- Прости, не сейчас. Для меня самой это настолько дико, что в голове до сих пор не укладывается, - она как-то беспомощно развела руками, - как-нибудь потом, ладно?
Глава 2
Настроения не было. Как бы Тата не хорохорилась перед подругой, мамой и знакомыми, как ни держала лицо, она не могла привыкнуть к предательству близкого человека. Иначе, чем предательство, она не могла это назвать. Пусть он не самый-самый-самый, пусть ей приходилось примиряться с его безалаберностью, порой доходящей до безответственности, но она считала его близким человеком, которому прощала многое. Всерьез веря, что "стерпится-слюбится", она старалась закрывать глаза на "мелкие недостатки". Вообще, она искренне считала, что женщины взрослеют быстрее, и поэтому не удивлялась тому, что чувствует себя старше и ответственнее его. А оказалось... оказалось так больно услышать "не надо вешать на меня долги"... Долги... про ответственность за любимую женщину... за возможного общего ребенка...
Тата лениво кидала камушки в пресное море, радуясь, что отвязалась от подруги и ее родственников, забрав удочку и заявив, что хочет порыбачить в тишине. Давно позабытая удочка так и лежала на воткнутой в нескольких метрах от нее рогатинке, и она совсем не собиралась ее проверять, надеясь, что какая-нибудь умная рыбка давно пообедала насаженным червяком.
Ей необходимы были эти несколько дней тишины - просто чтобы все обдумать, успокоиться и разложить по полочкам. Такая уж она аккуратистка по жизни, и привычки менять не собиралась. По дому могли валяться носки или грязные чашки, но мысли и планы всегда должны были быть четкими и выстроенными по линеечке.
Одно было ясно совершенно четко. К Олегу она не вернется. Нет, такого она прощать была не намерена. Может, это опять поднял голову ее юношеский максимализм. Может, это ее привычка решать все самой и отвечать за свои поступки. А может - уверенность в том, что родные люди не могут от тебя отказаться. А раз отказываются, то какие же они родные? И что это за любовь? Но как же больно... Второй раз мужчина, которого она любила, отказывается от нее. Что она делала не так? Она не понимала. Она достала из кармана огрызок "химического" карандаша, ровесника ее родителей, - единственный пишущий инструмент, найденный у дедушки ее подруги, и стала писать на полях какой-то серой рекламной газетенки давно определенные для себя пункты поведения с мужчинами.
Первое. Мужчины любят поесть. Если собираешься с ними жить - надо уметь готовить. Это она умела и даже любила. Второе. Мужчинам нужен разнообразный секс - если хочешь, чтобы он не "смотрел на сторону". Она научилась и тому, что ей не особенно нравилось. Третье. У мужчин свои развлечения, в которых постоянные подруги должны хоть иногда их сопровождать. Она тоже с удовольствием ездила на рыбалку или на шашлыки, смотрела бокс и ужастики. Более того, рыбалка ей искренне нравилась возможностью посидеть в тишине и подумать о своем. Как будто специально в этот момент дернулся поплавок. Не задумываясь, она подхватилась с места и аккуратно подсекла рыбешку. "Мелочь" - критически осмотрела она улов, - для ухи сойдет, и опустила рыбку в ведро с водой. Насадив свеженького червячка, она спокойным движением забросила удочку, не задев торчащие коряги, и устроила черенок простенького удилища в той же рогатке.
- Что еще? - задумалась она. Пожалуй, характер. Мужчины не любят плаксивых женщин и тех, кто пытается жить за их счет, сев им на шею. Она почти никогда не плакала и всегда зарабатывала сама. После своего первого неудачного романа, разбившегося о ее вопрос про штамп в паспорте, она никогда не заговаривала с Олегом о ЗАГСЕ. Теперь, после разрыва с ним, она постарается никогда не заговаривать с мужчинами и о детях.
До мозга костей самостоятельная, Тата с ужасом представляла, что должны терпеть домохозяйки, - ведь муж легко может попрекнуть их куском хлеба! И ведь без него им буквально будет не на что жить! Она искренне не понимала, как вообще можно быть настолько беспечными. Или глупыми? Полагаться на мужчину? Смешно! Да на них даже в малом-то боишься опереться! Какое счастье все-таки эмансипация! Как женщины раньше жили? Нет мужика - так хоть с обрыва, хоть в петлю... или в монастырь... а с мужиком - может быть и похуже иного монастыря... рабская доля... - девушка передернулась как от холода только от одного представления о таком существовании.
