перед публичными выступлениями.
Кэм проигнорировал их все. Он вручил гитару в руки Лилит и одел ремень через
плечо, стараясь не зажать ее длинные рыжие волосы под ним. Он взял у ее тетрадь, и она
почувствовала тепло, исходящее от его рук.
“Это катастрофа”, - пролепетала она.
“Самые великие дела начинаются именно так”, сказал он, так, чтобы только она
могла его услышать. “Теперь закрой глаза. Представь, что ты одна. Представь себе, что
это закат, а у тебя впереди вся ночь”.
“Покиньте помещение!” кто-то вопил. “Вы оба отстой!”
“Это не сработает”, - сказала Лилит, но Кэм заметил, как ее пальцы сами перешли
в позицию перебора. Гитара была как щит между ней и аудиторией. Сейчас ей было более
комфортно, чем мгновением раньше.
Итак, Кэм продолжал.
“Представь, что ты только что придумала эту песню, и ты гордишься ею…”
Лилит хотела было прервать. “Но…”
“Позволь себе быть уверенной”, сказал ей Кэм. “Не потому что ты думаешь, что
эта песня лучше, чем какая-либо другая, а потому что она так близка тебе, и она как ничто
и никогда могла бы выразить, что ты чувствуешь сейчас.”
Лилит закрыла глаза. Она наклонилась к микрофону. Кэм задержал дыхание.
“Буууу”, кто-то улюлюкнул из центра зала. Это был Люк.
Лилит открыла глаза и стрельнула взглядом. Ее лицо побледнело.
Кэм сконцентрировался на Люке – он стоял на виду у всех с руками, сложенные
чашечкой вокруг его рта, глумясь над Лилит. Кэм никогда не позволял себе ударить
дьявола кулаком, но он не боялся изменить этот факт сегодня вечером. Он посмотрел
хладнокровно на публику, поднял кулаки, и перевернул их средними пальцами вверх.
“Этого достаточно, Кэм,” констатировал г-н Дэвидсон. “Прошу сойти со сцены”.
Звук очень тихого смеха заставил Кэма повернуться к Лилит. Она наблюдала за
ним, посмеиваясь. Наконец то призрак улыбки не сходил с ее лица.
“Покажешь им, кто босс?” - спросила она.
Он покачал головой. “Играй и покажи им что ты можешь”.
Лилит не ответила, но Кэм понял по выражению ее лица, что он сказал все
правильно. Она наклонилась снова к микрофону. Ее голос был мягким и ясным. “Это
называется ‘Изгнание’”, - сказала она и начала петь.
“Где любовь меня волнует, туда я должна обратиться
Мои рифмы, мои рифмы,
Там они следуют за моим воспаленным разумом
Мой ум, мой ум.
Что будет последним, что должно быть первым?
Должна ли я утонуть от этой жажды?”
Песня лилась из нее как будто, она родилась, чтобы спеть ее. У микрофона с
закрытыми глазами, Лилит, казалось, не знала что такое гнев. Там был намек на девушку,
которой она когда то была, девушка в которую когда то был влюблен Кэм.
Девушка, которую он все еще любил сейчас.
Когда она закончила, Кэма пробрала дрожж от эмоций. Ее песня была версия той,
которую он напевал, с тех пор как покинул Трою. Она все это знала. Некоторые остатки
их история любви были еще живы в ней. И как он надеялся, все это еще будет.
Пальцы Лилит оторвались от струн гитары. Аудитория молчала. Она ждала
аплодисментов, надежда была в ее глазах.
Но все, что она получила - это был смех.
“Твоя песня еще хуже отстой, чем ты!” закричал кто-то, бросая пустую бутылку
соды на сцену. Он ударил Лилит по колену, и надежда в ее глазах умерла.
“Перестань!” крикнул г-н Дэвисон, возвращаясь на сцену. Он повернулся к Лилит.
“Хорошая работа”.
Но Лилит уже ринулась со сцены к выходу из кафетерия. Кэм побежал за ней, но
она была слишком быстра, и было слишком темно, чтобы увидеть, куда она убежала. Она
знала этот городок лучше, чем он.
