— Он отправился на тот свет только ради того, чтобы ты успел закончить свою чертову работу вовремя. Ни один человек не согласится плавать на этом корабле, как только узнает всю правду.
— В судостроении люди гибнут от несчастных случаев каждый день, — невпопад возразил я.
Танкок шагнул ко мне. Он был так зол, что на миг мне показалось, будто он вот-вот ударит, но он просто встал передо мной, широко расставив ноги, сжав кулаки и сверля меня взглядом.
— Когда я расскажу полиции все, что знаю, тебе придется признать, что одно твое слово могло спасти ему жизнь. И раз уж тебя интересовали только деньги, я позабочусь, чтобы больше ни один человек в этом порту не согласился на тебя работать.
Если дело дойдет до полиции, то половина Бристоля непременно решит, что Клифтон остался в корпусе, и профсоюз потребует вскрыть обшивку. И я ничуть не сомневался, кого они там обнаружат.
Я медленно поднялся с кресла и направился к сейфу в дальнем конце кабинета. Набрал шифр, повернул ключ, открыл дверцу и извлек толстый белый конверт, а затем вернулся за стол. Взяв серебряный нож для бумаг, я вскрыл конверт и достал оттуда пятифунтовую банкноту. Интересно, приходилось ли Танкоку видеть такие прежде? Я выложил купюру перед ним на блокнот с промокательной бумагой, и его свинячьи глазки на миг округлились.
— Твоего друга уже не вернуть, — произнес я, выкладывая вторую банкноту поверх первой.
Его взгляд ни на мгновение не отрывался от денег.
— И ничего в точности не известно! Возможно, он попросту смылся на пару дней. Это не такая уж редкость при его роде занятий.
Я добавил сверху третью банкноту.
— А когда он вернется, твои товарищи не дадут тебе забыть об этой истории.
За четвертой купюрой последовала пятая.
— И ты же не хочешь, чтобы тебя обвинили в ложном вызове полиции? Это серьезный проступок, за который можно попасть в тюрьму.
Еще две банкноты.
— И конечно, работу ты тоже потеряешь.
Он поднял на меня взгляд, его гнев явно сменялся страхом. Еще три.
— Едва ли я буду держать человека, обвинившего меня в убийстве.
Я выложил последние две банкноты поверх стопки. Конверт опустел.
Танкок отвернулся. Я достал бумажник и добавил в пачку еще одну пятифунтовую купюру, три фунта и десять шиллингов: всего шестьдесят восемь фунтов и десять шиллингов. Его взгляд вернулся к деньгам.
— В сейфе еще достаточно денег, — добавил я, надеясь, что говорю убедительно.
Танкок медленно приблизился к моему столу, не глядя на меня, собрал деньги, запихнул их в карман и молча покинул кабинет.
Я встал у окна и проследил за тем, как он вышел из здания конторы и неспешно направился к проходной.
Сейф я оставил широко открытым, часть его содержимого рассыпал по полу, пустой конверт швырнул на стол и вышел, оставив дверь незапертой. Из здания я уходил последним.
21
— Инспектор полиции Блейкмор, сэр, — объявила мисс Поттс и отступила в сторону, пропуская полицейского в кабинет исполнительного директора.
Хьюго Баррингтон окинул вошедшего инспектора внимательным взглядом. Рост его явно немногим превышал предписанный минимум в пять футов девять дюймов, и, несмотря на пару фунтов лишнего веса, он все равно выглядел подтянуто. На нем был плащ, который он, должно быть, купил еще констеблем, и коричневая фетровая шляпа несколько меньшей выдержки, указывавшая на то, что его не так уж давно повысили до инспектора.
Мужчины обменялись рукопожатием, и Блейкмор, едва усевшись, достал из внутреннего кармана блокнот и ручку.
— Как вам известно, сэр, я провожу расследование предполагаемой кражи, произошедшей в этом здании прошлой ночью.
Баррингтону не понравилось слово «предполагаемой».
— Могу ли я для начала узнать, когда вы впервые обнаружили пропажу денег?
— Да, конечно, инспектор, — ответил Баррингтон, всячески демонстрируя готовность помочь. — Сегодня я прибыл в порт примерно в семь утра и поехал прямиком к доку, чтобы проверить, как далеко продвинулась ночная смена.
— Вы так делаете каждое утро?
— Нет, только время от времени, — покачал головой Хьюго, озадаченный вопросом.
