— Эта мечтательная улыбка означает именно то, о чем я думаю?
Повернувшись, она увидела Коннора. Он стоял, прислонившись к косяку, с мокрыми волосами и полотенцем на бедрах. Это напомнило ей об их первой ночи и повлекло за собой учащение пульса. Очень уж она любила, когда его одолевало такое желание войти в нее, что он и минуты подождать не мог. А сейчас, судя по тому, как взбугрилась махровая ткань под напором его члена, он был очень даже близок к такому состоянию.
— А эта бумага означает именно то, о чем я думаю? — вместо ответа спросила она, нахально подмигивая.
— Если ты думаешь, что она означает, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей во всех смыслах, то да. Ты все правильно поняла.
— Я хочу тебя.
Хрипловатая нотка в ее голосе не оставляла сомнений в том, чего именно она хотела. Просто ничего не могла с собой поделать. Всякий раз, стоило ему произнести слово «люблю», в ней инстинктивно пробуждалось неодолимое желание обвиться вокруг него. Обнять его и оказаться в его объятиях. Ощутить, как напрягается его великолепное тело, когда он трахает ее сильно и долго.
— Что, уже девять?
Его неспешная чувственная улыбка вызвала дрожь в нижней части ее живота.
— Нет. Но Лисса и Эйдан только что уехали, прихватив с собой Джастина. Он сегодня ночует у них. — Быстрым движением Коннор сдернул полотенце, выставив напоказ свой потрясающий член. — К девяти часам ты будешь умолять меня дать тебе перевести дух.
— Неужели? — При его приближении она облизнула губы и встала на колени.
— Несомненно, — заверил ее Коннор и включил гидромассажеры.
Ее старая ванна и душ никак не соответствовали его габаритам, так что их потребовалось заменить, а поскольку Коннор удачно продал Макдугалу несколько артефактов, то у них появились приличные средства. В принципе, они могли позволить себе переехать в другой дом, более просторный и современный, но ни у кого из них такого желания не было. Вместо этого они решили довести до ума нынешнее жилище.
Коннор уже ступил в ванну, когда она вдруг сказала:
— Подожди.
Он напрягся, а Стейси, увидев, что его член набух и затвердел еще сильнее, догадалась, что он понял ее правильно.
— Детка…
В голосе его послышалась щемящая нотка, заставившая затвердеть ее соски. Он очень любил, когда она делала ему минет. Так любил, что это пробуждало любовь к этому занятию в ней самой. До такой степени, что она просто таяла.
Взяв его торчащий член мокрыми руками, она направила его вниз, к своему ждущему рту. Облизала маленькое отверстие в головке, и его бросило в дрожь.
— Стейс, — выдохнул он, запуская руки в ее мокрые волосы, — ты меня убьешь.
Ответом ему стала нескрываемо грешная улыбка.
— Хорошо, что ты бессмертный, а?
Открыв рот, она слегка вобрала внутрь большую головку, без устали вылизывая чувствительную точку сразу под ней. Мощные бедра Коннора задрожали, и она, протянув руку, схватила его за зад.
— Да, — прошипел он, слегка покачивая бедрами. — Какой у тебя рот… Как ты лижешь мою шишку…
Если бы она могла, то расплылась бы в улыбке. Ее бесконечно радовал его восторг, выражавшийся не только в словах, но и в том, как страстно, но в то же время нежно двигались в ее волосах его руки. В стремлении доставить ему еще большее удовольствие, она стала сосать сильнее, в то время как ее пальцы мяли крепкие ягодицы. Чем глубже погружалась его пульсирующая головка, тем громче становились его гортанные стоны, побуждавшие ее вбирать в себя еще больше. Она засосала столько, сколько смогла, пока его конец не уперся в сужение ее горла.
А с его уст срывались бессвязные слова восторга.
Она подалась назад, вылизывая, обсасывая сначала уже смоченную семенем головку, а потом прошлась языком по всей длине члена, по каждой пульсирующей вене. Приподняв на ладони его яйца, она нежно покачала их, а потом стала массировать пальцем его промежность.
Он охал, рычал, а его член набухал еще сильнее. Она сладострастно стонала, представляя себе, как этот огромный член входит в нее, отчего ее щель становилась жаркой и скользкой.
— Я сейчас кончу, — предупредил он, обрабатывая ее рот яростными толчками, глубину которых ей приходилось умерять, перехватив основание его члена рукой.
Она могла бы вынуть его член изо рта, чтобы он вошел в нее и кончил туда. Они делали так не раз, ему это тоже нравилось, и жаловаться он бы точно не стал, но сейчас ей хотелось иного. Хотелось, чтобы он кончил так, как мог только тогда, когда не был наполовину сосредоточен на ее оргазме. Она издала поощряющий стон, и Коннор с усилившимся от возбуждения акцентом проревел:
— Вот так! Соси мою шишку, милая. Соси, чтоб я кончил… Уже скоро… Сейчас! Стейси!