Дверь за ним закрылась, заглушая звук следующего вышедшего на сцену ученика,
читающего очередной опус. Он вздохнул и прислонился к стене. Он подумал о Даниэле,
который страдал так много в мрачные периоды, когда его тоска по Люси поглощала его.
Он принимал свои страдания из-за того, что она каждый раз умирала от своего проклятия,
только чтобы быть вознагражденным одной кистью ее руки в следующей жизни, прежде
чем она исчезнет снова.
Кэм часто спрашивал его друга, стоит ли оно того?
Теперь Кэм понимал неизменный ответ Даниэля, который говорил, что это
единственное, что делает мою жизнь стоящей.
“Ошибка новичка”.
Кэм повернул голову и увидел как Люк вышел из тени.
“Что?” пробормотал Кэм.
"Начинаешь действовать в первый день." Зарычал Люцифер. "У нас есть еще две
недели вместе, и есть так много способов для вас, чтобы все потерять."
Кэм почувствовал себя далеко от первоначальной уверенности. Если дьявол
добьется своего, то Кэм будет не единственным, кто проиграет.
“Я принимаю условия твоей игры”, сказал он Люциферу сквозь зубы. “Я готов”.
“Посмотрим, насколько ты готов,” Люцифер громко засмеялся прежде чем исчез,
оставив Кэма в покое.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Приблизительно 1000 г. до н. э.
В лунном свете, светловолосый парень нырнул в реку Иордан. Его зовут Дэни, и
хотя он был в деревне только месяц, его красота была уже легендарной отсюда до южной
части Беэр-Шевы.
С берега реки темноволосая девушка смотрела на него, теребя свой кулон. Завтра
ей исполнится семнадцать.
В далеке от их глаз Кэм наблюдал за ней. Она казалась более красивой теперь,
когда она влюбилась в ночного пловца. Конечно, Кэм знал, какова судьба будет у этой
девушки, но никак не могло помешать ей любить Дэни. Кэм думал о ее чистой любви.
“Он похож на сказку”, сказал мягкий голос откуда то из-за него. Кэм повернулся
и увидел потрясающую рыженькую. “А она предана ему”.
Кэм шагнул к девушке на берегу реки. Он никогда не видел таких смертных, как
она. Ее волосы струились до талии и переливались, словно гранат. Она была такая же
высокая, как он и у нее был изящный стан. Веснушки поцеловали ее на худенькие плечи
и ее гладкие щеки. Он поразился выражению ее голубых глаз, как будто оба они были уже
замешаны в каком то восхитительном озорстве. . Когда она улыбалась, этот крошечный
промежуток между ее передними зубами волновал его так, как ничто и никогда еще не
волновало Кэма.
“Вы их знаете?” спросил Кэм. Эта изумительная девушка разговаривала с ним
только потому, что она поймала его наблюдающим за Даниелем и Люсиндой.
Ее смех был мелодичный, как дождевая вода. “Я выросла с Лиат. И все знают
Дани, хотя он только что нашел наше племени в конце прошлой Луны. Он прекрасен, Вы
не думаете?”
“Возможно”, сказал Кэм. “Если Вам нравится этот тип”.
Девушка изучающе посмотрела на Кэма. “Вы прилетели сюда на гигантской
звезде, которая провалилась сквозь небо вчера вечером?” спросила она. “ Мои сестры и я
сидели возле костра и подумали, что звезда имела поразительную форму человека”.
Кэм знал, что она дразнила и флиртовала, но он был впечатлен тем, что она
угадала. Его крылья несли его в ту ночь, как раз когда он преследовал хвост метеора.
“Как вас зовут?” спросил он.
“Мои друзья называют меня Лилит”.
“А как Вас называют Ваши враги?”
“Лилит”, зарычала она, оскалив зубы. Потом она засмеялась.
Когда Кэм тоже засмеялся, Лиат обернулась и присела на несколько футов ниже.
“Кто там?” позвала она в темноту.
“Давайте убираться отсюда”, - тихо сказала Лилит Кэму и протянула ему руку.
Эта девушка была удивительной. Яркая, полная жизни. Он взял ее руку и
позволил ей вести его, немного волнуюсь о том, что он может делать это вечно, следуя
туда, куда она пошла.
