Что сделала я? Сжала кулаки, да так, что лунки на ладонях отпечатались. Это помогло собраться и даже вежливо улыбнуться. Потом я заставила посидеть себя с ними ещё минут десять, чтобы мой уход не выглядел бегством… Попрощалась и ушла…
А всю дорогу домой из глаз лились непокорные слёзы. Почему непокорные? Потому что я не хотела плакать, а они, всё равно, капали.
Но они хотя бы думать не мешали.
Когда я иду по улице, я могу не замечать людей, идущих рядом, даже если они мои знакомые. У меня как-то по жизни получается, что прогулка — синоним размышлений. Это могло быть даже опасно, если бы моё подсознание не выполняло бы с детства вбитые меня правила поведения на улицах, а разум как-то независимо от меня следил, чтобы я точно попала из пункта А в пункт Б.
Поэтому я с чистой совестью могла думать, анализировать. Вот зря мама не жалует художественную литературу, ведь пример, объясняющий ситуацию я нашла именно в ней. Нашла и разрыдалась уже по-настоящему, так всё просто и глупо было. «Дичок» ситуация называется.
Что имеем? Объект один: не избалованная мужским вниманием девица(здесь неважно, какая она. Девушка может быть красивой или не очень, умной или дурой… Неважно!). Объект два: парень, который проявил к ней чуть больше участия, чем его однополчане(какой он и почему так поступает тоже не очень важно). Суммируем — и получаем влюбленность объекта один.
Разложили, всё просто, но легче не стало, ведь боль осталась и уязвленное самолюбие тоже.
Ещё немного времени на анализ: «Как человек не очень интересна. Она как роботы, которых мы собираем, хотя её ум, её трудолюбие и знание достойны уважения».
Анализируем, вспоминаем отношения окружающих(не только Рона) и понимаем, что я не хочу, чтобы меня считали роботом. Они же не чувствуют и им не больно, какими бы продвинутыми модели не были. И не хочу, чтобы меня уважали. Нет, вернее хочу, но не только. Пусть уважают, как человека, как профессионала, но пусть и любят тоже. Пусть испытывают симпатию, дружбу. Что-то ещё кроме уважения…
А потом я отказалась от практики в университете и ушла на вольные хлеба. Поздно спохватилась — сейчас мучаюсь, не посуетившись заранее.
Но я поняла, что если бы я осталась там, то ничего бы не поменялось. Ну, разве что я окостенела ещё больше — и точно напоминала одного из своих «подопечных».
А мне захотелось перемен, очень захотелось…
И самое смешное, я благодарна человеку, причинившему мне боль, потому что она мне глаза раскрыла. Я благодарна и от всей своей души и желаю ему счастья.
И на этой, несомненно, позитивной мысли я поняла, что пришла. В смысле, врезалась лбом в стеклянную дверь нужного мне здания(Мне сегодня однозначно везёт. Это надо же как вовремя склонила голову и удар пришёлся именно в лоб, а не в нос!) Раздалось печально-звонкое «треньк». Настолько печальное, что я невольно пожалела дверь. А что? Лоб у меня крепкий, массивный. Ничего ему не будет, да и папа всегда в детстве говорил, предварительно залепив мне пару щелбанов и глядя в мои злые глаза:
— Хорошей голове ничего не будет, а плохую не жалко!
В общем, голова у меня тренированная во всех смыслах! Да и, папа сильнее бил.
По этому мне действительно было жалко дверь: она же такая прозрачная, тоненькая, вдруг в ней трещина или микротрещина могла образоваться? И хотя я знаю, что это иллюзия, просто видимость и такое стекло может выдержать и удар битой со всей силы, и полномасштабный обстрел камнями с голубиное яйцо и остаться, как новеньким.
Но я, всё равно, стою перед дверью, чешу пострадавший лоб и на полном серьёзе всматриваюсь в дверь, ища несуществующий дефект.
А что? Каждый имеет право успокаивать нервы, как может. А я нервничаю и боюсь!
Мне же на семи собеседованиях уже отказали.