Струя его семени была мощной и жаркой, наполнившие ванную хриплые выкрики звучали для нее музыкой, которую ей никогда не надоедало слушать. Вынув член из ее рта, он подтянул ее повыше, поливая ее грудь струей спермы, затем посадил на край ванны и засадил в ее жадно сжавшуюся щель.
Она вскрикнула от накатившего наслаждения, так восхитительно было ощутить его в себе. Он обхватил ее, буквально окружив своим огромным телом, и уткнулся потным лбом в изгиб ее шеи.
— Я люблю тебя.
— Коннор! — Стейси обвила его руками. — Я тоже тебя люблю, детка.
Она ощутила, как дрогнула его грудь, к которой она прижималась, а потом он усмехнулся:
— Вообще-то, я чуть-чуть, всего на несколько столетий, старше тебя, милая.
— Это фигура речи, — хмыкнула она, облизывая с губ его вкус.
— За свои немалые годы я многому научился, — проурчал он, выпрямляясь и вращая бедрами. Она охнула, когда от того места, где он засадил в нее, разошлись жаркие волны. — Вот этому, например. — Он вывел член, ввел его совсем чуть-чуть, вывел опять и впихнул глубже. Стейси изогнулась, заскользив по мокрому краю ванны. Ухмыльнувшись, он придержал ее бедра руками. — Что, нравится?
Прекрасно зная, как делать, чтобы довести ее до экстаза, он засаживал снова, снова и снова, и от его непрестанных толчков у нее перехватывало дыхание. Его горячий, твердый как камень член разжигал ее изнутри. Предыдущий оргазм нисколько не ослабил эрекцию. Этот мужчина обладал просто невероятной потенцией, но, к счастью, имел дело с женщиной, способной принять его целиком, когда он только того пожелает.
— Еще, — настаивала она, впиваясь ногтями в его кожу.
— Но ты такая тесная. Не думаю, что ты способна принять еще больше меня.
Его ухмылка являла собой пример чистейшего мужского самодовольства.
Стейси сжала промежность еще плотнее и увидела, как глаза его потемнели, а к щекам прилил жар.
— Я приму тебя целиком, большой мальчик.
Чуть отодвинув ее, он оперся руками о край ванны по обе стороны от нее.
— У меня и опоры-то под ногами тут, в горячей булькающей ванне, считай что нет.
— Отговорки, одни отговорки. — Она отвела руки назад и обвила ногами его бедра. — К счастью для нас, уж я-то во всем поднаторела.
Напрягши мышцы бедер, она подняла ягодицы и насадила себя на его член.
— Ох! — выдохнул он, и его брюшной пресс сжался. — Чертовски здорово!
— Я хочу кончить, — надула губки Стейси.
— Твое желание для меня закон.
Просунув руку между ними, Коннор прижал большой палец к ее клитору и стал совершать членом медленные неглубокие толчки. Вращая. Растирая.
— Да, — прошептала она, восторженно ощущая, как растягивается внутри, вбирая его в себя. — О боже, да!
Она содрогнулась от накатившего оргазма, и он, как всегда в такие мгновения, принялся нашептывать ей бесстыдные ободряющие слова, продлевавшие наслаждение.
— Какая красота. Эта сладкая маленькая щелка отсасывает мою шишку. — Приговаривая, он не прекращал засаживать в ее сжимающееся влагалище. — Я собираюсь уложить тебя в постель и уж там буду трахать так, как мне того хочется. Сильно и долго.
— Давай! — всхлипнула она, цепляясь к нему, в то время как ее тело растворялось в блаженстве.
Как они добрались до кровати, так и осталось для нее тайной. Запомнилось лишь, что он подхватил ее на руки, прижав к крепкой груди так, что его сердце билось под самым ее ухом, а потом ее мокрая спина ощутила под собой прохладное ложе из лепестков роз.
— Выходи за меня, — сказал он, надевая ей на палец кольцо с изумрудом. — Позволь мне любить тебя вечно.
— Да.
Слегка вскрикнув, она выгнулась под ним, когда он вошел в нее, сливаясь с нею воедино.
Делая их сильнее.
ГЛОССАРИЙ
Дзингу — в наиболее употребительном значении относится ко всем синтоистским храмовым постройкам.
Хайдэн — единственная часть синтоистского храма, открытая для свободного доступа мирян.
Хондэн — священная зона синтоистского храма, как правило закрытая для доступа непосвященных.
Сёдзи — в традиционной японской архитектуре сёдзи именуются разделяющие помещение перегородки или двери из рисовой бумаги (ваши) на деревянных рамах. Как правило, делаются раздвижными или складными гармошкой, что позволяет экономить пространство, необходимое для распахивающихся дверей.
Склера — белковая оболочка глаза.
Таза — чаша.
Тории — врата перед синтоистским храмом (дзингу), за которыми лежит священная земля. Обозначают символический переход из материального мира в мир духов.
Чозуя (также темизуя) — купель перед входом в дзингу, где служительницы предоставляют посетителям возможность совершить омовение, предшествующее вхождению в главный храмовый комплекс.