- Согласен с тобой, поэтому делать буду я, не ты! – чего? Почему не я? - Ты свою работу сделала отлично! Дала нам оружие, с которым у нас все шансы, если не к победе, так к равному противоборству! Ты хорошо потрудилась! – мне очень не нравилось то, как он со мной говорил.
- Что с тобой? – не удержалась я от вопроса.
- Неважно, - он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Стало горько. Я не люблю выяснять отношения. Я пытаюсь избегать конфликтных ситуаций, но сейчас мне была не понятна его отчужденность, а его безразличный тон резал тонким лезвием мое сердце.
На глаза навернулись слезы. Я отвернула от него голову и направилась в сторону ванной, но едва открыв дверь, услышала за спиной голос Атракса.
- Кто этот Дима для тебя? – что? Почему его волнует мой бывший?
- Друг, - коротко бросила я и скрылась за дверью ванной.
Не успела я скинуть одежду, как ворвался Атракс и задал следующий вопрос.
- А почему, как ты выразилась друг, говорит тебе «любимая»? – его аквамарин сейчас вспыхивал непонятным блеском, а ноздри широко раздувались. Видимо, мужчина едва сдерживал свою ярость.
- Это мой бывший, с которым мы давно расстались, но остались в хороших отношениях. И да, он меня все еще любит, - я продолжила раздеваться, не обращая внимания на мужчину, который прожигал меня взглядом.
- А ты?
- Что я? – обернулась, чтобы посмотреть на него.
- Ты его любишь? – мне показалось или он затаил дыхание в ожидании моего ответа, который был для него очень важен.
- Нет, - я пожала плечами и погрузилась в горячую воду. – Я люблю другого! – и, взглянув в его глаза, прочла такую тоску, муку и обреченность, что становилось больно от этих эмоций. Что это с ним? Спросить не успела, так как мое обнаженное тельце вытащили из ванны и зажали в стальных тисках именуемых руками, а в следующую секунду меня прижали к стенке.
- Может ты еще и не поняла, но ты уже МОЯ! Я никому тебя не отдам и не позволю прикоснуться. Я убью любого, на кого ты обратишь свое внимание, - он пугал меня своим маньячным блеском в глазах. – И я заставлю тебя забыть свою «любовь», чего бы мне это не стоило! В твоей жизни больше нет места другим мужчинам! Есть только я! – что за собственнические замашки? Я сама своя!
Мое лицо начали лихорадочно покрывать поцелуями, а руки больно мяли грудь и попу. Мое мокрое тело скользило в его руках. Мои губы страстно отвечали на его горячий поцелуй. Мы сплелись языками, не смея разъединится. Я срывала с него одежду, чтобы прикоснутся к его обнаженному телу. Я царапала его спину своими коготками от возбуждения. Бабочки в моем животе не просто порхали, а уже устроили ураган! Я обхватила его торс ногами, когда он прижал меня к стене и одним резким движением вошел в меня! Он грубыми, резкими толчками брал мое тело, а моя душа требовала еще и еще! Мне нравилась его напористость, мне нравилась даже его грубость. Безумие! Полное сумасшествие! Атракс, словно ставил клеймо, свою метку на меня. Обозначал мою принадлежность ему! Я выгибалась ему навстречу, чтобы быть еще ближе! Очередной толчок заставил меня закричать от оргазма! Мгновение спустя и мой мужчина достиг высшей точки, изливаясь в меня! Боже! Как же я люблю его, но он об этом никогда не узнает.
Атракс уткнулся носом мне в шею, а наши сердца бились в унисон. Я прижималась к нему еще теснее, хотя куда больше? Но все хорошее, когда-нибудь заканчивается, и когда я попыталась сползти с него мне не позволили, грозно рыкнув. Что за животные инстинкты? Все еще находясь во мне Атракс, подхватив удобнее меня под попу, перенес в спальню, где уложив на кровать, снова стал лихорадочно покрывать мое тело рваными поцелуями, а мое тело снова требовало его грубых ласк.