А как я неслась на первые два! С дикой уверенностью, что меня возьмут, просто не могут не взять! Не тут-то было! И вот я трясусь в страхе, что мне снова откажут…
Всё успокоилась, можно идти. Вру! Нагло вру…
Просто заметила, что ко мне идёт охранник, судя по лицу с не самыми дружелюбными намерениями. И эти намерения были настолько явными, что воплощение их очень хотелось избежать. Поэтому я открываю дверь и лечу к портативным телепортам, становлюсь в круг — и вот какие-то доли секунды, а я уже на нужном этаже и в конце длиннющей очереди жаждущих.
Может сразу уйти? Не, там на первом этаже охранник. Злющий… Пусть успокоится. Наверняка, к концу рабочего дня подобреет или смена его придёт.
Что я могу сказать? Нервы!
В обычном состоянии я более вменяемая. Надеюсь, по крайней мере…
Очередь идет очень медленно. Там что по винтикам кандидатов разбирают? Или спрашивают всю историю организации?!
А что? На одном из моих первых «особо удачных» собеседований меня спросили полное имя основателя организации, при том что возраст данного заведения перевалил за двести лет, а само имя было пятикратным. Да и таким мудреным, что я бы его вслух с листочка считать не смогла.
— Как вы не знаете? — взвился на меня начальник отдела кадров. — А вам бы было приятно, если бы к вам обращались сугубо по фамилии?!
— Знаете, моя фамилия достаточно благозвучна, поэтому вполне. — невинно ответила я.
В общем, я несильно расстроилась. Подумала, что основателю с таким именем не повезло куда больше. Вот интересно, за что его так родители наказали?
Да, я не расстроилась, ведь если объективно, это хорошо, что меня не взяли: это справедливо, так как имя я честно не знала.
Только почему-то когда я рассказывала маме, как прошло собеседование, она воскликнула:
— Шовинисты стабильно припадочные! Развели политкорректность! Не хочешь брать — скажи прямо!
— Ма, ты думаешь меня изначально брать не хотели? — аккуратно спросила я.
— А-то как! — ощетинилась маман. — Оставалась бы ты, доча, ты при Вузе. Там тебя знают, и авторитет заработан, а здесь помоев ещё хлебнёшь!
Вот после этого стало больно. Я разозлилась и решила отомстить. Пусть пляшут все, кто решил меня зарезать и ломает мозги, ибо с этого момента к собеседованиям я готовилась как к экзаменам с самыми въедливыми и злыми преподавателями: зубрила всё, что можно об агентствах и организациях найти…
Всё равно, находились причины, чтобы мне отказать. Но обидно больше не было. Обиду с лихвой искупали выражения лиц. Удивленные с глазами, как блюдцами, когда я отвечала на то, что знать, в принципе, не должна была. Потные и красные рожи, когда мой собеседник-садист пробовал поймать, хоть на чём-то. Глаза на лбу, открытые рты, удлиняющие подбородки, когда я начинала откровенно «грузить».
На шестой и пятой «встречах» начальники кадров на полчаса передышку брали, чтобы перезагрузить мозг после нескольких гигов «полезнейшей информации»…
Откуда знаю? На бирже труда передали…
Да, меня не брали, но чувство собственного достоинства больше не страдало, по крайнем мере, моё.
Ладно, это прошлое. А что в настоящем?
Ну, я попытаюсь пройти собеседование в корпорации «Соединяющие сердца». Название романтично-пафосное, но в идеале отражающее суть…
Если кратко, был человек, который отчаянно верил, что для каждого человека существует его половинка. И эту половинку очень трудно найти просто на Земле с её то миллиардами, а что говорить о галактическом масштабе?
Да, существует Инет, социальные сети и многое другое, но те, кто знаком с теорией вероятности, понимают насколько мал шанс встретиться двум подходящим одиночествам.
О чем говорить, когда люди могут жить всего в одно миллионном городе и никогда, никогда не пересечься! Что говорить о большем?!
Так вот, этот человек Леон Раваль придумал схему, а вместе с ней и целую систему анкет, методов их обработки, подбора. Как утверждал Леон, в его проекте предусмотрено всё: совместимость партнеров, их цели, идеалы, желания, цели.
