Вот после этого рассказа и сидела я на крылечке, думу думая. И каждый вопрос, на который искала ответ, только новыми оборачивался. Вроде я и Бабка Йожка, но все, что мне с рождения дано было, использовалось лишь в мирных целях. А тут даже не предчувствие нашептывало, сама знала, что оружие в руки придется брать. И не только для своей защиты - чужую жизнь отнимать. И хотя свободу другого существа тоже благородной целью можно было считать, трудно такое принять душе, привыкшей к иному.
Вот только деваться мне было некуда. Меч, который он с собой вез, в его руки не дался. И в ножны не пошел. Как хранился в сокровищнице у батюшки завернутым в тряпку, так и отправился в путь. Когда же я его развернула, чтобы доказать, что Эндрик ошибается, отозвался тот на мое прикосновение едва ощутимым, но теплом. А когда я его подняла, так таким ликованием в душе откликнулся, что я на мгновение себя потеряла, растворившись в солнечных бликах, заигравших на его гранях.
- Ратона обедать зовет, - присел рядышком со мной Эндрик.
Вроде и вопроса не задал, а отвечать придется. Потому как по себе знаю, насколько тяжелым может быть ожидание.
- Отцу про дочь почему не сказал? Стыдно или боишься, что не примет?
Улыбнулся он мне. Не то, чтобы горестно, а с некоторой тяжестью.
- Сам я ее потерял, сам и найти должен. К тому же, если к этому повелитель будет причастен, опять война начнется между нами и ночными. А мы только-только к миру начали привыкать.
- Значит, стыдно, - перевела я его речь на свой язык.
- Стыдно, - признался он. Спокойно так.
Вот ведь картина какая странная: отцу - стыдно, а ведьме залетной - не стыдно. А может, так и должно быть? Я - человек чужой. Сегодня - здесь, завтра....
Не верит он, что у нас с повелителем может быть все серьезно. Вот и я... не верю.
- Говоришь, твой враг логово по дороге на Лысую Гору устроил?
- Даже сворачивать никуда не придется, - подтвердил он еще раз то, что уже рассказывал. - От той пещеры до твоего места останется пара дней верхом. И то лишь потому, что тропинка кругами вьется. А если на метелочке твоей, то совсем близко будет.
И ведь не уговаривал он меня. Ни в глаза не смотрел, в ожидании моей реакции, ни голосом свою заинтересованность не проявлял. Так говорил, что уверенность моя все крепче становилась: не пойду я с ним - отправится один. Но мне-то ведомо то, о чем он не догадывался. Раз будущее меня показало, значит не обойтись ему без моей помощи. А раз так....
- А никакой другой дороги нет, чтобы не ждать, когда батюшка твой с погоней нас обгонит? - спросила с легкой хитринкой в голосе. Чувствую, как разгорается такой задор в душе, от которого самой страшно становится.
Нет, не за себя, конечно же. За того, кто под этот самый задор попадет. Потому как игры одного демона требуют, чтобы месть другому была незабываемой. Будет когда-нибудь Азаир своим внукам рассказывать, как одна из его барышень его старому недругу рога пообломала. И хоть мне самой слышать этого не доведется, но даже от одного представления на сердце приятно становится.
А уж когда сама девчонкам буду о своих приключениях докладывать....
Эх! Самое главное, чтобы самой в этих самых похождениях жизнь свою не оставить.
Только подумала, и тут же сама себе подзатыльник дала. Мне еще шефство над Марысей держать, а я о глупостях всяких рассуждаю, беду на себя накликиваю.
- Есть, - улыбнулся он во все свои... - Но отец о ней тоже знает, ездили мы с ним как-то по ней. Правда, давно это было, но на память он никогда не жаловался. Так что риск большой.
- А... - махнула я рукой. - Куда уж больше, чем сейчас. Пойдем обедать, а с утречка уже и в путь. Если нам суждено с ним встретится, хоть зайцем петлять будем, а в лапы к нему попадем.
Похоже, ему и самому не терпелось быстрее в дорогу отправиться. Не стал он убеждать меня задержаться, лишь головой кивнул, поднялся первым, да руку подал, помогая встать.
И все было здорово, если бы не билась в голове растревоженной птахой одна мысль: а что я с мечом-то делать буду, если я его раньше даже в руках не держала?
