Возвращение чёрного (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Перевод: Rosland(https://vk.com/vmrosland)

Русификация обложки: Rosland

— Траханая сука… — пробормотал ближайший к нему мужчина, ненадолго выдёргивая его из медитативного пространства.

Страж посмотрел вдоль барной стойки, сосредоточившись на мужчине в помятом, но дорогом костюме. Мужчина его не заметил. Он разговаривал с самим собой. Он навалился на лакированное дерево через несколько барных стульев от места, где сидел страж, пивший содовую с лаймом.

Страж смотрел, как богатый мужчина пьяно хмурится на квадратный стакан, который он агрессивно вертел в руках. Другой мужчина говорил с собой, но тоном человека, который привык, что другие его слушают.

Он хотел быть услышанным… он хотел, чтобы люди слышали.

Он хотел, чтобы все уделили внимание.

— Траханая сука… думает, что она может меня отрезать, — он боролся с собственными словами, как будто они лились наперебой. — …Отрезала меня. Ничего не сделала. Ничего не сделала. Я платил этой пи*де. Она не может просто так прекратить профессиональные отношения безо всяких причин.

Он отпил алкоголя из стакана перед ним, бормоча громче.

— …Что ж, она похерила все в этом городе. Надеюсь, она в курсе. Если нет, то скоро узнает. Её карьера, бл*дь, мертва. Черт, может, я даже добьюсь отзыва её проклятой лицензии. Она будет молить меня вернуться…

Страж был заинтригован, вопреки своему желанию.

Не самим мужчиной.

Мужчина был человеческим мусором. Вампиром.

Страж мог понять это всего лишь по нескольким пробормотанным словам. По жалости к себе, которая облаком исходила от него. Люди вроде него просто расхаживали по миру, высасывая энергию из всех вокруг. Всегда имея историю, как кто-то несправедливо с ним обошёлся. Всегда имея какую-то причину, по которой им были обязаны. Всегда имея какое-то оправдание для ужасных вещей, которые они совершали, чтобы свалить на кого-то вину за своё печальное положение.

Этот парень являлся пустым местом на холсте, всасывающим цвета и свет.

Нет, не это заинтриговало стража.

Он передвинулся на несколько стульев ближе.

Скользнув на место прямо рядом с мужчиной, он заговорил тихим голосом.

— Сучки, да? — заговорщически сказал он.

Мужчина подпрыгнул, удивлённо взглянув на него. Страж улыбнулся, натягивая приличествующую маску, чтобы заменить своё истинное лицо.

— Бывшая девушка? — сочувственно спросил он, скорее чтобы подтолкнуть мужчину рассказать больше.

Глаза мужчины расслабились. Как и все вампиры, он хотел слушателей.

Он хотел признания. На самом деле, он хотел толпы, за которой можно спрятаться.

Вампиры всегда действовали в тени. Совсем как мифы.

— Нет, — сказал мужчина, моральное превосходство уже исходило от него как запах. Спеша завалить Джо Тупицу своим дерьмом. — Нет, она была моим психологом. Я платил ей проклятую зарплату больше года. И теперь она просто ожидает, что я начну заново с кем-то новым? С кем-то, кто обо мне ничего не знает? Как будто это не является для меня значительной потерей времени и денег? Мне стоит подать на неё в суд… правда, стоит.

— Она отказалась от тебя как от клиента? — сказал страж.

Мужчина наградил его тяжёлым взглядом.

Не увидев в выражении стража ничего, что намекало бы на издёвку или недоверие к нему, вампир снова расслабился, издавая презрительное фырканье.

— Заносчивая сучка совсем зазналась. Она думала, будто я пристаю к ней или типа того. Я, бл*дь, женат. Пи*да сказала, что я «непозволительно переступаю границы» и заставила меня взять направление к кому-нибудь другому…

Страж сочувственно кивнул.

Он был Джо Тупицей. Парнем, который верит вампиру. Который ведётся на его слезоточивую историю о несправедливом обращении. Страж знал, что Джо Тупицы встречались на каждом шагу. Этот парень верит в Джо Тупицу, потому что на повседневной основе он окружал себя Джо Тупицами.

Джо Тупица поддел его рукой.