В общем, он был уверен, что пройдя все проверки и тесты, точно найдёшь своего человека, влюбишься, а там и счастливый конец не за горами.
Кто-то считал покойного Леона Раваля чудаком и мечтателем, но были и те, кто ему верил. И я была, скорее, среди второй когорты.
Нет, не потому что я была романтичной или наивной(хотя, если верить моей маме и это тоже. Нет, на романтичную особу не тяну, но на наивной маман настаивает). Нет, просто Леон Раваль имел технический склад ума и до своего «великого проекта» работал с искусственным интеллектом. И для меня это лучшая гарантия…
Дело в том, когда ты постоянно работаешь с абстрактными вещами, а потом резко эта абстрактность оказывается реальностью, твой мир меняется и мировоззрение тоже…
У нас в городе есть один танцевальный ансамбль, гремящий славой на всю галактику. Чтобы попасть на их концерт билеты нужно покупать за полгода не меньше.
Так вот этот ансамбль создали первые программёры. Что им в голову стукнуло, что они побросали лаборатории, компьютеры и роботов и кинулись дрыгать ногами(кстати, действительно красиво дрыгать), до сих пор никто понять не может. Но тот, кто посетит музей истории университета и посмотрит на примеры первых жутких оборудования и исследований, поймёт, что стукнуть могло что угодно(в прямом смысле)…
А Леон Раваль был программёром второго поколения — теоретически вдарить могло и его(и нехило).
Наработки он-таки создал, но запустить не запустил, но дело не заглохло: после его смерти его сестра подсуетилась. Она-то и создали корпорацию «Соединяющие сердца». У леди была железная хватка и явная коммерческая жилка.
Но что её отличало от других свах, а её корпорацию от других брачных контор, кроме, так сказать, «научного подхода» Леона Раваля?
1) Очень хорошая реклама. Прямо очень-очень в самом начале, когда фирма только-только открылась и набирала клиентуру. Сейчас, это всё несколько заглохло, так как заведение приобрело статус элитарного, формирующие пары избранных.
2) Везучесть неимоверная(или качественная промывка мозгов клиентуры).
Это же надо было постараться, чтобы за столько лет не было ни одного развода или скандала! И это при том, что последние лет 20 клиенты — люди исключительно известные, богатые. Да за ними журналюги всех народов и планет гоняются! Гоняются, гоняются и ничего не откопали?! Очень и очень странно. Нет, возможно, это действительно результат уникальной технологии Раваля и доказательство его правоты, но опять же по той же теории вероятности, хотя бы один прокол за 70 лет(а именно столько существует корпорация) должен был быть. Но их нет! Поэтому это или небывалое везение, или кодирование…
3) Неимоверное, беспрецедентная, баснословная стоимость услуг! Услуги корпорации могут позволить себе только очень немногие. Но если «Соединяющие сердца» действительно дарят тебе твою вторую половинку, наверное, это стоит того… И, разумеется, можно понять всех, кто когда-либо подал сюда заявку. Как правило, богатые, известные одиноки. Им трудно найти друзей, не говоря уже о возлюбленных. Никогда не знаешь по каким мотивам тот или иной человек рядом… Но, чтобы ни говорили о великих мира сего, им иногда тоже хочется человеческого тепла…
4) Невероятная база данных! По слухам у корпорации есть психо-аналитическое досье на каждого. А всё потому, что сотрудничает с главами самых разных государств…
Да, самые разные тесты над нами проводятся чуть ли не с младенчества. Вся информация собирается, складируется и формируется в досье, которое на равне с цифровыми показателями являются удостоверениями личности.
5) Принцип работы.
Заказчик подаёт заявление и оплачивает работу, после этого тщательно исследуется его психо-аналитическое досье по системе Раваля. После чего подбирается пять наиболее подходящих кандидатов из базы данных. И вот с ними у заказчика и происходит встреча, а также последняя и окончательная проверка: вживление иллюзий.
Звучит жутко, но на самом деле не всё так страшно, наверное… Просто мозг заказчика и одного из кандидатов подключается к специальному прибору, в который вводится программа, позволяющая спроектировать ближайшие тридцать- пятьдесят лет совместной жизни. Для подключенных это как документальный двухчасовой фильм посмотреть.