***
В дорогу мы отправились, как и решили, рано утром. Солнце еще даже не успело выглянуть из-за крон высоких деревьев. Ратона накормила нас завтраком (хозяйственная девочка, надо бы в хорошие руки пристроить) и собрала еды с собой. Эндрик, когда увидел это изобилие, попытался половину оставить, сославшись на то, что лошади такого просто не вынесут.
Ну, ну... эти лошади не просто вынесут, а даже и не заметят.
Если бы я знала, что демоны такие злопамятные, спорить с ним и настаивать на своем мнении не стала бы. Но догадалась я об этом слишком поздно.
Тропинка, по которой мы ехали, петляла, как тот самый заяц, о котором я так несвоевременно вспомнила. То к руслу реки по такому косогору, что я предпочла спускаться туда с закрытыми глазами и надеясь только на милость провидения. Потом наверх: коняшка моя скачет, как тот горный козел. И я с ним... скачу, зубами выбивая дробь и мысленно складывая приходящие в голову угрозы в заветные кладовые памяти. Чтобы не забыть. Затем в овраг, потом из оврага. Там дерево поперек тропинки сваленное лежит, в другом месте ветви деревьев так низко склонились, что пришлось по спине лошади распластаться.
К обеду я поняла, что нет у меня врага страшнее, чем этот смуглый хвостатый красавчик, вместе с его папенькой и всем их родом.
На привал мы остановились у реки - как раз к ней в очередной раз и спустились. Я сползла с лошади прямо под ее копыта, решив, что лучше умереть здесь и сейчас, чем терпеть и дальше это издевательство. Когда мы ехали к домику, где Эндрик скрывал Ратону, я так не устала, как за эти несколько часов.
Мой спутник, догадавшись, что переборщил с местью, перетащил меня подальше от нагло ухмыляющейся животинки и сам взялся за обустройство временного лагеря. Я же... перевернулась на спину и затихла, наблюдая за тем, как по небу плывут облака, ветер колышет листики на ветвях деревьев, летают бабочки. Красота!!!
Самое главное, вовремя преувеличить собственные слабости. Знал бы этот кадр, какие кульбиты мы с девчонками в воздухе на своих метлах устраиваем! И все это после ночи плясок у костра! А после этого весь день опытом делимся и... снова пляски. И опять кульбиты. Так что эта прогулка не страшнее легкой разминки. А то, что сползла... так с непривычки.
Так я засмотрелась на то, что надо мной творилось, что почти пропустила тот момент, когда Эндрик направился в мою сторону. Тут я глазки прикрыла и прикинулась умирающим лебедем.
- Пойдем, перекусим, - тревога в его голосе хоть и была, но... чисто символическая. Ничуть он не поверил в мое возможное прощание с этим светом.
Не очень-то и надо было!
- Мыть посуду не буду, - хмыкнула я, переводя себя из горизонтального положения в сидячее.
- А тебя никто и не заставляет, - фыркнул он, покачивая головой. - Я и сам справлюсь.
Я от его слов даже умилилась. Это же надо, какой спутник мне попался! Все бы мужчины такими были, цены б им не было.
Поднялась я, слегка, покряхтывая. Кульбиты - кульбитами, а овраги - оврагами. Снова плюхнулась у разостланной на траве тряпицы, на которой уже было разложено приготовленное его дочерью богатство.
- А чего горяченького? - протянула я капризно, не наблюдая никакого, даже самого захудалого костерка.
- К вечеру доберемся до деревушки, там тебе и горяченькое, и горячительное будет, - спокойно ответил он мне, отрезая ломоть мяса от большого куска. - Она хоть и небольшая, но находится рядом с торговой дорогой. Гостиница там вполне приличная и кормят вкусно.
- Ты потому и запас брать не хотел? - не стала я больше испытывать его терпение. И так уже понятно, что он видит меня настоящую за всеми моими выходками. И хотя можно было доказать ему, насколько он не прав, поддаваться глупому желанию я не собиралась. У нас с ним впереди было серьезное дело, а такие вещи шутки терпят только до поры до времени.
- Потому и не хотел, - подтвердил он мне, а потом посмотрел на меня со странной нежностью. - Но спасибо, что заставила меня это сделать. Не подумал я, что Ратоне приятно будет.