Она смотрела на коряво написанный перечень собственных достоинств... и была уверена, что сделала бы все, что угодно, лишь бы избежать такой семейной участи, как у ее матери... лишь бы муж не ушел... чтобы не было снова так больно. Пока она успевала уходить сама. Что ж, три года назад она решила, что мужчина рядом не будет ей мужем. Теперь поняла, что он не будет и отцом ее детей. Что еще надо сделать, чтобы избежать боли? Тата не знала, но расслабляться не собиралась. Нужно быть всегда собранной и всегда начеку.
Девушка вытащила еще нескольких рыбешек и решила потихоньку возвращаться, чтобы помочь хозяйкам с обедом. Позевывая, она собрала вещи, завязала удочку и не спеша побрела в сторону деревни, пиная встречные на дороге камушки. Несмотря на хороший прием у Машиных родственников, она никак не могла нормально выспаться. Мешали мысли - в ее голове снова и снова прокручивался последний разговор с Олегом. Конечно, она сказала и всем и себе, что закончила эти отношения. Но с болезненной тщательностью искала ошибки в своем поведении и поступках. Что она сделала не так? Где была та черта, за которой ее представления об их отношениях стали лишь ее фантазией? Она не находила такого момента, не могла вычислить этот несчастный Рубикон, чтобы больше его никогда не переступать. Разве что она про себя прикидывала, как будут звучать имена мальчишек с отчеством "Олегович". Но только про себя, ему она никогда об этом не рассказывала. Как не говорила и про то, что давно придумала имя своему ребенку - Александр или Дмитрий. Она почему-то всегда была уверена, что у нее будет мальчик. И сейчас ей хотелось ребенка, очень, до болезненности сильно. Так, будто снова разочаровавшись в мужчине, она хотела наконец-то получить хоть одного, который точно будет ее любить.
- О, улов, - встретила ее Маша, пристально вглядываясь в лицо подруги. Увы, рыбалка явно не спасла ту от привычного самокопания. Предыдущие три дня Тата каждый день днем просто уходила на берег, натягивала гамак и, завернувшись в пуховик, бездумно разглядывала облака в небе и их отражения в воде. Маша боялась, что она не удержится и скатится в депрессию, поэтому старалась развлекать ее как могла.
- Мелочь всякая, но уху сделаю, если хотите, - Тата замечала ее переживания и старательно улыбалась, чтобы окончательно не перепугать лучшую подругу.
Но в этот день ей повезло, - после обеда раздался звонок начальника, которому срочно понадобилось ее присутствие в офисе. Хоть завтра, хоть послезавтра. Но не позже восьмого. Она обрадовалась и, собравшись буквально за полчаса, поцеловав подругу и пообещав ей новую душеспасительную беседу о своих планах после десятого, пулей сорвалась с места, не слушая доводов о неудобном расписании поездов и слишком позднем времени для выезда из их деревни.
Добираться до остановки, откуда шел автобус до Волги, пришлось пешком через пару деревень. И по закону подлости именно сегодня он сломался. Через полчаса сидения на обочине ее подобрала попутка и подбросила почти до станции Волга. Осталось немного пройти и можно надеяться на электричку или поезд, если повезет, то сразу в Москву. Выяснив расписание у разговорчивой тетушки на пристани, она поняла, что Машины родственники не зря ее предупреждали о времени, и это показалось ей в чем-то даже смешным - до Москвы всего несколько часов, а уехать почти невозможно.
Стоя у моста на станции Волга она раздумывала - ждать здесь, ехать до Рыбинска или до Сонково.
Электричка в Рыбинск ушла утром. Поезд из Рыбинска на Москву уйдет в 20-40, если даже сейчас найти попутку и пытаться добраться в Рыбинск, можно просто не успеть. Здесь поезд остановится, но мест может не быть. Лучше добраться до Сонково, там цепляют дополнительный вагон, - места будут, да и вероятность успеть выше.
Посмотрела на клонящееся к закату солнце и решила подождать поезда здесь, - пару станций можно попросить у проводника проехать и в тамбуре. С другой стороны, когда провезут по мосту машины, может найдется и попутка в Сонково. А пока стоит перекусить, ждать-то еще долго.