Эта процедура происходит со всеми кандидатами, а после неё заказчик выбирает, с кем ему будет лучше всего…
Собственно всё…
Очередь двигалась медленно, очень медленно. И это хорошо, очень хорошо, как выяснилось… Ведь волнение и страх ушли, а их заменило желание скорейшего завершения.
И оно последовала меня вызвали в кабинет, правда, когда сил совсем не осталось…
Я вошла в комнату и мне показалось, что я попала в аквариум настолько много здесь было стекла и зеркал.
— Садитесь. — приятным голосом приказала мадам Дюваль, внучка основательницы компании, рукой указав на какой-то стул весьма странной конструкции. Он был тоже сделан из стекла, но выглядел так, словно его выпилили из льда, — и сесть на него ощущения ещё те…
Но я села и стала внимательно рассматривать «начальницу». Что ж красивая… В прочем, не красивых людей я никогда не видела. Точнее видела, но они были откровенно больны душевно и телесно сразу и без надежды на спасение, хотя бы потому, что их самих всё устраивало…
Я была уверена, что любой здоровый человек красивый, ведь в каждом есть что-то. Может быть это ум, может улыбка или походка, может взгляд?
В общем, в каждом есть что-то, стоит поискать.
Моя мама долго не могла понять почему я заставляю её оглянуться на проходящих мимо девочку, девушку, парня. Её слова были всего лишь: «Да, симпатичная/ый».
А мадам Дюваль была красивой даже по меркам моей мамы. Эта женщина, во истину, умела себя подать.
Красивый тембр голоса, осанка, манеры, одежда, причёска, макияж… Она была очень ухоженной и оставляла приятное впечатление.
Но что-то мне мешало и настораживало. Я долго думала что, пока не поняла: акцент!
У неё был лёгкий и очаровательный акцент. Слишком легкий и слишком очаровательный, чтобы не понять, что он наносной.
И этот без сомнения, прекрасный, волнующий акцент для меня был, как если бы я сделала погрешность в одной из своей программ, и из-за этого она не работала, а я сидела-сидела искала ошибку, чтобы её исправить, и не могла бы её найти… Или как если бы я вздумала отросшими ногтями по этому льдово-стеклянному стулу водить…
Наверное, это зависть. Да, скорее всего, ведь мне языки не давались. По роду профессии мы были обязаны знать несколько языков, чтобы всегда быть в курсе последних новинок, поэтому все программёры, без исключения, их учили.
Как учила я это отдельная история… Грамматику я схватывала быстро, носителей языка тоже понимала, но стоило мне открыть рот…
— За что вы ненавидите марсиан? Что они вам сделали? — хватаясь за голову, спрашивал учитель всеобщего марсианского языка.
— Не уродуйте общекосмический!!! — орал преподаватель этой дисциплины.
А я улыбалась, белела, краснела и была готова провалиться сквозь землю. Я честно боролась со своим акцентом, но борьба была неравной, он был явно сильнее.
Поэтому я сейчас сидела и мне было неприятно. Очень не приятно. Просто знать, что кто-то может говорить чисто, правильно и зачем-то это портит…
В общем, мне не понять…
Мадам говорила, говорила практически без остановок, расписывая и описывая каким, по её мнению, должен быть сотрудник, а мне захотелось узнать, в каком паноптикуме леди видела этот экземпляр. Очень захотелось… Серьёзно, мне было любопытно посмотреть на это чудо… Или всё же чудовище? Да, наверное, всё же чудовище, ведь стыдно даже представить, сколько человек почувствовали себя неполноценными от одного взгляда на него и побежали к психологу.
Наконец, мадам Дюваль закончила своё песнопение и обратила свой взор собственно на меня, немного сморщила свой аккуратный маленький носик(видимо, оценив, что я никоим образом не соответствую светлому образу её сотрудника), а потом щёлкнула клавишами своего компьютера — на тончайшем экране проявились мои данные.
— Очень интересно. — пробормотала леди.