- И давно она у тебя в лесу живет? - сделав себе бутерброд, спросила я. Раньше не было возможности расспросить, не хотела отнимать у них время.
- Да уж пару лет. Там как раз ведьма живет, про которую я тебе говорил. Сейчас она по своим делам в человеческие земли отправилась, потому Ратона и одна. Но место то заговоренное: без меня или хозяйки к нему никто не приблизится.
Не стала я его разочаровывать. Защита там была хоть и весьма основательная, но... не к избушке она привязана, а к самой ведьмочке. Стоит той ослабнуть, или, что еще хуже, погибнуть, как от защиты одни ошметки останутся. И хотя этой ночью я заговорила пару камушков, но надежды на них тоже мало. Так что уберечь он дочь мог только одним способом: найти ее мать, да признать ее своей женою. И отцу своему скорее представить. Насколько я уже повелителя сумела понять, он своих в обиду не дает.
- Ладная она у тебя девушка. И лицом хороша, и по хозяйству справная. Думал уже о муже для нее?
Эндрик на меня зыркнул, но тут же взгляд опустил.
- Не хочет она о замужестве думать. Надеется, что силы ее проснутся, и станет она такой же, как и вы, ведьмы.
- А тебе этого очень не хочется, - улыбнулась я озорно. - Или ты думаешь, жизнь у нас невеселая?
- Да не думаю я так, - вспыхнул он. - Но мало у кого из вас семья бывает, детки рождаются. А я кровь от крови своей хочу, хочу не только на детей своих смотреть, но и на внуков.
Мне ничего не оставалось делать, как весело засмеяться.
- Глуп ты еще. Сразу видно, что младшенький. - И не дав ему вскинуться, продолжила, посмотрев на него спокойно: - Среди нас тоже разные бывают. Кто-то всю жизнь со своей свободой по миру ходит. Кто-то успевает и делом своим заниматься, и семью в своих нежных ведьминских ручках держать. Но одно скажу точно: принуждать нас невозможно. Мы, как ветер. Сквозь пальцы пролетим, не заметишь. А попытаешься удержать, получишь ураган. Так что с дочерью не спорь, а покажи ей все возможные варианты, чтобы выбор у нее был. И если она увидит, что иметь мужа и детей радостно, то сама сделает так, как тебе захочется.
- А ты? - посмотрел он на меня с улыбкой.
- А я? - хмыкнула я в ответ. - Не встретила того, с кем захотела бы остаться. Но если встречу, счастье свое в чужие руки не отдам.
- А отец? - и опять хитринка во взгляде.
И чего это ему, интересно, неймется. Не знала бы точно, что рядом никого нет, посчитала, что для него и старается. Или?
Нет, уж в лесу я вполне могу ощутить присутствие постороннего.
- Встреть я его в своем мире, вряд ли мимо прошла, - не стала я скрывать от него то, что испытала, увидев главного демона. - Но у нас с ним будущего нет, так чего ж себе и ему сердце рвать. Обоим легче будет, если судьба вновь не сведет.
- И ты так просто об этом говоришь! - возмутился он, отодвигая от себя походную баклажку с вином. - Неужели даже шанса ему и себе не дашь!
- Шанса?! - вскочила я, отбрасывая недоеденный бутерброд. - Я от одного его поцелуя голову потеряла! Мне до сих пор его прикосновения чудятся! А ты представь, что будет, если я нам с ним этот самый шанс дам! Да его потом из сердца выдирать придется! Или ты считаешь, что раз ведьма, так и любить не умею?! Умею, только никто об этом, кроме меня, не знает. И про мокрую подушку, когда еще в школе влюбилась в соседа по парте, и про то, как сидела на берегу реки, смотря в воду и видя в ней лицо того, кто лишь один взгляд на меня кинул и прошел мимо. Я после каждого раза себя по кусочкам собирала. Так то влюбленность была, а здесь почти мужчина моей мечты. И ты говоришь про шанс!!!
- Извини. - Я и не заметила, как он оказался рядом. - Почему-то глядя на вас, я всегда считал, что легкомысленнее, чем ведьма, существ нет. Не думал, что и вы страдать умеете.