Зайдя в тесную кафешку и с трудом выбрав между подозрительной пиццей и вовсе непонятными пирожками, Тата механически откусывала сухое тесто с резиновым сыром на нем, не чувствуя вкуса, и запивала почти остывшим чаем. За окном в придорожной пыли дрались за остатки пирожка несколько голубей, а пара ушлых воробьев утаскивала прямо из-под ног драчунов мелкие крошки.
- Наверное, эту пиццу раза три уже подогревали, - меланхолично думала она, прикидывая, что хорошо бы купить еще пачку печенья и бутылку воды, - даже если ей повезет и она сегодня попадет на поезд, надо же будет чем-то поужинать или позавтракать. Подъехавший грузовик отогнал драчунов, заслонив половину окна, и девушка перевела взгляд на соседний столик. Как ни странно, народу в кафе было много, - водители ждали переправу на ту сторону реки. От скуки она разглядывала посетителей и поэтому сразу увидела вошедшего молодого мужчину, не старше тридцати пяти, явно не местного. Приличный вид, джинсы, тенниска, кроссовки, зеркальные очки, дорогие часы, высокий и симпатичный. Все они такие, - зло одернула она себя, - внешне такая правильная, хорошая обертка, а внутри - козлы! Она отвернулась обратно к засиженному мухами окну и сосредоточилась на дальней, изрытой шинами обочине дороги, по которой ветер весело гонял пустые стаканчики, пакеты и прочие остатки пикников дальнобойщиков.
- Можно к Вам? Мест нет.
Молча кивнула. Можно, отчего ж нельзя. Молча ест, вот и правильно, не о чем им говорить.
- Куда едете? В Москву или в Рыбинск? - мельком оглядела собеседника. Очки снял и стали видны круги под глазами. Да и щетина минимум двухдневная.
- В Дмитров, - немного подумав, ответила она. В общем-то, и не сильно соврала. Все равно куда, лишь бы оттуда можно было сесть на электричку до Москвы. А из Дмитрова еще и экспресс идет... ближе чем Кимры и правдивее, чем Ярославль.
- Понятно. Отсюда электричка или автобус?
- Электричка только утром. Поэтому если повезет - поездом до Москвы, а так попуткой пока до Сонково, - собеседник промолчал.
- Приятного! - решила она закончить разговор, прицепила ремешком куртку к рюкзаку и вышла на улицу. Прищурилась, посмотрела на часы - еще вроде даже не вечер, но уже беспокойно как-то на душе. Зацепила рюкзак лямками за столбик, и оперлась на него спиной, размышляя как бы скоротать время - плеер почти сел, а читать не хочется...
Минут через двадцать мимо прошел к машине давешний мужик. Она хмыкнула. Конечно. Х5. ну да, ну да. С московскими номерами. Ишь куда заехал. А она теперь не москвичка, а подмосковная жительница, вот уже как неделю с небольшим. И машинка у нее попроще, да еще и не своя, рабочая, фордик. Ну и что. Она отвернулась.
Неожиданно машина притормозила около нее.
- Подвезти? Я в Москву, через Сонково проеду, судя по навигатору.
- Хорошо, спасибо, - она даже не стала раздумывать, все равно же попутку хотела ловить, и открыла пассажирскую дверь, стекло на которой тут же поехало обратно вверх. Пристегнулась и посмотрела на попутчика.
- Мне все равно как ехать, - пояснил он, аккуратно выруливая мимо криво стоящих около кафе газелей. По Ярославке ехать не хочу - переправу ждать, да и забита она. Поэтому по Дмитровке, с Вами по пути. Могу и не только до Сонково подкинуть. Можно и до Дмитрова или Савелово, только я ночью вести не собираюсь, часа через два-три будет Кашин, там в гостинице у меня номер заказан. Если хотите, переночуете со мной и утром быстро доберемся.