Всю ночь мне доказывали, кому я принадлежу. С одной стороны мне нравился этот напор, мне нравилась его непререкаемая требовательность, но с другой стороны, меня попросту лишали какого либо выбора, не оставляли даже малюсенькой надежды на самостоятельность на то, что я «Личность» с собственным мнением и собственными желаниями, хотя эти желания и совпадали в некоторой степени с его. Эта ночь была наша, это ночь принадлежала только нам двоим и ничто больше не важно, ничто не имеет значения!
Проснувшись, я все еще ощущала заботливые руки, прижимающие меня. Я сладко потянулась в этих объятьях, прикрывая глаза от удовольствия. Рядом с моим ухом довольно заурчали.
- Спи малышка еще рано, - прошептали мне, и я почувствовала, как мое ушко прикусили, а потом лизнули. Мурашки табуном пробежали по моему телу.
- Но у нас много работы, - попыталась возразить я. – Ты же слышал, о чем говорил Дима, - после того, как я произнесла имя своего бывшего, меня опрокинули на лопатки, строго посмотрели в глаза и грозно проговорили, чеканя каждое произнесенное слово:
- Больше никакого Димы, - его имя он просто выплюнул. – Никаких сомнительных арктурианцев, наподобие тех, которых я видел в клубе, вообще никаких других мужчин! Поняла? – мне стало страшно. Он пугает меня. Я смотрела в его аквамариновые глаза, в которых снова читалось раздражение. Я конечно профан в отношениях, но неужели это ревность? Да быть не может! – Ты! Моя! Запомни! Навсегда!
- А ты? – спросила я.
- Что я?
- А ты ничего не перепутал? – я вздернула вверх бровь.
- Ты о чем?
- Ты издеваешься надо мной? – горько усмехнулась я и попыталась отодвинуться от Атракса, но мне не позволили. – Говоришь, чтобы никого рядом со мной не было, а сам! Сам скоро женишься! У тебя свадьба с моей названной сестрой! Мало того, что мы ее обманываем, так и я себя чувствую настоящей предательницей! Но я не могу по-другому, - уже кричала я. – Я не могу отказаться от этих мгновений с тобой. Знаю, что потом будет плохо мне, но извини, - я посмотрела в его глаза. – Я не буду твоей любовницей при жене! Никогда! – у меня снова слезы навернулись на глаза, и я отвернула лицо в сторону, чтобы скрыть этот мокрый поток. – Не мучай меня, прошу, - я уже просто умоляла. – Не знала, что любить - это настолько больно! Больно до разрывающих когтей сердце! Я всю жизнь бежала от этих чувств, берегла свое сердце, свою душу! Но ты украл это у меня!
Мое лицо взяли в ладони такие желанные руки и посмотрели в глаза.
- Глупая! – прошептал мне Атракс. – Не будет свадьбы с Мидарой! – я непонимающе посмотрела на него сквозь пелену слез. – Я разорвал помолвку еще на корабле.
- Но почему?
