Но и Александр был не промах.
Не сильно интересуясь, что я люблю спать по утрам, часов так в семь субботник утром подняла меня мелодия из "Бригады". Почему-то захотелось, чтобы вместо мобильного под рукой оказался пистолет, но пистолета не было, виновник был далеко, и я, с трудом вылетев из мира сна, нажала на кнопку с телефонной нарисованной на ней синенькой трубочкой.
- Кто?
- Рита, почему так зло? - спросил насмешливый голос. - Сорвал ваше свидание?
Первой мыслью было: "Мишка, убью! " Это Мишка, некому больше, дал психологу мой телефон, Мишка, чтоб его! Милый Мишенька, который так заботится о моем здоровье! Кто его просил!!!
- Вам, вижу, не спится, - хмуро ответила я.
- Решил узнать, как продвигается ваше творчество.
- Никак! - спросонья я всегда груба, и Александр должен был знать, на что нарывался. Ранняя пташка Миша, которого я послала пару раз - точно знал!
- Рита, вы пробовали? - мягко спросил Александр, казалось, вовсе не задетый моим тоном.
- Нет! - выкрикнула я, смотря на часы.
Время ввергло меня в шок. Ладно, хоть японский мультик посмотрю. Уж очень они мне нравятся, но идут рано. Эта мысль меня смягчила, и я начала объяснять, мешая стили и переплетая мысли так витиевато, что и сама не очень-то понимала, что говорю:
- Понимаете, Александр, для подобного вида... экспериментов талант нужен. У меня его нет. Совсем нет. Это все равно, что человека с отдавленным медведем ухом отвести петь в консерваторию перед высшими сановниками. И поэтому я считаю не слишком рациональным тратить мое и ваше время на то, что не передаст в полной мере всю полноту моих эмоций из моих снов на бумаге. Боюсь, мы не поймем друг друга в этом вопросе. Не надо беспокоиться - я справлюсь. Сама справлюсь со своей проблемой. Наш разговор многое мне помог понять и осмыслить. Дальше у меня пойдет лучше.
- Но вы же не пробовали, - мягко ответил Александр, и в этом мягком тоне я уловила скрытый намек: "Не отвяжешься! "
Мишка, что б тебя! Вот уж правда - лучше иметь умного врага, чем тупого друга. А еще говорят, что это мы, бабы, - дуры! Убью!
- Если попробую - вам станет легче? - насмешливо ответила я.
- Да, - невозмутимо ответил мой навязчивый собеседник на другом конце провода. И не жалко человеку денег на такие звонки!
- Я в этом не совсем уверена. Вы и сами не понимаете, на что напрашиваетесь, - съязвила я, втайне надеясь, что собеседник обидится и разговор закончится раз и навсегда.
- Лучше, если вы начнете прямо утром, - нагло проигнорировал мою реплику Александр, - когда воспоминания еще свежи. Например, сейчас...
Ага, разбежалась!
- Я подумаю, - неопределенно пообещала я. Я всегда так делаю, когда на меня давят, чтобы отвязаться.
- Я буду ждать вас в среду в то же время, Рита, - твердо ответил психолог. - Вас устроит?
- Да! - ответила я, и он, быстро попрощавшись, повесил трубку.
Сонливость прошла и осталась злость. Я включила телевизор, убедилась, что там реклама, и, найдя в памяти телефона номер Мишки, с удовольствием послушала его сонное недовольное: "Я слушаю! " Потом сказала своему чересчур ретивому дружку все то, что не решилась сказать несколько минут назад психологу.
Мишка слушал молча и виновато сопел в трубку. Выплеснув на Мишке всю злость, я нажала на отбой, пошла на кухню, отрыла завалявшийся пакетик с чипсами и уселась перед телевизором. Телефон разразился призывной мелодией. Посмотрев на дисплей и убедившись, что это Мишка, я со злорадством нажала кнопку отбоя, отключила звук и поставила телефон на вибратор. Но Мишка больше не звонил.
К концу мультика сонливость прошла окончательно. Чипсы незаметно закончились, другого пакетика не было, и я начала думать - зачем? Зачем назойливому психологу моя писанина? Вариантов было два. Первый, неприятный и приятный одновременно - я ему понравилась. Бред! Это после Ленки-то? Как же она вчера распиналась о своем походе к Александру! При этом ее огромные голубые глаза с длиннющими ресницами красиво темнели, а щеки чуть розовели. Наша Ленка явно была готова на все, стоило только психологу поманить пальцем. Куда уж мне супротив куклы Барби?