— Она красивая? — спросил он.

Парень неохотно взглянул на него.

— Она ничего.

Джо рассмеялся.

— Готов поспорить, она не просто «ничего». Готов поспорить, она настоящая красотка, не так ли?

Мужчина в помятом костюме нахмурился. Снова уставившись на Джо Тупицу, как будто пытаясь прояснить его мотивы, он в конце концов удостоил его слова пожатием плеч.

— Она определённо так считала, — напряжённо сказал он, приканчивая последнюю выпивку в квадратном стакане. — У меня определённо были и погорячее.

Джо Тупица снова рассмеялся.

— Я же говорил. Сучки. Все одинаковые.

В этот раз мужчина улыбнулся более искренне.

— Некоторые из них определённо много о себе возомнили, не так ли?

— Купить тебе выпивку, друг? — сказал Джо Тупица. — Моя старушка только что оставила меня ради бл*дского биржевого маклера, так что сегодня мне не помешал бы собутыльник…

Глаза вампира заблестели.

Вампирам нравилась халява. Они не испытывали стыда, принимая что-то. Даже такие богатые, как этот мудак. Более того, по опыту стража, богатые были ещё хуже. Он выглядел определённо возбуждённым от мысли получить халявную выпивку от Джо Тупицы, пусть даже бедный Джо был одет лишь в потёртые джинсы, футболку с длинными рукавами под джинсовой курткой и потрёпанные туфли для бега.

— Конечно, — сказал вампир, все ещё слегка настороженно.

Вампиры знали только две категории людей: цели и другие вампиры.

Страж не был ни тем, ни другим. В результате он был невидимым.

Джо Тупица поднял два пальца, делая знак бармену.

— Что ты будешь?

— Ещё одну порцию того же было бы неплохо, — сказал другой мужчина, показывая на свой пустой стакан.

Страж подавил улыбку. Он видел заказ этого парня. Вампир заказал двойную порцию самого дорогого скотча, который только подавал бар. Для вампира только лучшее. В конце концов… он это заслужил. Как и все вампиры, он купил бы самое дорогое, просто чтобы обладать этим.

Вампиры были жадными маленькими барахольщиками, которым никогда ничего не достаточно.

Однако Джо Тупица лишь кивнул, показывая бармену принести им ещё по порции того же.

По правде говоря, страж не возражал.

Он мог купить несколько бокалов выпивки.

Он развяжет вампиру язык, подтолкнёт его рассказать больше.

Возможно, этот мужчина станет уликой, которой он искал. Причиной, по которой он был здесь.

Может, этот мужчина отведёт его к святому… его возлюбленному Святому Франциску.

Вне зависимости от этого, страж выполнит свой долг с вампиром. Это было решено — как только он увидел вампира, входящего в двери.

Разница в том, что теперь он был заинтригован.

Не самим вампиром, конечно же. Вампир был хлебной крошкой. Обычной, заплесневелой, маленькой хлебной крошкой, которую оставил ему Бог и которая подлежала уничтожению Богом. Нет, стража заинтриговала психолог.

Психолог, которая отказалась сосать член данного вампира.

Это редкость, страж это знал.

Редко когда люди отказывали богатым вампирам.

По наблюдениям стража, большинство людей принялись бы лизать грязную мошонку любого с деньгами и славой, просто чтобы быть ближе к этому. Неважно, какими подлыми были эти личности, каким лгущим, коварным, манипулирующим куском дерьма они являлись, скольких людей они уничтожили на своём пути, люди выстроились бы в очередь, чтобы полизать их, чтобы предложить им свои задницы и киски. Они бы слушали их откровенную ложь, смеялись над их тупыми шутками. Они бы умасливали их любыми телесными жидкостями, о каких попросил бы вампир, и не замечали бы, что они сами лишь деградируют и оказываются обокраденными.

Они бы смеялись, когда вампир небрежно говорил о разрушении чьей-то жизни. Затем они бы развернулись и снова принялись сосать его грязную мошонку, пока вампир лил крокодильи слезы из-за того, как другие принудили его к этому.

Люди превратились в овец. Пожирателей падали и шакалов.

С каждым годом становилось все хуже.