- Ты с первого мгновения запала мне в душу. Просматривая видео последних часов в каюте жУкиров, я заметил только одну одиноко стоящую девушку с потрясающими фиолетовыми волосами, которая выделялась из толпы своей гордой осанкой, своим решительным взглядом, в котором читалось единственное – жажда жизни! Все остальные же женщины были перепуганными с затравленным взором. Я все понимаю, что в такой ситуации очень сложно сохранить здравый рассудок, но тебе это удалось! Когда же началась стрельба, то ты единственная кто не суетился, кто не паниковал. А когда увидел, как ты целенаправленно двигаешься в сторону жУкиров, то просто не поверил глазам! Ты вся такая маленькая и хрупкая пошла против более сильного противника, заранее зная, что проиграешь. В этой битве не на жизнь, а на смерть ты была восхитительна! Юная, неопытная, но не сдающаяся девочка, которая просто хотела жить! Я никогда прежде не видел подобного! Ты очень меня заинтересовала. Я очень рад, что тогда Итакси удалось меня уговорить, чтобы тебя оставили у нас на лечении. Ведь если бы я не согласился, то… - он глубоко вздохнул и еще крепче обнял меня, удостоверяясь, что это на самом деле я, а не сон и не мираж. – После, когда ты лежала в медкапсуле маленькой поломанной куклой, я пытался понять, как тебе удалось победить, пытался понять твое отсутствие страха, но я не находил ответа. Ты загадка, тайна, до которой я хотел докопаться. Я видел, как на тебя смотрят другие мужчины и бесился. Мне была не понятна моя реакция, но я постоянно пытался тебя найти взглядом. Я наблюдал за тобой через систему корабля. Я искал повод, чтобы с тобой поговорить, но каждый разговор заканчивался грубостью и скандалом. Я стал нервным, вспыльчивым. Мое неадекватное поведение настораживало не только меня, но и команду. Итакси пытался вправить мне мозги, но я не слышал его. Мне важно было на тот момент, что бы ты была в порядке, в безопасности. Я знал, что на корабле тебе ничего не угрожает, но все же… - меня поцеловали в макушку и продолжили. – Внезапные вспышки нежности, желание обнять, поцеловать с каждым днем усиливались. Мне очень трудно было себя сдерживать, и тогда я срывался на тебе. Я злился, что моя прежняя стандартная, ровная жизнь дала трещину! Вся моя жизнь расписана буквально по минутам, а ты сбила настрой, сбила график! Даже моя свадьба была предрешена, - я скривилась на слове свадьба. – И когда ты с Гоэлем потерялась на планете Джеу, я готов был убивать только за то, что не доглядели, за то, что оставили одну, за то, что подвергли опасности! Я винил всех вокруг! Я винил себя в своей халатности! Мне нужно было привязать тебя к себе и не отпускать, но если бы я знал… - он на секунду запнулся. - Даже организовав поиски, меня ни на минуту не отпускал ужас возможной потери! Я гнал мысли прочь, но это не помогало. Это была самая страшная ночь в моей жизни! Ночь, которая могла забрать тебя у меня! А когда твое бесчувственное тело несли на руках, я готов был умереть на месте от всепоглощающей невыносимой утраты. И когда сообщили, что ты просто без сознания, то почувствовал радость, ликование, что ты жива, что ты невредима! А когда ты снова лежала сначала в медкапсуле, а потом и в моей каюте я понял, что не отпущу, что не смогу без тебя, что я больше не хочу чувствовать то чувство ужаса от возможной потери тебя. С Гоэлем о расторжении помолвки я поговорил сразу же после того, как он немного оклемался. Не знаю, как он узнал, видимо мои чувства были слишком на виду, но он понял причину расторжения и был очень недоволен, но мне было плевать! Я тогда уже знал, что ты будешь моей. И каково же было мое удивление, когда я увидел на твоем пальце его родовое кольцо. Я готов был уничтожить его только за то, что он посягнул на чужое. А потом ты сказала, что вы женитесь… - рыкнул он. - Не знаю, что сдержало меня от убийства собрата, видимо Итакси, с которым я пил всю ночь, но я понимал, что свадьбы НЕ БУДЕТ! Вернее будет, но только со мной! – Это что такое предложение? Он действительно хочет, чтобы я стала его женой? Я погладила его по щеке, успокаивая. – Малышка, я очень люблю тебя! – он посмотрел в мои глаза. - Девочка моя ты выйдешь за меня замуж? – я неверующе уставилась на него, а он замер, в ожидании ответа.
Пусть и не было той романтики, о которой пишут в книгах, но мне это было не важно.
В его словах я слышала трепет, нежность, а глаза говорили о всепоглощающей любви.
- Я люблю тебя, - прошептала я в ответ. – Да, - и мои губы снова накрыло жарким поцелуем.
В общем, утро затянулось еще на два часа, приятных два часа.
Я встала с кровати, оставив заснувшего мужчину, и тяжело потопала в ванную. Ноги гудели, между ног саднило. Нда, если он не поумерит свой напор, скоро я вообще с кровати не встану, не смогу. Я конечно не против проводить время с любимым, наслаждаться ласками, любовью, но нам нужно завершить то, зачем мы здесь и только это гнало меня сейчас в ванную, а потом и в лабораторию.