Второй вариант был безобиднее - человека просто заинтересовал мой случай. Научный интерес, так сказать. Что такое научный интерес, я понять могла. Сама иногда, часами сидела над какой-то задачей и злилась - почему я не могу ее решить? И какое там, черт возьми, может быть решение? Когда такое в голову стукнет, покоя не будет. У моего психолога явно волчья хватка к сложным случаям, а мои сны такими и являлись.
Итак, не отвяжешься. Потому пришлось собрать волю в кулак и все же попробовать. Вспомнив полные драматизма минуты за школьными сочинениями, я вздохнула, достала чистый лист А4 из недавно купленной пачки "Снежинки", свою лучшую гелиевую ручку, и с умным видом села за стол... Нет, не пишется. Лист слишком белый...
Нашла чудом сохранившуюся еще с давних пор полуобщую тетрадку и вновь с умным видом (писатель все же! ) уселась за стол. В тетрадке на первом листе появилась строчка: "Мне был сон". На плагиат смахивает... Перечеркиваем... "Я спала, и видела сон". Нет, что-то не то... Лист слишком в клеточку, кто на таких книги пишет? Надо найти тетрадь в линеечку... Ага, вот, соседская девчонка забыла. "Вы видели когда-нибудь сны? " Вопрос, конечно, получился умным... Перечеркиваем! Нет, ручка мажется, может карандаш? И бумагу для писем? Или ручку черную? Красную?
Плюнув на все, я в сердцах собрала набравшуюся стопку перечеркнутых листов и торжественно снесла этот никому ненужный мусор в плетенную корзинку, гордо называемую мусорником. Все! Эксперимент провалился! Писателя из меня не выйдет...
Но слово есть слово, и в воскресенье на мой письменный стол перекачивал давно забытый компьютер с Windows 98. Прихватизировала я этого красавца несколько недель назад у богатого дружка по институту, того же Димки (расщедрился, паразит! ), а вот поставить и подсоединить все куда надо руки не доходили... Теперь дошли, миленький динозавр работал исправно, а открытый Word уже через полчаса отчаянной брани и попыток всунуть все куда подойдет, радовал глаз белоснежной страницей.
Курсор мигал, а работа все равно не ладилась. Сначала я сменила картинку на рабочем столе, и там ненавязчиво порадовал глаз пейзаж заходящего над озером солнца. А наш Димка, оказывается, эстет! Надо будет к нему приглядеться внимательней... Второй час прошел в попытках найти на компьютере неудаленные Димкины личные файлы. Таковые нашлись, но глаз не порадовали - кому интересны эти сухие договоры на непонятном юридическом языке? Взыграла совесть, вспомнился почему-то полузабытый термин "промышленный шпионаж" и что-то вроде "дружеской солидарности", поэтому файлы дружной стайкой пошли в мусорник.
Вспомнив, зачем я включила компьютер, я опять полезла в Word. Вновь показалась чистая страница, я приготовилась писать, и тут взгляд мой упал на часы... Настроение упало - завтра рано вставать, скоро день рождения у Мишки, надо подарок выбрать... А потом - выдержать нудную домашнюю вечеринку. Потому пора спать.
Заснуть удалось не сразу - строки, которые недавно так упорно не лезли в память компьютера, теперь сами просились на бумагу. Было уже далеко за полночь, когда я наконец-то смогла забыться.
В ту ночь сны мне не снились... Никакие... Так что лечение пошло на пользу.
5
Увы мне и ах! Я и в самом деле не смогла написать ни единой путной строчки. Мир, стоявший перед глазами, ни за что не укладывался на бумагу, будто мало ему было белых страниц, зато этот проклятый мир беспощадно проник в мое воображение, иногда заменяя реальность. Меня будто втянуло в темную воронку другой реальности.
Как наяву видела я перед собой Дала. Его улыбку, его глаза... Меня преследовал его запах, цвет его волос, его голос, его смех, его рыдания, он был везде! И три дня до встречи с Александром прошли как в кошмаре. Я не могла ни спать, ни есть, все думала, думала, думала...