— И сколько времени вы там провели?
— Минут двадцать, от силы тридцать. Затем я поднялся к себе в кабинет.
— То есть в кабинете вы оказались примерно в семь двадцать, самое позднее — в половине восьмого.
— Да, похоже на правду.
— И к этому времени ваш секретарь была уже на месте?
— Да. Мне редко удается прийти на работу раньше ее. Впечатляющая дама, — добавил он с улыбкой.
— Весьма, — согласился инспектор полиции. — Значит, это мисс Поттс сообщила вам, что сейф вскрыт?
— Да. По ее словам, она, придя утром, обнаружила дверцу сейфа открытой, а часть его содержимого — разбросанным по полу, так что сразу вызвала полицию.
— Она не звонила сперва вам, сэр?
— Нет, инспектор. В это время я как раз должен был находиться в машине и ехать сюда.
— Итак, вы утверждаете, что секретарь прибыла на работу раньше вас. А вчера вечером вы ушли прежде нее, сэр?
— Точно не припомню, — заявил Баррингтон. — Но очень крайне редко бывает, что я ухожу позже.
— Да, мисс Поттс это подтвердила, — кивнул инспектор. — Но также она сообщила: «Вчера вечером я ушла раньше мистера Баррингтона, поскольку возникла проблема, потребовавшая его внимания», — зачитал он по блокноту и поднял взгляд на собеседника. — Вы можете пояснить, в чем заключалась эта проблема, сэр?
— Когда управляешь такой большой компанией, как эта, — заметил Хьюго, — проблемы случаются постоянно.
— То есть вы не помните, какая именно проблема возникла вчера вечером?
— Нет, инспектор, не помню.
— Когда вы прибыли в свой кабинет сегодня утром и обнаружили дверцу сейфа открытой, что вы предприняли первым делом?
— Я проверил, чего не хватает.
— И что вы обнаружили?
— Пропали все мои наличные деньги.
— Почему вы уверены, что все?
— Потому что я обнаружил у себя на столе этот вскрытый конверт, — пояснил Хьюго, протягивая инспектору упомянутый предмет.
— И как много должно было находиться в конверте, сэр?
— Шестьдесят восемь фунтов и десять шиллингов.
— Звучит так, будто вы твердо уверены в сумме.
— Так и есть, — подтвердил Хьюго. — Почему это вас удивляет?
— Просто мисс Поттс сказала мне, что в сейфе лежало только шестьдесят фунтов в пятифунтовых банкнотах. Может, вы, сэр, объясните, откуда взялись еще восемь фунтов и десять шиллингов?
Хьюго чуть помешкал с ответом.
— Иногда я храню мелкие деньги в ящике стола, инспектор, — наконец заявил он.
— Довольно крупная сумма, чтобы описывать ее как «мелкие деньги». Впрочем, позвольте мне вернуться к сейфу. Войдя в кабинет, вы первым делом заметили, что дверца сейфа открыта.
— В точности так, инспектор.
— У вас есть ключ от сейфа?
— Да, конечно.
— Вы единственный, кто знает шифр и обладает ключом, сэр?
— Нет, мисс Поттс также имеет доступ к сейфу.
— Вы можете подтвердить, что сейф был заперт, когда вы уходили домой вчера вечером?
— Да, он всегда заперт.
— Тогда мы должны предположить, что взлом осуществил профессионал.
— Что наводит вас на эту мысль, инспектор? — поинтересовался Баррингтон.
— Но если это был профессионал, — продолжал Блейкмор, пропустив вопрос мимо ушей, — меня озадачивает, почему он оставил дверцу сейфа открытой.
— Не уверен, что поспеваю за вашими рассуждениями, инспектор.
— Я сейчас все объясню, сэр. Профессиональные взломщики обычно стремятся оставить все в том же виде, в каком нашли, чтобы преступление не было обнаружено сразу. Это дает им фору, чтобы избавиться от краденого.
— Фору, — повторил Хьюго.
— Профессионал закрыл бы дверцу сейфа и унес с собой конверт в надежде, что пройдет еще некоторое время, прежде чем вы обнаружите пропажу. По моему опыту, некоторые люди не открывают сейфы по нескольку дней, а то и недель. Только любитель оставил бы ваш кабинет в таком беспорядке.
— Так, может, это и был любитель?
— Тогда как он сумел открыть сейф, сэр?