В принципе Нусорин уже готов. Осталось его протестировать.
Тестировать мы его будем в закрытом убежище, предназначенном для таких целей, чтобы без ущерба для окружающих. Вот только он находился далеко, в двух тысячах километров от жилых пунктов. Помимо нашей четверки, мы прихватили с собой Лиама в случае чего, он ведь врач и поможет в чрезвычайной ситуации, летели на флаере к месту тестирования, но мое сознание на данный момент, принадлежало мужчине, оставленному на кровати, а не Нусорину. Впервые в моей жизни мои мысли занимал живой человек, то есть, арктурианец, а не любимая работа. Я счастлива, безмерно! Я люблю и любима! Это настолько прекрасно!
Когда я почувствовала легкую вибрацию своего запястья, я уже знала, кто звонит. Ребята понимающе улыбнулись, вот заразы, неужели знают о моих отношениях с начальством, но откуда? Интересоваться не стала, чтобы не подтверждать их подозрения. Они приготовились к будущему представлению, а я им это обломала, переключив связь на внутреннее общение, то есть только я буду слышать своего собеседника, но видеть не буду.
Ребята разочарованно вздохнули и отвернулись, лишенные развлечения, и зря что взрослые мужчины, ведут себя, как подростки!
- Да? – приняла я вызов.
- Куда тебя снова понесло? – с ходу начал отчитывать меня Атракс.
- Мы на тестирование отправились, - тихо произнесла я. Все-таки не хочу, что бы наш разговор, хоть и односторонний слышали мужчины.
- Дура! – рявкнули мне. – А о безопасности ты подумала?
- Подумала, поэтому и летим в убежище, - в моем голосе звучала сталь. Надоело, что меня отчитывают, как несмышленого ребенка.
- Но это опасно и без тебя протестируют, - он немного сбавил свой тон.
- Это моя разработка, значит, мне ее и испытывать. Тем более если, что то пойдет не так, я не хочу, чтобы ребята пострадали.
- А ты? Ты подумала о себе?
- Подумала, но это не меняет сути.
- Без меня не начинать, я уже вылетаю, - и вызов прервался.
Зачем он нам здесь? Это не в его компетенции. А ждать точно никто никого не будет. Мы уже скоро прибудем на место, а время дорого. Я думаю, что все получится с первого раза, но как же наивна я была.
Наш флаер приземлился на пустыре, где кроме пожухлой травы ничего не было, даже кустика, вокруг пустота.
- Почему так мрачно? Где цветастость планеты, которая наблюдается вокруг, но не здесь?
- Это полигон детка, - ответил Айн, выгружаясь из флаера и подавая мне руку для спуска. – Закрытая территория. Это место специально выделено для испытаний. И как видишь опыты не прошли бесследно для природы. Здесь флора полностью убита, как бы мы не подпитывали ее удобрениями, ничего не помогает. Не так все идеально и красочно, как кажется на первый взгляд.
- И чтобы что-то получить, нужно чем-то жертвовать, - проговорил Лиам. – По-другому не бывает. Или на Земле не так?
- Так, - прошептала я. – И Мы действительно загубили свою планету, - я подхватила сумку и направилась за ребятами. – Это единственный подобный полигон?
- Нет, - ответил Джепай. – Есть еще три, но в таком же состоянии. Единственный плюс все-таки в том, что вся остальная часть планеты цветущая, как ты и видела и с абсолютно здоровой почвой!
Мы позаботились о своей экологии. По всему периметру полигонов стоят датчики очищения, не позволяя радиации выйти за пределы, а на самом полигоне они ее попросту убивают, но для почвы это все равно смерть.
Разумны арктурианцы, не то, что Мы! Загадили и убили собственными руками наше жилище, наш кормящий дом! Жаль Землю очень, но исправить, что либо, слишком поздно.
