь, — призналась мисс Тилли. — Но если тебе удастся найти спонсоров, уверена, они сочтут это дело хорошим вложением средств. В конце концов, за последний год моя прибыль составила сто двадцать фунтов и десять шиллингов, и это не считая моей зарплаты. Я бы уступила тебе чайную дешевле, но мы нашли чудный домик в Сейнт-Мауэсе, и владельцы хотят за него триста фунтов и ни пенни меньше. Наших с мисс Манди сбережений хватит от силы на пару лет, а так как пенсии нам не видать, лишние две сотни фунтов окажутся существенным подспорьем.
Мэйзи уже собиралась сообщить мисс Тилли, что она крайне сожалеет, но об этом не может идти и речи, когда в зал вошел Патрик Кейси и устроился за своим обычным столиком.
Только после того, как они занялись любовью, Мэйзи рассказала Патрику о предложении мисс Тилли. Он сел на постели, зажег сигарету и глубоко затянулся.
— Собрать такую сумму не очень трудно. В конце концов, ты же не Брюнель в поисках средств на Клифтонский подвесной мост.
— Нет, но я миссис Клифтон, пытающаяся найти пять сотен фунтов, когда в кармане не звенит и пары пенни.
— Верно, но ты сможешь показать денежный поток и проверенную прибыль, не говоря уже о репутации чайной. Имей в виду, мне понадобится взглянуть на бухгалтерские книги за последние пять лет и убедиться, что от тебя ничего не скрыли.
— Мисс Тилли ни за что не стала бы никого обманывать.
— Еще тебе придется выяснить, не пересмотрят ли в ближайшем будущем арендную плату, — добавил Патрик, пропустив мимо ушей ее возражения, — и дважды перепроверить, что ее бухгалтер не потребует штрафной неустойки, как только ты начнешь получать прибыль.
— Мисс Тилли никогда бы так не поступила, — продолжила настаивать Мэйзи.
— Ты так доверчива, Мэйзи. Но тебе следует помнить: этим вопросом будет заниматься не мисс Тилли, а юрист, считающий, что должен отработать свой гонорар, и бухгалтер, дожидающийся дня зарплаты на тот случай, если ты не оставишь его на службе.
— Ты определенно никогда не встречался с мисс Тилли.
— Твоя вера в эту пожилую даму весьма трогательна, Мэйзи, но моя работа состоит в том, чтобы защищать подобных тебе людей, а ста двадцати фунтов и десяти шиллингов прибыли в год не хватит тебе на жизнь, если учесть, что придется делать регулярные выплаты инвестору.
— Мисс Тилли заверила меня, что прибыль не включает ее зарплату.
— Возможно, это и так, но ты не знаешь, какова эта зарплата. Тебе потребуется еще по меньшей мере двести пятьдесят фунтов в год, чтобы выжить, иначе не только ты сама разоришься, но и Гарри вылетит из классической школы.
— С нетерпением жду вашей встречи с мисс Тилли.
— И что с чаевыми? В «Рояле» ты получаешь половину от общей их суммы, что приносит тебе еще по меньшей мере двести фунтов в год, которые в настоящее время не облагаются налогом, хотя, я уверен, в будущем правительство еще спохватится на этот счет.
— Возможно, мне следует сказать мисс Тилли, что риск чересчур велик. В конце концов, как ты постоянно мне напоминаешь, в «Рояле» я имею гарантированную прибыль, ничем не рискуя.
— Верно, но если пресловутая мисс Тилли хотя бы вполовину так хороша, как ты описываешь ее предложение, это может оказаться возможностью, которая вряд ли представится тебе снова.
— Реши уже что-нибудь, Патрик, — потребовала Мэйзи, пытаясь сдержать раздражение.
— Решу, как только увижу книги.
— Решишь, как только познакомишься с мисс Тилли, — уточнила Мэйзи, — поскольку тогда ты поймешь истинное значение слов «добрая воля».
— С нетерпением жду встречи с этим воплощением добродетелей.
— Означает ли это, что ты будешь представлять мои интересы?
— Да, — подтвердил он, затушив сигарету.
— И дорого ли обойдутся ваши услуги безденежной вдове, мистер Кейси?
— Погаси свет.
— Вы уверены, что этот риск оправдан, — спросил мистер Фрэмптон, — когда вам есть что терять?
— Мой финансовый консультант так считает, — ответила Мэйзи. — Он заверил меня, что все цифры сходятся, а когда я верну ссуду, то начну получать прибыль уже через пять лет.
— Но именно в это время Гарри будет учиться в Бристольской классической.
— Я прекрасно об этом помню, мистер Фрэмптон, но при заключении сделки мистер Кейси оговорил для меня существенную зарплату, и, разделив чаевые с персоналом, я буду получать примерно столько же, сколько приношу домой сейчас. И, что еще важнее, через пять лет я стану владелицей этой недвижимости и вся прибыль будет принадлежать мне, — изложила она, пытаясь вспомнить слова Патрика в точности.
— Мне очевидно, что вы приняли решение, — заключил мистер Фрэмптон. — Но позвольте, Мэйзи, предостеречь: есть немалая разница между жизнью наемного работника, еженедельно приносящего домой конверт с зарплатой, и нанимателя, отвечающего за то, чтобы вечером каждой пятницы в нескольких таких конвертах появлялись деньги. Откровенно говоря, Мэйзи, вы лучшая в своем деле, но точно ли вы уверены, что хотите сменить нынешнее занятие на руководящую должность?
— Мистер Кейси будет помогать мне советами.
— Кейси — способный малый, не стану отрицать, но ему также приходится присматривать за более важными клиентами на другом конце страны. А помощь вам понадобится ежедневно. Если что-нибудь пойдет не так, его может не оказаться рядом.
— Но мне, быть может, больше никогда в жизни не представится такой возможности, — повторила Мэйзи еще одно высказывание Патрика.
— Будь по-вашему, Мэйзи, — отступился Фрэмптон. — И не сомневайтесь в том, как сильно нам всем будет недоставать вас в «Рояле». Единственная причина, по которой вы не являетесь незаменимой, — это то, как хорошо вы обучили свою заместительницу.
— Сьюзен вас не подведет, мистер Фрэмптон.
— Ничуть не сомневаюсь. Но она никогда не станет Мэйзи Клифтон. Позвольте же мне первому пожелать вам всяческих успехов в новом начинании, а если дела пойдут не так хорошо, как задумано, для вас всегда найдется работа здесь, в «Рояле».