Лилит повела его к берегу мимо ирисов дальше вниз по реке, затем изогнулась к
дуплу огромного рожкового дерева и достала лиру. Сидя среди цветов, она настроила
инструмент на слух, так словно Кэм каждый день наблюдал за тем как она это делает.
“Вы будете играть для меня?” спросил Кэм.
Она кивнула. “Если вы будете слушать”. Затем она начала играть аккорды,
которые переплетались как любовники, свернувшиеся и завитые как изгибы в реке.
Удивительным великолепием ее звенящая мелодия принимала форму слов.
Она спела печальную песню о любви, которая заставила все остальное исчезнуть
из его сознания.
Обернутый в ее песню, как в покрывало, он не мог больше думать о Люцифере
или Троне, Даниеле или Лусинде. Была только захватывающая дух, непрекращающаяся
песня Лилит.
Она сочинила ее здесь среди ирисов у реки? Что приходило к ней вначале
мелодия или лирика? Кто был ее вдохновителем?
“Ваше сердце разбито?” - спросил он ее, в надежде замаскировать свою ревность.
Он взял лиру из ее рук, но пальцы у него были неуклюжи. Он не мог играть ничего так
красиво, как музыка, которая текла от Лилит.
Она наклонилась к Кэму, ее веки опустились, когда она смотрела на его губы.
“Пока нет”. Она потянулась за инструментом и наигрывал мгновение аккорды. “Никто
еще не растревожил мою душу, но девушкам надо быть осторожными.”
“Вы научите меня играть?” - спросил он.
Он хотел провести больше времени с Лилит - странное чувство для него. Он хотел
сидеть рядом и смотреть, как солнечные лучи сверкают в ее волосах, запоминать изящные
ритмы ее пальцев, как она извлекает красоту из струн и дерева. Он хотел, чтобы она
посмотрела на него, как Лиат смотрела на Дэни. И он хотел целовать эти губы каждый
день, все время.
“Что-то подсказывает мне, что вы уже знаете, как играть”, - сказала она.
“Встретимся здесь завтра ночью”. Она взглянула на небо. “Когда луна будет находится в
том же месте, Вы тоже будете сидеть на том же месте.”
Потом она засмеялась, уложила лиру в дерево и убежала, оставив темноволосого,
зеленоглазого ангела безумно влюбленного впервые.
ГЛАВА 5
Тринадцать дней
Лилит ожидала, что ее мир изменится после ее выступления на открытом
микрофоне. И это не так. Не совсем.
Жизнь по-прежнему отстой.
"Лилит?" Ее мать закричала, прежде чем будильник Лилит зазвонил. "Где мой
кардиган с гепардовым принтом и заплатами на локтях?"
Лилит застонала и зарылась головой под подушку. “Полиция моды заходила,
чтобы забрать его вчера,” пробормотала она. “Он был опасен для общества”.
Три мягких стука в ее открытую дверь заставили голову Лилит высунуться из-под
подушки. Это был ее брат.
“Привет, Брюс”, сказала она мальчику стоявшему возле изголовья кровати и
пережевывающему замороженную вафлю.
“Мама думает, что ты украла ее ужасный желтый свитер. Она уже становится,
своего рода, Невероятным Халком из-за этого”.
“Она действительно думает, что я бы могла позариться на ее дохлого гепарда?”
поинтересовалась Лилит с усмешкой. “Как ты себя чувствуешь, малыш?”
Брюс пожал плечами. “Хорошо”.
Люди часто называли младшего брата Лилит хрупким, потому что он был очень
худым и бледным. Но Брюс был самой сильной силой в жизни Лилит. Он был полон
надежд несмотря ни на что. Он был забавный, даже когда просто сидел без дела на диване.
Он знал, как ее рассмешить. Ей было жаль, что у него не было лучшей жизни.
“Просто хорошо?” Лилит спросила, садясь в постели.
Брюс пожал плечами. “Не очень хорошо. Мой уровень кислорода был низким
сегодня, таким образом, я должен остаться дома снова”. Он вздохнул. “Тебе повезло”.
Жесткий смех сорвался с губ Лилит. “Мне повезло?”
“Ты ходишь в школу каждый день и тусуешься с друзьями”.
