Лесничая для чародея - Комарова Марина

Он отбивался от стаи оголтелых туман-оборотней, и если б не моя помощь, то пришлось бы туго. Я сразу почувствовала исходившую от него чародейскую ауру, холодившую кожу. Однако в то же время прекрасно поняла, что силы на исходе.

Мой кнут с щелчком рассёк ближайшее туманное тело, и тут же раздался вой. Снова щелчок, удар — ещё один оборотень рухнул к ногам. В глазах Ализара на миг промелькнуло удивление, а на губах появилась кривая ухмылка. Он вскинул окровавленную руку и отшвырнул напавшего туман-оборотня, словно шавку.

Моя помощь дала ему короткую передышку, благодаря которой он сумел немного восстановиться. Вскоре поляна была покрыта истаивающими сгустками тумана. Я шумно выдохнула и передёрнула плечами. Шир, как холодно. Находиться рядом с чародеями — всегда такое наказание. Особенно если ты чувствительна к их ауре.

— Вышло неплохо, — сказал Ализар и пристально посмотрел на меня. — Спасибо.

Я невольно поёжилась. Его глаза были светлыми, словно белая яшма с серыми вкраплениями. Только маленький бездонный зрачок и тонкая окантовка были смоляно-чёрными и хоть как-то придавали взгляду человечность. Все королевские чародеи выглядят иначе, нежели простые смертные. А уж Ализар дранг Талларэ и подавно. Белая кожа, резкие черты лица, странные глаза, словно у заклятой статуи на Площади Семи Королей. Серебристо-седые волосы, переплетённые кожаным шнурком. Губы пересекает шрам — получил два года назад, когда защищал короля от покушения. Да и сам высокий, худощавый, жилистый. Вроде должен быть нескладным в слишком простой чёрной одежде, но двигается изумительно, я аж засмотрелась. Бело-черная молния с росчерками серебра амулетов на груди и защитного браслета.

— Кому обязан своим спасением? — спросил он, преодолевая расстояние в два шага.

— Вийора Зуан, — представилась я, с трудом поборов смущение. Всё-таки с особами, приближёнными к королю, общаться никогда не приходилось. — Помощница лесничего. Вы сильно пострадали?

Ализар взял мою руку и легонько сжал, пропустив лёгкий холодок. Отпустил, и тут же у меня внутри словно вспыхнул огненный цветок, и стало тепло-тепло.

Поделился благодатью — чародейская благодарность. Перед глазами на миг потемнело, но быстро прояснилось. Теперь с месяц мне не страшна никакая хворь. А может, и больше. Это месяц был, когда я помогла Алии из ближайшей деревни, и она влила благодарность. А тут…

— Терпимо, — сказал он, не отрывая от меня взгляда и заставляя невольно поёжиться. — Но… — Ализар брезгливо посмотрел на окровавленные руки и местами порванную одежду.

— Домик лесничего рядом. Это будет честь, если вы посетите нас, — пригласила я, понимая, насколько наивно это звучит.

Однако Ализар кивнул. Только перед тем, как мы покинули поляну, бросил быстрый взгляд на почти исчезнувшие тела туман-оборотней.

— И часто у вас они бродят? — вдруг спросил тоном, от которого внутри всё заледенело.

Только вот ответить я не могла.

В нашем с дядькой Сатором домике было чисто, аккуратно и не богато. Да и откуда взяться богатству у простого лесничего? Его жена, целительница и знахарка, упокой её духи небесные, умерла несколько лет назад. После этого так сложилась судьба, и дядька Сатор взял меня в помощницы. С четырнадцати лет я осталась сиротой, поэтому обрадовалась и крыше над головой, и работе, и хорошему отношению. За те четыре года, что мы прожили и следили за лесом, ничего плохого от дядьки Сатора я не видела. Он относился ко мне, как к родной, и никогда не обижал.

Ализар осмотрел наше жилище с интересом.

— А где же сам лесничий?

Я поставила на стол миску с водой и лечебным отваром и принялась осторожно смывать кровь с его руки. В воде мелькнули наши отражения: черноволосая смуглая девчонка с зелёными глазами и белокожий хмурый чародей. Я даже не сразу поняла, что Ализар пристально меня разглядывает.

— Ушёл на рассвете, — ответила, вспомнив, что задали вопрос. — Безобразия туман-оборотней заметили давно, вот и пошли разбираться.