Вампиры. Социопаты. Трусы. Дети.

Они расхаживали вокруг в поисках богачей, которым можно отсосать, вампиров, которым можно соврать и обокрасть их, знаменитых и важных, чтобы наградить их чувством важности за счёт других. Они искали людей без души, чтобы дать им признание. Они искали лжецов, чтобы научить их правде. Они отчаянно искали кого-нибудь, кем можно себя осквернить — кого-нибудь, кому можно отдать свою чистоту, своё достоинство, свои принципы, свои мечты — лишь бы они чувствовали себя значимыми и любимыми, пусть даже на несколько секунд.

Ни у кого больше не осталось милости.

Никто не нёс в себе бл*дского света.

Он пришёл сюда, думая, что все может быть иначе.

Он пробовал ранее, в Мекке разврата и порочности, Городе Ангелов, который пал на землю, предав их Единственного Истинного Бога. Он пытался там, очень, очень усердно. Но чем глубже он копал песок, тем быстрее эти демоны работали, чтобы заполнить дыру.

Затем он получил знак. Женщина на улице, пожилая женщина. Прекрасная женщина, сотканная из света…

Она была добра к нему. Она видела его боль. Она видела, кем он был. После того, как они поговорили, и она спросила, познал ли он Бога, есть ли у него личная связь с Иисусом, она коснулась его руки. Она протянула ему изображение Святого Франциска.

Поначалу страж не знал, что это означало. Он не понимал.

Но после этого он всюду видел Святого Франциска. Он видел статуи в каждом саду. Он видел изображения — на подвесках людей на работе, прикреплённые к приборным панелям машин, на грязном остеклённом окне местной церкви. Он видел Святого Франциска на плакате возле ветеринарной клиники, на поилках птиц и рядом с прудом, где он иногда бегал.

Затем однажды он понял.

Он знал, куда ему нужно отправиться.

Он знал, куда посылал его Бог.

Страж не испытывал удовольствия, исправляя те немногие несправедливости, что в его силах. Он продолжал доносить посыл, даже если большинство были безнадёжно глухи и слепы, чтобы понять. Несколько слушающих могли услышать. Некоторые, кто понял, могли даже однажды взять вместе с ним факел и сами стать стражами. Достаточно стражей, и мир стал бы другим местом.

Пока он будет работать один, неузнанным.

Не отблагодарённым.

В любом случае, у работы были свои преимущества.

Это будет хорошая ночь.

И возможно, этот психолог будет одной из тех, кто не спит.

Стражем-в-обучении. Музой.

Возможно, она даже была причиной, по которой он очутился здесь.

Возможно, она будет достойна обучения истинному пониманию Света.

— Переезжай ко мне, — пробормотал он.

Я попыталась повернуть голову, но он удерживал меня возле своего тела, вжимаясь в меня сзади. Он целовал мою шею. Когда он начал опускаться по моему позвоночнику губами и языком, я задрожала, стараясь прочистить мысли… пытаясь, во всяком случае.

Она приходила и уходила, эта ясность мыслей.

В основном, если быть предельно откровенной, она уходила.

— Блэк, — я начала поворачиваться, но он крепче обхватил меня рукой, привлекая ближе к себе. Секунды спустя он перенёс свой вес, подтаскивая меня выше на кровати, пока я не оказалась лежащей под ним. Когда он поцеловал меня в этот раз, я вообще забыла, что он о чем-то меня спрашивал.

Ну, если сказанное им можно было считать вопросом.

Когда Блэк поднял голову, казалось, через очень длительное время, он был твёрдым и лежал между моих ног. Длинные пальцы одной руки обхватывали моё бедро. Он дёрнул его вверх и закинул на свою талию, избегая повязки и изменяя положение тела. Он опирался на другую руку и предплечье.

Блэк оказался во мне прежде, чем я отошла от поцелуя.

Как только это произошло, я издала тихий стон.

Он тоже застонал, и его стон прозвучал тяжелее моего. Когда я открыла глаза, он наблюдал за моим лицом, золотые глаза наполовину прикрыты веками.