Брюс был настолько искренен с Лилит, она не могла даже озвучить ему тот
длинный список, за что она ненавидела эту школу.
“Моим единственным другом является Алистор”, добавил Брюс, и при звуке
своего имени, небольшая собака потрусила в комнату Лилит. “И все, что он делает – это
какашки на ковер”.
“О нет, ты не сделаешь это!” Лилит сгребла собачонку, пока она не расшвыряла
кучу белья, которую Лилит еще не успела сложить. Там оставалась ее одна чистая пара
джинсов. По пути в ванную, она коснулась плеча своего брата. “Может быть завтра
уровень твоего кислорода будет лучше. Всегда есть надежда”.
Когда она попала в душ—вода уже была, но с тех пор, как трубы были
отключены, вода пахла ржавчиной. Она подумала о том, что она сказала Брюсу. С каких
это пор Лилит верит, что есть всегда надежда, что завтра может быть лучше?
Должно быть, она сказала это, потому что она пыталась его приободрить. Ее брат
пробудил ее мягкую сторону, о наличии которой никто даже не подозревал. У Брюса
было такое доброе сердце и он так редко выходил из этого дома, что только Лилит и ее
мама когда-либо чувствовали его теплоту. Он сделал фактически невозможное для Лилит
заставляя ее чувствовать жалость к себе.
Когда Лилит начала одеваться, она закрыла свою дверь и стала напела песню,
которую она спела вчера вечером. Это заставило ее вспомнить о тоске в глазах Кэма,
когда он вручил ей ее гитару. Как будто она, Лилит, имела значение для него. Как будто
он нуждался в ней — или нуждался в чем-то от нее.
Лилит нахмурилась. Независимо от того, что Кэм хотел от нее, она не собиралась
расслабляться.
“С пути, неудачница”. Какой то футбольный качок с квадратной головой выбил
Лилит боком в ряд металлических шкафчиков. Никто даже не моргнул.
"Оу." Лилит потерла руку.
Люминесцентная лампа над ней мерцала и гудела. Она присела на колени на
зеленой как сопли плитке, чтобы ввести комбинацию на замке ее шкафчика и достать
книги на этот учебный день. Через несколько шкафчиков, Хлоя Кинг показывала новую
татуировку крыла ангела на правом плече своему последнему бойфренду и кучке своих
фанатов, которые толпились возле нее.
Когда Хлоя заметил Лилит, она улыбнулась широкой, подозрительной улыбкой.
“Отличное выступление было вчера вечером, Лил!” пропела она.
Хлоя ни в коем случае не могла быть дружественно настроена. Лилит помнила,
когда она вышла на сцену ей улюлюкали и обзывали. "Э-э, спасибо," сказала она,
торопясь, чтобы разблокировать свой шкафчик.
“Боже мой, ты подумала, что я серьезно? Это была шутка. Как и твое отстойное
выступление”. Хлоя расхохоталась и к ней присоединилась вся ее свита.
“И … еще один ужасный день”, пробормотала Лилит, возвращаясь к ее шкафчику.
“Не должен быть”.
Лилит резко обернулась.
Интерн Люк, с которым она познакомилась накануне, стоял прямо над ней. Он
облокотился на шкафчики, щелкая в воздухе странной золотой монетой.
“Я слышал, что Вы часто опаздываете в школу”, - сказал он.
Хронические опоздания Лилит обычно никого не волновали. Помимо Таркентона,
нескольких учителей, Джина и теперь Кэма, больше никого в Трамбале никогда не
замечал Лилит. “Если Вы думали, что я опоздаю, то почему ждете меня тут до звонка?”
"Разве это не то, что студент делает в средней школе?" Люк огляделся по
коридору. "Торчат, возле шкафчиков одноклассников в надежде на приглашение на
выпускной бал?"
“Вы не одноклассник. И я надеюсь, Вы не пытаетесь заставить меня пригласить
Вас на бал. Потому что Вы будете ждать долго”. Лилит открыла свой шкафчик и кинула
туда несколько учебников. Люк уперся локтями о дверцу шкафчика и уставился на нее.
Она посмотрела на него снизу вверх, ожидая что он отодвинется, чтобы она могла закрыть