Язык жёг вопрос: как королевский чародей оказался один в лесу? Однако это было не слишком тактично. Поэтому я спросила несколько иначе:

— Как они на вас напали, дранг Талларэ?

Ализар чуть приподнял бровь.

— Вы меня знаете? — на губах мелькнула едва заметная улыбка, но тут же исчезла.

— Кто не знает чародея короля Кейрана II? — удивлённо спросила я.

— Многие, — покачал он головой и чуть поморщился. Я тут же убрала руку, опасаясь, что слишком сильно надавила, стремясь стереть кровь.

— Всё в порядке, — успокоил он.

По его руке пробежало перламутровое сияние, и рана начала затягиваться.

— Туман-оборотни стали появляться в городе, — глухо произнёс Ализар таким тоном, что я замерла и подняла на него глаза. И тут же вздрогнула, поняв, что этого делать не стоило — вон как смотрит.

Туманы, конечно, очень зловредные создания, но чтоб обнаглеть и ломануться в город? Немыслимо. Такого не случалось очень давно. Дядька Сатор никогда такого не рассказывал.

— Однако я кое-что не учёл, — заметил чародей. — Впредь буду осторожнее.

В этот момент я поняла, что Ализар справился и без помощи, но ушло бы больше времени. Однако зря разбрасываться благодатью он не стал.

Ализар ещё кое-что расспросил о туман-оборотнях, отметил, что я славно управляюсь с артефактным кнутом против нечисти, и, ещё раз поблагодарив за помощь, покинул скромное жилище лесничих.

Я вызвалась проводить, однако он только покачал головой. А потом так посмотрел, что сердце ушло в пятки. И один миг рассыпался на мириады хрустальных осколков, тут же растворившихся в воздухе.

До ночи я бродила сама не своя. Королевский чародей! Сам Ализар дранг Талларэ! Уж не попали ли на меня чары туман-оборотней?

Когда вернулся дядька Сатор, я рассказала о случившемся. Сначала он не поверил, а потом только головой покачал.

— С туман-оборотнями творится что-то странное, моя девочка, — вздохнул он. — Я сегодня видел их гнезда. В четыре раза больше обычных. Но даже не стал приближаться — опасно.

— В четыре? — шокировано уточнила я.

Дядька Сатор кивнул:

— Нам понадобится помощь чародеев. Поэтому появление дранг Талларэ нам только на пользу.

Только на пользу.

Эти слова не давали покоя ночью. Я вертелась с боку на бок, не в состоянии уснуть. За окном было тихо, если не считать голосов леса. Полная луна висела на бархате небосвода, освещая чёрные верхушки елей.

Я шумно вдохнула и прикрыла глаза. Кажется, через время удалось уснуть. Или…

Кто-то погладил меня по щеке. Нежно, почти невесомо. Потом коснулся губ, обвёл по контуру. Я вздрогнула, распахнула глаза и забыла, как дышать. На меня смотрел Ализар.

Серо-белые глаза светились ледяным пламенем.

— Какая ты крас-с-сивая, — выдохнул он и прижался к моим губам.

Я попыталась воспротивиться, но вместо того, чтобы оттолкнуть, наоборот крепко обняла. Этот сон снился не первый раз, чего скрывать?

Только вот никогда ещё прикосновения не были столь реалистичны, а дыхание не обжигало до беспамятства.

Он целовал настойчиво, жадно, не давая отстраниться и вздохнуть. Длинные крепкие пальцы вплелись в мои волосы. Вторая рука огладила бок, сжала бедро. От этого было безумно горячо. Стыдно и сладко одновременно. Воздуха почему-то не хватало. Тьма ночи, словно живая, плеснула через окно и поползла по комнате.

Сон. Всего лишь сон. Порочный, неправильный, навеянный злыми ширами. Бредить чародеем, о котором мечтают все женщины королевства? Глупо. Не надо. Не…

Ализар оторвался от моих губ, внимательно посмотрел в глаза, словно что-то хотел спросить. Потом вдруг сжал мою руку и поцеловал пальцы.

— Всё будет хорошо, слышишь? Твоя жизнь скоро изменится.

Сказанное заставило замереть, однако Ализар снова склонился ко мне и прижался к губам. А потом и вовсе из головы вылетели все мысли, оставив место только для шёпота, ласк и безумно-сладких спазмов, от которых с губ срывались хриплые стоны.

— Вийора, — выдохнул он.