- Умеем, - уже почти успокоившись, произнесла я. - Но никому не показываем, потому, как гордые. И не любим, когда нас жалеют, потому и чувства свои скрываем. Потому и улыбаемся, когда больно, потому и поем, когда плакать хочется. И ты помни об этом, когда любимую свою из плена вызволишь. И не делай ошибок, которые другие совершают: пусть дверь в твоем доме для нее всегда открыта будет. Тогда она от тебя точно никуда не уйдет, а если уйдет, то обязательно вернется. Потому что мы всегда возвращаемся туда, где нас любят и ждут.
- Но не в твоем случае, - грустно улыбнулся он.
- Но не в моем случае, - как эхо повторила я.
После тех моих слов разговор как-то утих. У меня не было настроения его продолжать, а Эндрик о чем-то серьезно задумался. Лишь время от времени кидал на меня странные взгляды. Надеюсь, он не задумал глупость какую совершить, типа того самого шанса, против которого я так рьяно выступала. Но как бы я не хотела разобраться в том, что творилось в его голове, понимала, что вряд ли мне это удастся. Я ведь ведьма, а не Вольф Мессинг.
Потом мы собрали остатки еды обратно в узелки, упаковали в седельную сумку, мусор, который после нас остался, закопали в неглубокую ямку и снова тронулись в путь. И хотя дорога так и продолжала напоминать заячий след, ехали мы медленнее, потому и не столь утомительно.
Эндрик молчал, к чему-то напряженно прислушиваясь. Но по тому, что лицо его продолжало оставаться спокойным, я решила, что он просто перестраховывается. Мешать не стала, мне было чем заняться - лес вокруг нас выглядел просто изумительно. Вроде и похож на наш, но и зелень кажется ярче, и птички поют задорнее, да и солнышко одаривает теплом с нежностью. Короче, курорт, да и только.
Вот, вот! Мысль, мелькнувшая вслед за этим сравнением, хоть и отдавала горечью, но очень точно отражала мое отношение к некоторым встретившимся на моем пути индивидам. Раз курорт, то и роман этот можно считать курортным. Был и... нету. И только одни воспоминания.
Уже вечереть начало, когда мой молчаливый демон подъехал ко мне поближе и показал рукой на холм, который хорошо был заметен с редколесья, по которому мы ехали.
- За ним как раз та деревушка, про которую я тебе говорил. В основном там демоны живут, кузнечным делом занимаются. Но люди тоже есть, так что на тебя никто сильно глазеть не будет. Меня там никто, как сына повелителя, не знает - наемник я.
- А я? - ехидненько хмыкнула я, уже догадываясь, что он мне на это ответит. И ошиблась. Видно, начиталась в свое время всяких фэнтезийных историй.
- А ты жена моего побратима. Во время последней войны с ночными демонами такое не раз случалось, так что никто не удивится. И едем мы к нему: он в гарнизоне в Заречье служит, ну а я его собрался проведать и тебя с собой прихватил. Будь кто другой, на репутации бы твоей сказалось, а побратим это как отец родной. И сам не посмотрю, и в обиду никому не дам.
В ответ я только кивнула. А себе зарубку в памяти поставила: узнать как можно больше об этом мире. Похоже, при всей его суровости, много здесь было и хорошего, пусть и не на виду, в глаза не бросалось.
Ехали еще с час. Лес становился все реже и реже, а солнце все ниже клонилось к горизонту. Вскорости уже должна была взойти первая из двух лун этого мира - она успевала появиться, пока еще последние лучики дневного светила радовали взгляд.
Мы объехали холм, на который мне Эндрик показывал, и тут же уперлись в ограду первого в деревне дома. Добротный такой, выложенный из камня в два этажа. Огород справный, грядочки ровненькие, точно такие же, как у моей бабушки были. Я к ней каждое лето приезжала, на молочко домашнее, парное.
Самое счастливое время в моей жизни было. Одна забота: не попасться, когда с соседскими пацанами в набег на очередной сад ходили. Но я всегда быстрой и шустрой была, да и ребята меня никогда в обиду не давали.
А потом я постарше стала, как-то пару лет не приезжала. А когда заявилась, то вместо брюк носила уже юбку. В тот день, когда нагрянула, в местном клубе были танцы. Ну и я, никому ничего не сказав, ни с кем из своих старых знакомых не поздоровавшись, туда и отправилась. Сюрприз делать.