Ерофеев помолчал, потом сказал:
– Пришлось бы работать тебе.
– Мне?! А почему?
– У тебя рука тоньше. Полезла бы поворот делать за плечико и петли б скидывала. – Ерофеев чуть улыбнулся. – Тут без вариантов.
Таню передернуло. Жуть!
– А курицу зачем?
– После рождения матка должна родить послед и остановить кровообращение. Холод спазмирует сосуды в матке. Главное, сразу после того, как ребенок выйдет, матку не трогать. Пуповину перетянули – все. Она, как насос, закачается венозной кровью и отойдет сама. Ни дергать за пуповину, ни мять матку – ничего нельзя.
– Ты, наверное, много уже родов принял?
– Эти – первые, на дому.
[105] – спросила Таня. – Он ведь разрешает оставлять. Актив в поликлинику или на неотложку.– Не надо повторять глупости чиновников. Они за умерших не отвечают. Одно дело, если эпилепсия протекает в легкой форме, человек принимает лекарства. Он сам побежит к лечащему врачу после припадка… И совсем другое – неопытный больной, напуганный, напряженный, готовый сорваться в припадок в любую секунду. Чем лечить будешь?
Таня задумалась на минутку.
– Реланиум сделаю.
– И привезешь спящего человека в больницу. Ему дадут выспаться, подведут к двери и отвесят пинка, чтобы летел до больничных ворот. Реланиум делаешь в вену, если очевидно развитие судорожного синдрома. Лечи по-другому. Как?
– Магнезию в вену?
– Тепло, даже горячо! Это уберет судорожную составляющую, снизит внутричерепное давление, успокоит. Еще что-нибудь сделаешь?
– Мочегонное.
– Согласен. А вот как сегодня – у тебя ничего нет. Или ты у кого-то в гостях. Что можно предпринять?
– Я положу больного на бок, под голову что-нибудь мягкое, чтобы не разбил, можно, конечно, нашатырь дать нюхать. Но я не уверена.
– Портянку двухнедельную – эффекта будет больше. В целом все верно. И пока будешь ждать скорую, дай валокордину капель шестьдесят. Горсточку глицина. Валерианки. Это все уменьшит риск повторного развития судорог.
Пока не было вызова, Таня все записала себе в тетрадочку «Практика на скорой».
А потом им дали вызов: «Женщина, восемнадцать лет, укушена собакой». В адресе указан только номер дома и добавлено: «детская площадка».
Об этом вызове Таня не хотела вспоминать. Остался сильный негативный осадок от всего. От дядьки, который выгуливал свою страшную собаку без поводка и намордника и требовал, чтоб с детской площадки убрали детей, пока он гуляет с собакой! И от Ерофеева, который как-то очень спокойно, неуловимым движением убил бросившегося на него пса. И жалко было девочку пяти лет, которой этот монстр чуть не оторвал левую ручку, и ее сестру, которая закрывала младшую своим телом, отделавшись при этом рваной курткой. Потом они отвезли девочку в больницу, вернулись в отделение полиции, куда примчались старший врач и врач линейного контроля. А Тане пришлось давать показания как свидетелю. Ее знобило, Ерофеев был мрачен… и всех в полиции почему-то волновали не собака и ее хозяин – моральный урод, а откуда у Ерофеева выкидной нож.