Она смерила его оценивающим взглядом. Прямо вот так? Отвернулась к окну и мысленно осмотрела себя - ну да, девушка без претензий, хоть не бомжиха. Но и легкое поведение не должно просматриваться. Походный прикид не копеечных фирм, хотя и смотрится, наверное, довольно потаскано. Не накрашенная, небрежная косичка, бандана, кроссовки и рюкзак, пацанка пацанкой. То есть выглядит так, что можно особенно не церемониться... Ну и ладно. А сам он как? На маньяка не похож. Симпатичный, даже, пожалуй, красивый, только усталый очень. И, наверное, не дурак, прилично выглядит и машина хорошая. Даже если бандит - то не безголовый. Что она там себе последний месяц думала? Почему бы и нет? Вряд ли он больной. А с той хандрой, что мучила ее последние три недели, на всякую осторожность плюнуть можно. И... у нее вот только что была середина цикла. Решено - она резко кивнула самой себе и подняла глаза. Мужик принял кивок на свой счет и щелкнул блокировку дверей. Она непроизвольно вздрогнула, - как будто отщелкнула сцепка с ее старой жизнью.
- Дима, - скучным тоном представился он, не отрывая взгляда от дороги. Он повернул налево вслед за рекомендацией навигатора и потянулся к карману тенниски за очками, - катящееся к закату солнце било в глаза намного ниже защитного козырька.
- Татьяна, можно Тата, - так же спокойно назвалась она. Интересно, его правда Дима зовут? Ну она-то точно называться настоящим именем не собиралась, ни к чему.
- Можно на ты?
- Конечно.
- Откуда едешь? - она удивленно посмотрела на него. - Не удивляйся, я уже почти восемь часов за рулем, и спать очень хочется.
- А что, водителя к машине не прилагалось?
- Прилагался, - он улыбнулся ее ершистому тону.
- И где же он? - демонстративно огляделась.
- Он руку сломал, пришлось его в Москву отправить, в ближайшем городке даже гипса не нашлось. Так что я очень надеюсь, что ты развлечешь меня разговором.
- Да?
- Да, в качестве оплаты путешествия.
- Если так, то развлеку. Что мне исполнить? Петь не умею, стихов не знаю.
- Экая мне бесталанная попутчица досталась. Но да ничего. Песни мне и по радио уже осточертели. Давай начнем сначала. Откуда едешь?
- От родственников подруги, из деревеньки километрах в двадцати от места нашей встречи.
- И что там интересного?
- Море, рыба, деревенский колорит.
- И что же тебя в этом привлекло?
- Теоретически рыба, - она хмыкнула и, незаметно для себя, разговорилась.
Дима оказался хорошим собеседником, старался внимательно следить за разговором и не давал ему подвисать. Она тоже поинтересовалась его маршрутом, просто из вежливости. Он ехал с похорон бабушки матери, из еще более дальней деревеньки. Водитель выпил лишку и полез помогать местным мужикам что-то убирать на каком-то чердаке. Мужик большой, грузный, и гнилые ступеньки старой лестницы его не выдержали. Так что Прокопыча пришлось отвезти сперва в близлежащий городок, а потом отправить в Рыбинск с одним из родственников.
- У него правда такое отчество? Прокопыч? Никогда не встречала, - удивилась Тата какому-то совершенно неважному факту, вдруг поймав себя на том, что с этим чужим Димой чувствует себя совершенно свободно и по-свойски, как не ощущала даже с парнями, за которых собиралась замуж. "Странно", - ее рациональные мозги срочно начали искать причину такого отношения. "Хотя нет, наоборот, логично. Мне ведь от него ничего не надо. Он мне и я ему ничем не обязаны. Просто попутчики. Вот как хорошо общаться с человеком не привязываясь", - сделала она вывод и успокоилась.
- Нет, его зовут Виктор Олегович, это по фамилии - Прокопычев. Он мне в отцы годится и сам так попросил его называть, говорит, привык, - ответ мужчины оторвал ее от размышлений.
- Мне, пожалуй, не попадались еще люди с необычными именами, - вслух начала рассуждать она, - разве что Анжелу, Диану или Элину посчитать редкими. Но это не так интересно, а вот с фамилиями смешными, - это да. Чего стоили только фамилии двух подруг моей мамы - Остромогильная и Погребенная, - он рассмеялся. Тема оказалась плодотворной и время пролетело быстро.
Когда они въехали в Кашин, уже смеркалось, и, если отвернуться от слоняющихся по улице пьяных людей, можно было прекрасно представить себе уездный городок века так два назад. Те же домишки, те же покосившиеся заборчики, та же набухающая бутонами сирень, солнышки одуванчиков и пробивающаяся еще мелкая крапива. Такие же лопоухие щенки, облаивающие прохожих и такие же пеструшки, перебегающие дорогу в поисках более богатого на червяков места.