Мы остановились в трехстах метрах от флаера. Кедеф, нажал на свой диер, видимо он работает не только для связи, но и служит пультом, вот только я сомневаюсь, что мой диер имеет доступ к подобному, и земля перед нами начала расходиться в разные стороны. Через пятнадцать минут ожидания чего-то, над землей появилась прозрачная светящаяся платформа, служившая подъемником.
Я осторожно ступила на нее вместе с мужчинами, а когда подъемник начал стремительно нестись вниз, я увидела, что мои ноги, как и ноги мужчин, обволокло мутным белесым коконом, не позволяя двигаться. Мои ноги просто пригвоздило к платформе. Я мертвой хваткой вцепилась в Лиама и смотрела вниз, а под низом была абсолютная пустота и если бы не светящийся белесый кокон на ногах, можно было бы предположить, что мы парим над этой пропастью, а другими словами падаем. Это незабываемые ощущения. Потрясающе!
Еще через пятнадцать минут мы ступали на твердую землю, где нас, оказывается, ждали другие ученые мужчины арктурианцы.
Мы переоделись в предоставленные нам скафандры в целях безопасности и проводили в непосредственное место нашего тестирования.
Им оказался огромнейший подземный стадион, граница которого сверкала «молниями». Как сообщил Кедеф, молнии не позволят Нусорину выйти за ее периметр. Будем на это надеяться. Я ужасно волновалась, а вдруг не получится, вдруг я подведу ребят, планету, защиту? Паника медленно накрывала меня. Так успокоилась и глубоко вдохнула. Все будет хорошо ты Амина, не имеешь права отступать. От тебя сейчас зависит безопасность Галактики!
Я попросила мужчин выйти за периметр. Они сопротивлялись, но я была непреклонна. Пришлось включить «начальника» и приказать, хоть этого мне и не хотелось. И через пять минут я осталась одна с одной табуреткой, мишенью на другой стороне стадиона и Нусорином в руках.
Я глубоко вздохнула, уселась на табурет, одела шлем на голову и, нажав кнопку на виске, активировала его действие. Я видела, как граница стадиона вспыхнула, как молнии начали искриться, отгораживая меня от остальных. Кроме треска периметра и моего громкого дыхания вокруг стояла оглушительная тишина.
Я сосредоточила свое внимание на будущей цели, а целью был обыкновенный флаер. Прикрыв глаза, я мысленно потянулась к встроенным датчикам Нусорина. Мои виски пульсировали страшной болью, а мозг готов был сам взорваться, но я не посмела прервать тест. Именно сейчас и начиналась работа Нусорина. Мое сознание должно было подчинить его и перенаправить боль на мою мишень. Мой мозг «горел», а температура датчиков шлема заметно повысилась. Закрытыми глазами, стараясь не обращать внимания на боль, я мысленно формировала в голове сгусток смеси, я представляла, как эта ощутимая смесь отделяется от Нусорина, пропадает из видимости и появляется непосредственно с целью, обволакивая ее в сферу и сужая до звука «хлопка», при котором мишень просто растворяется в пространстве!
Совершив эти манипуляции боль взяла свое, погружая меня в беспамятство и я рухнула без чувств с табурета, и не видела, что тест удался, более того, прошел просто идеально и только единственный минус был в том, что мозг человека не в силах справиться с Нусорином без последствий. И именно сейчас мое тельце Лиам погружал в медкапсулу, где должна была пройти моя реабилитация, надеюсь успешная и я не останусь «овощем», так как сейчас моя голова была совершенно пуста.
Я не видела ликования мужчин над удавшимся экспериментом. Я не видела разъяренного Атракса, который просто «рвал и метал» все вокруг. Я не видела, как этот сильный мужчина сидел сутками возле медкапсулы. Как оказалось, я пришла в себя только через неделю. Я не видела и не слышала его отчаяния. Я не видела и не слышала, как он пытался звать меня, достучаться до сознания. Я не видела, как сюда примчался Гоэль, обзывая безмозглой идиоткой, которая не думает о последствиях. Я ничего не видела и не слышала, а может, просто не хотела? Не знаю. Мне сейчас было все безразлично! Может, мой мозг мертв?