И собственное имя вдруг показалось прекрасным неземным звуком, который бывает только на дишьяле, чародейском языке, недоступном простым людям.

Моё тело выгибалось дугой от каждого проникновения, а пальцы всё сильнее впивались в плечи Ализара.

— Моя… — прошелестело возле уха, когда я, прикрыв глаза, пыталась отдышаться и прийти в себя. — Только моя. Даэ…

Его губы касались моего лица, шепот заставлял вздрагивать и сжиматься, но это было приятно.

И на душе стало легко и спокойно. Кажется, потом меня сгребли в охапку и крепко прижали к себе. По телу разлилось приятное тепло, и я невольно прижалась к его плечу. Сквозь сон, правда, удивилась: раньше никогда такого не было.

…Утро выдалось ненастным. Я села на постели и тряхнула головой. Убрала упавшие на лицо волосы назад. Ну и приснится же. К горлу подобрался истерический смешок. Пора завязывать с этим, а то ещё начну тайно искать встречи с дранг Талларэ.

Неожиданно сбоку послышался хлопок, и на простыне, возле моей руки, оказался коричневатый свиток, перевязанный широкой красной лентой. Озадаченно моргнув, я взяла его и осмотрела печать. Хм, это явно не послание от купцов. Неужто…

Мои пальцы дрогнули, когда я дёрнула ленту, и свиток сам собой раскрылся. Позабыв, как дышать, я жадно всмотрелась в строки, написанные аккуратным крупным почерком с вензелями.

«Уважаемая госпожа Зуан, буду рад вас видеть в своем городском доме на улице Кудесников, 13. Ночные визиты — это прекрасно, но хотелось бы побеседовать лично. Одновременно шлю вашему приёмному отцу просьбу на родительское благословение даэ. Ализар дранг Талларэ».

Свиток выпал из рук. Дверь в спальню с грохотом распахнулась, и на пороге показался взлохмаченный дядька Сатор.

— Вийора, объясни мне! — воскликнул он, потрясая похожим свитком. — Что ещё за даэ?

Я сглотнула. Даэ — это предложение стать официальной любовницей. Егоне делают первой встречной. Ведь общество может и осудить. И тут такое. Сам Ализар дранг Талларэ. Только… как? Почему? Влиятельный чародей и… девчонка из леса? Ведь у меня ни титула, ни чародейских способностей, ни богатства. Здесь что-то не так.

Моё смятение прервал вновь взлетевший в воздух свиток. Прежняя надпись медленно исчезла, зато появилась новая: «Не переживай, милая, ты всё узнаешь».

Я вздохнула и провела ладонями по лицу. Кажется, успела во что-то вляпаться. Но вот что именно — узнаю только в доме чародея.

Покинув комнату, я привела себя в порядок, надела охотничий костюм из кожи, заплела волосы в косу и натянула высокие сапоги. Стоит всё же хоть одним глазком взглянуть на гнёзда туман-оборотней. Если они и впрямь так размножились, то нет смысла откладывать вызов чародеев из города. Лес у нас старый, капризный, живой. Если за ним не следить, то может такое устроить, что потом не спасёмся. Не зря же боятся многие идти в лесничие и селиться у Шировой горки.

Собственно… горка — это одно название. Небольшой холм, расположенный у болота. Из ближайшей деревни сюда добираться полдня, да и дорога оставляет желать лучшего. Тот, кто не знает заветных тропок, и вовсе может заблукать и попасться в когтистые лапы широв. А те лишь только поймают заблудшего, вытрясут всю душу и утянут за собой в чащу. И не отпустят, пока не натешатся вволю. Ходят слухи, что от них вернулся только один сапожник из деревни, дальний родственник Алии. Однако пришёл он оборванным, безумным, говорившим странные вещи. А через несколько дней и вовсе пропал без вести.

Дядька Сатор же к лесу относится уважительно, с почтением. Ширам каждую ночь оставляет лепёшку, наливал, если было, глиняный ковш молока и ставил у двери. Поэтому и они в окна к нам не заглядывают, в двери когтистой лапой не скребутся. Только в самую рань, едва выпадет роса, можно увидеть трёхпалые следы на земле. Вот и всё.

Я провела по лицу ладонями. Да уж, на самом-то деле ничего нет страшного ни в лесе, ни в его обитателях. Просто не надо вести себя, как не следует, вот и…

— Вийора! Вийора! — неожиданно раздался крик дядьки Сатора.