Мишка после субботнего разговора боялся ко мне приближаться. Наверное, выглядела я в те дни ужасно - мне даже не хотелось причесываться и краситься. Благо, что молодая кожа и без косметики выглядела неплохо, а волосы были чистыми, а это, по словам французов - является лучшей прической.
Исчезла моя ироничность, и даже Димка не осмеливался меня трогать. Напротив, как ни странно, он был предельно внимателен, и посматривал в мою сторону со странной смесью любопытства и сочувствия. Это Димка-то! Значит, совсем дело плохо. Но мне было все равно.
На этот раз из кабинета в назначенное время никто не вышел. Я застыла перед белыми дверями, не зная - остаться или уйти, как дверь открылась сама собой, и Александр, посторонившись, произнес:
- Это вы, Рита!
- У меня не получилось, - опустила я глаза.
Наверное, стыд, который я в тот момент ощущала внутри, отразился и на моем лице: Александр, отобрав сумку, буквально силой подвел меня к знакомому креслу.
- Вы даже забыли о своей язвительности, Рита? Что случилось?
- Не могу больше! - взорвалась я. - Лучше не стало, стало хуже! Этот мир сводит меня с ума! Он теперь везде - и днем! Мне страшно, понимаете! Вы! Это вы виноваты - раньше я могла сдерживаться, а теперь - не могу! Вы! Не просите меня описать! Это невозможно!
- Разве? - иронично улыбнулся психолог. - Вы пробовали?
- Да! - с вызовом ответила я.
- Жаль, - опустил голову Александр, - я так надеялся, что у вас получится. Но не надо переживать, Рита, мы попробуем иначе. Может, просто расскажите? Может, тогда получится лучше?
- Я... попробую.
Этот Александр своими играми довел меня до такого состояния, что я была готова попробовать что угодно - только бы все не оставалось таким, как сейчас... Не могла я жить в одном мире, а думать о другом. Не могла любить, и не быть в состоянии даже прикоснуться к нему, сказать ему хотя бы слово. Не могла любить призрака...
- Спасибо, что не сопротивляетесь, Рита. Вы очень смелы.
Александр положил на стол какую-то коробочку и нажал на кнопку.
- Запишем? Не бойтесь, Рита, я отдам вам и диктофон, и запись. Вы можете перекинуть ее на компьютер и прослушать, когда будете одни. Попробуйте написать с записи. Потом наговорить на диктофон и снова написать. Может, так получится лучше?
- Зачем вам это? - внезапно спросила я, подозрительно покосившись на диктофон. Не записывал ли он меня раньше?
- Это моя работа.
- Мало ли у кого какая работа! - спросила я, выросшая в советском обществе. В том самом, где некоторые работали, но большинство - делали вид, что работают. - Многие ли относятся к работе серьезно?
- Я отношусь. Рита, к чему эти вопросы? К чему недоверие? Я действительно хочу вам помочь. Я - ваш друг. Помогать таким, как вы - мое признание.
- Каким это, "таким"? - со злым подозрением спросила я.
- Запутавшимся, - невозмутимо ответил Александр. Какой мягкий, даже нежный у него голос. Но теперь я его ненавидела. - Каждый из нас иногда нуждается в чужой помощи. В этом нет ничего постыдного. Вы мне верите?
- Да! - сказала я и с удивлением поняла, что говорю правду. И почему-то успокоилась.
Только сейчас я заметила, что на столе горит свеча. Красивая свеча - толстая, зеленая и на маленьком подсвечнике, с мягким, едва ощутимым ароматом.
- У вас больше нет вопросов?
- Нет.
- Вы успокоились?
- Да.
- Согласны на запись?
- Да...
Александр нажал на кнопку диктофона и зажглась красненькая лампочка. Запись началась. На мгновение мне стало неудобно, но вскоре чувство дискомфорта исчезло.
- Начнем. Расслабьтесь, Рита. Здесь вы - в безопасности. Ничего и никто не причинит вам вреда. Смотрите на огонь, - Александр придвинул свечу немного ближе ко мне. От сладковатого аромата пошла кругом голова. - Теперь откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь, дышите ровно. Закройте глаза, вдохните аромат, не бойтесь, - это всего лишь благовония. Они вас успокоят, но не более. Представьте, что вы плывете по реке, каждая ваша клеточка расплавляется в прохладе и чистоте, волны ласкают ваше тело, поют вам ласковые песни... Представьте себе свой сон, самый первый, тот, где вы увидели его. Представили?