— Бл*дь…. Мири. Переезжай ко мне. Переезжай ко мне…

Я стиснула его волосы, издавая полусмешок, едва я осознала смысл его слов. Смешок оборвался, когда он сильнее толкнулся в меня — достаточно сильно, чтобы по-настоящему опустошить мой разум.

Когда я в следующий раз подняла взгляд, Блэк снова за мной наблюдал.

— Ты действительно не собираешься мне отвечать? — сказал он, хмурясь?

Эти пятнистые радужки сделались на тон холоднее, заставив меня помедлить.

Я поймала себя на том, что вспоминаю, каким чувствительным он был в последние несколько дней. Очень чувствительным. Даже чувствительнее меня, а ведь мы оба заводились с полуоборота из-за вещей, которые потом в моих глазах не имели смысла — даже когда я пыталась рационально выстроить последовательность событий. Некоторые из этих вещей не имели смысла и в настоящий момент, если быть честной.

Вспомнив это сейчас, я стиснула его плечи обеими руками, достаточно крепко, чтобы привлечь его внимание, и стала массировать мышцы.

— Блэк, расслабься, хорошо? — пробормотала я ему, посылая через пальцы импульс тепла — трюк, который я, как оказалось, переняла у него. — …Расслабься. Нам обоим нужно просто расслабиться… — я в очередной раз тихо всхлипнула, когда он снова толкнулся в меня, и невольно выгнула спину. — Тебе не нужно об этом беспокоиться… я никуда не денусь.

Его глаза смягчились, но только самую чуточку. Его взгляд не отрывался от моего лица.

— Ты не собираешься со мной говорить?

— Нам стоит либо говорить… либо заниматься этим… — произнесла я, задыхаясь. — Не разом. Я не могу и то, и другое одновременно…

Он тут же вышел из меня.

Признаюсь, не такого результата я ожидала.

Я издала изумлённый вскрик.

Я осознала, что крепче стискиваю его, шокированная ударившим по мне потоком боли, той странной, нефизической штуки, которая случалась между нами — значительно чаще и сильнее с тех пор, как мы начали это. Я вообще не могла думать, пока этот поток не схлынул. Я ощущала, что Блэку это тоже причиняет боль, но он лишь стиснул зубы, прикрывая глаза и опустив голову. Затем он вновь обвил меня руками, укладывая на себя.

— Я хочу поговорить, — сказал Блэк, дыша тяжелее. Его глаза все ещё хранили ту напряжённую пронзительность. — Бл*дь, сейчас ты будешь со мной разговаривать? Или ты опять взбесишься на меня, как в ресторане?

Я с изумлением уставилась на него.

— Я на тебя не взбесилась, — запротестовала я. — Ты вышел из себя…

— Я не выходил из себя!

— Абсолютно точно вышел! Ты обвинил меня в том, что я использую тебя для секса. Затем ты попытался трахнуть меня посреди ресторана. И твой друг был там…

Блэк поморщился, отворачиваясь.

Я наблюдала за ним, и в этот раз моё лицо выражало неверие.

— Ради всего святого, ты сказал ему, что мы женаты! Ты с таким же успехом мог пописать мне на ногу, Блэк.

— Ты флиртовала с ним!

Во мне взорвалась злоба.

— НЕТ!

Он ошарашенно моргнул, затем пошёл на попятную.

— Ладно. Возможно, не флиртовала, — его глаза прищурились. — Но он хотел тебя трахнуть. Я слышал, как он думает об этом, Мири… бл*дь, я слышал это. Все это дерьмо о том, как я устану от тебя. Как он, возможно, сумеет взять твой номер, когда это случится… как я не оставался ни с кем дольше, чем на несколько недель…

— Я должна это как-то контролировать?

Он тоже признавал это, но я чувствовала, что его злоба вновь усиливается.

— Ты все равно ему веришь? Что я не способен иметь настоящие отношения?

Я закатила глаза.

— Иисусе, Блэк. Я никогда не говорила, что верю ему. Я просто сказала, что с его точки зрения все верно, и что он думал так не из злого умысла, и не потому, что не уважает тебя. В любом случае, я не хотела читать его таким образом… или защищать его. Так что я прошу прощения. Я никогда больше не стану читать или защищать кого-то из твоих друзей в такой ситуации, не представляющей угрозы для жизни…