— Возможно, ему каким-то образом удалось завладеть ключом мисс Поттс?
— И шифром заодно? Но мисс Поттс уверяет меня, что каждый вечер уносит свой ключ от сейфа домой, как и вы, сэр, если я правильно понимаю.
Хьюго промолчал.
— Позвольте мне заглянуть внутрь сейфа.
— Да, конечно.
— Что это? — спросил инспектор, указывая на жестяную коробочку на нижней полке.
— Это моя коллекция монет, инспектор. Мое увлечение.
— Не будете ли вы так любезны открыть ее, сэр?
— Это действительно необходимо? — нетерпеливо осведомился Хьюго.
— Боюсь, что так, сэр.
Хьюго нехотя открыл коробку, в которой обнаружились столбики золотых монет, собранные за долгие годы.
— И вот еще одна странность, — сообщил инспектор. — Наш вор берет шестьдесят фунтов из сейфа и восемь фунтов десять шиллингов из ящика стола, но не притрагивается к коробке золотых монет, которые должны стоить существенно дороже. И еще остается загадка конверта.
— Конверта? — переспросил Хьюго.
— Да, сэр, конверта, в котором, по вашим словам, лежали деньги.
— Но я обнаружил его сегодня утром у себя на столе.
— Я в этом не сомневаюсь, сэр, но вы можете заметить, что он аккуратно взрезан.
— Должно быть, моим ножом для бумаг, — подсказал Хьюго, торжествующе его продемонстрировав.
— Вполне возможно, сэр, но, если опираться на мой опыт, взломщики имеют обыкновение рвать конверты, а не аккуратно разрезать их ножом для бумаг, как будто им заранее известно, что там внутри.
— Но мисс Поттс сказала мне, что вы уже нашли вора, — вспомнил Хьюго, пытаясь сдержать раздражение.
— Нет, сэр. Мы нашли деньги, но я не уверен, что отыскали виновного.
— Но вы обнаружили при нем часть денег?
— Да, сэр, именно так.
— Так чего вы еще хотите?
— Убедиться, что мы задержали нужного человека.
— И кто же тот человек, которого вы обвиняете?
— Я не говорил, что обвиняю его, сэр, — поправил инспектор, перелистнув страницу блокнота. — Некий мистер Стэнли Танкок, как выяснилось, один из ваших грузчиков. Это имя вам знакомо, сэр?
— Вроде бы нет, — заявил Хьюго. — Но если он работает в порту, то ему наверняка известно, где расположен мой кабинет.
— Я ничуть не сомневаюсь, сэр, что Танкок знал, где находится ваш кабинет, поскольку сам он утверждает, будто вчера около семи часов вечера пришел к вам сообщить, что его зять, некий мистер Артур Клифтон, замурован в корпусе корабля, который строится на верфи, и погибнет, если вы не прикажете его вытащить.
— Ах да, теперь припоминаю. Я действительно вчера вечером ездил на верфь, как может подтвердить мой бригадир, но только зря потратил время — тревога оказалась ложной. Очевидно, он просто хотел выяснить, где стоит сейф, чтобы вернуться позже и обокрасть меня.
— Он признает, что возвращался к вам в кабинет во второй раз, — сообщил Блейкмор, перелистывая очередную страницу, — и тогда, по его словам, вы предложили ему шестьдесят восемь фунтов и десять шиллингов, чтобы он держал рот на замке насчет Клифтона.
— Никогда не слышал более возмутительного предположения.
— Тогда давайте пока рассмотрим иную версию, сэр. Предположим, что Танкок и впрямь вернулся к вам в кабинет с намерением вас обокрасть вчера где-то между семью и семью тридцатью вечера. Каким-то образом проникнув в здание незамеченным, он поднимается на шестой этаж, крадется к вам в кабинет, набирает шифр, отпирает сейф либо вашим ключом, либо ключом мисс Поттс, достает конверт, аккуратно разрезает его и забирает деньги, но не утруждает себя возней с коробкой с золотыми монетами. Дверцу сейфа он оставляет распахнутой, часть его содержимого разбрасывает по полу, аккуратно вскрытый конверт кладет на стол, а затем растворяется в воздухе, словно Алый Первоцвет [32].
— Вовсе не обязательно это произошло между семью и семью тридцатью вечера, — с вызовом бросил Хьюго. — Он мог явиться сюда в любое время до семи утра.