Его голос был тихим, ненавязчивым, как бы частью меня. Я расслабилась, тело стало казаться эфемерным, все поплыло, и я пошла за мягким голосом, погрузилась в давний сон. В первый раз мне было страшно. Но теперь рядом был Александр. Я скорее чувствовала его, чем слышала, хотя он ко мне и не прикасался. Но его присутствие убрало весь страх и эмоции. То, что когда-то тревожило, было теперь приглушенным, будто я смотрела кино, в то время как в первый раз все воспринималось остро, как в реальности.
- Да, - наконец, ответила я, когда картинка перед глазами стала явственной.
- Где вы?
- Я стою на дороге.
- Хорошо, но мне не ясно. Помните, я слышу вас, но не вижу того, что видите вы. Вы готовы мне рассказать? Быть моими глазами?
- Да.
- Какое время года?
- Весна, ранняя весна.
- Вам так не нравится, что в реальности сейчас осень?
- Не люблю осень. Но ту весну не люблю больше.
- Погода хорошая?
- Нет, идет дождь. Знаете, такой паршивый, мелкий, что больше похож на туман. И ветер. Противный ветер, столь сильный, что если дождинки бьют в лицо, то коже больно.
- Дорога - широкая?
- Нет, обычная деревенская дорога. Две песчаные борозды и травяная лента посередине.
- А вокруг - лес? Город?
- Ни то ни другое. С одной стороны - огромное поле. Еще черное, вспаханное. Разделено на ровные прямоугольники. С другой - река.
- Широкая?
- Да нет, метров так в десять. Дорога делится на две части: одна идет по полю, другая - по мосту. Странный мост. Из дерева. Поставлен на таких, вроде пирамид, сооружениях, усеченных пирамид. И все - из бревен. Никаких досок.
- Мост прочный на вид?
- Нет. Пешком я бы через него пошла, но не на машине...
- Там есть люди?
- Нет, пока нет. Но это и не важно - они не видят меня. В том мире я - как привидение. Я все вижу, слышу, чувствую, но ничего не могу сделать. Это так... тяжело... Картинка расползается.
- Успокойтесь, Рита, помните, что это всего лишь сон. Вы можете на него влиять. Если захотите. Но не теперь, теперь вы просто рассказываете. Я слушаю. Вы успокоились?
- Да.
- Картина вновь ясная?
- Да.
- Что вы видите?
Слезы внезапно потекли по моим щекам, слова полились друг за другом. Потом, когда я слушала дома всю свою болтовню, эмоции уже были гораздо глуше, спокойнее... Настолько глуше, что я даже не понимала - что именно могло меня тогда довести до такого состояния? Обычный сон?
"Мне больно это видеть. Тут даже кошки страшные - тощие, с огромными головами, с несчастными глазищами на обтянутом кожей черепе.
Этот мир ненормальный. На одном из заборов сидит такой вот кот... вычесывает блох, которые черными и рыжими струйками пробегают по плешинам в его шерсти. Вон и другой... Тот, что меланхолично ходит по траве, и перебегает дорогу прямо перед моей тенью. Черный кот перед моей тенью...
Мне жутко! Я чувствую, что дождь усиливается, становится холоднее... Я знаю, что становится холоднее, но на самом деле холода не чувствую. Я даже не знаю - какая одежда у меня в этом мире. Тут я просто наблюдатель, я - незримая тень, что плывет над дорогой... что чувствует, хоть и не может чувствовать...
Ужасно, но раньше меня это устраивало. Мир снился мне с детства. И быть тенью в нем когда-то было удобно, необычно. Это могло удовлетворить мое любопытство, при этом безнаказанно. Я могла проникнуть везде, увидеть все, но в ту ночь мне не хотелось здесь быть. Хотелось видеть другое, как нормальные девушки - яркое, теплое, доброе! А здесь? Плохая погода, грязь кругом, нищета, покосившиеся дома - все такое серое! Мрачное! Отсюда хочется уйти как можно скорее, но я не могу. Это странное невидимое течение, от которого меня воротит, несет и несет меня вперед по улицам, где даже дома походят на выкрашенные в черное склепы.