Всё бросив, я кинулась из дому на улицу. Дверь скрипнула, косой дождь, брошенный ветром в лицо, заставил вздрогнуть. Однако заметила, что дядька Сатор хлопочет возле нашего сторожевого волкодава Карона. Тот почему-то лежал и жалобно поскуливал. Настолько тихо, что я даже не сообразила, что это за звуки.

Я метнулась к ним. И замерла, не веря своим глазам. Бок Карона был изорван, кровь залила шерсть. Кое-где мышцы рассечены чуть ли не до кости. Хотя, может быть, показалось…

— Духи, откуда? — хрипло шепнула я, оглядывая пса. — Когда?

— Только что приполз, — отрывисто бросил дядька Сатор, побледневший и осунувшийся, с сурово сжатыми губами. — Ума не приложу, с кем так мог. Побудь с ним, я сейчас.

Я присела, осторожно положила руку на шею пса. Он жалобно заскулил.

— Тише, мальчик, тише, — шепнула я. — Сейчас станет легче.

Слава духам, рана оказалась не такой глубокой, как показалось изначально. Царапины действительно были серьезные, однако о костях речи не шло. Затянув Карона в дом, мы быстро промыли раны, наложили травяную мазь и сделали повязки. Мне почему-то невольно вспомнился Ализар, руку которого пришлось врачевать вчера.

— Вийора, — одёрнул меня дядька Сатор.

— А? — растеряно отозвалась я.

— Скажи на милость, что будешь делать с приглашением чародея?

Вопрос поставил в тупик. Точнее, в этом тупике я находилась очень давно. Потому что понять умом внезапное послание королевского чародея было просто нереально. А главное…

Я отрывисто вздохнула и нежно провела пальцами по голове Карона. Мазь начала действовать, а вода с отваром сонницы дала возможность заснуть. Поэтому сейчас громадный черный пёс лежал на подстилке возле лавки и тихонько сопел. Дядька Сатор выжидающе на меня смотрел.

— Честно — не знаю, — ответила я. — Я до этого никогда его не видела. Да и толком помочь не успела, только двух туман-оборотней отправила за край жизни. Дальше он сам всё.

— А чего-то… — дядька Сатор закашлялся. — Странного ты не заметила? Может, как-то смотрел на тебя? Или, кхм, руки распускал?

Ему явно не хотелось говорить на эту тему, однако городских жителей он считал безнадёжно распущенными. А уж тех, кто был при королевском дворе, — и подавно.

Я отрицательно помотала головой:

— Ничего такого. Абсолютно.

Говорить, что вот уже месяц, как мне снятся неприличные сны, в которых я без остатка отдаюсь Ализару и ни капли не жалею, говорить не стала. Днём ведь почти не думала об этом. И только ночью начиналось что-то странное, невероятно желанное и безумное. А к утру — забывалось.

Моя рука замерла на спине Карона. Я нахмурилась. Так-так. Почему раньше не думала, что это чьи-то чары?

— Странно, — сказал дядька Сатор. — Даэ — это серьёзно. Пусть для нас, простых людей, это и не брак, но ты ж знаешь, у чародеев свои понятия. Даэ — не просто разделение крова и ложа. Даэ — это ещё и чародейская привязка. Ума не приложу, к чему это!

Ещё раз обдумав его слова, я пришла к выводу, что никаких чар нет. Просто недоразумение. Слишком глупо: предлагать даэ первой встречной. Хотя… может, и прав дядька Сатор? Все в городе безнадёжно испорчены? Возможно, дранг Талларэ просто хочет со мной поиграть, посмотреть, как девочка из леса прибежит к нему с надеждой и огоньком в глазах? Такое вполне могло быть.

Однако почему-то в глубине души — не верилось. Что-то в королевском чародее давало понять: бросать слова на ветер он не будет. Это не объяснить, просто… чувствуется.

— Ну, и как? — спросил дядька Сатор. — Поедешь?

Я задумалась, уставившись на стол. Да уж. Мне он полностью доверяет, не раз уже ездила в столице, когда нужно было закупать целебные порошки и артефактные вещицы. К тому же защитить себя смогу точно. Да и предложение даэ — это непросто. Его нельзя делать со злыми намерениями, потому что у чародеев всё в гармонии. Замыслил чёрное дело — по тебе потом ударит так, что век не выкарабкаешься. Поэтому среди чародеев подлецов куда меньше, чем среди людей.