— Я так не думаю, сэр, — возразил Блейкмор. — Видите ли, у Танкока есть алиби с восьми до одиннадцати часов вчерашнего вечера.
— И без сомнения, это так называемое алиби подтверждает какой-нибудь его приятель, — предположил Баррингтон.
— По последним подсчетам, таковых тридцать один человек, — сообщил инспектор. — Похоже, украв ваши деньги, он явился в пивную «Свинья и свисток» приблизительно в восемь вечера и не только поставил всем выпивку, но и расплатился по прежним счетам. Рассчитался он новой пятифунтовой банкнотой, которая находится в моем распоряжении.
Полицейский достал бумажник, извлек оттуда купюру и положил ее на стол перед Баррингтоном.
— Также владелец упомянул, что Танкок покинул пивную около одиннадцати, причем настолько пьяным, что двум друзьям пришлось проводить его домой, на Стилл-Хаус-лейн, где мы и обнаружили его сегодня утром. Вынужден заметить, сэр, что, если это Танкок обокрал вас, нам в руки попал опытнейший преступник, и я смогу гордиться тем, что засадил его за решетку. На это, как я подозреваю, вы и рассчитывали изначально, сэр, — добавил он, глядя на Баррингтона в упор, — когда дали ему эти деньги.
— И зачем же, по-вашему, мне это понадобилось? — спросил Хьюго, стараясь, чтобы его голос не дрогнул.
— Потому что, если Стэнли Танкока арестуют и посадят в тюрьму, никто не примет всерьез его рассказ об Артуре Клифтоне. Кстати, Клифтона никто не видел со вчерашнего вечера. И я буду рекомендовать начальству, чтобы обшивку вскрыли без дальнейших задержек. Тогда мы сможем удостовериться, действительно ли тревога была ложной, а Танкок зря потратил ваше время.
Хьюго Баррингтон глянул в зеркало и поправил галстук-бабочку. Он не рассказывал отцу о происшествии с Клифтоном и разговоре с инспектором полиции Блейкмором. Чем меньше старику известно, тем лучше. Он сказал только, что из его кабинета украли деньги и одного из грузчиков арестовали.
Надев смокинг, Хьюго присел на край кровати, ожидая, когда жена закончит одеваться. Он ненавидел опаздывать, но знал, что никакие уговоры не заставят Элизабет пошевеливаться. Он проведал Джайлза и его младшую сестру Эмму — оба ребенка крепко спали.
Хьюго хотел двух сыновей, наследника и запасного. Эмма оказалась неожиданной помехой, означавшей, что ему придется предпринять новую попытку. Его отец был вторым ребенком и потерял старшего брата в войне с бурами в Южной Африке. Старший брат самого Хьюго погиб под Ипром вместе с половиной его полка. Хьюго мог рассчитывать, что со временем станет преемником отца на должности председателя, а когда тот умрет, унаследует также титул и фамильное состояние.
Значит, им с Элизабет предстоит еще одна попытка. Не то чтобы ему все еще нравилось заниматься любовью с женой. Собственно говоря, он не мог припомнить, получал ли вообще когда-либо от этого удовольствие. В последнее время он предпочитал искать развлечения на стороне.
— Твой брак заключен на небесах, — частенько говаривала его мать.
Отец подходил к вопросу практичнее. Он понимал, что союз его старшего сына и единственной дочери лорда Харви — это в большей степени слияние компаний, чем брак. Когда брат Хьюго погиб на Западном фронте, его невеста перешла к Хьюго. Уже не слияние, скорее поглощение. Хьюго не удивился, обнаружив в первую брачную ночь, что Элизабет все еще девственна; кстати, вторая девственница в его жизни.
Наконец Элизабет появилась, извиняясь, как обычно, что заставила его ждать. Дорога из их особняка в Баррингтон-холл составляла всего пару миль, и вся разделявшая эти два дома земля принадлежала семье. К тому времени, как Хьюго и Элизабет вошли в гостиную его родителей в начале девятого, лорд Харви уже принялся за второй бокал хереса. Хьюго окинул взглядом прочих гостей. Не узнал он только одну пару.
Отец немедленно представил его полковнику Данверсу, недавно назначенному главным констеблем графства. Хьюго решил не упоминать при полковнике об утренней встрече с инспектором полиции Блейкмором, но перед ужином отвел отца в сторону и поделился последними новостями о краже, ни разу не упомянув Артура Клифтона.